Она держала в руках «черную бухгалтерию» мужа. А вложенные листки были купчими на квартиру в Майами-Бич и дом в Юрмале. Дом и квартира, о которых Дина ничего не знала!

С минуту она сидела молча, размышляя о том, что увидела. Потом вложила купчие обратно в тетрадь, а тетрадь с грехом пополам прилепила ко дну ящика тем же скотчем. На то, чтобы вставить ящик обратно в стол, у нее ушла еще минута. Закончив с этим нелегким делом, Дина перевела дух. Потом оправила плащ, надела очки и кепи, взяла сумочку и двинулась к двери.

Когда она уже взялась за ручку, до ее слуха долетели приглушенные звуки, доносившиеся из приемной. Дина приникла ухом к двери и услышала чье-то пыхтение и жаркий женский шепот.

— Что ты делаешь? …Нет-нет, только не здесь! А вдруг кто-нибудь войдет? …Немедленно прекрати!

Дина отпрянула от двери, приподняла сумочку на вытянутой руке, а затем разжала пальцы. Сумочка упала на пол. Звуки за дверью тут же утихли. Дина усмехнулась, подняла сумочку с пола, дождалась, пока в приемной хлопнет дверь, после чего вошла в приемную.

Помощница Руслана, Инга Александровна Палецкис, стояла у своего стола и испуганно смотрела на Дину. Лицо у нее раскраснелось, верхняя пуговка блузки была расстегнута, а сама блузка неаккуратно и явно торопливо заправлена в юбку. Даже очки в позолоченной оправе сидели на носу у Инги Александровны как-то криво. Впрочем, она тут же поправила их пальцем, после чего хрипло проговорила:

— Дина Борисовна? Что вы здесь делаете?

— Я приехала поговорить с мужем, но не застала его, — сказала Дина.

Голос ее звучал сухо и отстраненно. Инга Александровна все еще удивленно таращилась на нее.

— Наверное, мы с ним разминулись, — произнесла Дина.

— Руслан Маратович уехал полчаса назад. Но вы так и не ответили, почему…

— Что ж, значит, мы и впрямь разминулись, — беззаботным голосом проговорила Дина.

Она двинулась к выходу, чувствуя на себе свирепый взгляд Инги Александровны.

— Вы знаете, что Руслан Маратович никому не разрешает входить в его кабинет во время его отсутствия! — громко сказала Инга Александровна.

Дина остановилась. Медленно повернула голову и окинула помощницу мужа насмешливым взглядом.

— Правда? Даже вам?

Инга Александровна слегка опешила.

— На меня этот запрет не распространяется, — ответила она, — поскольку я его помощница в бизнесе и иногда обстоятельства заставляют меня…

— Отлично, — произнесла Дина. — А я его жена. И у меня тоже бывают свои обстоятельства.

Инга Александровна сдвинула брови. Она уже успела совершенно успокоиться и взять себя в руки.

— Я должна буду сообщить Руслану Маратовичу о том, что вы были у него в кабинете, — проговорила Инга Александровна.

— Пожалуйста, — пожала плечами Дина. — Тогда и я должна буду сообщить ему о том, чем вы занимались в его приемной. Вряд ли Руслан Маратович одобрит ваши «брачные игры» на его деловых бумагах.

Пару секунд Дина и Инга Александровна смотрели друг другу в глаза. Помощница отвела взгляд первой.

— Полагаю, нам не обязательно делиться с ним этой информацией, — сказала она. — У него и так много забот.

— Да, — согласилась Дина. — Вы правы.

Женщины улыбнулись друг другу холодными улыбками, полными яда. Дина отвернулась и вышла из приемной.

В машине она попыталась снова обдумать все, что увидела. Купчие на недвижимость, «левые» доходы от концертов, о которых она ничего не знала… Выходило, что все эти годы Руслан обманывал ее. Но почему?

Быть может, он решил подать на развод? Но если они разведутся, то Руслан…

— Дина Борисовна, так куда мы едем? — услышала она голос Володи.

— Подожди, — сказала Дина. — Дай подумать.

Однако подумать ей не довелось, так как в сумочке задергался, завибрировал мобильник. Дина достала трубку, глянула на дисплей и только потом ответила на звонок.

— Динуся, привет! — услышала она голос подруги Лиды.

— Привет, Лидусик! — Лицо Дины посветлело.

— Я тебя не отвлекаю? Ты сейчас можешь говорить?

— Да, вполне.

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

— Планы? — Дина пожала плечами и рассеянно проговорила: — Вроде никаких. А что?

— У меня сегодня годовщина развода. Что, если мы с тобой разопьем по этому поводу бутылочку мартини? Ты как?

— В принципе, можно.

— Отлично! Когда приедешь?

— Если не встанем в пробке, то минут через двадцать. Что-нибудь купить по пути?

— Не надо, у меня все есть. Жду! — Лида отключила связь.

Дина Васильева убрала телефон в сумочку.

— Помнишь, где живет моя подруга Лидка?

— Да.

— Едем к ней.

— Хорошо. — Володя завел мотор. — Забавно, — сказал он вдруг.

— Что забавно? — рассеянно спросила Дина.

— Да на обочине сидят две собаки — белая и черная. Интересно, да?

Дина посмотрела на собак и пожала плечами. Ей это не показалось ни забавным, ни интересным.

— Поехали уже, — велела она Володе.

Он кивнул и тронул машину с места.

4

Лида и Дина сидели в глубоких креслах, подогнув под себя ноги. На столе перед ними стояли бокалы и бутылка белого мартини, опустевшая больше чем наполовину. Лида, миловидная рыжеволосая толстушка, одетая в восточный красный халат, смотрела на Дину веселым взглядом.

— И все-таки я тебе завидую, — сказала Лида. — Ты красива, знаменита. У тебя богатый муж.

Дина, не любившая подобных разговоров, легонько поморщилась.

— Лидка, мне просто повезло. Не подвернись я Шуравину и не пригласи он меня на главную роль в «Таежном изломе» — распевала бы я сейчас «Дубинушку» на подмосковной сцене, в сарафане и в кокошнике.

Лида качнула круглой головой:

— Не скажи. У тебя есть талант.

— Талант?.. — Дина усмехнулась. — Чтобы играть в сериалах, много таланта не надо. Да и в сериалах я по-настоящему глубоких ролей не играю. Истощенные от нервных переживаний красотки — вот мое амплуа. Ты будешь смеяться, но у меня даже в личном деле на «Мосфильме» написано: вес — сорок восемь килограмм, грудь — один и пять, амплуа — хрупкие красавицы.

Лида засмеялась:

— Это же круто! Хотела бы я, чтобы обо мне кто-нибудь так написал.

— Зачем? Если кто-то из нас двоих и красавица, так это ты!

— Брось! Я толстая!

— Вот уж нет! Это я тощая. Как высохшая рыба.

Подруги опять переглянулись и снова не удержались от смеха. Потом, посмеиваясь, выпили еще по глотку мартини.

— Слушай, а возьми меня к себе прислугой, — предложила Лида. — Буду тебе кофе в постель подавать. С булочками. Возьмешь?

Дина покачала головой:

— Нет.

— Почему? Боишься, что отравлю?

— А ты можешь? — прищурилась Дина.

— А какой мне смысл? Твое место мне все равно не занять. Кстати, у меня бокал пустой. — Лида взяла бутылку. — Тебе подлить?

— Давай.

Лида наполнила бокалы, они чокнулись. Пригубив, Дина искоса посмотрела на подругу и осторожно проговорила:

— Знаешь, со мной сегодня на сцене случилась одна… глупость.

— Какая?

Дина смутилась.

— Даже не знаю, как сказать… Я играла леди Макбет. Ну, ты помнишь — там ей все время мерещится, будто у нее руки в крови.

— Угу, — кивнула Лида, окуная губы в бокал с вином. — После того как они с муженьком прикончили несколько человек.

— Точно. Так вот, в последней сцене, когда я уже собиралась уходить за кулисы, мне показалось, будто мои руки и правда в крови. Можешь себе представить?

Лида посмотрела на подругу с сочувствием.

— Динка, ты просто заигралась. Тебе нужно отдохнуть. Попроси у своего Руслана отпуск.

— Шутишь? — Дина хмыкнула. — Даст он мне отпуск, как же. Догонит и еще раз даст. — Внезапно Дина вспомнила про тетрадь, приклеенную ко дну ящика стола, и помрачнела. — Ладно, хватит обо мне, — со вздохом сказала она. — Ты так и не рассказала мне, как ты поживаешь.

— Да как… — Лида пожала пухлыми плечами. — Нормально поживаю. Детей нет, мужа нет, парня тоже. Не жизнь, а малина!

— Да-да, — рассеянно произнесла Дина, о чем-то размышляя. — Малина — это хорошо.

Лида посмотрела на подругу удивленно.

— Дин, ты вообще где?

— Что?

— Я говорю: о чем задумалась?

Пару секунд Дина колебалась: говорить — не говорить? Потом решилась:

— Сегодня после спектакля я наведалась в офис к Руслану. И кое-что там нашла.

Лида удивленно уставилась на подругу:

— Ты рылась в вещах Шуравина?

— В столе.

— Сумасшедшая, — притихшим голосом проговорила Лида. — А если он узнает? Представляешь, что тогда будет?

Дина молча отпила из бокала.

— Ладно, — смирилась Лида, и во взгляде ее зажглось неуемное любопытство. — Так что ты там нашла?

— Журнал с «левой» бухгалтерией. Там посчитано, сколько он заработал на моих концертах. И сколько спрятал от налоговой… И от меня.

— То есть… — До Лиды дошло. — Он скрывал от тебя эти деньги?

Дина кивнула:

— Угу.

— И много там?

— Много.

— Н-да, дела… — озадаченно произнесла Лида. — Значит, твой Руслан живет двойной жизнью?

— Выходит, что так.

— С другой стороны, стоит ли удивляться? Он взрослый, самостоятельный мужик. Авторитетный, успешный, богатый. У него могут быть свои дела и свои тайны.

Дина сдвинула брови.

— Ты так говоришь, будто я уличила его в мелкой любовной интрижке. Хотя даже мелкую интрижку я бы не потерпела.

Взгляд Лиды стал недоверчивым.

— Хочешь сказать, что никогда не уличала его в супружеской измене?

— Никогда, — сказала Дина.

Лидка едва заметно усмехнулась.

— Знаешь, кто ты после этого?

— Кто?

— Максималистка!

— Может быть.

Лида посмотрела, как Дина отпивает глоток мартини.

— Что теперь будешь делать? — тихо спросила она затем. — Скажешь ему?

— Пока не знаю. — Дина хотела что-то добавить, вдруг замерла, а затем встрепенулась и испуганно посмотрела на часы. — Лидка, сколько сейчас времени?!

Лида тоже посмотрела на часы.

— Девять тридцать. Сама же видишь.

— Черт! Совсем забыла.

— О чем?

— Сегодня родители мужа пригласили нас в гости. И я обещала Руслану подъехать к девяти часам.

Дина быстро достала из сумочки, лежащей на диване, мобильник, глянула на дисплей и мрачно констатировала:

— Семь неотвеченных вызовов.

Она набрала номер мужа. Дождавшись ответа, сказала в трубку:

— Алло, Руслан… Нет, со мной все в порядке. Я с Лидкой.…Что значит «с какой Лидкой»? С моей лучшей подругой. Да, ты ее видел, и не раз. Слушай, у меня совсем вылетел из головы этот ужин… Не кричи, пожалуйста. Руслан, я сказала — не кричи… Давай на два тона ниже, или я отключаю телефон… Вот так. Я сейчас же выезжаю и минут через двадцать или чуть больше буду у вас. Все, дорогой, до связи!

Дина убрала мобильник в сумочку и перевела дух.

— Ну, что? — с любопытством спросила Лида. — Шуравин мечет громы и молнии?

Дина небрежно хмыкнула.

— Да ладно, не катастрофа. Они все равно меня ненавидят. В их представлении жена должна быть тихой, как рыба, и послушной, как собачонка. И все время вертеться у ног мужа, стараясь ему угодить.

— Ну, тебя-то такой точно не назовешь, — произнесла Лида.

— Да уж, — согласилась Дина. — В этом смысле им со мной не повезло.

Подруги посмотрели друг на друга и рассмеялись. Но почти тотчас же Дина вдруг оборвала смех и навострила слух.

— Что с тобой? — спросила Лидка.

— Ты ничего не слышала? — тихо спросила Дина.

Лида покачала головой:

— Нет. А что?

— Вой. Как будто бы собачий… И очень тихий.

Лида прислушалась.

— Нет, — сказала она через пару секунд. — Ничего не слышу.

Дина вздохнула.

— Наверное, показалось, — проговорила она с виноватой улыбкой. — В последнее время мне часто мерещится всякая чертовщина.

Она взяла бокал и допила вино.

— Хочешь, давай мы с тобой повоем? — предложила Лида. — Вдвоем.

Дина скривила гримасу и произнесла:

— Лидка, иди к черту!

Та фыркнула. Дина поставил опустевший бокал и сладко потянулась.

— Черт, так не хочется от тебя уезжать. Но надо ехать. Мой благоверный и его «восставшие из ада» родители уже заждались. Без меня им там некого троллить.

Лида встала, подошла к стеллажу, взяла с него блистер с таблетками и, вернувшись к столику, протянула блистер Дине.

— Вот, держи.

— Что это? — не поняла Дина.

— Фенозепам. Здесь осталось две таблетки. Больше не проси — не дам. Я и для себя-то с трудом достаю, хотя в аптеке работаю. Сама понимаешь — «красный код».

— Лид, я не пью таблетки, ты же знаешь.

— И не надо. Но если вдруг накатит депрессняк… Или сны начнут сниться дурацкие… В общем, пусть они будут у тебя. Мне так как-то спокойнее.

Дина улыбнулась подруге:

— Ладно, Лидусь. Но только ради твоего спокойствия.

Она взяла блистер и сунула его в кармашек джинсов.

5

Родители Руслана Шуравина всю жизнь прожили в Москве и были атеистами, однако чем старше они становились, тем сильнее и громче в них начинало говорить восточное происхождение. Особенно в Розе Альбертовне. Марат Рустамович обычно отмалчивался, прячась от жены за раскрытой газетой и изредка поддакивая, когда жена требовала от него «проявить точку зрения». Вот и сейчас, за столом, он предпочитал больше помалкивать, чем говорить. Лишь меланхолично жевал запеченную баранину, запивая ее красным сухим вином.

— Женщина должна слушаться мужчину во всем, — вещала Роза Альбертовна. — Когда мужчина возвращается, дома его должны ждать чистота и порядок.

— А если жена сама работает? — поинтересовалась Дина, ковыряя вилкой салат.

— Все равно. Чистота и порядок! Стол накрыт, дети накормлены…

— У нас нет детей, — сказала Дина. — И кстати, по вине вашего мужа. Руслан считает, что еще слишком молод для этого. В его-то сорок четыре.

— Дина, перестань, — процедил Руслан сквозь зубы.

Роза Альбертовна холодно улыбнулась:

— Милая моя, это значит, что он не видит тебя в роли матери. Ты сама поставила себя в такое положение. А в твоем возрасте…

— Мне всего двадцать восемь.

— Не всего, а уже! В твоем возрасте у меня уже было четверо детей!

— А внуков?

— Что? — не поняла Роза Альбертовна.

— Внуков у вас в моем возрасте сколько было?

— Дина! — прорычал Руслан.

— Просто я подумала…

— Ты можешь помолчать хоть минуту? — Лицо Руслана стало злым, а голос угрожающим.

«По-моему, болтает здесь только твоя мамаша», — хотела сказать Дина, но не стала. Роза Альбертовна расценила ее молчание как признание поражения и победно блеснула глазами. Дина вздохнула, взяла со стола бутылку вина и наполнила свой бокал.

— Дорогая, а не слишком ли много ты пьешь? — снова заговорила свекровь. — Кажется, это уже четвертый бокал?

— Сорок четвертый, — тихо огрызнулась Дина и сделала большой глоток.

Руслан нахмурился, но ничего на это не сказал. Лишь сунул в рот очередной кусок баранины и стал молча двигать челюстями, так же, как его отец.

— Марат, — обратилась к мужу Роза Альбертовна, — убери, пожалуйста, со стола вино. Мы сегодня слишком много пьем. Или ты не согласен?

— Да, — покорно признал Марат Рустамович. — Ты права, дорогая. Вина сегодня действительно было многовато.

Он взял недопитую бутылку «Бордо суперье» и убрал ее на комод.

— Так хорошо? — уточнил он у жены.

Роза Альбертовна кивнула. Руслан вздохнул. Дина хмыкнула. «Хорошо, что успела себе налить», — подумала она и отпила еще глоток.

Внезапно блуждающий взгляд Дины наткнулся на черную кошку по кличке Кус-Кус, которая дремала, грациозно и гордо восседая на подлокотнике дивана, в полуметре от Розы Альбертовны.

«Прыгни на нее, — мысленно попросила Дина кошку. — Давай же, Кус-Кус! Расцарапай этой мегере физиономию!»

Кус-Кус медленно повела черным ухом, но даже не приоткрыла сощуренные от удовольствия глаза. Дина отпила еще глоток и посмотрела на рукотворный фонтан, бьющий в углу комнаты. С этим домашним фонтаном Роза Альбертовна носилась как с писаной торбой, справедливо считая, что больше ни у кого в Москве нет такого комнатного чуда.

Дина с ней не спорила. Действительно, кому еще в голову придет такая бредовая мысль — устроить фонтан в трехкомнатной квартире? Больше таких идиоток в Москве не найдешь.

Впрочем, фонтан Дине нравился. Он бил из натурального куска скалы, привезенного с Кавказа, а чаша была обложена настоящими камушками. Иногда, глядя на него, Дина представляла себе, что перенеслась из этой опостылевшей квартиры в настоящий дикий лес, где ее никто не сможет достать.

На краю скалы, из которой бил фонтан, Марат Рустамович укрепил полочку и выставил на ней свою гордость — несколько крошечных коллекционных машинок. «Мерседес», «БМВ», «Кадиллак», еще что-то. Однажды он сообщил Дине, что каждая из этих машинок стоит больше тысячи долларов.

— Дина! — услышала она сердитый голос мужа. — Ты оглохла?

Дина повернула голову и посмотрела на мужа.

— Что?

Руслан наклонился почти к самому ее уху и жарко и злобно прошептал:

— Еще раз нахамишь моей матери — выкину тебя из всех телепроектов. Поняла?

Дина отвернулась. Потом достала из кармана джинсов блистер с таблетками, которые дала ей Лида. Она не смотрела ни на мужа, ни на свекровь, ни на свекра. Только на кошку. Кус-Кус по-прежнему дремала на своем троне. Дина выдавила из блистера одну таблетку.

— Что это? — спросил муж.

— Фенозепам.

— На кой черт он тебе сдался?

— От стресса.

Она положила таблетку на язык и картинно запила глотком вина.

— Дура! — прорычал Руслан. — А ну — дай сюда!

Он попытался вырвать блистер с последней таблеткой из руки Дины. Она отвела руку и назло ему выдавила вторую таблетку. Он хотел схватить таблетку, но Дина отбила локтем его растопыренную пятерню и тут же, от злости, забросила таблетку в рот и проглотила ее, не запивая. Шуравин округлил глаза.

— Ты что, и вторую сожрала? Идиотка!

Дина показала ему средний палец правой руки и отвернулась.

— Хороша жена, нечего сказать, — тут же прорезалась Роза Альбертовна. — Ты знаешь, Руслик, я не удивлюсь, если однажды выяснится, что Дина — наркоманка. Да-да, я не шучу. Вот так приедешь как-нибудь домой — а в сейфе нет ни украшений, ни денег. Я слышала, что наркоманы все выносят из дома!

На Дину напала приятная апатия. Звон вилок, бубнеж свекрови, ворчание мужа и вялые поддакивания свекра слились в один бессмысленный гул. И этот гул стал отдаляться от Дины. Мир вокруг нее тоже подернулся легкой золотистой дымкой. И в этой дымке осталось лишь одно контрастное пятно, на которое и устремила взгляд Дина. Это была Кус-Кус. Черная кошка сладко дремала, всем своим видом давая понять, что человеческая речь — не более чем легкий назойливый фон, на который не стоит обращать внимания.

Дине вдруг почудилось, что она может читать мысли Кус-Кус. Мысли были медленные, сонные, однообразные. Дина увидела на стене тень кошки. А чуть в стороне — свою собственную тень. Еще не успев осознать, что делает, Дина подняла левую руку — так, чтобы тень этой руки дотронулась до тени Кус-Кус. И в тот же миг случилось нечто невообразимое. Едва тень руки коснулась тени кошки, Кус-Кус вскочила на ноги, а потом с диким воплем бросилась Розе Альбертовне на лицо.