Глава 4
Я едва выныриваю из глубокого сна. Первое, что вижу — белый потолок. И это совершенно точно не потолок нашей общаги. Потому что у нас двухъярусная кровать, я сплю на первом и, проснувшись, пялюсь в матрас своей соседки по комнате.
Поднимаю руку, чтобы убрать с лица волосы, и замечаю катетер для капельницы. Верчу головой по сторонам, внезапно осознаю, что нахожусь в больнице.
Что произошло?
Я ничего не помню.
Как вообще здесь оказалась? Я же у Оли была…
Моё тело не слушается, словно оно не моё, а чье-то другое, чужое. Голова кажется необычайно тяжелой.
Пытаюсь приподняться, стону, тянусь к телефону, который лежит на тумбочке.
Сел.
Черт.
Судя по обстановке в палате, это частная клиника. Мне становится еще хуже, когда понимаю, сколько мне будет стоить даже неполный день пребывания здесь. Похоже, мне придется взять дополнительные смены на работе.
Господи, да почему я такая невезучая? Почему моя жизнь не может быть нормальной? Я же избегаю опасных ситуаций, по вечерам стараюсь даже в супермаркет не выходить, учусь прилежно, но постоянно влипаю в какие-то глупые истории.
— О, очнулись! — в мою палату заглядывает медсестра. — Как самочувствие? — спрашивает, склоняется ко мне, светит фонариком в глаза.
— Вроде уже лучше. Что со мной случилось? — моргаю несколько раз, яркий свет режет глаза.
— Вам должно быть лучше известно, что с вами случилось, — неодобрительно косится на меня медсестра. Подносит ко лбу градусник. Слышится писк, она хмурится, когда проверяет температуру. — Я вам не мать, конечно, не мне читать вам нотации, но вы еще так молоды, не стоит увлекаться наркотиками. Пусть даже легкими. Это всегда кажется — разочек, и все, а потом таких молодых девочек, как вы, к нам с передозом привозят.
— Какие наркотики? Вы о чем? — спрашиваю испуганно. Тело пробирает дрожь. — Вы, наверное, меня с другим пациентов спутали. У меня, кажется, отравление просто было.
Женщина качает головой.
— Вам виднее, — не верит мне. — Мы сделали вам промывание желудка и капельницу поставили. Вечером еще одну нужно сделать. Утром вас уже выпишут.
Она уходит, оставляя меня в полном ступоре.
Кажется, я помню что-то такое. Звук скорой, голоса врачей. Но все словно в тумане.
Сердце в груди начинает бешено биться. Меня обвинили в том, что я наркотики принимаю. Разве о таких случаях они не должны сообщать в полицию? Или это распространяется только на ножевые и пулевые ранения?
Мне так страшно становится, что я начинаю задыхаться. Мой пульс подскакивает. Как доказать, что я ничего такого не делала?
На краю тумбочки стоит графин с водой. Я тянусь к нему. Руки дрожат, когда я наливаю воду в стакан, немного попадает на поверхность тумбочки и на сложенный вдвое белый лист бумаги, на котором проступают расплывшиеся чернила.
Делаю несколько жадных глотков, потом осторожно разворачиваю лист.
Размашистым почерком Оля пишет:
«Машка, это трындец! По ходу, тебе реально что-то подсыпали в стакан. Я обзвонила всех, кого знаю, никому больше плохо не было. Невезучая лишь ты одна.
Прости, что пришлось уехать и оставить тебя там, но внезапно прикатила моя мама из-за границы, папа сказал пулей домой мчать.
Твои счета оплачены, за это не волнуйся. Поправляйся. Чувствую себя виноватой, ведь это на моей вечеринке все случилось.
Твой телефон сел, зарядки нет. У персонала тоже не нашлось. Поэтому, как в старые времена, пишу тебе письмо. Романтично, правда?
Тебе стоит сменить телефон, это допотопная модель, ею уже никто не пользуется. Попрошу у папы для тебя новенький, у него на фирме все равно целый ящик валяется для всяких нужд.
Целую, твоя лучшая неповторимая подруга».
Грустно улыбаюсь, откладываю в сторону письмо. У Алмазовой всегда так просто все. Хотелось бы и мне такого отца иметь. Чтобы все для меня делал и так же сильно любил. Чтобы любая проблема мелочью казалась.
Глава 5
Меня выписывают на следующий день. Мне уже намного легче. Даже голова не болит. Не знаю, что за чудо-средство в меня влили, но помогло быстро.
Стою на автобусной остановке и сжимаю в руке заряженный мобильный телефон. К счастью, к третьей паре я успею. Забегу в общагу, переоденусь и сразу в универ. Если хоть одну лекцию пропущу, то не видать мне дополнительных баллов.
В общагу практически влетаю. Снимаю с себя спортивный костюм, привожу в нормальный вид волосы, быстро переодеваюсь. В сумку летят конспекты и пауэрбанк для телефона.
Хорошо, что университет находится всего в одном квартале от общежития, прихожу даже раньше времени.
Войдя в университет, я почувствовала, что что-то не так. Взгляды студентов, смешки, шепот… Все это было обращено ко мне. Странно. Некоторые даже показывали друг другу что-то на телефонах, а затем поглядывали на меня и смеялись. Волнение и недоумение начали охватывать меня. Что происходит? Почему все так смотрят?
Я чувствую, как мои щеки горят. Сердце стучит громче, когда я иду по коридору. Чувствую себя так, словно я нахожусь на подиуме под прицелом десятков глаз.
Толкаю дверь в аудиторию, и внутри мгновенно затихают голоса. Все поворачивают головы в мою сторону.
Я моргаю несколько раз.
Неужели все знают, что в моей крови нашли наркотики? Но как? Кто мог рассказать?
— О-па, пришла наша звезда! — выкрикнул кто-то из парней, вызывая общий смех.
— Как там твой сладкий папочка, ещё не подарил яхту? Или пока не заслужила?
Я стою у двери, не понимая, о чем идет речь. Роман с богатым мужчиной? О чем они?
Что произошло за выходные? Кто-то распустил обо мне слухи?
— О чем вообще речь? Какой еще сладкий папочка? — спрашиваю, наконец-то отмирая.
Иду к своей парте, бросаю сумку на соседнее место. Олька сегодня не пришла. Наверное, проводит время с мамой.
— Да ладно тебе, — смеется Артур с задней парты. — Ты только со взрослыми и богатыми дядями у нас встречаешься? Поэтому морозила Дениса нашего? Он, кажется, так расстроился, что сегодня даже в универ не пришел.
Смотрю на парней с недоумением. Девочки перешептываются и смеются.
Я поворачиваюсь к Соловьевой.
— Что происходит? — спрашиваю, а у самой сердце до предела разгоняется в предчувствии чего-то плохого.
Соловьева тяжело вздыхает.
— О тебе написали в университетском паблике. И видео выложили. Вот, — протягивает мне телефон.
У меня руки начинают дрожать. Если о ком-нибудь написали в этой помойке, то ничего хорошего ждать не стоит.
Я пробегаюсь по строчкам поста и чувствую, как нарастает паника. Грудь сжимает спазмом. Все смешки и взгляды студентов наконец-то приобретают смысл.
«Маша Самойлова, прилежная студентка и отличница медицинского университета, спит с богатыми мужиками за деньги». Вот в чем смысл длиннющего поста. Это если смягчить его.
И это прочитали уже тысяча сто человек.
Я с ужасом поднимаю взгляд и смотрю на одногруппников. Они все верят в то, что там написано.
Там даже есть видео. Как меня пьяную мужчина ведет к своей машине.
Это было в субботу на вечеринке. Вот как я попала домой. Но я почти ничего не помню. Мужчину на видео даже не разглядеть.
Я резко поднимаюсь со своего места. На глазах проступают слезы.
— Да не переживай ты так, Самойлова, многие девушки себе так на жизнь зарабатывают. Соблазняют богатых мужиков и тянут из них деньги.
Слушать этот бред больше сил нет. Оправдываться бесполезно.
— Спасибо, — произношу мертвым голосом, отдавая телефон Ане.
Из аудитории сбегаю в прямом смысле этого слова. Заскакиваю в женский туалет. Пытаюсь выровнять дыхание, но не получается. От волнения и паники задыхаюсь.
Вся дрожу, словно в помещении минусовая температура. Пытаюсь собрать мысли воедино. Нужно что-то сделать, пока это не пошло дальше.
На ум приходит только одно.
Достаю из сумочки телефон, он все еще отключен. Выдергиваю шнур от пауэрбанка и роняю телефон прямо на пол. На экране образуется огромная трещина.
— О, нет, — уже не могу контролировать себя. Реву, не сдерживаясь. Словно разбитый телефон стал моей последней каплей.
К счастью, мне удается открыть записную книжку и найти Стаса.
Это мой одноклассник, мы до сих пор общаемся. Он уже успел закончить академию, пока я три года пыталась поступить в универ безрезультатно и в итоге оказалась самой старшей на курсе.
— Что-то срочное, Самойлова? Я немного занят, — берет он трубку.
— Да, Стас, очень срочное, — всхлипывая, произношу.
— Ты плачешь? Маш, что случилось? — его голос становится обеспокоенным.
— Стас, у меня просьба есть. Скажи, можно как-то убрать пост из университетского паблика? Там… там обо мне написали. Только это неправда все.
— Успокойся, Самойлова. Скинь мне ссылку, я все сделаю. Это не займет много времени. Не думаю, что у них там стоит суперзащита.
— Спасибо тебе. Я сейчас… сейчас все сброшу.
Отключаюсь, не с первого раза удается зайти в браузер, чтобы скопировать ссылку Стасу.
Когда отправляю ему, немного успокаиваюсь. Это ведь быстро забудут, правда? Вот в прошлом году Алинка из нашей группы роман с преподом закрутила. Их застукали прямо в аудитории. Конечно, преподавателя уволили, но посудачили с недельку и больше не вспоминали.