Ефим стоял в стороне и с интересом наблюдал за дракой малолеток. Нет, зрелище не было увлекательным, да и дрались они кое-как. Шугались каждого удара, били подворачивая кисти. В общем, позорище.

Но Крапивин всей душой любил насилие. Сам он, конечно, никогда не дрался, хотя в молодости был неоднократно избит. Возможно, сейчас он просто упивался чувством собственного превосходства, представляя, как его обидчики метелят друг друга ради капли внимания.

Этот бойцовский клуб был всем для Ефима. Он открывал ему двери в дома аристократов, в рестораны, в шикарную жизнь. А всё благодаря графу Мышкину, который однажды заметил ушлого мальчугана и дал ему шанс.

— Если один из вас сможет вырубить соперника, дам пять рублей, — безразлично бросил Крапивин, и драка стала ещё более ожесточённой.

Ефим докурил сигарету и щелчком отправил окурок в полёт над головами зрителей. Денег сегодня не заработать, но нужно искать новых бойцов. Тем более что в подворотнях порой встречаются бриллианты.

Сзади послышался знакомый голос:

— Ефимка Сергеевич, и не надоело тебе малолеток стравливать?

Крапивин тут же обернулся и с испугом посмотрел на говорящего. Им оказался мужчина средних лет. Серый костюм, чёрные ботинки и белая рубаха. Совершенно непримечательный на вид. Вот только Ефим знал, что с этим господином шутки плохи.

Это был Кречет Ярослав Игоревич, следователь тайной полиции. Однажды он поймал Ефима за руку и обещал отправить на плаху за организацию подпольных боёв, а также за то, что тот не платил налогов. Если бы не граф Мышкин, то голова Крапивина уже валялась бы в кустах.

— Ярослав Игоревич… Эм-м-м… Чем могу помочь? — нервно спросил Ефим, пытаясь улыбаться, но выходило это крайне плохо.

— Да не трясись ты так. Сегодня я не по твою душу, — успокоил его следователь и похлопал по плечу. — Нужна помощь в поимке одного паренька. Дерётся у тебя по вечерам. Зовут Владимиром. — Кречет смерил взглядом Крапивина и добавил: — Да, с твоим нанимателем согласовано. Более того, это он и хочет поймать этого парня.

— Евгению Александровичу нужен этот сопляк? В нём ведь нет ничего необычного, — удивлённо выпалил Ефим.

— Обычный он или нет, решать не нам с тобой, — сухо сказал следователь. — Есть работа, и она должна быть сделана.

— Ярослав Игоревич, я всегда рад помочь. — Ефим громко сглотнул и потянул рубаху за ворот, почему-то ему резко стало нечем дышать.

— Знаю, Ефимка, знаю. Ведь выбора у тебя особого нет. Поможешь как миленький. Держи. — Кречет протянул ему визитку и добавил: — Когда Владимир заявится на бои, позвонишь, и мы тут же подъедем.

— Э-э-э. А вы здесь не один? — нервно спросил Крапивин.

— Следователи тайной полиции поодиночке не ходят. Мы как волки. У нас стая, понимаешь? — шутливо сказал следователь и завыл как волк, хотя на его лице было совершенно непроницаемое выражение: — Ау-у-у-у.

— Х-хорошо. Сразу же позвоню. — Крапивин наконец-то смог улыбнуться, правда, лишь уголками губ.

— Вот и славно. До связи. — Следователь кивнул и через секунду исчез в толпе.

Крапивин завис, пытаясь понять, чем Владимир мог заинтересовать графа. А ещё он хотел узнать, как следователь тайной полиции так ловко исчезает и появляется, когда его совсем не ждёшь?

Из ступора его вывел окровавленный парень с заплывшим лицом.

— Дядь, ты обифял пять вублей фа нокаут. Я фделал, — прошепелявил он разбитыми губами.

⁂

Спустя полдня пути стало невероятно голодно. Я хотя бы перехватил пару бутербродов у Валька в столовой, а вот желудок Шишакова урчал на всё купе. Наш наниматель вырубился и безбожно храпел, периодически разговаривая во сне.

— Артефакты? Да, да, да. Продаю. Ага. Сколько? Вы из ума выжили? За такую цену можно купить пол-империи. Что? Я бездарь и шарлатан?! Да как вы сме…

На этих словах Савелий Аристархович вскочил с койки и со всего размаха ударился головой о крышу вагона. Открыл глаза, посмотрел по сторонам и снова вырубился.

— Да, да. Скидку можно сделать. Конечно. Правда, за это вам придётся меня обслужить, — похотливо прокряхтел аукционист и затих.

Спрыгнув с верхней полки, я наткнулся на строгий взгляд Шишакова.

— Куда собрался?

— Поесть куплю. А то ты своим урчанием всех пассажиров разбудишь, — улыбнулся я, но Шишаков по-прежнему был не в духе.

— Один никуда не пойдёшь, — коротко бросил он, встал с койки и вытащил меня в коридор.

Шишаков подошел к соседнему купе и трижды ударил по двери. Дверь открылась, и на нас уставилась заспанная морда охотника.

— Возьми Олега и сторожите нанимателя, пока я не вернусь.

— Александр Фёдорович, сделаем, — кивнул боец и, исчезнув в купе, громко пнул чью-то койку.

Спустя пару секунд две помятые рожи стояли у двери нанимателя, надёжно охраняя эротические сны аукциониста.

Прогуливаясь по коридору, я наслаждался пением местных сверчков. Правда, они весили больше пятидесяти килограммов каждый, и их пение больше походило на храп.

Наступила ночь, холодная луна заглядывала в окна, ассажиры мирно сопели в своих купе. В поезде горел тусклый свет, чтобы никому не мешать, а в воздухе висел стойкий запах пыли, как будто здесь давно не убирали. Мы прошли через пару вагонов и попали в вагон-ресторан.

Слева располагались столики, а справа — стол раздачи, чем-то напоминавший барную стойку. За одним из столиков спал пьяный в стельку аристократ, а два его дружка перебрались через барную стойку и окружили раскрасневшуюся девицу.

— Ну чё ты ломаешься? Ты же проводница? Ну вот и проведи с нами время в постели, — сально улыбнулся толстяк, схватив девушку за руку.

— Вы что делаете? Отпустите меня! — взвизгнула проводница.

— Ротик свой прикрой и будь посговорчивее. А то ведь мы можем и силу применить, — сказал второй, сдавив щеки проводницы. Его вторая рука уже активно шарила по груди девушки.

Увидев эту картину, мы не сговариваясь двинули в сторону ублюдков. Я на себя взял худощавого, а Шишаков толстяка. Обойдя их с двух сторон, мы услышали:

— Э! Вам чё надо? Свалили отсюда! — рявкнул толстый и тут же потерял лицо.

Огромная пятерня Шишакова метнулась через барную стойку и схватила жирдяя прямо за лоб. Одним мощным рывком он подтащил толстяка к себе и впечатал пару ударов в челюсть. Кости толстяка хрустнули, а челюсть неестественно повисла набок. Готов спорить, от костей остались одни воспоминания.

Я же был более снисходителен. Пока худой отвлёкся на Шишу, я перепрыгнул через барную стойку и, ударив ему под колено, завалил на пол. А после пять раз пнул пяткой в нос, превратив его в кровавое месиво.

Девушка ошарашенно уставилась на нас и, очевидно, не могла понять, что ей делать. Визжать от ужаса или благодарить нас?

— Цела? — сухо спросил Шишаков.

— А? Ага. Цела, да. Спасибо, — прошептала проводница, всхлипнула и вылетела из-за стойки, повиснув у Шишакова на шее.

Она ревела, громко шмыгая носом, и только сейчас я смог её рассмотреть. На вид около сорока лет, пышные бёдра, массивные ноги, простое лицо. Судя по всему, охраны в поезде нет, и проводница была счастлива тому, что мы так вовремя решили перекусить.

— Ну всё. Успокойся, — сказал Шишаков, отстранив проводницу. — Звать-то тебя как?

— Клава, — вытерев глаза, представилась она.

— Вот что, Клавдия. Жрать хочется — сил нет. Если не накормишь, мы прямо сейчас сожрём этих дегенератов. — Шишаков ткнул пальцем в тушу жирдяя.

— Ой. Ребятки. Сейчас! Одну минутку! Всё будет. — Дама заулыбалась и тут же рванула за стойку, громко гремя посудой.

— А это чё, я не понял? — возмутился друг избитой парочки, ранее храпевший за столом.

— Спи, ещё далеко ехать, — коротко бросил Шишаков.

— А, ну лана. Но ты, еси чё, растолкай меня, — промычал пьянчуга и, уткнувшись мордой в стол, снова уснул.

— Обязательно растолкаю, — ухмыльнулся Шиша.

— Александр Фёдорович, смотрю, у тебя настроение стало получше, — заметил я.

— Да, всего-то нужно было кому-то морду разбить, — сказал он и посмотрел на костяшки кулака.

Спустя пару минут нас усадили за свободный столик, который тут же заполнился изысканными блюдами. Дальневосточные крабы, икра, говяжьи стейки и многое другое. Не сговариваясь, мы набросились на пищу, уничтожая её с невиданной скоростью.

Пока мы чавкали, разрывая мясо в клочья, проводница всё время смотрела на Шишакова, влюблённо вздыхая.

— Кушай, кушай. Я ещё положу, если нужно. Мой спаситель, — с придыханием сказала Клавдия, совсем позабыв о том, что помимо Шиши здесь сидел и я.

Спустя двадцать минут безостановочного набивания желудка я насытился. Вытерев рот салфеткой, тяжело вздохнул и поднялся из-за стола.

— Спасибо. Было очень вкусно. За меня заплатит наставник. Да, Александр Фёдорович? — спросил я, хитро прищурившись.

— Ой, да какие могут быть деньги? Всё в порядке. Иди, отдохни, — отмахнулась проводница, не сводя взгляда с Шишакова.

— Тогда я ещё конфет прихвачу? — Мой вопрос Клавдия пропустила мимо ушей. — Молчание — знак согласия.

Я улыбнулся и двумя руками зачерпнул конфет из вазы. Навскидку выгреб около килограмма сладостей.