— Доброе, Мора! С днем… — начал он, но тут же умолк, заметив выражение моего лица. — Рад тебя видеть. Закончила с посудой?

День был особенным, и вовсе не потому, что вдобавок к блинчикам мы начали продавать пончики. Об этом позже.

Я знала, что этот день станет моим последним в «Закусочной Барнарда», и это придавало запоздалому утреннему солнцу необычайного блеска. Дверь в заведение то и дело хлопала. Я неожиданно обнаружила, что стала подпевать однотипным мелодиям, раздававшимся из старых колонок у потолка. Заказы шли легко, посетители улыбались мне чаще обычного, и я даже ни разу ничего не уронила за свою смену. Чаевые лились рекой.

Когда пришло время перерыва, я радостно сорвала с себя фартук и бросила его в подсобке. В раковине служебного туалета по-прежнему отсутствовала горячая вода, но это больше не раздражало. Неужели предстоящий переезд так поразительно на меня действовал? Даже усталость не казалась такой заметной.

Дышалось тоже легче. Словно кто-то наконец снял с груди тяжелый камень. Я снова затянула за спиной фартук и вошла в кухню. Лицо моментально обдало приятным жаром и запахом сыра. Алек подрумянивал хлеб для сырных сэндвичей, и пахло это так хорошо, что у меня потекли слюнки.

— А вот и ты, держи! — пропел напарник-официант Сэм Сэмаэль (да, его действительно так звали) и всучил мне в руки свой блокнот с заказами. — Я сейчас умру, если не выкурю сигарету.

Его волосы были всегда взъерошены, словно он только что поднялся с постели и не удосужился причесаться. И я никогда не видела, как он употреблял что-то, кроме хлеба, кофе и пачки сигарет. Мне не удалось разобрать практически ничего из того, что Сэм нацарапал ручкой в блокноте. Выведенные по диагонали каракули словно насмехались надо мной. Я наугад схватила один из готовых заказов и понесла к ближайшему столику.

— Бургер из говядины с луковыми кольцами, верно? — улыбнулась я и поставила тарелку на стол.

Мужчина в полосатой рубашке тотчас поднял голову и перевел искрящийся от голода взгляд с меня на тарелку на столе. Лимонад в его бокале уже закончился.

— Мора, вы издеваетесь? — озадаченно посмотрел на меня постоянный гость нашей закусочной. — Что это за дрянь?

Я опустила взгляд и почувствовала, как сердце словно прыгнуло со скалы. На тарелке лежал почти полностью сгнивший бургер, который пах не менее отвратительно, чем выглядел. Булочка покрылась серо-зеленой плесенью, овощи и мясо совсем потеряли цвет и скукожились, точно попали в будущее с помощью машины времени.

Ошеломленная, я молча схватила тарелку и помчалась на кухню. Однако Алек посмотрел на меня так же изумленно, как и посетитель минутой ранее. Я готова была поклясться, что бургер выглядел абсолютно нормально, когда я выносила заказ.

— Может, ты его по дороге уронила? — неуверенно уточнил Алек, пожимая плечами.

— Смеешься? До столика было всего два метра. Я бы заметила.

От недоверчивого взгляда Алека меня замутило. Он присмотрелся к останкам блюда на тарелке и повернул висящую с потолка лампочку в нашу сторону, будто это помогло бы пролить свет на произошедшее.

— Странно, я же его только приготовил! Уронить еду на пол — это одно, но чтобы так…

— Моя репутация как официантки оставляет желать лучшего, но я никогда бы не облажалась настолько, чтобы подать гостю сгнивший обед!

Алек фыркнул. Комната начала немного кружиться. Хлопнула дверь запасного выхода.

— Кажется, у меня шок! — Я уткнулась лицом в ладони. — Кошмар, какой позор!

— Иди присядь, отдохни. Я сейчас сделаю новый, — пробормотал повар.

Я послушно уселась на стул возле посудомоечной машины и сконцентрировалась на ее монотонном гудении. Бургер абсолютно точно выглядел нормально перед тем, как я поставила его на стол.

Что за чертовщина?

Остаток смены я провела за уборкой и мытьем посуды, держась подальше от еды и заполненного гостями зала. Перед глазами стояла странная пелена, и веки отяжелели. История с гнилым бургером крутилась в голове, как старая пластинка: она заедала на одном и том же месте.

Дверь в подсобку тихо скрипнула. Барнард взглянул на меня, потирая бороду, но стоял на пороге, словно не решаясь войти. То, что случилось сегодня, определенно тянуло на причину для увольнения. Он еще не знал, что этот рабочий день и так стал бы моим последним в его заведении.

Однако, как бы мне ни хотелось бросить свою жалкую карьеру официантки, расстаться с Барнардом я надеялась по-хорошему. Старик все-таки запал мне в душу за это лето. А ведь Алек предупреждал, что так и будет.

— Мора… Иди-ка ты домой пораньше. Сегодня посадка неполная.

От его слов в мышцах появилась легкость, хоть я и понимала, что он лгал. Я кивнула.

— Если что, я в гараже, — сказал Барнард и спустился в подвал, через который можно было попасть в гараж его дома, расположенного прямо за закусочной.

Я вытащила из кармана толстовки небольшой конверт и положила на стол в кабинете Барнарда. Решила припрятать его под грудой банковских выписок, чтобы Бар не сразу заметил, что я предпочла написать ему о своем увольнении вместо признания вживую. Завтра вечером меня здесь уже не будет, и я никогда не узнаю, насколько сильно он расстроился.

Собрав вещи в сумку, я бросила последний взгляд на поблекший зеленый шкафчик в подсобке, все лето хранивший мою одежду. Пальцы мягко прошлись по его металлической поверхности, словно лелея воспоминания о Винбруке, о добром старике Барнарде, о запахе кленового сиропа и о кусочке свободы.

Произошедшее сплеталось в идеальные узоры, которые вели меня к новому и неизведанному. Они вели меня прочь из Винбрука к теплым пескам на юге Абаддонии. Я еще не знала конечной точки своего пути и потому наслаждалась предвкушением.

Впереди ждало путешествие всей моей жизни.

* * *

Дорога домой прошла незаметно. Выйдя из автобуса, я миновала тот самый перекресток, где случайно столкнулась с бездомным парнем, и снова вздрогнула. Дыхание перехватило, и я ускорила шаг.

Свет в окнах нашего маленького двухэтажного дома не горел, а значит, мама уже ушла на работу. Чувство облегчения смешалось с грустью. Было бы хорошо провести последнюю ночь в Винбруке вместе, но я по-прежнему злилась из-за пустяковой ссоры. А еще знала, что мама меня не отпустит. Накануне она говорила, что нам предстоит серьезный разговор, и я боялась, что мама подозревает о моих планах.

Перепрыгивая через ступеньки, я поднялась на второй этаж. На всякий случай проверила, на месте ли чемодан, прятавшийся в шкафу под грудой зимних вещей. Он ждал меня, набитый недельным запасом моих любимых чипсов и месячным запасом легкой одежды. Этого хватит на первое время.

На кухне стояла миска, обернутая фольгой. Наверняка это были мои любимые котлеты или фаршированные яйца, любезно приготовленные матерью. Но я миновала стол и открыла холодильник. Там меня ждали шесть пирожных в пластиковой упаковке, с каждого из которых мне улыбалась надпись «С днем рождения!». Дешевые свечи прятались где-то неподалеку.

— Бинго, — прошептала я, засунув руку в ящик с кухонным хламом.

Я зажгла свечу на одном из пирожных и вышла на крыльцо. Немногочисленные звезды глазели на меня, и их жалость чувствовалась даже издалека. С бесконечного синего неба мне подмигнула яркая серебристая луна. Я задула свечу, не потрудившись загадать желание. Моя единственная мечта уже и так сбудется завтра. Я начну жизнь сначала в новом месте.

Мне исполнялось восемнадцать лет.

Я оторвала взгляд от струйки дыма, которая исходила от потухшей свечи, когда на подъездную дорожку с громким дребезжанием заехала моя лучшая подруга Аклис. Фары погасли, и вместе с ними замолкла и электронная музыка, рвущая старые колонки.

И как я не услышала ее издалека?

Аклис всегда была резка на поворотах, и в этот раз она задела бампером нашу ограду. Я подбежала, чтобы осмотреть урон, и выдохнула от облегчения. Забор оказался сильнее развалюхи Аклис. Полопавшаяся оранжево-красная краска осыпалась с машины на землю, но в целом ущерба видно не было. При вечернем освещении, по крайней мере.

— Почему эта развалюха еще жива? — искренне удивилась я и по-дружески похлопала ладонью капот.

— И тебе привет, олененок! — воскликнула Аклис, выбираясь из машины. — Мама дома? Чего ты такая грустная? С днем…

— Даже не начинай! — прервала я ее.

Аклис нахмурилась, но спорить не стала.

— Ты и твои причуды… Готова к приключениям?

Я демонстративно хмыкнула.

— И что ты задумала?

— О, у меня на этот вечер целая программа. Мы обязаны оторваться по полной в твой последний день в Скучнобруке!

Аклис была единственной, кто знал о моем грядущем отъезде. Возможно, потому что она полностью поддерживала мое решение и была весьма невысокого мнения о нашем городке.

— Первым делом выпивка! — пропела она, выудив с заднего сиденья бутылку без этикетки. — Это будет незабываемый вечер, я тебе гарантирую!

Ее улыбка, как всегда, оказалась заразительна. Я выхватила бутылку у нее из рук и принюхалась. Сильный аромат ударил в нос, и на мгновение у меня даже потемнело в глазах. В желудке заныло.