Незнакомка так и не приходила в себя, и молодой человек, оставив ее лежать на своей кровати, бережно накрыл пледом. Стоя подле нее, Чернышев долго мучительно рассматривал знакомое бледное недвижимое лицо. И не мог понять, отчего незнакомка так невозможно и даже жутко похожа на покойную Лидочку.

Черты лица девушки были точной копией лица его пропавшей обожаемой жены Лиды и имели лишь немногие отличия. Незнакомка обладала более полными губами, чуть более высоким лбом и ямочками на щеках. Так же цвет волос был иным. У Лидии русые пряди имели каштановый отлив, как и брови, и ресницы. У девушки же густой поток волос был темно-русым, насыщенного темно-шоколадного оттенка. Брови же и ресницы незнакомки показались молодому человеку почти черными. Взор Сергея спустился ниже, на ее шею и плечи. Теперь она была покрыта пледом, но он очень хорошо запомнил изящное нежное тело с белой кожей.

Внезапно ощутив, что девушка уже в сознании, он посмотрел на ее лицо. Тут же его заинтересованный взор уперся в блестящие глаза, которые имели светлый ореховый цвет. Взгляд незнакомки совсем не походил на обычный покорно-нежный серый взор Лидии. Взор девушки лучился чувственной силой и неким вызовом. Следующая мысль, промелькнувшая в голове у Чернышева, была о том, что незнакомка уж больно долго в упор смотрит ему в глаза и совершенно не смущается, хотя должна была опустить взор еще минуту назад, как это обычно делали все женщины его окружения. Смутился как раз Сергей и, чуть опустив глаза, выпрямился.

— Что со мной? — произнесла хрипло она.

— Мой кучер ненароком сшиб вас лошадью, — ответил тихо молодой человек, вновь уперев изучающий взор в лицо незнакомки. Она молчала и, не отрываясь, смотрела на него и только моргала, словно пытаясь понять смысл слов. Видя непонимание, написанное на ее приятном лице, он пояснил: — Вы выбежали из леса, Ефим не увидал вас и едва не задавил. Вы потеряли сознание.

— Вы сбили меня? — наконец сказала она.

— Да.

— Вроде я не видела машины.

— О чем вы? — спросил глухо он и сделал пару шагов от кровати, чтобы не смущать девушку своей близостью.

— Хотя да, я блуждала по лесу, потом дорога… и правда шум! Ах да! Я вспомнила! Позади раздалось ржание лошади, и потом копыта… — она нахмурилась.

— Верно, лошадь сбила вас с ног, и вы упали, — помог ей Сергей.

— Странно… — промямлила она и начала осматривать комнату, где находилась сама и все ее убранство. Уже спустя минуту она вновь посмотрела на молодого человека. Он выглядел необычно, в каком-то старомодном костюме, в накрахмаленной рубашке со стоячим воротничком. Лицо его, молодое и приятное, с живыми голубыми глазами, выражало крайнюю заинтересованность и желание помочь. Темно-русая короткая борода и усы, умело остриженные, видимо, хорошим парикмахером, явно шли ему. Но теперь многие мужчины носили бороду, небритость была в моде, оттого это вовсе не удивило девушку. Лишь его густые русые волосы, сильно прилизанные на один бок, не понравились ей. Она попыталась сесть на кровати, но тут же схватилась руками за голову, которая полнилась тысячей болей, и со стоном выдохнула. — Ой…

Сморщившись, она упала обратно на подушку, а молодой человек вновь склонился над ней.

— Вам надобно все же полежать, голубушка. У вас сотрясение головы и вам вредны резкие движения, — объяснил он.

Она обратила на него внимательный взор и промямлила:

— Говорите, как будто вы врач, — она вновь перевела глаза на высокий потолок с расписным плафоном, где были изображены ангелы, играющие с нимфами. — Где я?

— У меня дома. Простите, но вы были без сознания, и я был вынужден привезти вас в свою усадьбу. Как ваше имя?

— Надя, — просто ответила девушка, поморщившись, чувствуя, что ее сильно тошнит, и отмечая, что обстановка комнаты уж больно вычурная и дорогая, будто дизайнер пытался воспроизвести времена двухсотлетней давности.

Глава IV. Мажор

— Надя, а далее?

— Зачем вам? — удивилась она, но все же ответила: — Надежда Литвинова. Вы знаете, что-то мне нехорошо и сильно мутит. Вы могли бы вызвать врача, чтобы он осмотрел меня?

— Врача?

— У меня кружится голова. И живот крутит. Наверняка у меня внутреннее кровотечение, вы же сбили меня машиной.

— Нет у вас кровотечений, — сказал со знанием дела Сергей, прекрасно помня, как прощупал энергией все ее внутренние органы четверть часа назад. — И что за машина? Вы уже второй раз говорите о ней.

— Автомобиль!

— А! Что-то слышал о разработках автомобилей, они ведутся в Европе. Эта открытая карета, которая может двигаться сама, только уголь надобен.

Она с подозрением взглянула на него, понимая, что молодой человек говорит какую-то глупость, да и выглядит он как-то странно. Надя все более хмурилась, глядя на него.

— Лучше, наверное, скорую вызвать, так быстрее будет. Мне необходимо в больницу, чтобы меня осмотрели, — настаивала она.

— Скорую? Я не понимаю, о чем вы говорите, дорогая.

— Машину, на которой приезжает врач, чтобы отвезти в больницу.

— Но больница в округе лишь уездная. Там много холерных теперь, все же эпидемия едва на спад пошла. Вы намерены ехать в эту больницу? — удивился он.

— Конечно. Мне надо сделать рентген головы. Может, у меня сотрясения какие-то? Или травмы, кровоизлияния в мозг.

— Я немного не понял, что вы хотите, сударыня, — тихо заметил Сергей, не спуская с ее ореховых очей трепетного взора. Надя нервно поджала губки, также не понимая, что происходит. — Но я уже сказал, что осмотрел вас. У вас нет никаких кровотечений и кровоизлияний в голове.

— Вы врач?

— Доктор медицины, есть у меня диплом, однако практики маловато. Заверяю вас, все внутренние органы у вас целы и не повреждены, а голова перестанет болеть через пару часов, уж поверьте, — он чуть отодвинулся от кровати и положил руки на спинку стула, который стоял рядом. Улыбнувшись, он добавил: — Вы можете пока побыть в моем доме, как только вам станет легче, сможете уйти.

— О, спасибо, вам, — ответила она, выдавив из себя дежурную улыбку.

— Вам не за что меня благодарить, это мой долг, Надежда… — он замялся, не зная ее имени полностью. Ведь приличия требовали, чтобы он обращался к ней по имени отчеству. — Простите, как вас по батюшке?

— Дмитриевна…

— Надежда Дмитриевна, — произнес он как-то певуче, и улыбка его стала шире, как будто хотел понравиться ей. — Какое звучное имя… и вы сами очень… — он замялся, ибо взгляд Нади пригвоздил его негодованием к месту. Чернышев понял, что сказал лишнее и чересчур явно попытался выказать свою заинтересованность, именно недовольство отразилось во взгляде девушки.

— Зачем вы заигрываете со мной? — выпалила она нервно и вперила в него удивленный взор. Она не понимала его слишком радушного поведения и улыбок, которые преображали его лицо, делая его невероятно привлекательным. — Вы, наверное, надеетесь, что я растаю от ваших улыбок и не буду заявлять в полицию о том, что вы сбили меня машиной?

— Эта была лошадь, Надежда Дмитриевна. Лошадь, запряженная в коляску.

— Хорошо, пусть вашей лошадью! И вообще, зачем вы перемещались по дороге на карете? Ехали на свадьбу?

— На свадьбу? — опешил Сергей. — Никак нет.

— Зачем же тогда вы разъезжали на карете?

— Но так все ездят. Разве нет? Или я чего-то опять не понимаю из ваших странных речей?

— Я тоже нифига не понимаю из ваших речей! — возмутилась она.

После ее возмущенного возгласа он так пораженно взглянул, что девушка вмиг покраснела и прошептала:

— Простите.

Все же он казался довольно милым и безобидным молодым человеком, но не мягкотелым или каким-то простофилей. Совсем наоборот, в его уверенной позе, твердом взгляде читалось благородство, мужественность и какая-то потаенная добрая сила.

После ее извинения он внимательно, изучающе посмотрел и задал другой вопрос:

— Вы крепостная?

— Кто?

— Крепостная. У вас есть хозяин? Куда вас надо будет отвезти?

— Вы вообще о чем? Это такая шутка? — опешила Надя, думая, что ей послышались его слова. Она решила, что ее голова еще не пришла в норму, оттого она не понимала верного смысла слов. Чуть прикрыв глаза, девушка попыталась сосредоточиться, но сильная боль пронзила висок. Она вновь посмотрела на него и промямлила: — Шутка, скажу я вам, так себе.

— Вы не поняли меня, — объяснил Сергей, видя, что девушка раздосадована. Он уже отметил, что она явно была не из робкого десятка и обладала гораздо более живым и искренним нравом, чем его покойная жена. Но это нисколько не пугало его. — Я имел в виду…

— Где я живу? — наконец поняла она. — Но это неважно. Я сама доберусь, едва приду в себя. Надеюсь, к вечеру мне будет лучше, а то завтра на собеседование в институт идти.

— В институт? — удивился Сергей. Конечно, в Российской империи существовало довольно много институтов, но девушки туда не принимались. Единственным высшим учебным заведением для женщин был институт благородных девиц в Петербурге, видимо, о нем она и говорила.

— Да. Собираюсь по осени поступать в институт, на исторический.