— Скажите, пожалуйста, сколько времени, а то я без телефона как без рук.

— Половина третьего пополудни, — ответил Сергей, быстро вытащив карманные серебряные часы, раскрыв крышку и взглянув на циферблат.

— Как это? Мы вышли из пиццерии около восьми вечера. Я что же, у вас всю ночь пробыла?

— Нет, около полудня я привез вас сюда.

— И где же я была? В лесу, что ли? Ужас, ничего не помню. Точно ударилась головой как следует. Ладно, — отмахнулась она, нахмурившись и осматривая себя. — Все, я готова. Можете повернуться.

Послушавшись, он прошелся по девушке взглядом. Ее наряд показался ему, как и на дороге, невозможным, вульгарным и похожим на соблазнительную нижнюю сорочку. Взгляд Чернышева невольно пробежался по тонкой талии, высокой девственной груди и сильно округлым бедрам. Одеяние без корсета и нижних юбок сильно обтягивало совершенные соблазнительные линии фигуры девушки. Оно доходило до колен, открывая обнаженные ноги. А ее туфли, похожие на сандалии гречанок, опоясывали изящные ступни.

Отметив красноречивый восхищенный взгляд молодого мажора, как она окрестила его в своем сердце, Надя решила немедленно уйти из этого дома. Ибо взор Сергея, наполненный нескрываемым вожделением, ей совсем не нравился.

— От вашего дома в какую сторону ближайшая остановка? А то мне не очень хочется долго идти, — спросила она, обходя его и направляясь к двери.

— Вы пойдете на люди в таком наряде? — выдохнул он.

— Пойду, а что такого? — удивилась она, не понимая странного взгляда, которым он описывал круги по ее фигуре.

— Прямо по улице в неглиже?

— Ну да, в этом платье я и была, — ответила она нервно, не понимая, к чему он клонит.

— Но это совершенно неприлично! Это не платье, а какая-то нижняя сорочка! — воскликнул он взволнованно. — Она вульгарно вас обтягивает и ничего не скрывает. Если позволите, я приглашу мадам Ломотье из дамского салона. Думаю, она сможет привезти вам подобающее платье с корсетом и нижними юбками.

Надя моргнула несколько раз и вымолвила:

— Не смешите меня своими приличиями. Мне уже вовсе не смешно.

Она направилась к выходу, но он быстро встал у нее на пути.

— Одумайтесь, — наставительно сказал он, даже не повысив голос. — Не ходят благовоспитанные девицы в таких вульгарных нарядах.

— Секундочку, Сергей Михайлович! — возмутилась она, пытаясь держать себя в руках. На миг ей в голову ударила боль, и она схватилась за висок. Но уже через минуту боль отступила, Надя недовольно посмотрела в его добрые глаза и твердо заявила: — Во-первых, мое платье вполне приличное. На вчерашнем выпускном на половине моих одноклассниц было надето в три раза меньше одежды. И простите, я не хочу ждать какую-то вашу мадам. Вы, возможно, привыкли сорить деньгами, как я прекрасно вижу, и жить в каком-то старом кино, но меня избавьте от этого. Я пойду в этом платье, нравится вам это или нет. А во-вторых… — она чуть замялась и уточнила: — А во-вторых, это не ваше дело, я так думаю.

— Вы правы, я не имею права вам указывать, — очень вежливо сказал он. — Но все же не могу отпустить вас в подобном наряде. Это выше моих сил.

— Что значит отпустить? Я все равно уйду, — добавила она и быстро обошла его.

— И что вы за упрямица такая? — всплеснул он руками, оборачиваясь.

Но у двери она резко остановилась, как будто о чем-то вспомнила.

— Ах да, я же потеряла свою сумочку. И у меня нет денег, — пробубнила она себе под нос и обернулась к молодому человеку, который так и не спускал с нее внимательных глаз, и вежливо попросила: — Вы не могли бы одолжить мне немного денег, чтобы доехать до больницы?

— Конечно, я одолжу вам. Но не понимаю, зачем вам в эту больницу? Там много холерных больных. Если не доверяете моему осмотру, давайте я привезу к вам другого доктора. Только не надобно вам ехать в больницу. Это опасно.

— И сколько это будет стоить? Нет уж, у меня нет денег, чтобы оплачивать частных докторов, к которым вы привыкли.

— Я и не прошу с вас денег.

— Нет, так не пойдет, не нужно мне ваших одолжений, — ответила она. — Просто дайте мне рублей семьсот и все. Я сама далее разберусь. Да и телефон свой напишите, я переведу вам потом эти деньги.

— Хорошо, — согласился он и сделал пару шагов в ней. — Но мне надо сначала вызвать сюда поверенного, чтобы он привез эту сумму. Придется обождать. Я не храню более пятисот рублей в имении.

Наденька опять непонимающе уставилась на него и решила, что он над ней издевается. Что, неужели семьсот рублей для него такие большие деньги? Да и еще, какой такой поверенный? В какой-то книжке, которую задавали прочесть по литературе в школе, она читала об этих поверенных. Но для чего они были нужны, не помнила.

Сейчас же у нее была ватная голова, и она ощущала себя как в каком-то дурном сне с этим широкоплечим незнакомцем, добрый обволакивающий взор которого уже начал смущать ее.

— Ладно, раз уж вы такой… — она замялась, побоявшись назвать его ненормальным. — Просто вызовите мне такси, и я договорюсь с ним в долг, поеду до дома и там отдам ему деньги.

— Такси?

— Да, такси! — уже нервно выпалила Надя, не понимая, отчего он такой непонятливый.

— Извините меня, Надежда Дмитриевна, но я опять не понимаю, о чем вы говорите.

— Блин! — выругалась девушка и тут же осеклась. — Простите, я не хотела. Но с вами так трудно. Дайте мне хотя бы телефон, я сама вызову.

Чернышев молчал и лишь как-то странно растерянно смотрел на девушку.

— Сотовый телефон, — тихо повторила она и устремила на него просящий взор. — Вы что же, не знаете, что это такое?

— Нет, — честно ответил он.

— Вы издеваетесь надо мной?! — воскликнула она ему прямо в лицо. — Хорошо! Я пойду пешком! И пусть вам будет очень стыдно!

Она нервно дернула головой и устремилась к двери.

— Надежда Дмитриевна, может, я могу одолжить вам свою коляску? — немедленно бросился он за ней. Она уже положила ладонь на ручку двери. И он, потянувшись туда же, невольно накрыл пальцы девушки своей широкой ладонью. Они оказались в опасной близости друг от друга, и Надя подняла глаза. Его горящий пронизывающий взор смутил ее.

Сергея обдало жаром по всему телу, едва он прикоснулся к ее нежной руке.

Инстинктивно всем своим существом почувствовав его желание, она отпрянула от Чернышева.

— Пустите! — нервно выпалила она, выдернув ладонь из-под его руки.

В этот момент дверь спальни широко распахнулась, и в проеме появился лакей в парадной темной ливрее.

— Газеты и кофей, ваше сиятельство! — отчеканил он, и молодые люди невольно отпрянули от двери, давая пройти слуге с подносом.

Надя неосознанно прошлась взором по усатому лакею, который со своим облачением и видом будто сошел со старинной картины. И ее взор остановился на газете, лежащей на вычурном серебряном подносе. Серая неприглядная бумага и непривычные глазу витиеватые очертания букв отчаянно не походили на современные глянцевые обложки. Слуга прошел к столику, но девушка вдруг устремилась к лакею и схватила газету с подноса.

Большой черный заголовок русскими буквами вперемешку со странными i и твердыми знаками на конце вызвали у девушки панику. Когда же ее взор упал на строчку чуть ниже, она тихо прочитала:

— Двадцать шестое мая 1860 года… — Ее дикий взор переместился на лицо Чернышева, который стоял тут же и как-то чересчур ласково смотрел на нее, Надя пролепетала: — Что это все значит?

В ее голове забилась дикая мысль о том, что она попала в какое-то прошлое, словно тупая попаданка из глупого романчика, и это была не сказка, а реальность. Но она не могла никуда попасть и уж тем более в 1860 год. Наверняка это все ей просто кажется, или она пребывает в каком-то кошмарном сне. Ее голова загудела от напряжения, и в следующий миг она ощутила шум в ушах и упала в обморок.