Не прошло и нескольких минут, как все куски фанеры в форме знаков зодиака, греческих букв и причудливых геометрических фигур и загогулин были на своих местах. Оглядев пентаграмму, он вновь сверился с листком, который Берроуз снимал крупным планом, выглядывая стеклянным глазом «Панасоника» из-за плеча Кирилла.

— Так, теперь огонь, — тихо пробубнил Кирилл себе под нос и полез в сумку. Достав из нее укороченные садовые фонари, он полез в карман комбинезона за зажигалкой, войдя в круг и аккуратно перешагивая гравийные полосы и фанерные символы. Воткнув пять фонарей в углы звезды, шестой он установил в самой верхней части сатанинского символа. Оглянувшись на Колю, который тут же взял его крупным планом, он стер нервный пот со лба и прошептал:

— Когда зажжем, все будет готово.

Постояв в нерешительности, подошел к канадцу. Тот перехватил камеру, развернув ее объективом к себе, и придвинулся вплотную к Васютину так, чтобы они оба попадали в кадр.

— Итак, я, Николай Берроуз, записываю этот репортаж в Останкине. Сегодня 29 апреля. После семидневного перерыва люди начали пропадать еще стремительней. По последним данным, за сутки жертвой паранормального явления стали более двухсот человек. Рядом со мной житель Москвы, чья семья несколько дней назад пропала в районе Останкино. Мы находимся в зеленой зоне, всего в нескольких десятках метров от Останкинской телебашни.

Он быстро перевел камеру, выхватив верхушку тускло освещенной вышки, видневшейся из-за деревьев.

— Он просто пытается спасти свою семью, — продолжал Берроуз вполголоса, чуть отойдя от Васютина и взяв его в кадр целиком. — Традиционная наука не может объяснить исчезновения сотен людей, которые происходят здесь вот уже три недели. И у моего друга нет другого выхода, кроме как искать разгадку в истории и легендах этих мест. А легенды эти гласят, что со Средних веков в Останкине обитает дух провидицы, которая жила здесь в середине шестнадцатого века. Она была убита чернокнижником, владевшим этой землей, после того как прокляла его за черные мессы и человеческие жертвоприношения, которые он практиковал в Останкине.

Берроуз перевел камеру на пентаграмму и двинулся вдоль ее окружности, снимая знак целиком, иногда приближая символы и горелки, воткнутые в землю.

— Сейчас вы видите пентаграмму, которую мы воссоздали по рисунку, полученному от одного из ведущих русских специалистов по средневековому оккультизму. Вероятно, именно такую пентаграмму использовал в своих черных обрядах сатанист.

Он снова перевел камеру на себя.

— Мы сделали это для того, чтобы попытаться выманить ведьму, которая регулярно является жителям Останкино в течение последних четырех веков, предупреждая их о надвигающихся бедах. Есть свидетельство, что она появлялась в районе в день первых исчезновений, пытаясь предупредить постового милиционера о грозящей опасности.

Берроуз отступил к краю поляны и взял ее в кадр общим планом.

— Мы надеемся на то, что она появится здесь, приняв нас за сатанистов. Тогда у нас будет шанс просить ее помочь нам обнаружить фантом, чего ранее сделать никому не удавалось, несмотря на все усилия.

Он скользнул камерой по поляне, плавно переведя ее на Кирилла.

— И если нам удастся вступить с ней в контакт и засечь фантом, мой друг войдет в него, чтобы попытаться разыскать и спасти свою жену и восьмилетнего сына. Со стороны все это может показаться сумасшествием. Но другие методы, как вы знаете, ни к чему не привели. А мы используем тот, который до нас никто не пытался применить. Именно из-за его мистической сути, в реальность которой крайне трудно поверить. Но моему другу, не верящему в способность власти и официальной науки вернуть ему близких, остается только верить.

Берроуз перевел камеру на пентаграмму и, зажужжав зумом, снял крупным планом один из факелов.

— Когда мы подожжем эти садовые светильники, пентаграмма будет окончательно закончена и, по утверждению специалиста по оккультизму, начнет излучать дьявольскую энергетику. После этого нам останется лишь ждать.

Он выдержал короткую напряженную паузу. А потом, медленно, размашисто перекрестившись, добавил по-русски:

— И да поможет нам Господь.

Все то время, пока канадец снимал вступительную часть репортажа, Кирилл почти не слышал его. Лишь отдельные слова стрингера доносились до его сознания, как будто издалека, словно с того света. Васютин молился так, как никогда в жизни. Вспоминая крохотную иконку Богородицы, что стояла у его покойной бабушки в серванте и с детских лет врезалась ему в память, он исступленно умолял Пресвятую Богородицу простить ему грехи, большие и малые, назначив ему любое наказание, кроме потери жены и сына. Умолял дать ему силы найти их и вернуть, где бы они ни находились. Яростно заклинал всех святых направить к нему давно мертвую ведьму, чтобы указала она ему способ добраться до этого проклятого фантома. Прося пощады за то, что сотворил он дьявольские символы, клялся в верности христианской православной вере, путано объясняя, что другого пути к спасению своих родных он не знает, ведь вся его надежда на кликушу.

И только когда услышал слова Берроуза, сказавшего «и да поможет нам Господь», очнулся от своей ослепительной молитвы, в которую Васютин вложил все душевные силы.

Вернувшись в странную и пугающую действительность, которая пару недель назад не приснилась бы ему и в кошмарном сне, он вынул из кармана бензиновую зажигалку, подаренную женой, поцеловал ее, перекрестился и, осторожно переступая через фанерные символы, начал поочередно зажигать садовые факелы. Когда все шесть загорелись, помигивая ярко-желтыми языками пламени, он отошел и встал за пределами. Берроуз, расположившись чуть сбоку и сзади, привычным движением поставил камеру на раскладной штатив, нацелив ее на поляну. После чего быстро подошел к Кириллу, обнял его и сказал:

— Я всегда есть с тобой, братка. Бог твоя помощь! — и вернулся на прежнее место.

Потекли мучительные, бесконечные и безмолвные минуты ожидания. Их наполняли глухие удары сердца, медленно набиравшие обороты и отдававшиеся во всем теле гулким эхом. Перед мысленным взором Кирилла, протягивая к нему руки, стояли Оля с Женькой. И слезы. Редкие слезы, полные мольбы и надежды, тихо набирались в его глазах, изредка срываясь вниз на останкинскую землю. Они словно старались не подпустить к его душе отчаяние, затаившееся где-то за сердцем и терпеливо ждущее своего часа.

Таймер на «Панасонике» канадца равнодушно отсчитывал секунды. Потрескивание деревьев и шорох подсохшей прошлогодней листвы, которой чуть касался ночной весенний ветер, сливались в монотонный тихий гул, баюкающий лес. С каждым мгновением звук этот незаметно подтачивал веру двоих мужчин, что стояли у края поляны вплотную к густой стене кустарника. Он делал это упорно, спокойно и не торопясь, словно знал, что через час-другой своего монотонного шуршания окончательно отберет у них надежду.

Так продолжалось двенадцать минут и двадцать семь секунд — мало это или много для того невыносимого ожидания, которое сдавливало Васютина со всех сторон, грозясь сломать его сознание, как упругую упрямую ветку? Не побывав на его месте, можно лишь пытаться представить. Как можно лишь догадываться о том, что испытал он, когда на двадцать восьмой секунде тринадцатой минуты вздрогнул всем телом, услышав отчетливый приближающийся шорох.

Он приближался из густой тьмы деревьев, неся страх вперемешку с восторгом.

ПОВЕСТВОВАНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТОЕ

...

Телеканал «World News Report».

Экстренный выпуск новостей. 29 апреля, 21.00 (СЕТ)

После возобновившихся исчезновений среди жителей района Останкино, в котором за сутки бесследно пропали двести двенадцать человек, российское правительство приняло решение об эвакуации из Останкина всех гражданских лиц и дальнейшей полной изоляции данной территории. Эвакуация будет проводиться силами Министерства по чрезвычайным ситуациям. Она начнется утром, 2 мая, несмотря на официальные праздничные дни. Тогда же подразделения внутренних войск прекратят доступ гражданских лиц в Останкино. Задача МЧС по эвакуации гражданских лиц будет значительно облегчена в связи с тем, что около семидесяти процентов жителей Останкина уже покинули свои дома. При этом перед Министерством стоит масштабная задача по передислокации телевизионного центра. По неофициальным данным, некоторые телекомпании уже начали демонтаж оборудования. Российские эксперты в области телевещания полагают, что в связи с эвакуацией Телецентра многие каналы будут вынуждены на время прекратить трансляции по сугубо техническим причинам, что приведет к значительным убыткам.

В заявлении службы общественных связей МЧС сказано, что эвакуация займет от сорока восьми до пятидесяти пяти часов. По завершению эвакуации блокирование района продолжится. Оно будет осуществляться в два этапа. В рамках первого внутренние войска и Министерство внутренних дел выставят оцепление и стационарные посты. Второй этап будет заключаться в возведении ограничительно-защитных сооружений, постов охраны и размещении спецсредств на границе района, которые позволят вести наблюдение за территорией и контролировать доступ сотрудников силовых министерств, представителей власти, а также ученых и аккредитованных журналистов. По оценкам экспертов, окончательное изолирование района от остального мира потребует около двенадцати дней с момента начала эвакуации.

30 апреля президент Российской Федерации выступит с обращением к гражданам страны и лидерам мирового сообщества.

По официальной информации, сегодня во второй половине дня не зафиксировано ни одного исчезновения.

Центр изучения общественного мнения «Социальный мониторинг» провел исследование, согласно результатам которого 98 процентов граждан поддерживают решение об изолировании Останкина.

На данный момент ни российские спецслужбы, ни мировое ученое сообщество не имеют в своем распоряжении аргументированных предположений о происхождении паранормального явления и о принципе его действия. По непроверенным данным, в ближайшее время в России появится «Международный центр по изучению параномального феномена Останкина». Его главной функцией станет аккумуляция усилий мирового сообщества, направленных на определение сущности феномена и создание действенных средств по борьбе с ним.

...

Газета «Московское слово». 30 апреля.

Рубрика «Главная тема»

Домой дороги нет

Все этого ждали, но никто в это не верил. И до сих пор, даже после официального заявления правительства Российской Федерации, трудно поверить в то, что в мирное время будет эвакуирован целый городской район. Хотя последние три недели можно назвать мирным временем лишь чисто формально. Двести двенадцать человек за сутки. Напоминает необъявленную войну. И в этом случае эвакуация — закономерный ход событий. Но стоит лишь задуматься о том, что полномасштабная эвакуация тридцати пяти тысяч человек произойдет в мирное время, а не в условиях военного положения, как тут же возникает бесчисленное количество самых разных вопросов. И все они объединены одним емким понятием — «права человека».

Просто представьте себя на месте тех, кого 2 мая вывезут из родного дома под охраной, которая больше похожа на конвой. Я представил. И вот что мне захотелось спросить у государства, которое обязано меня защищать, как и любого своего гражданина: как долго я не смогу вернуться домой? Ответа нет. Фактически я потерял крышу над головой. Как мне компенсируют эту потерю? Предоставят аналогичное жилье в районе новостроек на окраине города? Но оно же значительно дешевле, чем моя квартира у метро «ВДНХ». Кто вернет мне разницу? Ответа нет. Кто гарантирует мне своевременное предоставление жилья? Ответа нет. Что мне делать, если моя квартира в Останкине взята в ипотеку? Продолжать платить? А если я никогда туда больше не вернусь?

И это только фундаментальные вопросы, оставшиеся без ответа. А ведь частные вопросы для конкретного человека нередко становятся куда более важными, чем фундаментальные. Вот пример. Я жил в Останкине. Предположим, что мой ребенок учится в школе неподалеку. Например, на Рижской. После эвакуации живу в Жулебине. Бабушек и дедушек под боком нет. Кто станет возить моего ребенка в школу? Вы предлагаете перевести его в учебное заведение рядом с моим новым домом. Но школа на Рижской — с углубленным изучением микробиологии. Или китайского языка. Она уникальна, другой такой в Москве нет. Не говоря уже о том, что такое событие, как смена места учебы, является для ребенка сильнейшим стрессом. Как мне быть в этой ситуации? Ответа нет.

Итак, фундаментальные и частные вопросы остались позади, хотя и без ответа. Впереди вопросы страшные. Рядом с ними вопросы о компенсациях и об ипотечных кредитах просто не имеют право на существование. Я не буду призывать вас представить себя на месте того, кто потерял в Останкине родного человека. Это даже представлять больно. Но я все-таки набрался мужества. И вот что получилось.

Общепризнано, что никто на планете не представляет природу и механизм действия этого паранормального явления. Последний раз я видел своего родственника в Останкине. Он позвонил мне, находясь на одной из останкинских улиц, и сказал, что скоро будет дома. После чего бесследно исчез. Его исчезновение необъяснимо наукой. И никто не знает, где он, в каком состоянии и что с ним происходит. Кто даст мне гарантии, что если я уеду из района, если перестану быть рядом с местом, где с ним произошло «это», ему не станет хуже? Ведь если нет никаких предположений, значит предполагать можно все что угодно. А вдруг мое присутствие там, где он открыл дверь в непознанное и необъяснимое, жизненно ему необходимо? А вдруг моя эвакуация убьет его? «Мистика и эзотерическая болтовня» — скажут многие. Рискните сказать это родственникам пропавших. Это мистика и эзотерика только до того момента, пока в списках жертв нет вашего ребенка, матери или отца. Кто сказал, что они погибли? Где доказательства этого? Какие санкции применят ко мне, если я откажусь покидать то место, где в последний раз видели самого дорогого мне человека? И как я могу защитить свое право сохранить призрачную надежду на его спасение? Ответа нет.

Страшные вопросы также остались позади. И также без ответа. Настало время вопроса главенствующего. Однозначно ответив на него, можно будет хотя бы пытаться искать ответы на все остальные. Кто обязан дать нам ответы на все эти вопросы? И когда это произойдет? И произойдет ли вообще? Ответа нет.

Так что же начнется 2мая? Эвакуация или капитуляция?

Антон Колдин, ведущий обозреватель «Московского Слова»

ПОВЕСТВОВАНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТОЕ

Шорох легких шагов быстро приближался к двум мужчинам, стоявшим рядом с пентаграммой. Они напряженно замерли, враз покрывшись холодной испариной. Казалось, что и вся поляна, окруженная густым полеском, окаменела. И лишь нервный неуверенный свет пламени садовых фонарей колыхал их блеклые тени да тихонько жужжала бывалая камера канадца. До столкновения с потусторонним, в которое так трудно было поверить еще несколько секунд назад, оставались какие-то мгновения.

Когда шаги неизвестного гостя зазвучали у самой кромки поляны, Васютин и Берроуз инстинктивно попятились, отступив на полшага назад. Но уже секунду спустя Кирилл шумно выдохнул, сдавленно выругавшись. Из-за куста показалась любопытная морда большой черной дворняги. Чуть слышно потянув воздух проницательным собачьим носом, псина скрылась за раскидистыми ветками.

— Fuck me, — прошептал Коля. Ухмыльнувшись, он вытер пот со лба и глянул на сыщика.

— Собака, — будто извиняясь за животное, произнес тот вполголоса.

Дворняга показалась вновь, но уже с другой стороны куста. Прижав большие стоячие уши, доставшиеся ей от немецкой овчарки, она несмело сделала шаг вперед.

— Думает, что мы тут пикник затеяли, — вслух догадался Васютин. — Место-то шашлычное, да и огонь горит… Вот она за угощением и пожаловала.

— А вдруг это ведьма? В теле собаки, — прошептал по-английски Берроуз.

— Вряд ли, — отозвался Кирилл. — Старуха бы этого так не оставила. А барбос сейчас уйдет.

Поняв, что съестным на поляне не пахнет, дворняга напоследок посмотрела на Кирилла кротким взглядом, в котором таилась упрямая надежда на лакомый кусок, и, разочаровавшись, действительно растаяла в темноте. Парни переглянулись.

— Ждем, — ответил Васютин на немой вопрос канадца.

И снова садистски-медленно потекли бесконечные секунды. Под аккомпанемент гулкого сердцебиения, заполнявшего собой поляну, они нехотя складывались в минуты. Но минуты эти были совершенно пустыми. Ни звуков, ни теней… Ничего. Спустя почти час тяжелого тревожного ожидания Кирилл устало опустился на землю, закрыв лицо руками. Легко подхватив камеру на руки, Ник взял пентаграмму крупным планом. После развернул ее на себя.

— Час ожидания. Результатов нет, — отрывисто сказал он, глядя в равнодушный глаз объектива. Выключив свою верную спутницу, Берроуз присел рядом с Кириллом. Деликатно помолчав, сказал: — То ни есть конец, братишка. Начало, как я могу понимать.

— Дай Бог, — одними губами ответил Васютин. — Я еще буду ждать.

— Я так же, что и ты, — с готовностью отозвался Берроуз, откидываясь на ствол молодой березки и устраиваясь поудобнее.

Только спустя несколько часов, глубокой ночью, они аккуратно прокрались в гараж. С ними была спортивная сумка с магическим инвентарем, потушенные садовые факела и мешок с гравием, который они старательно собирали с земли, чтобы не оставить следов. Спрятав все это в дальний угол своего жилища, заваленный старыми покрышками, они спустились в свое убежище. Васютин выглядел предельно собранным и спокойным. За этой маской он прятал следы ускользающей надежды. Кирилл знал, что отпускать ее нельзя, потому что на ее место немедленно придут отчаяние и горе. Поддакивая друг другу, они скажут ему, что все кончено и пора лезть в петлю. Но пока надежда с ним, они не сунутся.

— Бабулика будет с нами. Знаю, как что я — Коля, — уверенно сказал Берроуз, беспокойно глядя на своего русского друга.

— И когда? — резко произнес тот срывающимся голосом.

— Должна была появиться сегодня, — сам перешел на английский канадец. И добавил: — Мы где-то ошиблись, что-то не так сделали.

— Если ошибка в пентаграмме… То что тогда? — вслух подумал Васютин.

— Ты думаешь, Кирилл, что эксперт ошибся?

— Теоретически — возможно. Но я знаю, что он сделал все, что мог. Эта пентаграмма — та самая. Он был убежден в этом.

— Значит, я прав. Причина в нашей ошибке. Надо ее найти и исправить.

— Да, Коля… Просто найти и исправить, — задумчиво повторил Васютин, тяжело вздохнув. — Просто найти.

Настойчивую мысль, что ошибкой было то, что он поверил во всю эту мистическую затею с ведьмой, он неимоверным усилием воли вышвырнул из сознания. И крепко зажмурился, будто опасаясь, что она может пробраться обратно сквозь глаза.

Берроуз включил телевизор. Потасовав каналы, он выбрал круглосуточный новостной. Пропустив мимо себя сюжет о крушении нефтяного танкера в Персидском заливе, он ждал дайджеста новостей, который повторялся каждый час.