— Да, конечно.

Глеб сунул руку в карман и с удивлением вынул из него странный красный лоскуток непонятного происхождения.

— Что это? — ошарашенно спросил он сам себя.

— Трусики, — спокойно ответила Катя.

Глеб поморщился и швырнул трусики в ведро. Катя усмехнулась:

— Видимо, ты ей очень понравился, раз она подарила тебе свои стринги. Так ты дашь мне сигарету или нет?

Глеб достал из кармана пачку «Кэмела» и протянул Кате. Затем потер ладонями виски и жалобно вздохнул:

— Ни фига не помню.

— Это твое нормальное состояние, — заметила Катя.

Глеб скривился и проговорил:

— Ха-ха.

Королькова щелкнула зажигалкой и закурила. Затем взглянула на Глеба сквозь облако дыма. Рубашка его была помята, галстук съехал в сторону, но Орлова это, похоже, нисколько не тревожило.

Лицо Глеба, всегда напоминающее Кате лицо странствующего рыцаря, было надменно приподнято, а взгляд глубоко посаженных карих глаз выражал угрюмую растерянность.

Катя хмыкнула.

— Орлуша, попытайся хоть что-нибудь вспомнить. Даже в такой дырявой голове, как твоя, что-то должно остаться.

— За дырявую голову ответишь, — проворчал Глеб. Он снова потер виски и попытался сосредоточиться.

С полминуты они молчали. Глеб курил, при каждой затяжке слегка откидывая назад темноволосую голову. Желтый свет настольной лампы, которую никто не позаботился отключить со вчерашнего вечера, падал на его худую щеку и нос — тонкий, с небольшой горбинкой, придававшей Глебу сходство с хищной птицей.

— Помню, как пили коктейль… — стал он рассуждать вслух. — Алина сама смешивала. Потом затянул полоску кокса…

— Кокса? — вскинула брови Катя.

Глеб смущенно пояснил:

— Алина предложила. Потом снова что-то пил, а дальше… — Глеб покосился на диктофон. — А дальше все как отрезало.

Катя помахала перед лицом рукой, отгоняя дым, и тоже посмотрела на диктофон.

— Судя по записи, ваша беседа дошла до логического завершения, — констатировала она. — Кстати, Турук ждет интервью. Что будешь делать?

Глеб вздохнул и пожал плечами.

— Понятия не имею. — Он сделал брови домиком и жалобно посмотрел на Катю. — Слушай, Кэт, а давай что-нибудь сами накропаем? В Сети куча ее интервьюшек. Там кусок, тут кусок — с миру по нитке, голому рубашка. И потом, все равно ведь текст нужно посылать на одобрение ее пресс-менеджеру.

Катя приподняла брови и осведомилась:

— Ты хочешь, чтобы я этим занялась?

— Кать, у меня башка просто раскалывается.

Королькова вздохнула и покачала головой.

— Ох, Орлов, и наглая же ты морда. Ладно, сделаю. Но говорить с пресс-менеджером будешь сам.

— Само собой.

Глеб, морщась, поднялся с кресла и попытался обнять Катю:

— Ты моя спасительница!

Катя отстранилась.

— Убери грабли. И, кстати, почисть зубы. От тебя несет дешевым пивбаром.

Когда дверь за Корольковой закрылась, Глеб откинулся на спинку вертящегося кресла и усмехнулся. Как все-таки здорово, что под рукой всегда есть Катька.

Глеб устало прикрыл глаза и подумал о том, как хорошо было бы сейчас выпить бутылочку холодного пива. От приятных мыслей его отвлекла скрипнувшая дверь. Глеб открыл глаза и увидел перед собой длинного чернявого типа с тощей кадыкастой шеей. Тип был угрюм и мрачен. Это был светский хроникер Яша Фендель.

— Здорово, Фендель! — поприветствовал его Глеб.

— Привет, Орлуша.

Яков взял со стола чашку Глеба и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков. Кадык на его жилистой шее ритмично дернулся.

— Ты откуда? — спросил Глеб.

Яша Фендель поставил чашку на стол и взглянул на коллегу хмурым, замученным взглядом.

— С вечерины, посвященной учреждению премии имени Козьмы Пруткова, — ответил он с ироничной усмешкой. — Вручается за вклад в искусство.

— Хорошая была вечеринка?

— Угу. Черная икра, французское шампанское. И все сидят и жрут. Как свиньи у корыта. А рядом я — с диктофоном.

Орлов тихо засмеялся, но смех больно бултыхнул в затылке и висках, как вода в чугунном сосуде, и угас сам собой.

— И что с премией? — спросил Глеб, поморщившись. — Уже определился лидер?

— Угу.

— И кто он?

— Один психолог, написавший глубокое исследование, посвященное транснациональным корпорациям. И охота кому-то писать об этом дерьме.

— Говорят, что за транснациональными корпорациями будущее, — заметил Глеб.

— Точно, — кивнул Яша. — Я всегда говорил, что будущее — за концлагерями, в которых люди сведены до уровня функций, ими выполняемых. Кстати, встретил там Вадика Комарова. Он теперь горбатится в журнале «Эго-номист». Если не врет, у них гонорар раза в два больше нашего.

— Вау! — утрированно отозвался Глеб. — А, собственно, чего ты хочешь? Они позиционируют себя как журнал для истеблишмента общества. Для самых продвинутых его слоев.

Яша Фендель угрюмо поморщился.

— Ой, вот только не надо. Меня сейчас стошнит. Какой, на фиг, «истеблишмент»? Очертили аудиторию, обозвали ее «истеблишментом» и показали рекламодателю, чтобы он знал, за что платит деньги.

Глеб тихо засмеялся.

— Ну тебя и проняло, Яков Михалыч. А я думал, ты придешь возвышенным и просветленным. Все-таки пообщался с художниками.

— Художники! — брезгливо оттопырил губу Фендель. — Художник — это человек, который при слове «масло» вспоминает о холсте, а не о бутерброде. Вот брошу все и уйду в пиар, — мрачно пообещал Яша. — Там люди хоть деньги зарабатывают. Ладно, пойду.

— Ты куда сейчас?

— На презентацию новой коллекции Биккембергса. Опять придется жрать эту чертову икру и запивать шампанью.

— Мне бы твои проблемы.

— А мне бы твои. — Фендель прищурился. — Говорят, минувшей ночью ты оприходовал Алину Полях?

— Это еще вопрос, кто кого «оприходовал».

— И как там она?

Глеб нахмурился и вздохнул:

— Не помню.

Яша Фендель усмехнулся кривоватой усмешечкой бывалого ходока:

— Жаль. Я бы не забыл. Ну, все, я ушел.

И он, ссутулившись, побрел к двери.

Едва за Фенделем закрылась дверь, как зазвонил телефон. Глеб нехотя снял трубку:

— Алле.

— Орлов, зайди ко мне! — прорычал из трубки вечно недовольный голос редактора Турука.

— А что случилось? — невозмутимо осведомился Глеб.

— Случилось то, что тебя вызывает к себе начальник. Я думаю, это достаточно веская причина, чтобы оторвать зад от кресла?

— Иван Кузьмич, ну какой же вы начальник?

— Что-о?

— Вы не начальник, вы — отец родной.

— Был бы я твоим отцом, Орлов, я бы снял ремень…

— Не стоит, Иван Кузьмич. У вас беременная секретарша. Если она увидит вас без штанов, она родит прямо в приемной. Конечно, у этого события может быть и положительная сторона. Например, мальчика могут назвать вашим именем. Хотя я не уверен, что «Иван Кузьмич» — подходящее имя для младенца.

— Все сказал?

— Да.

— Быстро ко мне!

— Яволь, майн фюрер!

Глеб грохнул трубку на рычаг и утомленно откинулся на спинку кресла.

В кабинете главного редактора он появился только через пять минут. Турук сверкнул на него гневным взглядом:

— Почему так долго?

Глеб потупил взгляд и смиренно пролопотал:

— Иван Кузьмич, вы так грозно со мной разговаривали, что я, извините, захотел в туалет. А там — очередь из беременных секретарш.

— Все остришь? Когда-нибудь переостришь сам себя.

Глеб добродушно улыбнулся.

— Звучит как угроза. А вы сами учили нас, что настоящий журналист не должен бояться угроз.

Турук повернулся к седовласому человеку, который сидел в красном кожаном кресле, предназначенном для важных гостей, и сказал:

— Вот, Костя: сам видишь, с кем приходится работать.

Седовласый мужчина сдержанно и вежливо улыбнулся.

— Глеб, познакомься — это Константин Евгеньевич Земцов, — представил гостя Турук. — Он профессор-археолог. Когда-то мы с ним сидели за одной партой и мечтали, что когда-нибудь потрясем мир!

— Лично меня вы потрясаете каждый день, — заметил Глеб.

Пожав седовласому мужчине руку, Глеб рухнул в кресло и закинул ногу на ногу. Профессор Земцов был невысок, полноват, седовлас и опрятен. Одет он был в темно-серый костюм и белую шелковую рубашку с расстегнутой верхней пуговкой. Верхнюю губу и узкий подбородок профессора украшали темные усики и черная бородка клинышком.

— Итак? — развязно поинтересовался Глеб. — О чем будем беседовать?

Турук побагровел и сжал кулаки, но сказать ничего не успел, поскольку «друг детства» опередил его.

— Глеб, — вежливо обратился он к Орлову, — вы что-нибудь слышали про аномальную зону под названьем Лес мертвецов?

Глеб отрицательно качнул головой.

— Нет. А такая есть?

— Есть. Причем относительно недалеко, всего несколько часов на поезде от Москвы. В этом месте законы природы дают сбои. Несколько раз в Лесу мертвецов пропадали туристы. В Долине смерти, неподалеку от озера, — целое кладбище скелетов животных. Счетчик Гейгера щебечет, как соловей. Кроме того, часы начинают вести себя странно — то у всех геологов отстают на пятнадцать минут, то, наоборот, убегают вперед. Но и это еще не все. Местные жители утверждают, что через каждые полвека здесь происходят непонятные явления. Говорят, в частности, что вблизи Пепельного озера появляются волки с женскими головами. Там же, на берегу, якобы живут страшные колдуньи, которые заманивают запоздалых путников в зазеркальный мир.