3

Глаза боятся, а руки пытаются удушить

Красная вывеска из клуба преследовала меня во сне. Куда бы я ни посмотрела в темноте своего сознания, она тут же появлялась. Я зажмурилась, чтобы не видеть, как красный неон отражается на поверхности озера, но вдруг глубокий мужской голос начал произносить четверостишия вслух. Слова звенели в ушах. Озеро сменилось на ночной лес. Всякий раз, когда я моргала, картинка вокруг менялась, но стихи повторялись.

А еще там был он. В каждом новом месте он наблюдал за мной издалека, засунув руки в карманы. На нем были ботинки, утопающие то в грязи, то в песке. Незнакомец пронзительно смотрел, наморщив лоб.

Меня пробрала дрожь, и я крепче обхватила кружку с кофе. С момента моего пробуждения прошел уже минимум час, но сон никуда не пропадал. Он не хотел уходить, как бы я ни пыталась отвлечься. В горле саднило, и каждое движение отдавалось болью.

Чертов алкоголь. Больше никогда не буду пить.

До Аклис пока не удалось дозвониться. Неудивительно. Я решила дать подруге поспать еще хотя бы несколько часов, прежде чем наведаюсь к ней с вопросами. Вчерашняя ночь казалась бы мне сном, не будь мой настоящий сон более пугающим.

Тем утром я едва не забыла, что совсем скоро должна отправиться в путь.

Пришло сообщение от мамы. Она задерживалась на вторую смену, а это означало, что у нас останется слишком мало времени на прощание перед отъездом. Может, оно и к лучшему. Чувство вины разрывало изнутри и ударяло в виски не хуже похмелья, но я была слишком трусливой, чтобы признаться ей во всем заранее. Раньше мама отрицательно относилась к любым моим вылазкам за город, поэтому я не была уверена, что она меня поймет.

Точнее, я была уверена, что мой поступок разобьет ей сердце.

Я написала длинное письмо, в котором объяснила, что чувствую. Мама оберегала меня от окружающего мира на протяжении восемнадцати лет, но теперь я стала совершеннолетней, и мне больше не требовалась защита. Мне требовалась свобода.

В последнее время стало трудно выражать чувства словами. Письмами легче.

Если бы я не встретила Аклис, то сейчас уже поступила бы в местный экономический университет в получасе езды от дома и получала бы надежную и скучную профессию. Стала бы специалистом по финансовому планированию с постоянным графиком и окладом или вроде того.

Моя мама была уверена, что я так и сделала, поэтому мне и пришлось устроиться официанткой на все лето. Чтобы скопить денег на первый семестр обучения. У меня так и не хватило совести признаться ей.

Она будет невероятно разочарована.

Ослабевшими руками я опустила чашку, оставив на поверхности стола влажные разводы, которые поспешила стереть рукавом. Часы на кухне задорно тикали, когда я поднялась в комнату, чтобы упаковать оставшиеся вещи, и спустилась назад за второй кружкой кофе. Тревога заполнила легкие, и дыхание участилось.

Где же она? Мама уже должна была вернуться с работы. За рулем она никогда не брала трубку, поэтому, когда на гудки в телефоне не последовало ответа, я решила, что она уже едет домой.

Оставалось все меньше времени до отъезда. Последний автобус уходил в шесть вечера.

Чтобы успокоить нервы, я запустила стирку со старым пледом и маминой одеждой. Я смотрела, как крутится барабан, и покусывала губы.

Телефон звякнул, но на экране высветилось имя Аклис.

Я хочу умерее-еть. Голова болит жуть!!!

Эх, тусовщица:)

Быстро напечатала я.

Надеюсь, я немного отойду к вечеру.

Увидимся в пять?

Ответив смайликом с большим пальцем вверх, я еще раз проверила пропущенные звонки. Пусто.

Что-то громыхнуло со стороны крыльца. Последовал знакомый топот. Я облегченно выдохнула и побежала вниз. Мама, должно быть, устало взбиралась по ступенькам после долгой смены в госпитале. Я распахнула дверь, ожидая застать ее перед дверью, согнувшуюся в поисках ключей, которые она опять выронила. Я ожидала увидеть на крыльце полные пакеты, ведь она наверняка задержалась, потому что заехала после работы в магазин. Но багажник был закрыт, машина пустовала, а пакеты прислонились к заднему колесу. Газировка лопнула и потекла на землю. Подозрение бросило якорь.

Позади дома послышался шум, и я побежала туда. Голоса стали разборчивее, как только я приблизилась к старым качелям на заднем дворе. Застыв на месте, я не придумала ничего лучше, кроме как скрыться за ними. Укрытие казалось абсолютно ненадежным, но, кажется, мамин собеседник меня не замечал.

Одет он был на удивление странно. Я взмолилась, чтобы это не был очередной мамин ухажер. Не очень хотелось подсматривать за их ссорой.

— Тамала, в этот раз тебе не сбежать, — ехидно улыбнулся незнакомец и приблизился. — Ты знаешь, что случается с такими, как ты.

Из ниоткуда позади мамы появился второй мужчина и что-то тихо сказал.

Мама вздрогнула, словно ей дали пощечину. Я потянулась в карман за телефоном, чтобы вызвать полицию, но, ощупав шорты, поняла, что оставила его в доме. Хотелось выругаться, но времени не было. Мужчины продолжали кричать что-то маме об ошибках и тайнах, а ее лицо превратилось в бледное полотно.

— Твои тени подавлены и не помогут тебе. Я чувствую твою слабость, — сказал один из них и принюхался к маминой шее.

Я быстро сосчитала до трех и оторвалась от качелей. Может, они удивятся, если драться придется двое на двое? Я мысленно усмехнулась сама над собой. Мои навыки защиты оставляли желать лучшего. Зато я быстро бегала и могла их отвлечь.

Прежде чем я успела сделать шаг, один из мужчин ударил маму по голове, и она навзничь упала на землю. Я зажала рот руками, чтобы не выдать себя вскриком. Ее грудь размеренно вздымалась.

Мужчина вытащил из ножен на спине меч, а затем разрезал им… воздух. Гигантская дыра зияла перед ним, парила над землей, переливаясь, как огромный кусок черной фольги. Синеватая по краям, эта брешь вела в никуда, в бесконечную пустоту. Незнакомец шагнул к ней, а спустя секунду скрылся в темноте. За ним последовал и его помощник.

Вместе с телом моей матери в руках.

Твою ж…

Руки судорожно затряслись, и я рванула из своего укрытия, но было поздно: дыра уже затянулась. Мама словно растворилась в воздухе вместе с незнакомцами. Я обежала вокруг дома два раза, но никого не нашла. Отчаянно ухватившись за лоб, я быстро задышала, отгоняя тошноту. Я осталась совершенно одна.

Куда они делись?

Ноги больше не слушались, и я осела на землю. Соседский пес громко залаял, заставив мое сердце стучать быстрее, чем было возможно. Мозг отказывался осознавать, что только что произошло.

Моя мать исчезла с двумя неизвестными мужчинами, которые сделали брешь в воздухе. Психушка по мне плачет.

Пес в соседнем дворе продолжал гавкать что есть мочи. Я решила вернуться в дом и все же вызвать полицейских, но тут заметила его. Тот самый парень из клуба, с которым я вчера развратно танцевала, смотрел на меня из-за деревьев.

Твою ж мать. В квадрате.

— Ты видел, что произошло? — Я удивилась своему осипшему голосу и поняла, что за все утро не произнесла ни слова.

Он коротко кивнул. Не думала, что буду рада увидеть его снова. Но теперь у меня хотя бы будет свидетель, и полиция не решит, что я свихнулась. Я поднялась с земли и отряхнулась.

— Ты запомнил их лица? Почему не вмешался?

Парень усмехнулся, но продолжал молчать.

— Говорить умеешь? Или ты немой? — Гнев бурлил во мне. — Ты тратишь мое время!

— Умею, — ответил он после длительной паузы.

— Ну, и чего ты там стоишь? Поехали в полицейский участок!

— Не думаю, что полиция сможет отыскать твою мать после того, как Хранители переместили ее в пространстве.

— Что, прости? — оторопела я.

Незнакомец приблизился.

— Ты же видела, что они использовали транслагодский меч?

Кажется, моя челюсть отвисла, прямо как вчера в клубе. Только бы это не вошло в привычку…

— Неужели ты не знаешь историю трансмансии? — спросил он.

Я по-прежнему стояла, уставившись на его хмурую физиономию. В свете дня он выглядел невероятно бледным, словно с рождения вообще не бывал на солнце. Его кожа казалась прозрачной, как рисовая бумага, и под ней отчетливо виднелась каждая неестественно голубая вена.

Даже не голубая, а скорее ярко-бирюзовая. Зрелище завораживало и пугало одновременно.

— Господи… — простонал он. — Ты вообще не в курсе, кто ты такая, не так ли?

— Меня зовут Мора, — возразила я и зачем-то распрямила плечи.

— Хорошо… Мора. Твою мать только что арестовали Хранители Синклита. Ты представляешь, почему это могло произойти?

— Хранители… чего?

Я чувствовала себя невероятно глупой, будто в школе пропустила целый семестр, в течение которого класс обучали причудливым словечкам и сумасшествиям вроде перемещения сквозь пространство.

Очевидно, я сплю. Другого объяснения не может быть.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он.

Незнакомец удивленно смотрел, пока я щипала себя за бедро под шортами. Кожа в этом месте сильно покраснела, но я так и не очнулась от ужаса.

Сон: один. Мора: ноль. Побежденная, я шумно выдохнула.

— Слушай, времени мало. Не знаю, что у тебя там за кризис в голове сейчас… но реальность такова, что твою мать арестовали Хранители за какое-то преступление, а ты понятия не имеешь, к какому миру принадлежишь. — Он надменно скрестил руки на груди. — Так ты желаешь узнать, что произошло с твоей матерью или нет?