Однажды и мне пришлось на себе ощутить всю серьезность этих «негласных праздничных правил». Всей кафедрой мы готовили большой концерт в честь юбилея нашего факультета социально-культурной деятельности на главной сцене университета. Это было помещение вроде театра. Раньше нас не допускали дальше обычной студенческой аудитории, и мы чувствовали эту ответственность, репетировали около двух недель. Меня с двумя другими девочками поставили в один шоу-элемент, где мы выходили на сцену с гигантскими воздушными шарами в руках, на каждом из которых была буква, и в итоге получалась аббревиатура — СКД. Мы должны были выполнить с ними несколько синхронных движений и в финале запустить эти шары в зал.
Вы, наверное, уже догадались, что это было не очень просто для меня, потому что слова «синхронно» и «Антонина Лобачева» — антонимы. У меня до сих пор есть видео со школьного выпускного, где я стою на сцене вместе со всем классом, все под музыку машут рукой в одну сторону, а я — в другую. А потом все поднимают ее вверх, а я — вниз, причем я делаю это с дико натужным и испуганным выражением лица, как будто пытаюсь поднять мешок с бетоном и никак не получается.
В общем, исполнять на сцене три движения и махать шаром в такт музыке было для меня суперсложной и ответственной задачей.
Утром в день юбилея факультета я просыпаюсь и понимаю, что чувствую себя ужасно: моя голова болит так, будто сейчас она расколется пополам, у меня пропал голос и начался такой сильный насморк, что я за десять минут сборов истерла свой нос платком чуть ли не до крови. Градусник показывал 39,7. Я помню эти цифры и сейчас. И мысль в моей голове: «Господи, ну почему сегодня??? Почему не завтра, когда у нас обычные лекции?!»
Я умывала лицо и понимала, что перед глазами все плывет. Я стояла и умывалась холодной водой до тех пор, пока взор не стал ясным. Поверьте, в 95 % профессий человек в таком состоянии позвонил бы на работу и сказал, что серьезно заболел, что он не приедет. Но только не в этой.
Спустя пять лет я буду стоять в репетиционном зале и проводить репетицию для двадцати новых аниматоров, которые пришли на нее для того, чтобы работать в «Лобачева Проджект». Я буду говорить им: «Запомните главное правило: если вы согласились взять заказ на детский праздник, в день мероприятия вы не можете отказаться и не приехать. Даже если вы заболеете, даже если кто-то из ваших близких умрет, вы должны выйти на праздник и провести его на пределах своих возможностей!» На следующее занятие из этих двадцати придет лишь пять. А в итоге останутся работать в команде трое. Далеко не каждый человек понимает всю серьезность этого бизнеса сразу, поэтому, если ты задумал стать аниматором или же открыть свое агентство детских праздников, я очень рада, что эта книга вовремя попала к тебе в руки. Здесь та правда, о которой никогда не говорят вслух, но ты должен знать об этом, чтобы не разочароваться и не потратить время зря на дело, к которому ты морально не готов.
Клянусь, это была самая адская дорога в университет в моей жизни. Это было зимой, и на улице был мороз. Так как у меня не было лишних денег, я не могла себе позволить поехать на такси. Такой вариант, если честно, в те времена и не появлялся в моей голове: я жила в Одинцово, а университет находился в Химках, и такси в будний день в час пик стоило бы мне недельной работы промоутером! Поэтому я, как обычно, поехала на общественном транспорте, предварительно собрав с собой кучу лекарств и носовых платков. Привычный путь (маршрутка — электричка — метро — маршрутка) показался мне вечным. Помню, как я купила возле метро «Речной вокзал» блинчик, пыталась его съесть, но не смогла, потому что нос был заложен так сильно, что, пока я пыталась прожевать и проглотить его, у меня не получалось вдохнуть и начинался мощный приступ кашля. Я запечатала его обратно и положила в сумку.
В то время мы с одногруппниками уже были одной большой семьей, сплоченной ночными репетициями и покраской декораций, и меня все любили. На генеральном прогоне ребята заметили, что я еле стою на ногах, и поставили за кулисы парту из какой-то аудитории. После каждого выхода на сцену я ложилась на эту парту в окружении своих носовых платков и молилась, чтобы это поскорее закончилось.
И я не была героем, я не была какой-то особенной или невероятно ответственной. ВСЕ мои одногруппники и ТЕМ БОЛЕЕ мои преподаватели были такими! Сумасшедшие альтруисты, готовые жертвовать многим ради профессии. Не ради больших денег. А ради большого ЧУЖОГО праздника длиною в жизнь.
Это был другой мир. Я попала в общество ДРУГИХ людей. Я перестала общаться с 80 % своих школьных друзей не потому, что зазналась, а потому, что наше мировоззрение стало диаметрально противоположным, настолько, что сложно стало общаться. Я устала вечно оправдываться. Мое фанатичное отношение к учебе стало напрягать тех, с кем я раньше дружила, потому что они искренне меня не понимали. Когда я говорила: «Я не смогу приехать к тебе на день рождения, потому что мы с куратором делаем большое мероприятие, репетируем до поздней ночи в универе, а ночевать я остаюсь в общежитии у одногруппников в Химках, чтобы не мотаться!» — мне отвечали недовольным тоном что-то вроде: «Ужас какой… Что за учеба такая до ночи? Как ты вообще это терпишь? Странные у вас кураторы. Я своего куратора вообще видела за полгода два раза».
В конце каждого семестра мы делали показ, на который приглашали не только студентов других курсов и преподавателей, но и своих родственников и друзей. Каждый из нас делал режиссерскую работу, и за пару недель до показа Вячеслав Юрьевич оглашал список тех работ, которые прошли отбор. Мои работы проходили далеко не всегда, примерно через раз. Сначала я расстраивалась, в очередной раз убеждаясь в полном отсутствии талантов, но потом Вячеслав Юрьевич придумал новую систему мотивации.
В первый день второго семестра он пришел на занятие по режиссуре и сказал, что у него есть для нас новость: он решил платить денежные премии лучшим студентам!
«Вы, наверное, слышали где-нибудь в сериалах истории о том, что некоторые преподаватели берут со студентов деньги, особенно в период сессии. — На этом моменте все засмеялись. — А я вот решил, наоборот, раздавать свои! Во время ваших каникул разработал балльную систему».
Он рассказал нам условия: за каждое выполненное действие по режиссуре теперь студенты будут получать разное количество баллов. Сделал вовремя режиссерскую работу — 5 баллов. Сыграл главную роль в чужой постановке — 3 балла, второстепенную роль — 1 балл. Работал за сценой в чужой постановке: открывал занавес, декорации таскал или мотал туда-сюда тряпочкой, изображая волну, — 0,5 балла. В конце семестра Вячеслав Юрьевич подсчитывал баллы и награждал первую десятку денежными премиями: первое место — 2000 рублей. Конечно же, мы приняли идею на ура!
И тут наступил мой звездный час: я закрывала шторы во всех постановках моих одногруппников! На главные роли меня не брали никогда, потому что там надо было то петь, то танцевать — все уже знали мое амплуа неказистого бревна и миролюбиво смирились с ним, а вот второстепенных я сыграла море. Конечно же, в конце семестра я получила свой заветный конверт с 500 рублями и была безумно горда — я в десятке лучших!
В тот момент я уже знала — я смогу достичь любых результатов и получить ту жизнь, о которой мечтала в детстве. Да, я не умела садиться на шпагат или делать сальто, но у меня все же был персональный редкий талант — сила воли и целеустремленность во всем, что касается работы. Пройдут годы, и я осознаю, что Господь наделил меня самым редким и уникальным из всех талантов!
...Совет № 7.
Всегда учись НАХОДИТЬ ДРУГОЙ ПУТЬ. Такой, как много раз открыть шторку, чтобы попасть в ТОП. Через два года я буду повторять эту схему, заходя на рынок детских праздников, — не имея финансовой возможности конкурировать с московскими гигантами, я скромно начну работать в Подмосковье за самую низкую стоимость в городе, выкладываясь так, будто от этого выступления зависит моя жизнь. Начни развивать это качество в себе прямо сейчас, и ты будешь чувствовать себя уверенным, что бы ни случилось. Самое страшное, что мешает идти вперед, — это наша гордыня. Мы хотим быть звездами, хотим быть лучшими и, сыграв даже один раз главную роль, уже не готовы соглашаться на меньшее. И это умаляет наши шансы на возможный успех и финансовую свободу в тысячи раз.
В нашей группе был парень А., который считал себя нереально талантливым и харизматичным, чтобы регулярно посещать репетиции и открывать шторки на чьих-то постановках, он готов был участвовать исключительно в главных ролях. Вячеслав Юрьевич устраивал ему публичный разнос после очередного пропуска, когда А. подставлял людей, в чьих режиссерских работах он участвовал, просто не приходя на репетицию, публично выносил ему строгие выговоры, давал шансы — первый, второй, последний, ведь у нас было так мало парней в группе, а у него действительно были отличные природные данные оратора, шоумена. Но в конце концов его отчислили. Все понимали причину: он не хотел пахать всю молодость и положить свою жизнь на ЧЕЙ-ТО праздник, как и другие ребята, которые уходили сами. Их было немного, может, пятеро. Один из них, рэпер Дима, который приехал в Москву учиться с другого конца России, честно сказал нам на прощание, улыбнувшись и разведя руками: «Ну не для меня это, ребята, сорри, я на такое не подписывался». Да, это была не та учеба, которую можно было кое-как лениво пережить на протяжении пяти лет, чтобы вручить диплом мечтающей о нем маме и забыть об этом, уйдя работать в другую сферу. Это были сумасшедшие пять лет, которые сделали нас другими и развернули наши ценности на сто восемьдесят градусов.
