Глава 4. Отель и предрассудки

Азру не так легко водить за нос. Это надо быть наивной и доверчивой, чтобы верить другим и не проверять. Азра не доверяла никому. Иначе не была бы она сейчас Азрой.

— Я стара уже…

— Ну что вы, госпожа Килик! Такой чудесной женщины не сыщется во всей Османской империи.

Лесть! Наглая плохо прикрытая лесть! Но Азра улыбнулась, принимая её.

Еще неделю назад она поймала себя на том, что несколько минут смотрит на лестницу между этажами в доме и не решается ступить. Колени ломит, каждый шаг дается с трудом. Голова кружится, а вдруг подведет и скатится госпожа с лестницы в ноги прислуге? Моментально об этом растрезвонят по всему городу! Недопустимо…

Но и игнорировать возраст и свое состояние больше не выходило. Потому она передавала свой пост попечителя женского совета города более молодой женщине, жене чиновника, с которыми они семьей дружили уже долгие годы.

Женщина молодая, амбициозная, безусловно благодарная за оказанное доверие, хотя Азра руководствовалась только расчетом. Она имела влияние на эту женщину и неофициально через нее могла напрямую управлять советом и принимать окончательные решения. Зато избавлялась от необходимости ходить на собрания и тратить свое время на пустую болтовню местных клуш.

У Азры наметился вопрос посерьезнее. Женитьба единственного сына. Он еще не собирался остепениться, но, мать решила, пора. Она уже распланировала ряд мероприятий с чаепитием, где сможет познакомиться со всеми потенциальными невестками подходящего возраста.

Не та нынче молодежь, не та… С лица хороша невеста, а как копнешь поглубже, так обязательно червоточина вылезет. А Кадиру нужно выбрать самую лучшую! Ту, что станет достойной хозяйкой их дома.

Азра унеслась мыслями в далекое прошлое, когда сама была невестой и каждую неделю к ним в дом приходили сваты. Ах, какие хорошие семьи к ним обращались! Все хотели получить Азру в хранительницы своих очагов.

Она была бы польщена таким вниманием, если бы не знала точно, что достойна такого почтения, достойна занять самый большой дом в этом городе. Хотя тут самоуверенность Азры отступала. Самый большой дом принадлежал Киликам, а обоих братьев она ненавидела всей душой.

Как стала взрослее, мать стала брать ее в свет, где подружки очень любили перемыть между собой косточки всем горожанам. Так вот, семье Киликов доставалось больше всего.

Два брата, самые видные женихи, самые красивые и богатые. Основатели города. Владельцы обширных устричных плантаций. Добытчики самого крупного и идеального жемчуга на востоке…

Да-да, стать невестой одного из братьев хотела каждая, невзирая на возраст и положение. Но не Азра!

Она с ужасом слушала о приключениях и сомнительных победах братьев Киликов. Старшего за любовные похождения отстранили от управления семейным бизнесом, когда он связался с нечистой и привел её в дом с ребенком в подоле.

Какой был скандал! Месяц обсуждали только их и решение отца передать управление фирмой младшему брату, Чинару.

Чинар не был более благовоспитанным, его похождения также обсуждались, но, в отличие от старшего брата, ему хватило ума не тащить девку с низов в дом.

Но благоразумие Чинара Азра оценила позже, а тогда, еще молодой и незамужней, она мечтала о чистой любви, об ответном и вечном чувстве, которое воспевают в песнях. Поэтому очень удивилась, увидев однажды на пороге своего дома сватьёв из дома Киликов.

Скандал со старшим братом еще не утих, младший только-только принял на себя управление фирмой, но Азре было все равно, кто к ней посватался. Она еще у порога отказала, плевав на шокированные лица своих родителей. Крикнула, что никогда не даст согласие на брак с Киликом, и убежала наверх, закрылась в комнате и не выходила, пока родители извинялись и всячески заглаживали вину перед сватьями.

Азра вздохнула… Если бы всё решалось словами, как просто было бы жить. Но на востоке другие правила. Сваты пришли в дом снова с богатыми подарками, украшениями и тканями, с изысканными угощениями и редкими винами.

Мать выволокла Азру из комнаты и заставила принять подарки, хотя девушка продолжала твердить «нет-нет-нет». В тот раз она узнала, что сватается к ней Чинар.

В третий раз свататься к ней пришел сам жених. И тогда её сердце сдалось… Одно дело видеть его на фотографии в газете и осуждать, слушать про него сплетни от старших и презирать, другое, столкнуться на узкой лестнице в доме, оказаться в крепких объятиях красивого мужчины, утонуть в его темных глазах и почувствовать, что за этого мужчину ты готова биться со всем городом, лишь бы он был твой.

Она согласилась, надеясь, что Чинар так же покорен ею, как и она им. Долго Азра думала, что единственная у Чинара, пока «добрые» подруги не открыли ей глаза. Вот с тех пор Азра глаз больше не закрывала.

Несмотря на то, что она стала женой младшего сына, в дом она вошла хозяйкой. Мать Чинара не приняла невестку старшего сына, отдавая всё свое расположение и влияние Азре. Это удивительно, когда начинаешь чувствовать свою власть не просто в богатом большом доме, а в богатом приморском городе, а то и во всем уезде.

Тогда, по молодости, Азра не до конца понимала, какое могущество получила из рук матери Чинара, только позже та показала и научила, как всё и всех держать в своих руках.

В доме никто не смел перечить хозяйке. То была ее территория, ее стены, ее крыша. Ни муж, ни сыновья, какого бы положения и ранга они ни были, слова не смели сказать поперек. А в рамках традиций все как один были связаны семейным очагом.

А имея такое влияние на мужчин своего рода, хозяйка беспрепятственно входила в любой дом, открывала любые двери, переступала любые пороги.

Госпожа особняка была единственно значимой фигурой. И это поддерживалось столетиями!

Потому старший брат потерял всё, сделав неверный выбор, а Чинар получил всё, выбрав Азру. Потому Азра стала госпожой особняка и теперь, как еще раньше свекровь, переживала, кого выберет её любвеобильный сын. Передать корону можно только достойной, а кто выберет лучшую девушку для сына, как не любящая мать?

Госпожа Азра снова посмотрела на фотографию к вчерашней статье, сопоставляя события.

Кадир в обед встретил западных партнеров, среди которых была светловолосая девушка. Тут Азра недобро прищурилась, категорически не одобряя западных девиц с их распущенными нравами. Пусть они называли их свободными, но перед лицом Аллаха все знали, что, как грех ни назови, он все равно грехом останется.

Распутная, самоуверенная выскочка, жмущаяся на фотографии к её сыну, призывно улыбающаяся и всем своим видом показывающая, насколько она доступна. Мерзость!

А Кадир поддался на эти грязные уловки, не явился на ужин, и всю ночь его в доме не было. Кому, как ни матери, знать, кто спит под крышей её дома?

Утром на завтрак опоздал, не выспался. А Азра пожалела сыночка, еще не зная об особой гостье… Где он их разместил? В отеле?

Госпожа Азра, не раздумывая ни секунды, набрала по телефону управляющего. Тот сразу же залепетал, услышав хозяйку. Азра усмехнулась. Так и положено каждому! Трепетать, когда госпожа Азра Килик хочет кое-что узнать.

— Мне нужно узнать, господин Кадир снимал для себя номер в эту ночь?

— Я должен проверить, госпожа…

— Нет-нет, я уверена, ты и так знаешь, что не снимал. Или снимал, но не для себя.

— Простите, госпожа.

— Неважно. Просто скажи, он был с гостьей? Той, что из Европы?

— Да, госпожа.

— Развлекал её? — скривилась госпожа, выдавливая из себя слова.

— По-султански, госпожа. Мы до полуночи доставляли в номер деликатесы. Красную рыбу, устрицы, икру, ягненка, приготовленного на вертеле с травами…

Пока управляющий перечислял, как шиковал ночью её Кадир, госпожа Азра только качала головой. Да-да, владея побережьем, каждым клочком богатой земли на суше и под водой, Кадир никогда ни в чем не знал отказа. К этому привыкаешь, этого не замечаешь и не ценишь, зато как богатство впечатляет других, кто даже рядом с таким не стоял!

А её мальчик рос в роскоши и почитании, для его это мелочи. Зато девушка была поражена. Да что там, сражена! Азра была уверена, что уже вечером выскочка напросится на ужин и постарается очаровать мать богатого мужчины.

Как же, как же! И не таких дерзких разворачивали и гнали с порога.

Госпожа усмехнулась. С этой плебейкой даже церемониться не будет, но сыну подчеркнет, что впускать таких шалав в дом — только порог марать! Допускать до матери — святое попирать. Принимать недостойное самому — до счастья не дотянуться.

Пора мальчику извлечь уроки. Пора.

— Господин Чинар, доброго дня, мой господин, — сладко пропела она в трубку. — Занят, занят, как всегда, но удели своей госпоже немного времени. Конечно, я по важному вопросу звоню! Сдается мне, что гости ваши западные на ужин к нам приглашены будут. Не сегодня, так завтра… Да? Уже? А что же сынок не предупредил? Мне же распорядиться нужно. Конечно-конечно, вы такие занятые, что вы, господин Чинар, что мой мальчик… Но теперь я предупреждена и подготовлюсь. А как же! Доброго дня, мой господин.