— Я знаю, что ее раздражаю.
— Она до сих пор на тебя злится, — сказала я.
— Мы ведь раньше были так близки. Ты больше общалась с Никитой, я — с Иркой.
Руднева замолчала и перевела взгляд с Ирки на Соболь. Та громко и звонко хохотала, обсуждая что-то с новоиспеченными подругами.
— Ты тоже осуждаешь меня? — спросила Диана. — Просто в какой-то момент мне показалось, что у нас становится все меньше общих интересов.
— Я тебя не осуждаю, — возразила я. — Так бывает, что люди вырастают друг из друга, как из вещей. И в дружбе, и в любви. Это грустно. Но абсолютно естественно. Ты не должна дружить с кем-то определенным с пеленок до самой старости. Мы ведь с Яровым тоже больше не общаемся, например.
Я взглянула в ту сторону, где парни из нашей гимназии вместе с другими ребятами играли в пляжный волейбол. Тут же разглядела Никиту. Странное дело, в одной команде с ним играл Марк — даже на пляже с идеальной прической, — но мой взгляд был прикован к Яровому. Никита, стянув волосы резинкой на затылке, в этот момент ловко отбил мяч. Я старалась не пялиться конкретно на него, но у меня это плохо получалось. Все-таки не верилось, что этот красивый высокий парень — тот самый Никита, который в детстве смотрел со мной мультики и делился жвачкой. Когда в игре возникла пауза, Яровой, будто почувствовав мой изучающий взгляд, посмотрел в нашу сторону. Тогда я смутилась и отвернулась. Проклятие, он заметил! А вот Диана продолжала без стеснения глазеть на Ярового.
— А зря ты перестала общаться с Никитой. Он настоящий красавчик.
Мне вдруг тоже захотелось поспорить, как спорила Ирка вчера по поводу вожатого. Сказать про нос картошкой, запах изо рта, жуткий сколиоз… Но возразить Рудневой было нечего. Никита и вправду с возрастом стал очень красивым парнем.
Когда настало время старших отрядов заходить в воду, Диана полезла в плетеную пляжную сумку.
— Я, пожалуй, не буду плавать. Лучше займусь своим загаром.
Она снова оглянулась на Соболь с подругами. Те тоже не шли в воду, а болтали, выставив пятые точки под солнце.
— Хочешь составить компанию? — предложила Диана, протягивая мне какую-то оранжевую баночку. — Молочко для быстрого загара. Отличная вещь!
— Вера, идешь? — помахала мне Ира.
Я было приготовилась подняться с пледа, но краем глаза заметила, что Диана так и не опускает протянутую руку с оранжевой баночкой. Почувствовала себя крайне неуютно. С одной стороны, Ирка ждала, пока я пойду в воду, а с другой — брошенная подругами Диана просила меня остаться.
И все-таки я уже чуть не поднялась к Третьяковой, как к ней и без меня подлетели Даня с Никитой. Даня взял Иру за руки, Яровой — за ноги, и вдвоем они потащили орущую и хохочущую подругу в воду. Я же, только представив себе, как Никита взял бы меня за лодыжки, смутилась. Нет, Ирка и без меня не заскучает. Я повернулась к Диане и спросила:
— Ну как там правильно заниматься загаром?
Руднева просияла и принялась намазывать меня своим чудодейственным молочком.
Ребята, выйдя из воды, сразу направились к нам, правда, по пути потеряв где-то Третьякову. Даня тут же занял место рядом с Дианой, а мокрый Никита приземлился на Иркино полотенце, рядом со мной. Я приподнялась на локтях и демонстративно уставилась на озеро. Там, на другом берегу, виднелся дикий хвойный лес. Никита будто нарочно коснулся влажным плечом моей горячей кожи, и я тут же покрылась мурашками. Но при этом почему-то сама не двигалась с места, хотя вполне могла лечь ближе к Диане. А Никита снова заерзал, еще и мокрыми пляжными шортами задел мое бедро. И я опять покрылась гусиной кожей. Видела боковым зрением, как Яровой без стеснения пялится на меня: на грудь, живот, ноги. Но, вместо того чтобы подняться и уйти на поиски Ирки, продолжала лежать, уже не разбирая, откуда берутся на теле эти предательские мурашки. Наконец, пережив неловкость, я чуть отмерла. Толкнула Никиту плечом и сердито прошептала:
— Прекрати пялиться!
— Тебе на меня пялиться можно, а мне нельзя? — склонившись к моему уху, шепнул Яровой.
Я только поморщилась. Никита усмехнулся и, отвернувшись, тоже уставился на воду.
— Нет, че эта шпала вокруг моей сестры все ошивается? — подал недовольный голос Даня. Я проследила за его взглядом и поняла, куда свинтила Третьякова. Стоя у красивых ярких зонтиков, Ира весело о чем-то болтала с нашим вожатым.
— Вот пройдоха! — вздохнула Диана, имея в виду Иру. Пока Руднева занималась загаром, Ирка уже перешла к активным действиям по завоеванию Бориса.
— Он старый для Ирки, — не унимался Даня.
— Старый? — ахнула Диана. — Много ты понимаешь. Он всего лишь второкурсник. Самый сок!
Третьяков поморщился.
— Слушай, я думала, ты только к Вадику испытывал «трепетную» любовь, и тогда я была с тобой солидарна, — начала я. — Но тебе, похоже, просто не нравится любой, кто подкатит к твоей сестре. Даже если к вам домой придет свататься Крис Хемсворт.
— Ох, об этом только мечтать! Если бы я открыла дверь, а там Крис… Я бы сразу к нему на руки полезла! — вздохнула Диана, с тоской поглядывая на Ирку и вожатого.
— К Крису и я бы на руки полез, — расслабленно рассмеялся Даня.
Кажется, Диана своей болтовней о парнях немного разрядила обстановку.
К вечеру погода испортилась. После ужина хлынул ливень. Мы сидели в палате с включенным светом под стук дождя по жестяным карнизам. По территории в такую погоду особо не погуляешь. Занимались всякой ерундой: кто в телефоне, кто с книжкой… Амелии в комнате не было. Нам всем было интересно, куда умотала Циглер в такую погоду, но никто не решался заводить о ней беседу.
— У меня от Инстаграма уже глаза в кучу! — пожаловалась Диана, отложив в сторону телефон. Она лежала на кровати, задрав ноги на стену. — Скучно. Девчонки, может устроим салон красоты?
Ирка с раскрытой книгой в руках даже головой не повела в сторону Рудневой. Я удивленно посмотрела на Диану. Сегодня она уже показала, как нужно заниматься загаром. Теперь у меня ныли плечи и горели щеки. «Это все мое чудо-молочко. Зато завтра проснешься шоколадкой!» — успокоила меня Ди после пляжа.
— Что еще за салон красоты? — с опаской спросила я.
Диана поднялась с кровати и подошла к тумбочке. Оттуда выудила сумку, судя по всему, набитую какими-то банками и склянками.
— Я взяла столько прикольных масочек. В том числе и тканевых. Загляденье!
Дождь уже не на шутку разошелся. За окном сверкнула молния.
— Я и так отлично выгляжу! — отрезала Ирка, не желая «посещать» Дианкин салон красоты. Но упрямая Руднева молча подошла к каждой из нас и протянула по упаковке с маской.
— Это мы сейчас отлично выглядим, а что будет лет через десять? Кожу, девочки, нужно питать! Она должна быть свежей, чистой, увлажненной… Это тяжелый труд — выглядеть все время отлично. Тем более нужно держать себя в тонусе, если собираешься встречаться с симпатичными парнями старше себя…
Диана не успела договорить. Ирка уже выхватила у нее из рук маску.
— Ладно-ладно, давай сюда!
Ей явно не хотелось обсуждать с Рудневой красавчика вожатого. Я сидела на кровати, подобрав под себя ноги, и подсмеивалась над девчонками.
Все-таки Диане удалось уломать нас на «процедуры». Нацепив тканевые маски, мы погасили свет и уселись на одной кровати с Иркиным планшетом. Включили какую-то старую комедию с Сарой Джессикой Паркер. Дождь продолжал глухо стучать. Вдалеке громыхал гром.
Амелия появилась в палате эффектно и неожиданно. В том момент, когда ярко сверкнула молния. От грохота двери мы вздрогнули и обернулись. Циглер, увидев наши маски в свете мерцающего планшета и молний, ахнула:
— Святые угодники!
Включила свет и оглядела нас.
— Что за фильм «Крик» вы тут устроили, куклы? — напустилась на нас Циглер.
С ее темных волос стекала дождевая вода, и с плаща капало на пол. В палате тут же запахло грозой, прохладой и мокрой хвоей. Диана осуждающе поглядела на Амелию и на лужу под ее ногами.
— Это корейские масочки, очень эффективные! Тебе дать? У меня много. Они со всякими ароматами…
Ирка только хмыкнула. Амелия переступила через брошенную тут же на полу сумку с кремами и проворчала:
— Спать ложитесь, через двадцать минут отбой.
Амелия принялась стаскивать с себя мокрые вещи. Тяжелую черную толстовку бросила на спинку кровати.
— Наследила-то! — проворчала Ирка, вытирая у входа.
Нам всем было интересно, где пропадает по вечерам Амелия, но никто не осмеливался спрашивать.
— Ты ляжешь спать с мокрой головой? — ахнула Диана. — Она у тебя кое-как высохнет! А толстовка помнется. У меня есть плечики!
Амелия проигнорировала предложение, спрятала в сумку книгу с неизменной черной обложкой и, схватив с тумбочки зубную щетку с пастой, снова отправилась к выходу.
— Ночь будет долгой, — предупредила она нас.
Хлопнула дверь, и мы снова переглянулись.
— Это что за «Игра престолов»? — удивилась Ирка.
— Наверняка она просто нас пугает, — проворчала Диана, убирая обратно в сумку кремы. — Не берите в голову, девочки, у нее своеобразный юмор. Пойдемте тоже масочки смывать.