Мы обе помолчали. Я подошла к окну и задернула занавески. Все-таки дуре Соболь удалось выбить меня из колеи. До сих пор в ушах звучала «хрустящая пластинка». Еще и папа уехал. На всякий случай я прошлась по пустой квартире и включила везде свет.

— Но Даня никогда не согласится провести две недели в лагере вместо нормальных каникул, — вздохнула я. — Хотя мне бы не помешал лишний человек для списка.

— Ладно, я что-нибудь придумаю! — бодрым голосом пообещала Ирка. — Утро вечера мудренее. Ложись спать!

И Ирка придумала. Лучше бы вовсе не сообщала мне о своем дурацком плане. Но об этом я узнала на следующий день, а пока, умывшись, с тяжелым сердцем отправилась в постель. Засыпать пришлось при свете. Окно было открыто, и ветер колыхал легкие занавески. Где-то далеко завизжали тормоза, раздался пронзительный девичий крик, а затем снова наступила тишина. Провалиться в сон мешало непроходящее чувство тянущей тоски и тревоги, когда от волнения скручивает живот. Конечно, это не было связано со звонком Оксаны. Скорее, перед сном все мои мысли витали вокруг отца и той таинственной Кати, у которой случился потоп. А еще у нас с ней, оказывается, так много общего.

* * *

Мы с Ирой выбрали в столовой самый дальний стол, который пользовался популярностью у влюбленных парочек. Стоял он у окна в окружении кадушек с цветами. Сейчас стол был свободен, а нам с Третьяковой предстояло в тишине обсудить важное дело — поездку в летнюю школу.

— Итак, в твоем списке есть Марк, — начала Ира.

— Ага.

— Раз есть Марк, значит, подключилась и Соболь…

— Ой, не напоминай! — расстроенно покачала я головой. Оксана, прознав про Василевского, подошла ко мне перед первым уроком и попросила включить ее в список. При этом вела себя как обычно. Я, не имея пока никаких доказательств ее вины, тоже о вчерашнем звонке промолчала.

— Вообще-то Соболь без троек учится, — задумчиво проговорила Ирка. — И на городском конкурсе красоты какую-то номинацию завоевала. В общем, здесь она вполне заслуженно.

Я вздохнула. Мало мне этой ревнивой чокнутой в городе, так она еще и в лагерь собралась.

— Ты же знаешь: где Соболь, там и придурочный Макс Кузьменко, — проворчала я, вписывая фамилию одноклассника. — Он же у нас капитан школьной баскетбольной команды. Защищает честь школы на всевозможных соревнованиях. Значит, Лидия Андреевна и его кандидатуру одобрит.

— Да уж! — покачала головой Ирка. Мы глянули на список. Кроме Василевского, в нем никто не радовал.

— Ой, погоди, — вспомнила я и полезла в карман рюкзака. — Мне ж директриса еще три фамилии карандашом вписала. Для списка. Кто-то из «Б» класса.

Я развернула лист бумаги, Ирка, вытянув шею, заглянула в список. Потом сердито сказала:

— Ну, Селезнева — понятно. Она у них отличница. Но Диана Руднева? Это что, шутка такая? Зачем эту тупицу включили в список? Она хуже меня учится!

— Ну вообще Диана ездила на первенство города по танцевальному спорту. И на школьных концертах всегда выступает…

— Ага, задницей крутит на Восьмое марта под Монатика! — перебила Ирка.

У них с Дианой были давние терки. Когда-то мы втроем очень тесно дружили, но затем Руднева предпочла компанию Оксаны.

— Веселенькая поездочка намечается, — хмыкнула я. Затем зачитала вторую фамилию: — А как тебе Люсьена Антоненко?

— Против Люси ничего не имею, но эту тихоню за какие заслуги взяли?

— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Мы ж с тобой не знаем, как она учится. Ты разговаривала с ней хоть раз?

Ирка равнодушно пожала плечами:

— Нет. О чем? Ни с ней, ни с Селезневой… — Третьякова снова взглянула на список. — Ну и составчик. Убойный.

— Золотой, — согласилась я.

— Нам для полного комплекта только Мэрилина Мэнсона не хватает.

— Какого еще Мэрилина Мэнсона? — не поняла я.

Тогда Ирка молча кивнула в сторону соседнего стола, за которым в одиночестве обедала Амелия Циглер. Я задумчиво уставилась на одноклассницу. Тогда Амелия вдруг резко подняла на меня глаза и угрожающе сдвинула брови.

— Не поняла, какие-то проблемы? — спросила она у нас.

— Никаких проблем! — хором ответили мы с Иркой и синхронно опустили головы к списку.

Чуть позже Третьякова поднялась со стула и передвинула пару кадушек с цветами, отгородив нас от Циглер и остальных.

— Я ее боюсь, — сказала Ирка. — Слышала, что Амелия живет с бабкой, а та — настоящая ведьма.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула я, продолжая осторожно поглядывать сквозь листву на странную одноклассницу.

— По-любому она знает какое-нибудь заклинание, — продолжила Ира. — Кидает в котел свой черный волос, паучью лапку… И кроликов в жертву приносит.

— Да ну тебя! — рассмеялась я.

— Нет, правда! Она дурная какая-то. Ей нравится пугать людей. Не хотелось бы мне оказаться с Циглер в одном лагере.

— Если честно, — неуверенно начала я, — Лидия Андреевна предлагала кандидатуру Амелии. На городской олимпиаде по физике она заняла второе место, уступив полбалла Яровому.

— Ужас! — ахнула Ирка. — Тогда нам нужно скорее укомплектовывать список, чтобы этой сумасшедшей места не досталось. Хотя вряд ли она оставит дома своих пауков и летучих мышей. И, кстати, о Яровом…

Подруга замялась. Я настороженно уставилась на Третьякову.

— Что такое?

— Я придумала, как можно Даню в лагерь затащить. Раз уж Яровой отличился на олимпиаде… И он, кстати, тоже в составе баскетбольной команды.

— Нет, — замотала я головой. — Нет, я не буду включать Никиту в список!

— Но ты же знаешь, где Яровой, там и наш Даня. Поговори с Никитой!

— Да мы столько времени нормально не общались, — почему-то смутилась я.

— Вот именно, что уже два года прошло. Хватит на него дуться!

Я принялась нервно выводить странные каракули рядом со списком, а Ирка озадаченно за мной наблюдала. В столовую врывались солнечные лучи, и по раскрытой тетради и моим рукам расползлись тени от цветов.

— Почему вы все такие сложные? — наконец рассердилась я. — Один поедет лишь за своим лучшим дружком, у другой гормоны скачут, за смазливым парнем на край света готова! Кузя еще этот… тоже озабоченный! Почему нельзя просто поехать и как следует отдохнуть?

— В образовательном лагере? — захохотала Ирка. — Это может прельстить только таких чокнутых, как ты и Василевский. Слушай, а может, и у него гормоны шалят и он все-таки из-за тебя?..

— Шш! — испугалась я. — Тише!

Тем более что цветы как-то странно зашевелились.

— Не хочешь поболтать с Яровым — пожалуйста! — продолжила громко Ира. Она вечно разговаривает на повышенных тонах, особо не беспокоясь, что о ней подумают. Сколько раз нас рассаживали на уроках из-за Иркиной болтовни. — Но тогда Даня не поедет. И я не поеду. Будешь в лагере с Амелией тусоваться у ритуального костра!

— Какого еще ритуального костра?

— Куда она принесет в жертву…

Ирка не договорила. Цветок вдруг заходил ходуном, и Третьякова вскрикнула.

— Хай! — появился довольный Даня. — Вы че тут шушукаетесь?

Парень уселся на один из стульев и оглядел кадушки с цветами, которые расставила вокруг нас Ирка.

— У-у, как тут уютненько! Так что за тема для обсуждения сегодня на лобном месте?

— Поедешь в образовательный лагерь? — спросила я.

— Это в тот, где по четыре часа в день занимаются алгеброй и физикой?

— Ну да…

Даня громко рассмеялся. Вообще, как я уже говорила, Третьяковы довольно шумные ребята. И я так полагаю, мать решила отправить их в лагерь вместе, чтобы отдохнуть от детей хотя бы две недели.

— Смешная шутка, Верочка!

— Зря ржешь! — вступилась за меня Ира. — Там, между прочим, речка, свежий воздух, развлекательная программа…

— Какая? — Даня изобразил заинтересованность. — Пионербол? Дискотеки? Мне двенадцать лет, что ли?

— Ну-у, все понятно, — разочарованно протянула я.

Тогда Даня кивнул на список:

— Ладно, по старой дружбе даю тебе один шанс. Кто еще едет?

— Я, Ира, Василевский…

На Василевском Даня скривился в странной гримасе.

— Диана Руднева… — продолжила перечислять я.

Тут Ирка презрительно скорчилась.

— Знаете, да ну вас всех! — снова рассердилась я, хватая со стула свои вещи. — Друзья, называется! Вообще откажусь от этого лагеря. Пусть Лидия Андреевна сама составляет список. Им такую возможность предоставляют, а они!..

— Вер, да ладно тебе, ты чего? — смутилась Ирка.

Даня тоже растерянно захлопал ресницами.

— Азарова, угомонись!

Я вылезла из зарослей. Амелия сидела за столом и, подперев голову рукой, читала какую-то книгу. Если честно, вдруг стало жутко интересно, что может увлечь необычную Циглер, наверняка какая-нибудь чернуха. Но книга была завернута в бумажную черную обложку, что еще больше подогревало мое любопытство. Странная она, конечно. Почувствовав мой взгляд, Амелия подняла голову и снова сердито посмотрела на меня. Я отвернулась и понеслась к выходу.

Выбежав на крыльцо, обнаружила Никиту Ярового. Тот сидел на перилах и играл в какую-то игрушку на телефоне. Легкий ветер трепал его русые взлохмаченные волосы, а вид у одноклассника был таким серьезным и сосредоточенным, будто он, по меньшей мере, участвует в мировых соревнованиях. Я не смогла сдержать улыбку. Когда парень вдруг резко оторвался от игры и посмотрел на меня, я тут же сделала серьезный вид и даже нахмурилась. Никита скользнул по мне равнодушным взглядом и снова уткнулся в телефон. А ведь когда-то все было совершенно по-другому. Не помню ни единого дня, который бы мы провели не вместе.