Письмо второе

Привет, Настена!

В целом ты все сделала правильно, реал отзывается на твои манипуляции. Но есть пара ошибок, на которые я бы хотел обратить внимание.

Прежде всего, ты зря вводишь в картину мира серьезные ограничения. Например, рельсы у тебя — границы зоны, и перейти их можно только через мост. Это ошибка, и при случае она может стоить тебе жизни. Ну представь: тебе приходится от кого-то убегать, а созданные тобой ограничения не позволяют это сделать. Ты просто не сможешь перешагнуть через рельсы, твоя картина мира не позволит этого. Компенсирующие элементы должны быть другими, не накладывающими на тебя реальных ограничений. Например, введи в качестве такого элемента невозможность есть какие-то продукты. Скажем, тебе нельзя есть устриц и лягушачьи лапки, пить коньяк. Или замени это чем-то другим — тем, что ты и так не ешь. Получится, что ты отказываешься от того, что не имеет для тебя никакого значения. Здесь главное — ввести ограничения в реестр, поставить «галочку». В итоге все довольны: параметры настройки сбалансированы, а ты реально ничего не потеряла.

Насчет внимания людей: да, оно мешает. Люди держат своим вниманием мир, обеспечивают его стабильность. Каждый раз, когда ты хочешь в присутствии других людей сделать что-то значимое — то есть такое, чему нет рационального объяснения в их картине мира, возникает конфликт мироописаний. Общее коллективное мироописание обычно побеждает — именно поэтому так трудно сделать что-то на глазах у других людей, так трудно что-то продемонстрировать, когда тебя об этом просят хотя бы несколько человек. В то же время здесь все зависит от твоей личной силы: если у тебя ее хватит, ты сможешь сломать барьер общего мироописания и изменить реальность нужным тебе образом даже в присутствии других людей.

Пиши, не теряйся. Удачи!

Письмо третье

Здравствуй, Олег!

Ну ты просто монстр! Видел тебя по телевизору — ты теперь знаменитость! Ладно, ладно — это я так, к слову. Иногда лучший способ спрятаться — это быть на виду, верно? Так что действуй в том же духе: чем больше людей будут считать тебе обыкновенным тусовщиком и пустозвоном, тем лучше. Посвистят, позлословят и оставят в покое.

Теперь по теме. Помнишь, я рассказывал тебе, как умер мой отец? Мать еще за сутки до этого слышала, как в комнате жутко трещат обои, и всю ночь сквозь сон ей чудился странный голос, бубнящий одно и то же слово — «бумер, бу-мер, бумер, бумер…». Она даже разозлилась — решила, что это где-то у соседей музыка играет, крутят одну из этих новых дурацких песенок. И лишь когда умер отец, поняла: это было слово «умер», а не «бумер». Понимаешь, о чем я? Все уже было предопределено, поэтому все мои попытки спасти отца в реале ни к чему не привели — он умер у меня на руках. Смерть человека здесь, в нашем мире, лишь следствие того, что уже произошло на более высоких планах. Это как с альпинистом: по существу, он погибает не в тот момент, когда разбивается о камни, а в момент обрыва веревки. Значит, если мы хотим продлить свою жизнь, работать надо с самыми высокими планами — именно там Норны ткут пряжу наших судеб. Вообще, меня поражает, насколько точно все эти мифы отражают реальность. Что ни говори, а знания древних о реальности были неизмеримо обширнее наших.

Так вот: я уже второй год копаю эту тему. Проблема, я тебе скажу, интереснейшая. Но и опасная — есть ощущение, что можно доиграться. Все-таки человекам не дозволено вторгаться в высшие сферы бытия. Опять же волков бояться — в лес не ходить. Верно? В общем, высылаю тебе некоторые свои наработки (смотри аттач). Глянь свежим взглядом, прикинь, что из этого может выйти. Только будь с материалами поаккуратнее, хорошо? Ведь это не что иное, как ключи к людским судьбам. Есть люди, готовые пойти на все ради владения такими методиками. Так что лучше не подставляться — вспомни печальный опыт наших коллег по цеху.

Удачи!

Письмо четвертое

Привет, Олег!

Ты спрашиваешь о Джаре, о том, откуда я все это вытянул. Скажу честно: точно и сам не знаю. Сначала кто-то рассказал мне об этом в сновидении, потом пошли инсайты — ты же знаешь, как это бывает. В итоге получилась довольно складная картина. А уж насколько она соответствует реальности… С другой стороны, что есть реальность? То, что мы воспринимаем. А что именно воспринимать, мы можем определять сами. Получается, что мы — творцы реальности.

Кстати, совсем недавно подумал, что слова «раджа» и «Джара» имеют общую родословную: семантику, этимологию — не знаю, как правильно, я не знаток этих лингвистических тонкостей. Так вот: «Джара» имеет два значения. Первое — «свет Ра». Второе — «сияние вечности». Эти расшифровки я вытянул из сновидения. И у меня есть очень четкое ощущение, что слово «раджа» в своем истинном смысле означает «слугу Ра». Буквально это будет переводиться: «тот, кто проводит свет Ра» или как-то близко. Служитель Ра. Учитывая, что Ра — это бог солнца, а солнце — олицетворение силы, дающей всему земному жизнь, все обретает довольно ясные очертания. Но времена меняются, да и слово «раджа» сейчас несет совсем другой смысл. Поэтому у меня как-то само собой возникло слово «джар». То есть Джара — это правящая миром Сила. А джар — служитель этой Силы. Знаю, что ученые мужи за эти лингвистические выкладки закидают меня гнилыми помидорами. Но это их дело, я и не собираюсь с ними спорить. Для меня важнее тот практический эффект, который я могу извлечь из смены названия. Славный дядюшка Хуан говорил о том, что маги всегда ищут ту терминологию, которая соответствует этой, как ее — модальности времени.

Слова «Дух», «Сила», «Абстрактное» уже настолько затасканы, что приобрели свое «побочное намерение». Я бы сказал — «паразитическое намерение», попытку людей понять, идентифицировать то, что понять невозможно. Поэтому я решил «повернуть голову» — то есть отказался от использования понятий «дух», «сила», «абстрактное» в пользу Джары. И Джара вроде бы не против.

Пиши. Ты один из тех немногих, общение с кем доставляет мне удовольствие. Удачи!

Письмо пятое

Привет, Олег!

Извини, что не ответил сразу — две недели провалялся в больнице. Спускался в ЦУМе по лестнице, и какая-то бабенка умудрилась зацепить меня чем-то за ногу. Споткнулся, загремел вниз… Итог — перелом бедра и вывих плечевого сустава. Занятно, что именно я учил тебя падать, верно? А сам развалился, как фарфоровая статуэтка.

Хочешь знать истинную причину этого падения? Я в очередной раз попытался добраться до Базы. И на этот раз залез дальше, чем когда бы то ни было. (Отчет — в аттаче.) В итоге опять наткнулся на двух церберов, пришлось делать ноги. Увы, слегка опоздал: один успел вцепиться в бедро, другой прокусил плечо. Результат тебе уже известен. И ведь до чего точно все складывается! Ну прикинь: спускаюсь по лестнице, лезу в карман за телефоном — надо было один звонок сделать. И тут эта баба… Чувствую — лечу, а рука в кармане застряла… Теперь вот хочу ввести в свою картину мира новый элемент: безопасное падение. Чтобы при любом падении, хоть с самолета, мягко опускаться на землю. Где-то я уже встречал подобное — кажется, у Монро. Он писал, что приобрел странное свойство падать «мягко» — то есть как-то тормозиться в последний момент. В наших играх с реальностью было бы полезно иметь подобную подушку безопасности.

Не знаешь, как там Настена? На мое последнее письмо она не ответила.

Пиши — пока не снимут гипс, мне все равно делать нечего, только письма сочинять.

Удачи!

Письмо шестое

Привет, Олег!

Я не знаю, кто эти люди. У меня пока таких проблем не возникало. Если слишком прижмут, переводи все стрелки на меня, я разрешаю. И не смущайся — ты же знаешь, у меня с этими козлами разговор короткий.

По теме. Мне хорошо понятны твои чувства. Сам не раз порывался бросить все, сбежать, спрятаться. Да вот незадача — нельзя спрятаться от себя. И уж тем более — от Джары.

Подумай вот о чем: допустим, ты сможешь сбежать, Джара тебя отпустит. Станешь как все, будешь жить своими маленькими радостями и бедами. Будешь надеяться, что впереди у тебя что-то есть. Но это одно из самых больших заблуждений: люди считают, что впереди у них что-то имеется. А потом оказывается, что у них нет ничего не только впереди, но и позади. Жизнь прошла зря, в ней не было ничего, кроме глупых дел, в сети которых поймано большинство смертных. Подумай об этом, Олег, что ты сможешь предъявить смерти? Сможешь ли улыбнуться в ответ на ее улыбку? Сказать ей: «Ну здравствуй, костлявая! Потанцуем?»

Разумеется, выбор за тобой (сейчас я лукавлю, но ты сделаешь вид, что этого не заметил — договорились?). Тебе решать, что хорошо для тебя, а что плохо. Скажу о себе: каждый раз, когда меня охватывали сомнения и хотелось сбежать, я вспоминал вот эти строки:

«Сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы…» Удачи!

Больше писем на компьютере не было. Судя по датам создания файлов, последнее послание Сергей написал больше года назад.

Сказали мне эти письма о чем-либо? Практически нет. Я понял только, что Сергей занимался какими-то очень странными исследованиями. Я бы посчитал тематику писем бредом душевнобольного, если бы не одно «но»: Сергей действительно знал время своей смерти. Знал он и то, что его убьет пингвин. Все так и случилось: Сергей погиб точно в определенное им время, а на машине был нарисовал пингвин. Трудно поверить, что это всего лишь случайные совпадения.

Разумеется, я вспомнил и о письме в шкатулке. Чертовски хотелось вскрыть его и прочитать — возможно, оно помогло бы в чем-то разобраться. Но Сергей мне доверился, и я не мог его подвести. Письмо так и осталось нераспечатанным.

Признаюсь, в следующие два месяца я не один раз перечитывал найденные на компьютере письма, но разобраться в их сути так и не смог. Постепенно вся эта история начала забываться, у меня появились другие заботы и проблемы. Дом я так и не переоформил на себя — не мог признать его своим.

Прошла осень, за ней зима. Было тихое майское утро, когда из прихожей донеслась трель дверного звонка. Я как раз сидел за компьютером и ломал голову над доводкой одной на редкость поганой детали для упаковочной линии, поэтому звонок заставил меня поморщиться. Сохранив результаты работы, я встал из-за компьютера и пошел открывать. Вышел из дома, приблизился к ограде. Распахнул калитку.

Передо мной стояла худенькая светловолосая девушка.

Одета в джинсы и светлую блузу, на ногах кроссовки. В руках коричневая сумочка. Странно, но ее лицо показалось мне знакомым.

— Здравствуйте! — улыбнулась незнакомка, улыбка гостьи оказалась очень приятной. — А Сергея можно?

Я нахмурился. Просто не знал, как сообщить ей о том, что произошло.

— Даже не знаю, как вам сказать… — тихо ответил я. — Дело в том, что Сергей погиб осенью. Его сбила машина.

Девушка побледнела, в ее глазах мелькнула растерянность.

— Простите… — пробормотала она, повернулась и медленно пошла прочь. И тут я вспомнил, где видел эту девушку — на фотографии в компьютере.

— Настя! — окликнул я. Не знаю, что заставило меня подумать, что это именно она. Девушка оглянулась.

— Да?

— Пожалуйста, не уходите. Вы не будете возражать, если я приглашу вас в дом?

Несколько секунд Настя задумчиво смотрела на меня, потом перекинула ремень сумочки через плечо и вернулась.

— Вы меня знаете? — спросила она, неуверенно глядя мне в лицо. — Мы встречались?

— Видел вас только на фотографии. Проходите… — Подождав, пока девушка войдет во двор, я закрыл за ней дверь. — Идемте на кухню — поговорим, попьем чаю…

Гостья первой прошла на кухню. По тому, как уверенно Настя выбрала правильный путь, можно было понять, что ей приходилось бывать в этом доме раньше.

— Садитесь… — предложил я и щелкнул кнопкой чайника. Затем отыскал чайничек для заварки, насыпал в него чаю. Достал из шкафчика чашки. Все это время девушка молча наблюдала за мной.

— Вы из наших? — спросила Настя, когда я поставил на стол вазу с булочками. В голосе девушки слышалась надежда.

— Нет, Настя. Я просто знакомый Сергея. Черт! — Я хлопнул себя по лбу. — Он же оставил вам письмо!

— Письмо? — быстро переспросила гостья.

— Ну да. Подождите минутку!

Чтобы подняться на второй этаж, мне потребовались считаные секунды. Вошел в кабинет Сергея, открыл шкатулку, взял письмо — ведь чуть не забыл о нем…

— Вот, — вернувшись на кухню, я протянул Насте конверт. — Возьмите.

— А вы уверены, что оно адресовано мне? — Настя неуверенно повертела конверт в руках. — Здесь ничего не написано.

— Вам, Настя. Сергей просил передать этот конверт красивой светловолосой девушке. Еще сказал, что у нее улыбка ангела. Это вы.

Девушка слабо улыбнулась, аккуратно вскрыла конверт и достала письмо. Потом пересела к окну, поближе к свету. Щелкнул отключившийся чайник, я налил в маленький заварочный кипятка. После чего сел на стул и стал ждать, когда заварится чай.

Настя читала письмо, я украдкой следил за ней. Красивая. Даже очень. Красивые глаза, ямочки на щеках. И еще эта улыбка — я даже обрадовался, когда увидел, как Настя слабо улыбнулась. Потом улыбка снова сползла с ее губ. Гостья продолжала читать письмо. Вот на щеке появилась слезинка, девушка торопливо ее вытерла. Затем начала перечитывать письмо заново.

— Спасибо… — сказала она, закончив читать письмо и взглянув на меня. — Простите, мне надо идти… — Гостья спрятала письмо в сумочку и поднялась со стула.

— Настя, останьтесь, — попросил я. — Вы ведь приезжая, верно? Сергей разрешил мне пожить в этом доме. Но что-то подсказывает мне, что у вас на этот дом прав гораздо больше, чем у меня. Не уходите. Мне о многом хочется спросить вас. Останьтесь.

Несколько секунд девушка задумчиво смотрела на меня, потом едва заметно кивнула-.

— Хорошо…

Это был странный завтрак. Мы пили чай, Настя была очень тихой — смерть друга явно потрясла ее. Я пытался как-то отвлечь гостью от неприятных дум, разговорить. Выяснилось, что девушка приехала утром из Одессы. Хотела встретиться с Сергеем, и вот что из этого вышло.

— Он не отвечал на письма, телефон был отключен… — объяснила гостья, отхлебывая чай из чашки. — Я решила, что Сергей просто не хочет со мной разговаривать. Точнее, с нами…

— С тобой и Олегом?

— Да… — кивнула Настя, в ее взгляде мелькнуло удивление. — Вы знаете Олега?

— Скорее, слышал, — уклонился я от прямого ответа.

— Наверное, Сергей доверял вам?

Я не мог больше обманывать Настю, поэтому взял и выложил ей все без утайки. Рассказал, как встретился с Сергеем, как потом нашел в его компьютере несколько писем. Если до этого в отношении Насти ко мне был какой-то интерес, то после рассказа я ощутил в ее взгляде холодность. Все встало на свои места — я был чужаком со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Понятно… — тихо сказала девушка, выслушав мой рассказ. — Письмо в конверте вы, конечно, тоже читали?

— Не читал, — ответил я, ощутив в голосе девушки неприязнь. — Давайте сделаем так: я сейчас соберу свои вещи и навсегда уйду отсюда. А вы останетесь. Дарственная на дом в шкатулке, нужно только вписать имя. Моего здесь нет ничего, и я это понимаю. Договорились?

Несколько секунд Настя молчала, сосредоточенно помешивая ложечкой чай. Потом взглянула на меня:

— Простите, Андрей. Я была не права. Просто с некоторых пор разучилась доверять людям. Знаю, что это плохо, что так не должно быть. Но ничего не могу с собой поделать.

— Не извиняйтесь. У вас действительно нет никаких оснований мне доверять. Я для вас совершенно чужой человек.

— Верно, — согласилась Настя. — Но Сережа умел разбираться в людях. И если он вам доверился, значит, знал, что делает. Поэтому еще раз простите меня — у вас нет никаких причин уходить отсюда.

Некоторое время мы молча пили чай, стараясь не смотреть друг на друга. Молчание тяготило меня, поэтому я решился задать вопрос.

— Скажите, Настя, — спросил я, взглянув на девушку, — кем был Сергей? И чем вы вообще занимались или занимаетесь? Откуда он мог знать время своей смерти?

— Это ловушка, Андрей, — тихо ответила Настя. — Не попадайтесь в нее. Я тысячу раз прокляла тот день, когда вляпалась во все это. Это как наркотик: сначала ты просто интересуешься. Слушаешь рассказы тех, кто уже успел уколоться. Потом пробуешь сам — сначала травку, экстази. Затем что-нибудь покрепче. И к тому времени, когда ты опомнишься, соскочить уже невозможно — ты «попал». Вместо красот, которые видел вначале, тебе открывается вся грязь мира, все его ужасы. Твоя жизнь разваливается, становится невыносимой. Но даже от нее ты избавиться не можешь — потому что таковы правила этого проклятого мира. Ты увяз в них, как муха в паутине. И эту паутину сплел сам… — Настя опустила голову. — Не повторяйте наших ошибок, Андрей.

— «Сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной глухие кривые окольные тропы…» — процитировал я.

— Да, верно, — улыбнулась Настя. — Это была любимая фраза Сергея. Но он был сильным и мог все это выдержать. А я слаба. И Олег оказался слаб, и все мы. Именно поэтому у нас все и развалилось.

— Что развалилось?

— Наша группа. Мы просто перессорились и разбежались, Сергею не удалось удержать нас. Да он особо и не пытался — говорил, что, если чашка разбилась, глупо ее склеивать. Мы еще переписывались какое-то время, потом перестали. И когда Сергей оказался на краю, ему не к кому было обратиться за помощью. Он остался один… — Настя тихонько вздохнула, потом открыла сумочку, достала письмо и протянула его мне. — Прочитайте… Ну берите, берите… Все равно это уже не имеет никакого значения.

Я молча взял письмо, развернул его. Вчитался в отпечатанные на принтере строки.

Здравствуй, Настена!

Прости, что расстроил тебя — так получилось. Ты ведь знаешь, я всегда был чертовски везуч. Выкручивался из любых ситуаций. Но на этот раз, похоже, доигрался. Сейчас вот сижу и слышу за спиной дыхание смерти. Честно — я просто чувствую, как рвутся нити. Я сейчас как тот человек, вывалившийся из окна — мне остается только считать этажи. Думал было написать тебе на ящик, но не стал. Ты ведь знаешь, в нашем мире все основано на личной силе. Если у тебя хватит силы, ты найдешь письмо. Или оно найдет тебя.

Все наши наработки я скомпоновал в архив и записал на компакт-диск. Он на нашем месте под камнем. Там есть и новые материалы — надеюсь, они помогут тебе справиться с проблемами. Лично мне хочется в это верить.

Помнишь, как хорошо все начиналось? Мы были молоды, веселы, бесшабашны. Готовы забраться хоть к черту в ад, хоть к Богу в рай. У нас получалось все, за что бы мы ни брались. А почему, Настена? Потому что мы были командой! И не было в этом мире ничего, что могло бы нас испугать. Вспомни, как ты отшила того маньяка в парке — он даже обгадился со страха. Ты была тогда настоящей ведьмой. А скорее, очаровательной ведьмочкой с ангельской улыбкой и острыми коготками. А потом что-то случилось. Лиза заявила, что беременна, что ей надоели эти игры и она хочет покоя и тишины. Вслед за ней ушла Ирина. И посыпалось… Смерть Глеба, дрязги с Виктором. Бесконечное выяснение отношений — кто у нас главный и куда мы идем…