Центральный производственный этаж, на котором прежде стояли высокие стеллажи, наполненные стеклом для облачных привязок в ожидании прыжка через гиперврата в сторону более густонаселенной части вселенной, был совершенно пуст. Здесь все оставалось целым, кроме мощностей для производства листов стекла. Само же стекло исчезло, словно вернулось в свое прежнее состояние — в кварцевую пыль, которую унес ветер.
Значит, они, эти враги Тейкскалаана, были голодны, и теперь известно по меньшей мере одно их желание — забрать ресурс, необходимый Империи, и не допустить продолжения работ. Они не могли знать, что были и другие планеты, которые изготавливали стекло для облачных привязок, другие пустыни с нужной смесью минералов. Впрочем, они были правы: Пелоа-2 стоила колонизации, это стало ясно, когда империя обнаружила ее и ресурс планеты, эти конкретные минеральные добавки. В войне с Тейкскалааном этот ресурс — любой ресурс — следовало сделать для империи недоступным. Изъять. В их расчетах люди, находившиеся здесь, не имели значения.
«Как, черт побери, буду я говорить с этими нелюдями, даже имея помощника из министерства информации?» — Девять Гибискус задумалась и переключилась из коллективной сети «Осколков» в нормальность «Грузика для колеса», где никто пока не стал наполовину выпотрошенным трупом.
— Заканчивайте операцию, — сказала она Шестнадцать Мунрайз по коммуникационному прибору узкополосной связи. — Возвращайте людей, обоснуйтесь на орбитальном периметре Пелоа и скажите легиону, чтобы подготовился к погребальному обряду для всей этой чертовой планеты.
* * *
Станция Лсел оказалась маленькой. Маленькой и очень красивой — вращающийся бриллиант в богатой звездной оправе; две спицы и плотный полукруглый фриз палуб в их середине. Три Саргасс не могла понять, как можно жить на такой станции — словно постоянно живешь на военном корабле, на самом крупном военном корабле, когда-либо существовавшем во Вселенной, однако станция понравилась ей с первого взгляда.
Станция нравилась ей примерно до момента, когда грузовик, которому она заплатила баснословную сумму, чтобы провести на нем одиннадцать холодных часов, пришвартовался к одной из этих спиц и началась выгрузка ящиков с… О содержимом ящиков сообщали надписи на верашк-талайском, Три Саргасс не была уверена, правильно ли помнит слово «рыба» на этом языке. Замороженная рыба? Рыбный порошок? Кому было нужно столько ящиков с рыбным порошком здесь, на этой псевдопланете, сотворенной из металла? Она выгрузилась вместе с ящиками все еще в комбинезоне, приобретенном на Эскер-1. Не успела она выйти из грузовика, как высокий варвар схватил ее, прижал к стене и потребовал информацию. Говорил он при этом на очень силлабическом и непроизносимом языке Махит. Три Саргасс не понимала, о какой информации идет речь, к тому же стена была металлической и больно давила ей на спину, а инженер грузовика ограничивалась лишь тем, что стояла бесполезным столбом неподалеку и всей своей позой выражала одно: «Я же вас предупреждала».
Может быть, ей стоило облачиться в одеяния специального уполномоченного.
— Я уполномоченный Три Саргасс из министерства информации Тейкскалаана, — громко сказала она на своем языке, — и вы совершаете преступление, ведя себя так против неприкосновенного представителя. Отпустите меня.
Варвар явно понимал по-тейкскалаански. Он отпустил ее и нажал какую-то кнопку на плоском экране, заменявшем ему облачную привязку, после чего раздался довольно громкий звук тревоги. Резкий, из трех повторяющихся нот, словно начало песни в клубе любителей нойзкора Беллтауна Шесть.
— Вы кто? — спросила инженер грузовика.
Три Саргасс помахала руками у своих ушей, давая понять: «Я вас не слышу, кто-то включил тревогу, к тому же этот вопрос ужасен с учетом всех обстоятельств».
— Это что я такое доставил сюда? — спросил капитан грузовика, и вопрос прозвучал оскорбительно. Три Саргасс была персоной, а не «что». Она пожала плечами. Улыбнулась, с широко раскрытыми по-тейксалаански глазами. Убедилась, что ее багаж при ней. Варвар, схвативший ее, сказал на вполне приемлемом тейкскалаанском:
— Не двигайтесь. — Она и не двигалась.
Ее душа ушла в пятки. Если звук тревоги будет продолжаться еще долго, то она испугается по-настоящему. Если ее поместят в тюрьму на станции Лсел, это будет воспрепятствованием исполнению ее миссии, не говоря уже о том, что она никогда не была в тюрьме, если не считать нескольких жутких часов в министерстве во время восстания. Она вообще не должна была прилетать сюда…
В другом конце ангара возникло движение. Варвар, включивший сигнал тревоги, вызвал этим сигналом еще нескольких варваров — важных персон, если судить по вниманию, с каким их появление было воспринято станциосельниками, разгружавшими грузовик и другие только что прибывшие корабли. Три Саргасс почувствовала атмосферу, возникшую в ангаре; хотя она и была напугана, хотя сигнал тревоги звучал так громко, ее подготовка не отказала даже здесь, за пределами Империи, среди незнакомых людей. Один из новопришедших поднял руку, и сигнал тревоги прекратился.
Три Саргасс резко выдохнула в тишину. Зажмурила глаза на долю секунды, сжала веки, пока не увидела фосфены [Зрительное ощущение, возникающее у человека без воздействия света на глаз.], а потом распрямила плечи. Подумала: «Ну вот, пришло время поговорить о том, как мне попасть к Махит Дзмаре, даже если для того чтобы пробраться через этих станциосельников, мне придется скрутить язык спиралью». Она открыла глаза.
И увидела, что Махит стоит перед ней, а рядом с ней старик и средних лет женщина, похожая на коршуна.
Выглядела Махит ужасно, но вместе с тем казалась отдохнувшей. Она была, как всегда, высокая, расслабленная и светло-оливковая, с теми же кудрявыми волосами — они теперь отросли, ниспадали щупальцами ей на шею, обрамляли лицо, касались скул, делали их еще заостреннее — острыми, как ее нос. Она больше не производила впечатление человека, которого можно легко сбить с ног, страдающего бессонницей и потрясенного. Нет, она выглядела удивленной, рассерженной и немного измученной тошнотой. «Моя варварка», — с нежностью подумала Три Саргасс, что было совершенно неуместно.
— Привет, — сказала она и снова попыталась улыбнуться, как станциосельник.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Махит, и ей было приятно услышать слова на ее родном языке, произнесенные с таким изяществом. — Три Саргасс, у меня создалось впечатление, что ты служила замминистра и в твои привычки не входила роль контрабанды, перевозимой на грузовике…
— Вы ее знаете, — сказала похожая на коршуна женщина, и ее слова, казалось, прозвучали обвинительно. Конечно, Махит наверняка оказалась внутри очередного политического скандала — она просто притягивала их. Три Саргасс это прекрасно знала на собственном опыте.
— Это асекрета Три Саргасс, — начала Махит, и Три Саргасс почувствовала полное, особенное удовольствие оттого, что ее представили. Они словно поменялись ролями, координатор по делам культуры и варвар, ведь теперь она находилась на планете Махит — то есть станции. — Патриций первого класса, третий заместитель тейкскалаанского министра информации. Мой прежний координатор по делам культуры.
— Самая интересная работа из всех, что у меня были, — добавила Три Саргасс, думая: «Кроме разве что той, что я делаю в данный момент». Она наклонилась над кончиками пальцев перед этими странными варварами. — Я буду вам признательна, Махит, если вы будете настолько добры, что представите мне ваших… спутников.
Дипломатия была прекрасным убежищем. Ей сопутствовали ритуалы, и ни один из них не подразумевал ареста. Обычно.
Выражение Махит сменилось с немного болезненного на смесь разочарования и удовольствия. Она была так выразительна! Остальные станциосельники, казалось, не отставали от нее в этом смысле: двое, с которыми пришла Махит, судя по их виду, явно что-то замышляли, были настороженными и внимательными. Не столько недовольными, сколько готовыми к любым поворотам.
— Вам оказано высокое почтение, Три Саргасс; эти двое — члены нашего управляющего Совета. Дарц Тарац, советник по шахтерам, — она выкинула руку в сторону худосочного старика справа от нее. — И Декакел Ончу, советник по пилотам. Я полагаю, вы — ее проблема, поскольку вы находитесь в ее гараже. Незаконно находитесь.
Три Саргасс самым извиняющимся голосом спросила:
— Советники, вы понимаете по-тейкскалаански?
Ей точно нужно надлежащим образом освоить язык станциосельников, чтобы знать больше пары слов, и неважно, что в языке Махит есть шумы, противные цивилизованному речевому аппарату.
Коршунолицая женщина Ончу кивнула. Один раз. Она пока не произнесла ни слова — в этом не было нужды; все в ней требовало, чтобы Три Саргасс скорейшим образом оправдалась или была выброшена в ближайший воздушный шлюз, два из которых были видны прямо из ангара.
— Приношу глубочайшие извинения за столь неприемлемый метод моего прибытия, — продолжила Три Саргасс, — но мне было необходимо попасть на станцию Лсел как можно скорее. Я не нашла никакой возможности превзойти досветовые скорости, кроме как воспользовавшись Анхамематскими вратами, а не обычным способом. Я прекрасно понимаю, что, возможно, нарушила договоры между двумя нашими народами, не сообщив о моем намерении, но поверьте мне, я прибыла сюда не втайне и не в целях, которые могут еще больше нарушить взаимопонимание между нами. В этом нет злого умысла.
