— Ну уж нет. Никуда я не поеду, — тихо пробубнила себе под нос Вера. — Я не оставлю несчастного ребенка одного. Думаю, как-нибудь справимся и освоимся здесь.
Она прочла последние строки в письме: «Итак, Вера, если вы дочитали до этого места, значит, все же решили остаться. Благодарю вас за ваше доброе сердце. — Вера аж хмыкнула, прочитав эти пафосные слова. — В конверте лежат двенадцать векселей. По законам нашего государства векселя может обналичить только взрослый дееспособный человек, потому все денежные средства отдаются в ваши руки. Так как ни Ладомира, ни старая боярыня Бажена не могут их обменять».
— Понятно, — кивнула сама себе Вера.
«Каждый вексель имеет номинал в сто рублей. Ежемесячно вы можете обналичивать один из них в ближайшей Денежной палате. Это довольно большие деньги, их должно вам хватить на содержание дома, Ладомиры и ее бабушки. Вам достаточно предъявить вексель, назвать имя боярина Волкова и слово-ключ — “куница”. Прощаюсь с вами, Вера. Удачи».
В конце стояла подпись: «Адвокат семейства Волковых».
— Сто рублей? — опешила Вера, доставая из конверта небольшие серебристые бумажки размером с игральную карту и вертя их в руках. — Разве это большие деньги? Сто рублей?
Но тут же к ней пришла мысль о том, что она в другом мире, и тут деньги могли иметь иную ценность.
— Ладомира, скажи, ты ведь ходишь в магазин?
— Магазин, сударыня? — удивилась девочка. — Я не знаю, о чем вы говорите.
— Ах, прости, — нахмурилась Вера, задумавшись.
Судя по именам и нарядам с русскими орнаментами на прохожих на улице и обращению «боярин», этот мир походил на позднее русское царство. Если бы оно продолжало существовать без Петра Первого, его реформ и империи, устроенной на европейский лад. Потому Вера догадалась, как называется место, где в этом мире продают продукты.
— На рынок ходишь? Ведь там продают у вас хлеб, крупу и овощи?
— Да, там, Вера Владимировна, как и везде.
— Скажи, а дорого стоит, например, мука или рыба?
— Муку продают пудами, а рыб по три штуки, сударыня, разве вы не знаете?
Вера улыбнулась девочке и сказала:
— Ладомира, я долго путешествовала по другим странам и почти позабыла, как все устроено в нашем государстве. Но ведь ты мне поможешь вспомнить и все расскажешь?
— Конечно, — довольно закивала девочка и задумалась. — На рынке, что на соседней улице, за пуд муки просят полушку вроде, а три осетра — за две копейки.
— Прекрасно, — улыбнулась Вера.
Так и оказалось. Сто рублей довольно хорошие деньги. Наверняка на несколько рублей можно купить вдоволь продуктов на целый месяц для них троих.
И адвокат в письме не соврал. Завтра же она пойдет в эту Денежную палату и обменяет векселя на деньги. Потом сходит на рынок, купит продуктов, средств для мытья и других хозяйственных вещей. Чтобы отмыть весь этот грязный запыленный дом. Утром при дневном свете посмотрит, чего еще нет.
— А может, и не две, а копейку. Я точно не знаю, я давно не покупала там ничего, — продолжала Ладомира. — У нас с бабушкой нет даже полушки, чтобы покупать хоть что-то. Чтобы хлеба купить, я пою на базарной площади. Там люди сердобольные, медяки подают.
— Господи, девочка моя! — воскликнула Вера жалостливо и тут же, не сдержавшись, обняла малышку. Прижала ее к себе. — Обещаю, с этого дня ты больше не будешь голодать и петь на площади.
А про себя подумала: «И как ты, Вера, можешь даже думать о том, чтобы покинуть эту девочку? Она в тебе так нуждается».
— Раньше цветочница Лина подкармливала нас супом и пирогами. Но три месяца назад она уехала жить в другой город. Да и ключница Забава приходила к нам с гостинцами, но она умерла недавно. Они хорошо знали мою матушку, потому и заботились обо мне и бабушке.
У Веры возник вопрос про маму Ладомиры, но она решила его не задавать. И так малышка выглядела слишком печальной. Не хватало еще сильнее ее расстраивать воспоминаниями о матушке.
Потому Вера подбадривающе улыбнулась и сказала:
— Ну что ж, пойдем скорее к твоей бабушке, Ладомира. Посмотрим, что с ней.
— Да, идемте. — Ладомира подхватила свечу и опять пошла впереди. Они зашли во вторую дверь на втором этаже дома. — Она уже который день не приходит в себя.
Молодая женщина подошла к кровати и наклонилась к старушке. Та лежала под одеялом, ее глаза были закрыты, а морщинистое лицо недвижимо. Вера прислушалась к ее дыханию. Опустила голову на грудь.
— Твоя бабушка спит, — тихо сказала Вера спустя минуту, поднимаясь. — Сердце вроде бьется ровно, дыхание спокойное.
— Она все время спит и почти не просыпается, — сказала девочка, освещая свечой лик бабушки.
— А вот это как раз ненормально. Обязательно пригласим к ней доктора.
— Доктора?
— Лекаря, милая. Завтра же за ним и схожу. А подожди… — Вера посмотрела на наручные часы. — Всего десять вечера. Может, я схожу сейчас к вашему лекарю. Где он живет?
— Он не откроет вам так поздно, сударыня. Он лечит хворых только до шести, — объяснила Ладомира.
— А если что-то срочное?
— Ему все равно, — тихо вздохнула Ладомира. — Он очень злой. Не откроет. Только если бы у вас было много денег, может, и открыл бы. Но господа к нему не ходят, они у княжеского лекаря лечатся.
— А есть какой-то князь в вашем городе?
— В нашем только сын князя живет — княжич. Он самый главный в нашем городе. А сам великий князь в Ярославле сидит в белокаменных палатах.
— И он правит всем государством, да? — помогла Вера.
— Да, всем нашим Ярославским княжеством. Вы это вспомнили, сударыня?
— Вспомнила, конечно, ты же мне помогла, — улыбнулась Вера девочке. — Очень пыльно здесь, милая, и душно, — заметила Вера, оглядывая комнату. — А больным нужен свежий воздух.
Она подошла к окну и попыталась открыть створку, но Мира воскликнула:
— Не открывайте, госпожа, будет совсем холодно. А у нас нечем топить!
— А… прости, — замялась Вера, опуская руку. Она обернулась к девочке. — А чем же вы топите? Углем?
— Топили раньше, когда были копеечки. Теперь я просто хожу в ближайший лес и собираю хворост. Но он быстро сгорает.
— Так, я все поняла, Ладомира, — кивнула Вера. — Завтра же с утра я постараюсь все решить и с отоплением, и со свечами. Ты не переживай.
— Хорошо бы, сударыня.
Долго рассматривая девочку, ее засаленные грязные волосы и заношенное платье, она спросила:
— Ты сегодня что-нибудь ела, Ладомира?
— Нет, — замотала головой девочка. — У нас нечего есть, только гнилой лук. Сегодня на площади мне подали лишь две полушки, я купила на них свечи. Без них мне совсем боязно находиться дома.
— Как все печально тут у вас, — вздохнула Вера и вдруг улыбнулась. — Пойдем, Ладомира. Не будем мешать твоей бабушке. Завтра я приведу лекаря, и он осмотрит ее.
— Лекарь уже смотрел ее, сказал, что она просто стара и скоро умрет, — чуть всхлипнув, сказала девочка.
— Так, давай будем думать о хорошем. Никто не умрет. А пойдем-ка вниз, милая, ты покажешь мне кухню. Вскипятим чай, и я угощу тебя чем-то вкусным.
— Вкусным? — опешила девочка. — Хлебом?
— Не угадала, — сказала Вера и, взяв тонкую ладошку девочки в свою, поспешила вниз.
Там в мрачной гостиной Вера взяла свою сумку, и они последовали дальше на кухню. Ладомира показала чугунный ковш и воду в большой бочке. Вера налила воду в ковш и поставила его на железный кругляш, расположенный над жаровней печи. В печи еще довольно сильно горел хворост.
Спросив разрешения у Ладомиры, молодая женщина полазила по кухонным шкафам. Нашла немного мяты. А за печкой мешочки с сушеными листьями смородины и малины. Когда вода закипела, Вера заварила чай и поставила кружку перед девочкой.
— Пей, пока горячий. Грейся. И вот еще. Угощение.
Вера достала из своей сумки пирожок с капустой. Она купила его по дороге еще утром, думая съесть, пока будет в дороге. Но во время необычного путешествия напрочь позабыла о нем. Потому сейчас пирожок был цел и как раз пригодился для доброго дела.
Удивленно смотря на пирог, Ладомира взяла его и прошептала:
— Вы волшебница?
— Я? Нет, — рассмеялась Вера. — Кушай на здоровье и чай пей.
Засовывая кусочки вкусного пирога с капустой в рот, Ладомира пробубнила:
— Очень вкусный пирог, Вера Владимировна. Я ничего вкуснее не ела. Вы сами его стряпали?
— Э-э-э нет. Купила, но печь пироги я тоже умею. И называй меня, пожалуйста, просто Вера.
Молодая женщина тоже налила себе чаю из малины и мяты в кружку, отмечая, что завтра обязательно надо будет все тут перемыть. Она отхлебнула горячего и даже перестала зябнуть. Все же дом был холодным. Видимо, камень не мог прогреться за день, ведь стояла ранняя весна.
— Хорошо, няня Вера. А вы разве не хотите есть?
— Нет, малыш, я не голодна, — соврала Вера, вспоминая, что ела только в обед.
Но, конечно же, она не собиралась говорить этого голодному ребенку. Ничего, один раз переживет без ужина. Что такого? Может, даже сбросит пару лишних килограммов. Главное, что сейчас глаза Ладомиры радостно блестели и она улыбалась. Это было самым важным.
— Зовите меня Мира, — сказала вдруг девочка, дожевав последний кусок. — Так звали меня родители и бабушка. Мне нравится это имя.