— Прошу тебя, Хлопуша: не поминай сего имени вслух, — взмолился лекарь. — У меня ведь дома малые детки. Договоришься до того, что останутся мои деточки сиротами.

Проходивший мимо стола пьяный бражник в богатом кафтане, такой же здоровый и широкоплечий, как Хлопуша, остановился и угрюмо уставился на Хлопушу.

— Чего сказал про князя Добровола? — грубо спросил он.

— Ступай мимо, — даже не посмотрев в его сторону, обронил Хлопуша.

Богатырь в богатом кафтане опустил кулаки на столешницу и пригнул голову. Мохнатые брови бугая съехались к переносице.

— Повтори, что сказал про князя! — потребовал он, свирепо вращая глазами.

Хлопуша небрежно глянул на бугая, затем поднял руку и резко ударил его кулаком по голове. Бугай пару секунд стоял, тупо глядя на Хлопушу, потом глаза его закатились под веки, и он тяжело рухнул на пол.

Несколько охоронцев подбежали к распростертому на полу верзиле, взяли его за руки и за ноги и отнесли прочь. А Хлопуша, как ни в чем не бывало, пододвинул к себе блюдо с куриными пупками и продолжил трапезу.

8

На улице стемнело. По городу кружил злой осенний ветер, по-волчьи завывая в трубах темных изб. Изредка в отдалении мычала корова или начинали лениво лаять псы. Легкий моросящий дождь шуршал в сухой листве, бойко сеял в колдобинах. Сквозь сумрак то там, то тут пробивался легкий, едва заметный отблеск костерка, а возле них стояли мужики и, грызя орешки, обсуждали дневные дела.

В то время как Хлопуша жевал куриные пупки, на постоялый двор Дулея Кривого пришел странный отрок. Одет он был, как охотник, а на боку у него висели ножны с кинжалом, однако лицо парня было совсем юное и безусое.

На голове отрока была шерстяная шапочка, натянутая до самых глаз. Ворот его охотничьей куртки был испачкан пятнышками крови, а сам юноша был бледен и выглядел сильно изможденным и почти больным.

— Кто тут у вас главный? — спросил он у суетящегося во дворе холопа.

— Известно кто — Дулей Кривой, — ответил тот. — Это его двор.

— Он сдает комнаты?

— Знамо дело, сдает.

— Где мне его найти?

— Войди в эту дверь да сверни направо. А там иди, пока не уткнешься носом в створы. За ними и сидит Дулей Кривой.

Парень поблагодарил и зашагал к двери, на которую указал холоп. Походка у парня была сбивчивая, будто у пьяного. Холоп посмотрел парню вслед прищуренным взглядом, хмыкнул и осуждающе покачал головой.

Парень тем временем вошел в дверь, свернул направо и дошел до створ. Остановившись, он поднял руку и негромко постучал в дверь.

— Чего надо? — отозвался из-за двери хриплый голос.

— Хочу взять комнату на ночь, — сказал парень. — Сдашь?

Прошло несколько секунд, потом послышалась чья-то тяжелая поступь. Лязгнул замок, и дверь открылась. Парень увидел перед собой кряжистого, пузатого мужика с кривым глазом, одетого в грязную рубаху. От мужика разило брагой и чесноком. Окинув фигурку юноши подозрительным взглядом, Дулей Кривой потеснился и сказал:

— Ну, проходи.

Парень вошел в комнату и огляделся.

— Кто такой? — грубовато спросил его Дулей. — Откудова прибыл? Рассказывай про себя.

— А тебе зачем? — удивленно и недовольно спросил юноша.

Дулей ухмыльнулся жирными губами:

— Надо. А ну как ты мне дом спалишь?

— А коли будешь знать мое имя, так думаешь не спалю?

Дулей нахмурился.

— Больно умный, да? Вот послушай-ка забавку. Встретились как-то на торжке два мужика. Один другому молвит: «Вот у меня выросло яблоко — положил на лавку — сломалась лавка, такое большое!» А второй ему: «Это что. Я свое яблоко положил на стол — развалился стол!» А первый: «А у меня выросло яблоко, так я его положил на телегу…» — «И чего, — спрашивает второй. — Сломалась телега?» — «Да нет. Но вылез червяк и сожрал лошадь».

— И к чему это ты? — не понял парень.

— К тому, что сей постоялый двор — мое яблоко. И коли захочу, сожру тебя с потрохами. Так что говори — кто ты и откуда, или убирайся к лешему.

Юноша сдвинул брови и яростно блеснул глазами, однако от резкого слова воздержался и покорно проговорил:

— Меня зовут Лесан. Прибыл я сюда из северного Приморья. На княжью службу.

— На кня-яжью? — протянул Дулей, с насмешливым любопытством разглядывая паренька. — Это на какую же?

Несколько мгновений парень в упор глядел на Дулея, причем лицо его при этом делалось все бледнее, а глаза — все темнее. И вдруг резко вскинул руку и схватил хозяина постоялого двора костяшками пальцев за нос.

Дулей вскрикнул и хотел вырваться, но не тут-то было. Пальцы паренька, даром что по-мальчишески тонкие, держали крепко.

Из глаз Дулея брызнули слезы.

— Что ж ты делаешь, щенок… — простонал он, багровея от боли. — За что?

— За то, что задаешь слишком много вопросов, — отчеканил парень. — А теперь — повторяй за мной. Я не стану совать нос в чужое дело.

— Не стану… в дело… — обливаясь слезами, пробормотал Дулей.

— Клянусь Сварогом.

— Сварогом… клянусь… Клянусь!

— Молодец.

Парень разжал пальцы. Дулей дернулся назад, пропятился несколько шажков, споткнулся и рухнул на упитанную задницу. Юноша шагнул к нему и присел на корточки.

— Служба у меня тайная, — тихо сказал он, глядя Дулею в глаза своими серыми, холодными глазищами. — Ежели кому про меня расскажешь — придет тебе конец. Не порешу я — порешат княжьи охоронцы. Потому как я — ихний человек. Все ли понял?

На Дулее не было лица.

— Д-да… — промямлил он, пропотев от страха. Потом кивнул и горячо добавил: — Я все понял, добрый господин! Твоя служба тайная, и я буду держать рот на замке. Прости, что не услужил тебе сразу, княжий человек.

Парень выпрямился и потребовал:

— Дай мне чего-нибудь поесть.

Хозяин постоялого двора поднялся на ноги и двинулся к шторке, огораживающей закут. Там он долго возился, а потом вернулся к юноше, держа в одной руке липовый жбанчик с перебродившим березовым соком, в котором плавало овсяное зерно, а в другой — творог с толченой коноплей и ржаным хлебом.

— Откушай, чем Сварог послал, — дружелюбно и заискивающе проговорил он, выставив на стол кушанье и выпивку.

Юноша уселся на лавку и стал молча есть. Ел он довольно долго, с чувством, с толком, с расстановкой. Все это время Дулей Кривой стоял рядом с угодливым, приветливым лицом, однако в душе у хозяина постоялого двора бушевала буря.

«Дожили, — думал он с тоскливой злобой. — Объявляется этакий вот безусый юнец и говорит, что он на княжьей службе. Может, и врет, да как проверишь? В последнее время каждый второй в городе — соглядатай. Дурные времена… Ох, дурные».

Поев творога и попив березовицы, парень отодвинулся от стола, вытер рот рукавом куртки и небрежно спросил:

— Где тут у вас самая хорошая кружечная изба?

— Кружал у нас много, — ответил Дулей. — Но коли хочешь лучшее, ступай в «Три бурундука».

— «Три бурундука»? Это там верховодит Озар-целовальник?

— Верно, — кивнул Дулей и отхлебнул браги. — У него и пиво наваристей, и водка крепче. А уж коли жареный гусь, то размером с поросенка.

— Объяснишь мне, как туда дойти?

— Само собой. А тебе зачем?

Парень метнул на Дулея яростный взгляд, и тот поспешно отвел глаза.

— Прости, коли влез не в свое.

Юноша немного помолчал, а затем сказал:

— Мне нужен один человек. Когда-то он дружил с Глебом Первоходом.

Брови Дулея удивленно взлетели к плешивому лбу.

— Эвона как. У Первохода было мало друзей. Кто ж это такой? Скажи, может, я знаю и пособлю его найти.

— Я знаю лишь, что его зовут Хлопоня.

— Хлопоня? — Дулей отрицательно качнул головой. — Нет, не знаю. Погоди-ка… Уж не про Хлопушу ли ты говоришь?

— Может быть.

— Ежели тебе нужен Хлопуша, то в «Трех бурундуках» ты его не найдешь. Искать его нужно не здесь.

— А где же?

— Слышал я, что Хлопуша нынче днюет и ночует в Порочном граде.

— Порочный град? — Юноша нахмурился. — Я об нем слышал. Не там ли купцы пропивают и проигрывают исподнее, а волколаки дерутся с упырями на большом помосте?

— Там, — кивнул Дулей. — Это то самое место.

— Что ж там делает Хлопуша?

Дулей прищурил кривой глаз и хмыкнул:

— Да разное. Такому удальцу, как наш Хлопуша, всегда найдется дело.

Юноша несколько секунд сидел молча, обдумывая слова Дулея Кривого, затем сказал:

— Мне нужно попасть в Порочный град. И побыстрее. Как это удобней сделать?

— Это смотря на чем поедешь, — ответил хозяин постоялого двора. — Ежели возьмешь телегу, то и за три часа не доберешься. А коли разыщешь резвого, сытого коня да срежешь путь по лесной тропке, то через полтора часа будешь там.

— У тебя есть такой конь? — сухо осведомился парень.

Дулей, поняв, что совершил ошибку, побагровел от волнения и замекал:

— М-м… Э-э…

— Снаряди его для меня, — приказал парень. — И расскажи, как сыскать тропку.

— На дворе темно, — робко и неуверенно проговорил Дулей. — А по лесу шарят темные твари.

— Ничего. С тварями я как-нибудь справлюсь. Ты, главное, снаряди коня да разъясни дорогу.

Дулей помолчал, раздумывая, как бы повежливее отговорить гостя, потом сказал:

— Коня снарядить — полдела. Но умеешь ли ты ездить верхом? Лошадки у меня норовистые, смирной ни одной нету.

— Об этом не беспокойся, — сухо ответил юноша. — Главное — снаряди.

* * *

Дулей, в черствой душе которого все еще клокотала обида, не удержался от подлости. Снарядил для молокососа самого норовистого коня, такого, на каком и сам боялся ездить. Ездить боялся, а продать не мог. Хорош был конь — статен, крепконог, быстр, как ветер, но из-за противного нраву никто не хотел с ним связываться. Даже за полцены не брали.

Когда подводил юнца к снаряженному коню, покосился на его хмурое лицо и едва удержался от усмешки.

— Ну, вот твой конь, Лесан. Конь хороший. Ты скажешь, что княжьим скакунам не чета, а все ж, на мой взгляд, ничуть не хуже. Ты только посмотри на него!

Юноша посмотрел, пожал плечами и небрежно проговорил:

— Да. Кажется, конь хороший.

— Не только конь, но и снаряженье! — улыбнулся Дулей. — Взгляни на попону и на седло. На таком седле и десятнику ездить не стыдно!

Юноша ничего на это не сказал. Он остановился перед конем и с некоторой опаской заглянул ему в глаза. Конь захрапел и загарцевал на месте, выдавая норов.

Дулей снова незаметно усмехнулся. «Ну, сейчас пойдет веселье», — подумал он. А вслух сказал:

— Что ж, коли готов, так не жди. Чем раньше поедешь, тем раньше вернешься.

— Да. Ты прав.

Юноша сунул ногу в стремя, взмыл вверх и ловко запрыгнул на спину коня. Конь забрыкал, пытаясь сбросить юного седока, но тот пригнулся и что-то закурлыкал на ухо коню на незнакомом языке. И чем больше он курлыкал, тем смирнее становился конь. И вот уже конь не прыгает, не брыкает и не дергается, а стоит на месте смирно, едва перебирая крепкими ногами и косясь на своего седока лиловым глазом.

«Чудеса да и только!» — ахнул Дулей.

А парень тем временем сунул руку в карман и что-то достал в ладони. Затем протянул ладонь и прижал ее к широким конским ноздрям. По лоснящейся шкуре коня пробежала дрожь.

— Но, пошел! — крикнул парень и легонько ударил коня пятками в бока.

И конь подчинился. Понес седока важно и бережно, будто всю жизнь смирно ходил под седлом. Легко перепорхнул через невысокую изгородь и поскакал по дороге, набирая скорость и унося своего седока все дальше от постоялого двора. А Дулею только и осталось, что стоять посреди двора с открытым от изумления ртом и смотреть ему вослед.

9

Съедено было много. Жареный петух, десятка два блинов, куриные пупки, капуста с брусникой — от всего этого осталась лишь гора объедков. А выпито было еще больше. Когда Хлопуша наконец насытился и отвалился от стола, живот его выпирал так сильно, что богатырю пришлось ослабить перевязь на штанах.

— Силен же ты, Хлопуша, есть, — с уважением проговорил лекарь, который за эти два с небольшим часа съел всего лишь несколько блинов и выпил пару кубков красного вина. — В следующий раз нужно устроить иное сражение. Поставить перед тобой и перед голодным волколаком по огромному тазу с едой и поглядеть, кто из вас быстрее все это умнет.

Тут дверь кружала, обитая толстым слоем рогожи, открылась и впустила нового гостя. Это был невысокий, худощавый юноша с нежным, почти детским лицом. Огромные серые глаза быстро оглядели зал и остановились на Хлопуше.

Юноша устремился мимо стойки к столам.

— Эй, парень! — окликнул гостя целовальник.

Юноша остановился и, повернув голову, вопросительно взглянул на целовальника.

— Пустых столов нет, — сказал тот. — Но ты можешь посидеть на лавке у стойки и подождать. Чего тебе налить?

— Я не хочу пить, — сказал юноша, отвернулся и зашагал дальше.

Целовальник нахмурился и хотел осадить наглого юнца, но вдруг передумал. Пожав плечами, он взял в руки тряпку и провел ею по стойке с таким видом, словно говорил: «Да пошло оно все к лешему! Что мне, больше всех надо?»

Юноша тем временем дошел до стола, за которым сидели Хлопуша и лекарь. Усевшись самочинно на лавку, он окинул Хлопушу быстрым, внимательным взглядом, как гробовщик, прикидывающий по фигуре клиента размеры будущего изделия.

Хлопуша вскинул брови и, в свою очередь, тоже осмотрел юношу, однако во взгляде его было больше удивления, чем интереса.

— Ну? — спросил он. — И чего тебе надо, вьюн?

— Ты Хлопуша? — выпалил вместо ответа парень.

Богатырь и лекарь переглянулись.

— Ну, допустим, — с кривой усмешкой отозвался Хлопуша. — А ты кто такой?

— Меня зовут Лесан, — представился парень. — Я прибыл сюда из северного Поморья.

Хлопуша прищурил голубые глаза и с подозрением произнес:

— Выговор твой мало похож на поморский. Что тебе от меня нужно, парень?

Юноша стрельнул взглядом в сторону лекаря и сухо проговорил:

— То, что я хочу сказать, касается только тебя, Хлопуша. Пусть твой приятель уйдет.

Лицо здоровяка вытянулось от удивления.

— Ты слышал? — с усмешкой вопросил он, обращаясь к лекарю. — Этот мальчишка хочет, чтобы ты ушел. Забавный наглец, верно?

Лекарь, однако, не улыбнулся.

— Я думаю, этот мальчик и впрямь хочет сообщить тебе что-то важное, — сказал он. — И я не стану вам мешать.

Лекарь поднялся с лавки, но перед тем, как покинуть их, наклонился к уху здоровяка и быстро прошептал:

— Будь с этим мальчиком осторожнее. Уж слишком отчаянный у него вид.

Дождавшись, пока лекарь отойдет к стойке, Хлопуша в упор посмотрел на парня и сурово проронил:

— Ну?

Юноша сдвинул брови, чуть-чуть подался вперед и тихо проговорил:

— Я искал тебя, потому что ты — друг Глеба Первохода. Прежде чем я снова заговорю, ответь: не ошибся ли я на твой счет?

Хлопуша прищурил глаза, долго смотрел на парня, а затем небрежно заявил:

— Ты не ошибся. Первоход был моим другом.

Юноша удовлетворенно кивнул и сказал:

— Если это так, то ты — тот, кто мне нужен. Слышал я, что Первоход поссорился с князем Доброволом и тот выслал его из княжества. И что страшнее того места, где теперь обитает Первоход, в мире не сыщешь. Так ли это?

По лицу здоровяка пробежала тень, но он ничего не сказал.

— Я также знаю, что место это называется Мория, — продолжил парень, спокойно глядя на Хлопушу. — И что о нем рассказывают много страшных вещей.

Хлопуша с хрустом сжал в пятерне оловянный кубок, превратив его в лепешку.

— Клянусь пятою лешего, если ты тотчас же не выложишь мне, что тебе нужно, я…

— Не сердись на меня, — прервал Лесан его рычание. — Я не хочу с тобой ссориться, богатырь. Расскажи мне про Первохода и про страшное место, в котором его держат. Я хочу знать то же, что знаешь ты.

Лицо Хлопуши, однако, осталось холодным и неприязненным.

— Ты, видно, дурак, если думаешь, что я стану перед тобой распинаться, — сердито произнес он. — Откуда ты вообще такой взялся?

— Я уже сказал тебе, что прибыл из…

К столу нетрезвой походкой подошел пожилой купчик с растрепанной, перепачканной медом бородой.

— Хлопуша, — сипло проговорил он, глядя на верзилу приятельским взглядом, — я поставил на тебя десять монет, как ты и велел. Это — твоя доля.

С этими словами купчик высыпал на стол несколько медных монет и пару серебряных резанок. Хлопуша сгреб деньги и, не считая, сунул их в карман.

— Когда снова выйдешь на помост? — поинтересовался купчик.

— Когда проем все деньги, которые выручил сегодня, — последовал ответ.

— Ну, тогда проедай их скорее. Без тебя здесь скучно. Ты — единственный человек, который не боится выйти на помост и задать оборотням жару.

Хлопнув здоровяка ладонью по плечу, купчик повернулся и нетвердой походкой побрел прочь.

Юноша пристально посмотрел на Хлопушу.

— Значит, ты дерешься с темными тварями за деньги? — спросил он.

Богатырь глянул на паренька холодным взглядом и небрежно обронил:

— А тебе-то что за дело?

Юноша посмотрел на огромные пятерни Хлопуши, перевел взгляд на его широченные плечи, затем сказал:

— Твои руки мощнее медвежьих лап. А твоя шея толщиной напоминает бычью. Есть ли в Хлынском княжестве человек сильнее тебя?

Хлопуша слегка порозовел от приятных слов и, хмыкнув, проговорил:

— Не знаю, зачем ты спрашиваешь, парень, но во всем княжестве не найти человека, который одолел бы меня в драке.

— Значит, тебе нет равного?

Хлопуша кивнул:

— Нет.

— Позволю себе усомниться в твоих словах, — сильно повысив голос, заявил юноша.

Голос его прозвенел столь звонко, что бражники, сидевшие за ближайшими столами, вскинули головы и удивленно на него уставились. Хлопуша, предвидя какую-то хитрость, нахмурился.

— Что ты хочешь сказать, щенок? — недовольно спросил он.

— Ты способен одолеть в бою оборотня и волколака. Это отрадно. Сделаешь то же со мной — отдам тебе это!

Юноша положил на стол большой яхонтовый камушек и воззрился на Хлопушу.

— Ты хочешь со мной драться? — не поверил своим ушам богатырь.

Парень кивнул.

— Да! И ежели я тебя одолею, ты поможешь мне найти Глеба Первохода. Как тебе такой уговор?

Хлопуша ощерил в усмешке крупные, крепкие зубы.

— Я могу перешибить тебе хребет одним пальцем, — сказал он.

— Попробуй!

Хлопуша не собирался драться с тощим отроком, однако тут он заметил, что бражники за соседними столами смотрят на них. Парень говорил так громко, что они услышали его слова и теперь с любопытством ожидали развязки спора.

Хлопуша вновь перевел взгляд на парня.

— Я не хочу с тобою драться, малыш. Чести мне это не принесет, славы — тоже. А коли я невзначай зашибу тебя, люди объявят меня лютым зверем.

— Значит, ты боишься со мной биться? — юноша усмехнулся. — Вот уж не думал, что такие большие парни бывают такими трусами.

Хлопуша побагровел.

— Ты назвал меня…

— Что, Хлопуша! — крикнул кто-то из бражников. — Боязно биться с мальчишкой?

— Боишься, что он захлопает тебя ладошками?

Бражники загоготали. Хлопуша побагровел еще сильнее. Теперь уж во взгляде, которым он смотрел на парня, не было ни насмешки, ни жалости.