— Ну и хватка у тебя! Больной, хромой, а дури на десятерых хватит! Я чуть концы не отдал! — Поглаживая шею, Давид потянулся к бутылке, но вспомнив, что у него уже налито, взялся за стакан.

— Ладно, не ной, я же извинился.

— Извинился он, видите ли!

— Не хотел я, перемкнуло что-то. Рассудок помутнел. Мне вон вчера поболее досталось, и ничего, живой.

Давид в несколько глотков опустошил стакан, кашлянул и уже менее сиплым голосом заявил:

— Держи в узде свой рассудок! Если ты так и на Шакалова прыгать будешь, то мы далеко не уедем!

— Понял, учту. Про деревню давно знаете?

— Да, но в общих чертах. За пару гипнозов ты больше выяснил, чем мы за целые годы. Кстати, наш руководитель именно об этом и хочет с тобой пообщаться в первую очередь. Он не верил своим ушам, когда слушал запись.

— То есть ваше… ах да, наше… сборище, провозгласившее себя «кувалдой» и находящееся от Шакалова на расстоянии вытянутой руки, со всеми своими техническими причиндалами, лучшими в стране профессионалами и т. д. и т. п., не смогло докопаться до истины?

— Шакалов не особо об этом распространялся, поэтому имеем то, что имеем. Да и дело не только в нем или его действиях.

— А в чем же?

— В исчезновении целых поселков и их жителей полно странных, даже мистических моментов. Но о них ты тоже узнаешь при встрече с…

— Погоди-ка, ты сказал — поселков? А что, были и другие?

Отобразив на лице сочувствие, Давид пригладил волосы, сомкнул веки, вздохнул и медленно кивнул.

Глава 7

Своеобразная поездка

С того дня, как я стал засланным казачком в свите Шакалова, прошло три месяца. На выборах он, само собой, победил, причем с ощутимым перевесом. Только мне от этого легче не стало. Мало того что под моей охраной находился человек, которого я ненавидел больше всех на этой планете, так еще и доверенная мне работа оказалась весьма однообразной, даже нудной.

В обязанности входило сопровождать новоиспеченного мэра на всех его публичных выступлениях, светских раутах и в поездках по Московской области и за ее пределами. Поездки, не относящиеся к каким-либо мэрским делам, делились на две категории. «К лапушкам» — так Шакалов называл своих многочисленных любовниц, среди которых имелись и несовершеннолетние, и «к уважаемым людям» — к его подельникам, отмывающим деньги и занимающимся оборотом любой незаконной дряни, способной приносить прибыль.

В доме Стаховых я больше не появлялся, хотя предложения от несостоявшегося тестя и невесты поступали неоднократно. Анжела так и вовсе делала это с какой-то маниакальной навязчивостью, названивая мне десятки раз на дню. Она признавалась в любви, клялась в верности, просила дать шанс начать все сначала и даже уверяла, что отречется от папаши и откажется от наследства, только мне это было неинтересно.

На мои слова: «Анжела, все кончено, пока» — она начинала хныкать и чуть ли не кричать в трубку: «Подожди, послушай, послушай!..» Обрывая связь и добавляя ее телефонный номер в черный список, я давал понять, что слушать ее мне в тягость. Но Анжела упорно отказывалась понимать. Она заимствовала телефоны у подружек, и история повторялась. После пятнадцатого такого повтора я всерьез задумался: а не поменять ли мне номер? Однако задумка так и осталась задумкой — звонки прекратились.

Мне, конечно, было жаль Анжелу, но мое сердчишко принадлежало другой. Той, в чью квартиру несколько недель назад я решился перевезти все свои пожитки. Радость Натали тогда не знала границ. Да что там — тогда, она до сих пор меня чуть ли не на руках носит. Пытается во всем угодить, сюсюкается, нянчится, как с маленьким. Недавно даже книгу кулинарную купила, в которой с полтысячи рецептов, — теперь что ни ужин, то праздник для моего желудка.

Дарья и Кирилл не могли на нас нарадоваться. Предлагали даже свадебку сыграть совместно с ними, а это уже через пять месяцев. Якобы так дешевле выйдет, веселее и нам с Натали побыстрее. Только с чего они взяли, что мы куда-то торопимся? С того, что нам вдруг захотелось ютиться ночами в одной постели? Но разве это весомый повод, чтобы очертя голову бежать в ЗАГС? Наверное, для кого-то — да, но точно не для меня, не для Натали и не для многих других таких же пар, у которых на первом месте стоит создание гармоничных отношений, а не штамп в паспорте. Поэтому я вежливо попросил Дашку не приставать к нам с предложениями подобного рода, а ее жениху, видите ли, не пожелавшему принять отказ, в резкой форме посоветовал не лезть не в свое дело. И они оба больше не лезли.

В целом, если бы не ситуация с Шакаловым, не позволяющая нормально расслабиться, меня вполне можно было бы назвать счастливым человеком.

Встреча с главарем «Молота» постоянно переносилась, но по сей день не состоялась. Чем дольше Давид кормил меня завтраками, тем злее и раздражительнее я становился. А моя вера в тайное братство, борющееся за права и свободы простых граждан, с каждым днем все больше угасала. Ведь ничего полезного я не делал, скорее наоборот, помогал шакаловской группировке обтяпывать свои грязные делишки…

По разнарядке Шакалова мне пришлось прибыть в Ярославль. Оставалось лишь догадываться, какие именно дела крутятся между ним и местными авторитетами, но количество купюр с изображением Франклина, лично мной полученных и скрупулезно пересчитанных, впечатляло.

Поместив деньги в кейс, я пристегнул его наручниками к своему запястью, пожал руку главному из трех верзил и покинул комнату под номером одиннадцать. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, из противоположной комнаты вышла стройная немолодая блондинка. Она взяла меня под локоть, неприятно улыбнулась и сопроводила в комнату под номером девять, где мне вернули пистолет, мобильник и пожелали счастливого пути.

На улице уже темнело. Выйдя из мрачного пятиэтажного здания, состоящего из офисов каких-то загадочных фирм и охраняемого не хуже Центробанка, я спустился по лестнице и, прибавив ходу, направился к своему новенькому «ниссану», припаркованному на стоянке возле продовольственного магазина. Якобы за верность и отличную службу мне не только поручили дела поответственнее, но и пожаловали с барского плеча столичного мэра машинку из салона и неведомо откуда пистолетик с кобурой.

Держа руку под мышкой на рукояти пистолета и пристально оглядываясь по сторонам, я перешел через дорогу. До стоянки оставалось не больше пятидесяти метров, но внезапно появившийся сзади и со свистом затормозивший сбоку от меня черный «фольксваген» не дал пройти и половины из них. Я отпрыгнул в соседнюю клумбу и, встав на колено, вынул пистолет.

Задняя боковая дверь открылась, и из машины донесся хриплый мужской голос:

— Вы Никита Богданцев?

— Он самый! А вы кто?! И чего вам от меня надо?!

— Пожалуйста, опустите пистолет. Мы с добрыми намерениями.

— Ты смотри, благодетель выискался! Сделай только шаг — и дыра в башке тебе обеспечена! В последний раз спрашиваю: кто вы такие и зачем я вам сдался?!

— Мы не враги. Мы лишь должны отвести вас на встречу, которую вы уже давно ждете. Мы из «Молота».

— Из «Молота»?.. — задумчиво протянул я. — Как я могу быть в этом уверен? Особенно здесь, сейчас, да еще и с кое-чем на руках?

— У нас есть общий друг — Давид. Надеюсь, этого достаточно?

— Нет, недостаточно.

— Прошу вас, садитесь в машину. Мы и так тут уже слишком долго простаиваем.

— Надо было по-человечески подойти, а не…

— Некогда выяснять, кому и чего надо было! Вы подвергаете себя и нас опасности! Прошу, залезайте или ждите тогда другого раза!

Другого раза? И сколько мне его ждать придется? Еще три месяца? Да никакие шакаловские деньги того не стоят! А если вместе с деньгами они и жизнь мою отнимут? Нет, вряд ли. Хотели бы — уже бы отняли.

Прогнав сомнения, я спрятал пистолет и сел в машину.

— Черт с вами, я согласен!

— Поехали! — скомандовал хрипун.

Наконец-то я смог его разглядеть. Это был статный мужчина преклонных лет, носивший сливающиеся воедино седые усы с бородкой. Манера ровно держать спину, посеченное шрамами лицо и холодный взгляд натолкнули меня на мысль о его принадлежности к офицерским чинам каких-нибудь элитных военных подразделений. В настоящем времени, может, уже и нет, но в прошлом — определенно. На таких у меня глаз наметанный. Более того, у меня возникло ощущение, что я уже где-то видел этого гражданина.

— Прибавь газу, а то тянемся как черепахи! — вновь прикрикнул он.

— Виноват, босс, сейчас исправлюсь.

— Верю. Ты же ас своего дела. — Хрипун покосился на меня. — Иных у себя не держим.

За рулем сидел худосочный паренек в натянутой до ушей кепке, из-под краев которой вились длинные темные локоны. Хрипун не зря пел ему дифирамбы, — водитель знал свое дело. Он в мгновение ока разогнал машину, лихо обгоняя плетущиеся легковушки, грузовики и автобусы.

На переднем пассажирском сиденье располагалась не в меру упитанная коротко подстриженная дама. Хрипун провел пальцами по ее плечу, и сия особа обернулась. Чересчур вытянутая физиономия в сочетании с торчащими ежиком красными волосами, длинным острым носом и оттопыренными ушами вынудила меня содрогнуться. Мне вдруг причудилось, что из ее широкого рта, из этой отвратной «пасти», вырвется еще одна, более омерзительная, зубастая и кровожадная. Но «бестия» высокомерно оглядела мою оторопевшую персону и с гонором прогнусавила:

— Чего вылупился, хорек? У меня что, на лбу вытатуировано — «Исчадие ада? Монстр?»

— Да нет…

— Какой-то ты слегка заторможенный.

— Инга, прекрати, — сквозь зубы процедил хрипун.

— Дай мне свой мобильник. — Ее тон стал мягче.

— Зачем? — нахмурив брови, настороженно спросил я.

— Ты и правда настолько туп или притворяешься?

В ту же секунду, как я прикоснулся к телефону, он завибрировал и заговорил голосом Натали: «Милый, возьми трубочку, это твой котенок звонит…. Ну, давай, возьми, возьми… Я же знаю, ты не будешь игнорировать свою маленькую девочку… ведь она тебя так любит, любит, любит…»

Опять руки не дошли, да, Богданцев? Три дня! Уже целых три дня, как ты собираешься удалить эту запись из памяти телефона, но из-за лени своей так и не собрался! Причем на весь процесс у тебя ушло бы не более пяти секунд. Секунд, а не часов или суток. Секунд! Поленился? Времени не нашел? Так терпи теперь порицание, косые взгляды и насмешки от незнакомых тебе людей!

По простоте душевной Натали как-то решила сделать мне приятное. Утром, пока я спал, она наговорила на телефонный диктофон фразы, казавшиеся ей остроумными и вместе с тем хорошо передающими истинные чувства, и поставила запись на свой вызов. Сюрприз удался. О нем я узнал уже ближе к вечеру, когда в присутствии Шакалова, Танка, Давида и еще парочки головорезов мой телефон вдруг ее воспроизвел. Вызов я принял, но слова Натали пропустил мимо ушей. Я тогда мог думать только об одном: как бы было кстати провалиться сквозь землю. Того же мне захотелось и сейчас.

Конец ознакомительного фрагмента