Антонина Малышева

Кот забвения

— Здравствуйте, садитесь! Учебники убираем, достаем двойные листочки! — сказала, входя в класс, какая-то незнакомая женщина.

Пятиклассники глядели с недоумением.

— Я не поняла, что смотрим? Кого-то не предупреждали, что контрольная будет?

— А вы у нас сегодня урок ведете? — спросили с первой парты.

— Я веду, Гребенин. Сегодня, вчера и до конца года. Что, шутите? Вроде не первое апреля?

Дети беспокойно перешептывались.

— Может, вы дверью ошиблись? — заботливо спросила веснушчатая девочка.

Женщина оглядела класс, и на ее лице промелькнула неуверенность.

— Дети, бросьте меня разыгрывать, — сказала она, — я Ангелина Павловна.

— Мы не разыгрываем! — зашумели ученики.

На шум из коридора заглянула полная дама — завуч по воспитательной работе. Ангелина Павловна обрадовалась:

— Ну вот, полюбуйтесь, Нина Георгиевна! У нас контрольная четвертная, а они шутки шутят! Притворяются, что видят меня в первый раз.

Но Нина Георгиевна, помолчав, сказала:

— Девушка, а я вас тоже в первый раз вижу.

Наступила тишина. Молодая учительница что-то пробормотала, покраснела, побледнела, а потом выскочила в коридор. Завуч последовала за ней, велев детям посидеть тихо. Но все, конечно, принялись смеяться и болтать, как только дверь закрылась. А веснушчатая Инна с серьезным видом встала у окна и раскинула руки, словно надеялась заслонить метель.

— В окно не смотреть! — воскликнула она. — Это опасно! Там наверняка он! Белый кот… Мы из-за него забыли свою учительницу!

Пятиклассники закричали наперебой:

— Да никого мы не забывали! Откуда эта тетка взялась вообще? Ты что, в кота-забываку веришь? Может, в Деда Мороза еще?

— Что за кот-забывака? — спросил Гоша Смирнов. Гоша ходил в школу только две недели, а жил в местном санатории и через неделю должен был уезжать к себе в город. Такая уж школа была в этом поселке: в классы постоянно добавлялись временные ученики — отдыхающие. Жители поселка всем санаторским ребятам охотно рассказывали легенду о Коте забвения, объяснили и Гоше:

— Ну, в общем, это такой кот-призрак. Ходит тут уже пятнадцать лет. Особенно зимой, потому что он белый и на снегу маскируется. Если взглянешь ему в глаза — все про тебя забудут.

— И это правда! — закричала веснушчатая Инна. — У нас бродит много странных людей… Поговоришь с ними, а потом ничего не помнишь. И учительницу, которая приходила, мы наверняка из-за кота забыли! Он где-то близко!

— Неправда! Страшилки детские! — закричали все. А самый низенький мальчик спросил:

— Она про какую учительницу? Разве кто-то заходил, кроме Нины Георгиевны?

Ему попытались напомнить, но оказалось, что и остальные уже путаются и ничего не понимают в утреннем происшествии. Да и сам Гоша вдруг понял, что слова, лицо и имя этой женщины ускользают у него из памяти, как неясный сон. Тут прозвенел звонок с урока. Инна собиралась дольше всех. Гоша подошел к ней и сказал:

— А я тоже думаю, что это правда. Меня и директор санатория предупредил: не болтать с подозрительными людьми и особенно животными.

— Все правда, — вздохнула Инна, — только меня никто не слушает, и вообще надо мной давно смеются, потому что я плохо одеваюсь. А где деньги на одежду взять? Я ведь с бабушкой и дедушкой живу. А вот где мои родители?

— Где?

— Никто не помнит! — Инна многозначительно посмотрела на него. — Наверняка они тоже встретили этого проклятого кота!

Гоше стало страшно.

— А ведь я сегодня утром даже кого-то видел, — медленно сказал он, — белое животное под елками. Я думал — может, заяц…

Инна закивала:

— Это кот! Берегись.

— Я вообще-то люблю животных, — вздохнул Гоша. — Я бы хотел себе кота.

На уроке русского его не покидало беспокойство: казалось, что кто-то раскачивает кусты на улице и смотрит в упор на него — именно на него! Гоша повернулся к окну боком, почти спиной, и невольно встретился глазами с соседом по парте, Седых. Тот шепотом спросил:

— От чего тебя лечат в твоем санатории?

— Ни от чего. Я не болею, — зашептал Гоша, — просто маме дали путевку, и она меня отправила. Оздоравливаться в ее родных краях.

— А что вы там делаете целыми днями? С другими больными? — ухмылялся Седых.

— Да не больные мы. Мы в настолки, например, играем, а еще…

Тут им сделали замечание, и до конца урока Гоша больше не вспоминал о коте, потому что занялся упражнениями. Но после школы решил проверить: не показалось ли ему? Все равно идти было не с кем и торопиться некуда.

Гоша завернул за угол. Школьные окна почти все уже погасли. Спускались сумерки. Но в кустах около кабинета русского и литературы были отчетливо видны мелкие звериные следы, присыпанные снегом. Гоша вздрогнул и быстро пошел обратно к освещенному крыльцу, к людям. «Мама рассказывала про ведьму из ее родного поселка. Была такая пугалка, — вспомнил Гоша. — Но кот? Надо позвонить ей, спросить про кота». Но тут, взглянув себе под ноги, он ойкнул и остановился. На свежем пушистом снегу тянулась цепочка его собственных следов — а чуть в стороне петляли отпечатки круглых лапок. Здесь точно прошел кот. Причем только что. И совсем не случайно! Этот кот шел по пятам за ним, Гошей. И этот кот был сейчас где-то здесь.

«Только не оглядываться! — в ужасе подумал Гоша. — Наверняка он за спиной…»

Спину противно закололо. Он побежал. Возле входа в школу остановился, осторожно оглядываясь. Под фонарем красиво падали снежинки, по двору кучками шатались ученики. Никаких животных не было видно. Несколько пятиклассниц весело помахали ему, спускаясь с крыльца. Чуть в стороне от них шла Инна в старенькой пятнистой шубе, каких в городе давно не носят. Она внимательно смотрела на Гошу, и он поспешил как бы случайно поравняться с ней.

— Знаешь, я видел кошачьи следы, — торопливо сказал Гоша. Инна помолчала и предложила:

— Давай обменяемся чем-нибудь. Если кто-то из нас встретит кота, его насовсем не забудут, все-таки одна вещь на память останется. Сейчас, подожди.

Она сняла портфель и откопала в нем маленький зеленый клубок — у девочек по труду было в этот день вязание. Гоша пошарил в карманах. Нашлась только необычная спичка с синей головкой, которую он подобрал на крыльце санатория. Гоша отдал ее Инне, и они повернули в разные стороны.

Ворота санатория были совсем рядом со школой, даже дорогу переходить не надо. Санаторий Гоше нравился: он был старый и величественный. Корпуса были похожи на обветшалые дворцы: всюду колонны, лепнина, хрустальные люстры, но так уютно, спокойно, потому что вокруг стеной стоят заснеженные сосны и ели. Даже статуи кое-где торчали из сугробов. Одна виднелась прямо посреди клумбы: женщина с недобрым лицом. Около нее на невысокой ограде сидели двое Гошиных соседей по комнате. И они весело провели там время, хрустя чипсами и играя в данетки. Гоша очень любил подобные игры.

После обеда были массаж и соляная пещера, потом ужин, а после ужина Гоша вместе с мальчиками вышел из столовой. Было уже темно, и снег валил сплошной стеной. Они шли, смеялись и болтали, а Гоша обернулся в конце еловой аллеи посмотреть, как красиво, по-новогоднему все заметает снег. И тут-то он и увидел на белой дороге белое существо. В первый момент он даже не понял, кто это, но отчего-то испугался. А потом вдруг все фонари погасли, и в темноте вспыхнули только два маленьких зеленых огонька.

Это были его глаза. Глаза кота. И смотрели они прямо на Гошу. А через секунду кот неслышной тенью метнулся под ближайшую ель.

Гоша в ужасе вдохнул холодный воздух и бросился догонять друзей, которые уже стояли на широком крыльце жилого корпуса. «Видели? Фонари погасли!» — сказал он, с трепетом вглядываясь в лица ребят: не забыли ли его? Увы… Все они вежливо улыбались ему, как незнакомцу.

— Вы же меня узнаете? — спросил Гоша, чувствуя, как подкатывают слезы. — Как меня зовут? Ну?

— Не знаем мы, как тебя зовут. Ты не из нашей палаты, — сказали мальчики и зашли в высокие двери корпуса, не обращая на Гошу больше никакого внимания.

Он достал дрожащими руками телефон: позвонить маме, написать друзьям во «Вконтакте»! Но связь пропала, и датчик не показывал ни одной полосочки, хотя еще вчера телефон ловил прекрасно. Гоша помчался в корпус, в свою комнату, и столкнулся в дверях с каким-то незнакомым типом. Он держал чашку с чайной заваркой, которая расплескалась во все стороны.

— Извини, — пробормотал незнакомый и уселся со своей кружкой прямо на Гошину кровать. Тут же по одеялу были разложены какие-то журналы со сканвордами, а в ногах стоял чемодан, который новенький, похоже, только-только стал распаковывать. Все соседи вежливо-удивленно смотрели на Гошу. Не говоря ни слова, он распахнул свою тумбочку. Ну конечно! Этот тип уже расположил там свои пакеты.

— Где мои вещи? Где игры настольные? — спросил Гоша.

— Что ты лезешь в мою тумбочку? — возмутился незнакомец. — Эй, куда ты?

Гоша бросился на пол и заглянул под кровать. Его сумки не было.

— Куда меня выселили? — крикнул он дрожащим голосом. Но мальчики молча таращились на него. — Эх! — Гоша махнул рукой и побежал к дежурному воспитателю.

Воспитатель оторвалась от книги и сдвинула очки:

— Тебе чего, мальчик?

Гоша почувствовал, как что-то кольнуло внутри: еще вчера она называла его по фамилии! Все, все забыли — значит, это правда!

— У меня вещи пропали… Меня, наверное, куда-то в другую комнату перевели, — сбивчиво пояснил он.

— Так, так, — воспитательница рассеянно покивала. — Ну, посиди здесь, я сейчас разберусь.

Она оставила Гошу одного, и он просидел целую вечность, разглядывая настенный календарь — как нарочно, с котятами. Но вот за дверью послышался смех, и хозяйка кабинета вернулась в компании двух медсестер. Они оживленно болтали и с удивлением уставились на Гошу.

— А ты что хотел, мальчик? — спросила воспитательница.

Гоша почувствовал холод.

— Ничего, извините, — прошептал он и выскользнул из кабинета.

Что было делать? «Директор! — вспомнил Гоша. — Он что-то говорил о подозрительных животных». Но директор, конечно, уже уехал домой, его кабинет был заперт. Гоша влез на подоконник в коридоре и снова попытался позвонить — маме, папе, брату. «Ну давай же», — уговаривал он свой телефон, чуть не плача, но все было бесполезно: связь пропала. Тут Гоша подумал про стационарный телефон на вахте. Он помчался вниз по широченной лестнице. Вахтер куда-то отлучился, но так было даже лучше. Гоша зашел в его стеклянную кабинку, поднял трубку и принялся крутить непослушный диск старого аппарата. Раздались долгожданные длинные гудки.

— Алло?

Мама! Она взяла трубку, не сбросила незнакомый номер! От ее голоса Гоше сразу стало спокойно, и он радостно закричал:

Конец ознакомительного фрагмента.