— Этот дурной день когда-нибудь кончится? — проворчала она, уже не зная, чего еще ожидать в следующую минуту от всего окружающего.

Глава 5

Из-за бомбежки вертолет не улетел через два часа. Осколки от разорвавшегося неподалеку снаряда, попали в лобовое стекло, и оно треснуло. Потому до вечера пилоты заклеивали трещину специальным скотчем для стекол, чтобы суметь вернуться на базу, и чтобы оно не разбилось до конца. Было решено лететь уже ночью. Так было безопаснее. Оттого пилоты и Федор снабженец остались на ужин.

Наташа как раз разобрала и выстирала все уцелевшие вещи, когда услышала громкий звук, кто-то стучал по железному тазу. По небольшому лагерю тут же прошел слух, что повар зовет ужинать. Девушка пошла со всеми на походную кухню под открытым небом, и даже оказалась в очереди, чтобы получить свою миску с кашей и сосиской.

Обстановка была простой. Тент, натянутый над десятком деревянных столов и лавок.

Специальная передвижная печка, где хлопотал повар и два хозяйственных стола для приготовления и раздачи пищи.

Впервые за этот день Наташа увидела почти всех солдат и офицеров части. Их было около полусотни человек. Они все как-то странно осматривали ее, с интересом и тайком, и сразу же убирали взгляд, как только она замечала это. Пока она стояла за едой с ней никто даже не заговорил. Словно им было не важно кто она и зачем здесь.

Это показалось Наташе странным.

Молодой сухощавый повар, когда подошла ее очередь, быстро сунул ей в руки миску с едой и компот в жестяной кружке, крикнул:

— Проходи! Следующий!

— Спасибо, — кивнула Наташа.

Осмотревшись, она села за первую свободную лавку и попробовала кашу. Греча была наваристой и с каким-то пряным вкусом, видимо, добавлены специи или травы.

Остальные мужчины начали тоже рассаживаться по лавкам со своей кашей. Но никто так и сел к ней. Наташа сидела одна, хотя за другими столами набилось по десятку парней. И Наташа не понимала, отчего никто не хочет сидеть с ней?

В ее голове появились мрачные мысли о том, что или все считают ее недостойной, чтобы есть рядом с ней. Или же уже Власов постарался и на весь лагерь охарактеризовал ее как-то плохо. Он точно мог. Его злющий горящий взгляд до сих пор стоял перед ее глазами, хотя прошло уже три часа, как она видела его. Власов, кстати, пока не появился на ужине.

У Наташи даже пропал аппетит оттого, что никто не садился с ней. Как же подружиться с этими военными и служить вместе, если кроме Васильева и командира никто не говорил с ней и не видел ее в упор. Словно она была пустое место.

Неожиданно рядом раздался знакомый голос.

— Могу с тобой присесть? — спросил снабженец Федор, в его руках была миска и компот.

— Конечно, садитесь, — кивнула она мужчине, приветливо улыбнулась.

Этот ее знакомец с вертолета все же был самый адекватный. И тут же рядом оказался и Миша Васильев, медбрат со своей едой.

— И я с вами сяду, — улыбнулся он девушке.

Наташа облегченно выдохнула, пододвигаясь. Они сели, Михаил напротив нее и Федор рядом. Начали есть. Успокоенная девушка начала с удовольствием кусать сосиску.

— Я уж думала, что я заразная какая, — поделилась Наташа своими мыслями с мужчинами. — Упорно все садятся за другие столы. Я что-то не так делаю? Не разговаривают, ведут себя как буки.

— Ты, дочка, не переживай, не буки они. Просто ты женщина, — ответил ей Федор.

— И что?

— А то что запрещено здесь на военной территории, ну того… — он прожевал хлеб. — Распоряжение даже такое есть. Приставать и ухаживать за женщинами запрещено. Ни с местными нельзя, ни с теми, что служат. Если кого застукают за этим делом, там за шуры-муры или сексом, сразу контракт расторгается и туту.

— А, понятно, — хмыкнула Наташа. — Теперь понятно, отчего они сморят на меня как на гусеницу.

— Этот как? — улыбнулся Миша.

Он был высоким худым парнем лет двадцати пяти, с темным коротким ежиком на голове и добрыми серыми глазами.

— Интересно посмотреть, но руками лучше не трогать, — объяснила Наташа.

— Ох, шутница! — рассмеялся Федор.

— Но вот вы же, не боитесь со мной говорить, — сказала она.

— Дак, я ж тебя, как дочку воспринимаю, Наташа. Тебе сколько лет? Двадцать?

— Двадцать четыре.

— Ну вот, у меня старшенькой двадцать два весной будет, — объяснил Федор-снабженец. — Так что со мной можешь говорить, мне такие приказы не страшны. Тем более, моя Настена лучше всех. Это я про жену. Никакая молодуха с ней не сравнится. Уж двадцать четыре года вместе.

— Ааа, — улыбаясь, протянула Наташа, ей понравились слова Федора про жену.

— Мне, кстати, тоже интрижки тут ни к чему, — подхватил Михаил. — Меня жена дома ждет. Нафиг мне эти амуры? Я ж не бабник, как Власов.

— И давно ты женат? — спросила удивленно Наташа.

— Пять лет. Как с армии пришел так и женился. Двое парнишек у меня.

Васильев полез в нагрудный карман, и достал небольшую фотографию. Чуть протер от пыли о футболку и протянул Наташе.

Она с интересом воззрилась на молодую светловолосую девушку с распушенными волосами. Приятную на лицо и худенькую, рядом с ней стоял мальчик лет трех, а второго она держала на коленях.

— Какие милые, и жена у и тебя очень красивая, Миша, — улыбнулась она Васильеву.

— Еще бы! Первая красавица во дворе была. Я за ней со школы бегал, пока она меня полюбила. И живем мы с ней хорошо. Ладно как говорится.

— А что Власов — бабник, ты сказал? — спросила Наташа.

— Ага, — оскалился как-то кисло Васильев.

— И с кем он тут успевает? С местными женщинами?

Конец ознакомительного фрагмента