Глава 1

— Мой любимый персонаж у Толстого — муж Веры Ростовой, Берг. Он при любом случае говорил: «Вот я вам про себя расскажу». Итак, чтобы начать знакомство. Мне было девятнадцать, официантуру я презирал, но, будучи отчисленным из университета в первый, а потом и во второй раз, я решил не уезжать из Казани домой. Нужна была работа, и я устроился на Казанский пороховой завод. Работал по две подряд восьмичасовые смены, подумывая о третьей, ночной, зарабатывал больше местных работяг и очень уставал. Бывшая одноклассница предложила пойти к ним в кафе официантом.

— Это не пороховой завод, — говорила она, — работаешь в тепле, кормят хорошо, захотел — сделал кофе, захотел — чай, больше выходных, платят больше, хорошие чаевые.

Заведение находилось на улице Пушкина, позиционировало себя как DJ-кафе.

— Какое кафе? — спросил блондин, плотный, мясистый. — В смысле диджей кафе?

Глаза у собравшихся растерянные, впервые слышат такое слово. Хычинная, фошная, хинкальная, трюфельная, лаунж-бар, крафтовый бар, брю-бар — эти слова и младенец знает, но ди-джей кафе?..

— Термин из эпохи динозавров, — догадался худой мальчик в очках.

— Да, был такой формат раньше, в дикие пещерные времена, до Универсиады… Помню Казань до Универсиады, застал. Одноклассница устроилась официанткой чуть ли не в первый месяц после переезда, за что я ее втайне презирал: официант — низшая каста: ни гордости, ни чести, ни характера; другое дело — грузчик или вот на пороховом: работаешь спокойно, деньги получил — и до свидания. Я отказался от предложения в том смысле, что я — никогда.

Вскоре после этого заявления уже заворачивал приборы и собирал посуду со столов, потихоньку постигая азы настоящей работы и, что важнее, настоящего заработка. Мы с барменами сделали заведению нехилую недостачу, новый владелец не мог ничего поделать и устраивал бессмысленные собрания. Короче, кафе закрылось.

Потом я сменил еще несколько заведений.

По дороге в универ, поднимаясь с угла Пушкина по улице Галактионова, висело объявление, в кофейню требовались официанты. Я позвонил, меня пригласили, нехотя и сомневаясь, начал стажировку. Сомневаясь — потому что был уже четвертый курс, вот-вот диплом и работа по специальности, нормальная работа, как у всех, подработка закончилась. Однажды меня попросили выйти на одну смену на другую точку — на Чернышевского. Утром я вышел на смену в кофейню на Чернышевского, где отработал шесть лет, от августа до августа. Сейчас мы находимся в третьей точке сети этих кофеен, так что в некотором смысле — мы коллеги.

По взглядам понятно, это звучит дико, немыслимо, иметь высшее образование — и работать официантом. Присутствующие начинают сомневаться, надо ли слушать это, ведь себе такой судьбы не желают, просто надо бабла сейчас заработать, подработать немного официантом, а потом будет что-то поближе к специальности и к дому, нормальная работа, налаженная жизнь… Вдруг наслушаешься и тоже застрянешь тут на шесть лет, подумать страшно.

— Помню, сдавал зачет по статистике преподавателю, который в самом начале семестра, при первом знакомстве с аудиторией попросил записать в виде эпиграфа фразу: «Есть ложь, есть бессовестная ложь, и есть статистика». Когда на зачете этот преподаватель, Рустам Адиевич, спросил, почему я так редко посещал лекции, честно ответил, что очень много работаю. Он спросил, кем. Как можно тише, чтобы никто не услышал стыдно же, я ответил, что работаю официантом. Реакция была неожиданной.

Сам Старший Официант выдержал паузу, как принято говорить — театральную, эффектную, хотя никакого эффекта не было, все ждали продолжения, еще не уверенные, что не теряют времени зря.

— Преподаватель поднял вверх большой палец и сказал:

— Вот такая профессия.

Я растерялся и потерял лицо. Это заявление никак не вписывалось в мое мировоззрение. Официант — профессия?

— Мой приятель, ровесник, — продолжил он, — в Москве работает официантом в хорошем ресторане. Как думаете, сколько зарабатывает?

Я прикинул свой предел мечтаний и добавил еще немного для совсем уж сказочности.

— Тысяч тридцать-сорок.

— Триста-четыреста.

Что он говорил дальше, не помню. Это была просто наглая неправда, бессовестная ложь, статистика. Таких денег не зарабатывал никто и никогда в моем окружении, никто из тех, кого я реально знал.

Ну, и главное — все знают, невозможно зарабатывать хорошие деньги, будучи официантом.

Я получил зачет и ушел от этого вруна.

Спустя лет пять я стажировал девушку, и она рассказывала про знакомого в Москве, который тоже работает официантом:

— Ему тридцатник уже, женат; я его спрашиваю, а че на нормальную работу не устроишься? Он говорит: хочется, конечно. Но чаевые здесь бывают до двадцати тысяч в день. На какой работе такие деньги будут?

На этих цифрах в глазах появилось оживление, быстро сменилось сомнением, они переглядывались, в глазах недоверие.

— Как видите, даже с учетом высоких доходов (в провинции, конечно, недосягаемых) для большинства людей официант — не профессия. Хотя по сложности, множеству выполняемых обязательств, тем требованиям, которые предъявляет эта профессия к лучшим своим представителям (скромно обо мне, вы понимаете), это одно из самых сложносочиненных занятий, коими приходилось заниматься. Я работал и на пороховом заводе в Казани, и в офисе в колл-центре — ничто не отнимало столько сил и не развивало, как профессия официанта. Но у большинства людей в голове существует сложившийся годами стереотип, что официантом можно подрабатывать перед тем, как найти нормальную работу. Нормальную работу с зарплатой 20–25 тысяч, сравните со средними доходами официанта в провинции от 35–40 тысяч, и это — совмещая с учебой, второй работой, стартапом или чем-то еще.

— Сорок тысяч? — с сомнением произнес блондин.

— Это минимум, — заверил я, — а если работать хорошо, качественно, совокупный доход может быть больше, намного больше.

— Мои родители в деревне столько вдвоем не получают.

Глава 2

— Ломка мировоззрения? Официант как профессия — звучит нелепо? Съездите в Европу и посмотрите, какие там официанты. Да, много молодых, как и у нас, но большинство — взрослые люди, нередко годящиеся в дедушки и бабушки, и этой работой они кормят себя, помогают детям и внукам.

— Т-т-т-так т-т-т-то Европа! — воскликнул невысокий школьник, искренне, от души. Ему будет очень непросто работать, парнишка станет так же искренне возмущаться, когда гости хотят одно, а заказывают другое, кроме того — даже такая мелочь (казалось бы), как модуляция голоса, имеет колоссальное значение в работе официанта, а этому не учат ни в школе, ни где бы то ни было еще. Нужно учиться самому, путем долгих проб и ошибок заставлять себя говорить не так, как хочется, а как надо. Сейчас говорить об этом еще очень рано, не поймут, подумают, несу какую-то чушь вместо того, чтоб учить секретам работы, а вернее — как зашибать побольше бабок.

— Самому старшему официанту Татарстана — 70 лет. Каково?

В глазах недоумение, никогда о таком не слышали, светловолосый тролль проверил в телефоне, брови поползли вверх, когда убедился, что действительно, семидесятилетний дедушка по сей день работает, да не начальником, не руководителем, а как они — официантом. В некотором смысле коллеги, ведь и он когда-то начинал в их возрасте, был молодым и неопытным блюдоносцем. Думал ли он тогда, что это станет профессией и делом жизни?

— Кто он для вас — неудачник? Образец? Вряд ли образец, верно? Никто не хочет работать всю жизнь официантом, не хочет думать о такой альтернативе… Но когда так, в лоб, пример, что это не то чтобы правильно, не то чтобы желательно или еще что-то в этом духе, но — в о з м о ж н о, что официант для кого-то уже реально профессия и дело жизни — это как-то неожиданно, да?

— Если зарабатывать по сто тысяч…

— Да хоть девяносто!

— Тогда конечно.

— Как официанту зарабатывать много? — без предисловий выпалил блондин.

Группа оживилась, кажется, добираемся до существенного, а то все вокруг да около…

— Да, как-то так получается, что пока больше говорю об общих проблемах, чем о самой работе официанта. Тем более — о том, как зашибать бабки на этой работе. Надо не увлекаться, вы на работу ходите за деньгами, а не за чем-либо еще, верно? С другой стороны, это базовое. Могу вывалить секреты прямо с ходу… и многие были бы только рады, по глазам вижу. Сравните с другими профессиями — нельзя осваивать федеральные деньги на строительстве объектов прежде, чем научишься строить. Или класть асфальт. Сначала — реальная, черная работа, которой необходимо научиться, довести до филигранности, потом — на этом зарабатывать.

— И так уже учат, учат, — проворчал тролль. — Вон целую папку дали! «Инструкция для персонала». Сказали, чтоб выучил и применял.

— Как результат? — спросил Сам Старший Официант. — Можете не говорить, ответ знаю. У нас, в провинции, страшно любят это дело — один раз напрячь головушку (и то, сказать правду, несильно напрячь-то) и сочинить какую-нибудь «Инструкцию для официантов». И на этом завершить, с позволения сказать, обучение.