— Я! — отозвался один из диверсантов.

— Все оружие и вещмешки стеречь в оба глаза, понял?

— Так точно!

Примерно через час к капитану Свиридову бесшумно подошел облаченный в белый замызганный халат старший лейтенант Мальцев, в руках у него были два нагана, замотанные в мочалки. Он вопросительно уставился на капитана Свиридова, будто вопрошая — не пора ли?

— Действуй… — прошептал тот. — Только я тебя умоляю, Мальцев, без стрельбы. Понял? — тот кивнул. — А раз так, то вперед…

Мальцев, старательно играя роль недотепы, загребая носками сапог сухую пыль, подошел к закрытому брезентовым пологом входу и, откинув его, вошел внутрь. Молодой солдат, лет двадцати, при появлении «банщика» дернулся. Но увидев, что перед ним всего лишь «клоун Мухин», расслабился, но, тем не менее, требовательно спросил:

— Чего приперся?

— Вот… — протягивая вперед мочалки, ответил Мальцев. — Мочалки принес, вам-то, небось, не хватает. Бери мочалки-то, бери…

Кулаков, оставленный охранять оружие диверсантов, не выпуская из рук автомата, спрыгнул с горы вещмешков и приблизился вплотную к «банщику».

Это движение было последним его осознанным действием…

Мальцев совершенно неожиданно нанес стволами наганов одновременно два удара: чуть выше солнечного сплетения и под подбородок. Не дав телу Кулакова упасть, смершевец подхватил его под мышки и, пятясь, стал отступать, выставив на всякий случай для стрельбы на поражение пистолеты…


На улице капитан Свиридов, действуя столь же стремительно, туго спеленал руки и ноги «ремонтника» прочными шнурами, загодя нарезанными из парашютных строп. Справив одно дело, офицеры «Смерша» приступили ко второму этапу: тенью шастая то в «предбанник», то из него, минуты за три они вместе с красноармейцами без единого звука вытащили и складировали метрах в пятнадцати от «бани» взрывчатку и автоматы…

После, отойдя на некоторое расстояние, установили на столе пулемет, нацелив ствол на выход из бани, и приказали троим красноармейцам — «вооружайтесь!»

Как только последний, самый действенный и эффективный «штрих» — пулемет был переведен на стрельбу длинными очередями, полог палатки тихонько откинулся и появилось удивленное лицо одного из «ремонтников». Опознав в лежащей в десяти метрах куче Кулакова, он охнул и сунулся было назад, но капитан Свиридов весело приказал:

— Выходи, выходи, братец, и подельников своих покличь! А коли закапризничают, то передай устно — «Смершу» в нашем лице пленные без особой надобности, — старший лейтенант Мальцев выпустил поверх головы «ремонтника» короткую очередь. — Надеюсь, намек понятен? Мы ждем ровно десять секунд. Обратный отсчет времени пошел…

Стоящим в шеренгу диверсантам, одетым лишь в исподнее, капитан Свиридов, находящийся под надежным прикрытием пулемета Мальцева, передал длинные шелковые шнуры, нарезанные из прочных парашютных строп, и приказал:

— Связываем друг друга прочно, если вены будут перетянуты или еще какая неприятность, мы распекать вас не будем, граждане шпионы, а наоборот, похвалим. Повязав друг друга, вы по двое садитесь на подводу, и мы трогаемся…

— Ку-ку. куда? — внутренне холодея, осведомился кто-то из арестантов.

— Как куда? Туда, куда вы так торопились, — в Щербинку, — пояснил капитан Свиридов. — Естественно, побаловаться с динамитом вам никто не позволит, зато поселят в чудный подвал, откуда убежать можно будет только ногами вперед. Приступайте!..


Две подводы, одна длинная, предназначенная для перевозки бревен, другая покороче, двигались под горку в сторону станции Щербинка. На той, что длиннее, сидели несостоявшиеся диверсанты, контролируемые старшим лейтенантом Мальцевым с пулеметом в руках. На маленькой телеге, загруженной вещмешками и оружием шпионов, восседал капитан Свиридов с автоматом…

С горки первые дровни покатили быстрей. На приотставшего конвоира равнодушно глядел командир диверсантов — «капитан Матвеев». Его мысли были заняты другим: отыскав в доске торчащий наполовину гвоздь, он, стараясь не привлекать внимания, действуя сноровисто и крайне осторожно, распутывал узел стягивающего запястья шнура. Когда ему это удалось, он с облегчением вздохнул, размял руки, скрытые бортом.

Подвода, еле сдерживаемая лошадью, приблизилась к ажурной ферме железнодорожного моста, и в тот момент, когда старший лейтенант Мальцев, натянув выпущенные на всю длину вожжи, крикнул «тпру», «капитан Матвеев» вскочил, перемахнул через невысокий борт и, почти с места — через деревянный заборчик, сиганул в воду с пятнадцатиметровой высоты…

Капитан Свиридов опоздал лишь на секунду — автоматная очередь разнесла в щепу заборчик, но беглецу она не причинила никакого вреда.

Со стороны полуразрушенного барака-казармы неслась рота охраны, загодя предупрежденная о появлений «гостей». Бежавший впереди нее пехотный капитан, вооруженный пистолетом, все понял без слов — произошло нечто незапланированное — ЧП! Бойцы охраны моста быстро окружили диверсантов, взяв их в плотное кольцо…

К капитану Свиридову, поливающему сверху реку из автомата, подлетел возбужденный старший лейтенант Мальцев и проорал:

— Ведь уйдет, товарищ капитан, уйдет тварюка! Что делать будем?

— Командир! — гаркнул Свиридов, обращаясь к начальнику караула. — За задержанных головой отвечаешь! Если кто поднимет череп хоть на миллиметр, стреляй!.. — он быстро стянул гимнастерку через голову и, перешагивая через перила, приказал: — За мной, Мальцев! Этот «ремонтник» далеко не уплывет. Найдем суку и голову отвинтим, а после скажем, что так у него от рождения было…

Сказав это, оперативник «Смерша» прыгнул вниз, через секунду прямо в одежде за ним полетел старший лейтенант Мальцев…

А начальник немецкой диверсионной группы «капитан Матвеев» и не думал далеко убегать: он пронырнул под быстрой Змейкой на противоположный берег и, стараясь даже не дышать, спрятался в прибрежном ивняке.

Зло усмехнувшись, диверсант проводил взглядом плывущих вниз по течению смершевцев и скрылся в камышах. Выждав примерно час, бывший картограф сто пятьдесят шестого пехотного полка Маслов, сдавшийся в плен фашистам в августе сорок первого под Брестом, углубился в лес и, двигаясь параллельно реке, устремился вверх, а не вниз по течению. Еще примерно через час окончательно продрогший диверсант, укрывшись за корягой, решил передохнуть.

Перед заброской в советский тыл Маслов достаточно основательно изучил карту и до такой степени освоился с прифронтовой диспозицией красных, что мог с закрытыми глазами прошмыгнуть мимо постов. Он знал, что, например, сейчас находится на стыке двести тридцать четвертой пехотной дивизии и тринадцатого минометного полка.

Узкая, слабо защищенная полоса на фасе давала ему реальный шанс переметнуться через линию фронта, выйти на любой немецкий штаб, сказать «Бранденбург» — и его тут же переправят в Борисов, где базируется развед-диверсионная школа Абвера, забросившая их с заданием в советский тыл.

Маслов с облегчением вздохнул и улыбнулся…

Можно было бы двинуть к немцам прямо сейчас, пока солнышко не встало, но при прыжке с моста Маслов маленько повредил ногу. Да и переодеться не помешало бы, в одном исподнем много не находишь. Едва только он об этом подумал, с грунтовки свернула пустая полуторка, чадящая белым паром, — радиатор закипел! Водитель — мужик лет пятидесяти, в линялой гимнастерке, гремя помятым ведром, побрел к воде.

Маслов выждал некоторое время, после, стараясь не шуметь, вошел в воду, нырнул и через некоторое время вынырнул на противоположном берегу. Подняв камень, он на цыпочках подкрался к дымящему самосадом разомлевшему от созерцания природы пожилому солдату и изо всех сил ударил того по затылку. Подхватив обмякшее тело, Маслов без промедления стал переодеваться во все сухое.