Закатываю глаза.
За что мне все это?
— Куда мы едем?
— Увидишь.
Снова закатываю глаза.
— Прекрати постоянно закатывать глаза, — произносит он. — Выглядит стремно.
— Ты тоже выглядишь стремно, но я же тебе не говорю испариться.
— Значит, вчера, когда я полуголый мыл автомобили, ты пялилась на меня с открытым ртом, потому что я стремный?
— Конечно.
— Конечно? — ухмыляется он. — Да ты слюнями истекала стояла!
— Это от злости! — придумываю на ходу я.
— От злости? — вскидывает бровь он.
— Да, автомобили загрязняют воздух своими выхлопными газами! Мне обидно!
— Я тебя понял, — широко улыбается кретин. И это просто невыносимо. Его вот эта ухмылочка, пустая болтовня, странные шутки… Они меня пугают.
Вдруг он и в самом деле псих?
И я добровольно села в его машину.
Господи, а что если он так подкатывает ко мне?
— Погоди, так ты затеял все это с совместным утренним бегом, чтобы затащить меня в постель?! — взрываюсь я.
Итан поворачивается ко мне, уставившись в недоумении.
— Лукреция, поверь, если я соберусь затащить тебя в постель, то не стану прибегать к нечестным методам вроде споров.
— Я не буду с тобой спать, Мур. Ты абсолютно меня не привлекаешь. Все эти твои совершенные кубики, соблазнительные косые мышцы, дорожка волос, ведущая к наверняка такой же совершенному члену, потому что у тебя просто не может быть что-то несовершенное. Да ты же чертов Бог Пофос!
Чем больше я говорю, тем сильнее улыбается Итан.
Господь Всемогущий!!!!
Я что, только что сказала все это вслух?!
Закрываю лицо руками, пока придурок за рулем смеется.
Итан Мур сидит и смеется.
Господь! Не могу поверить, что стала свидетелем этого чуда.
А что, если тот вечер с поджогом вещей Вуди, закончился пожаром, я надышалась угарным газом, и у меня кислородное голодание?
Да, да. Поэтому я брежу. И лежу в коме.
Да, сто процентов все именно так.
Вот только почему, когда я при смерти, ко мне приходит этот придурошный Мур?
Глава 19
...— Я серьезно. Куда ты меня ведешь?
— Потерпи. Сейчас покажу.
— Ты что, хочешь меня убить?
— Ха. Смешно.
(с) «Шаг вперед»
Итан.
Пятнадцать минут спустя я паркую автомобиль у Большого Соленого Озера со стороны заповедной территории. Вот уже полгода каждое утро я начинаю с пробежки здесь. Это место кажется мне невероятно атмосферным. Озеро и пейзаж вокруг него выглядят так, словно мы находимся на другой планете. Скалы вдалеке, окрашенные сейчас солнцем в рыжий цвет; высушенные растения коричневых цветов, растущие вокруг; каменистый белый берег, — все это похоже на кадры из серии фильмов «Звездные войны».
Я тянусь к дверной ручке, но Лу останавливает меня легким прикосновением ладони. Поворачиваюсь к ней и вижу пристальный взгляд ее карих глаз. Когда наши взгляды встречаются, она коротко выдыхает и облизывает губы.
— И что, мы просто побегаем… вместе? — прикусив губу, интересуется она.
Усмехаюсь.
— Вообще-то, не совсем. Пойдем.
Открываю дверь и выхожу из «Рэнжа». Вокруг так тихо, что слышно, как вдалеке громко кричат чайки. Вдыхаю запах соленой воды и поворачиваюсь к Лукреции. Она с интересом рассматривает неземной пейзаж прямо перед нами.
Весь берег озера усыпан камнями белого цвета, гильзами и минеральными отложениями. Вода в озере серо-голубого цвета, а там, дальше, за дамбой, она красная из-за микроорганизмов, выделяющих вещества красного и розового оттенков. Именно по этой причине Большое соленое озеро часто называют американским Мертвым морем, подобно израильскому.
Справа от нас причал для лодок, который сейчас практически пуст. А за ним, вдалеке, возвышаются скалы, верхушки которых утопают в свете огненных лучей солнца.
Я достаю из кармана свои эйр-подсы и протягиваю один наушник Лукреции. Она удивленно смотрит на меня и молча берет его своими тонкими пальцами. Вставив в ухо наушник, я включаю на телефоне Oh The Larceny — Good Day Coming и жестом показываю Лу, в какую сторону мы пробежим.
Берег Большого соленого озера — не самое популярное место для пробежки, ведь бежать придется либо по камням, либо вдоль дороги. Я выбираю второй вариант, ведь с моим коленом лишние нагрузки в виде бега по неудобному покрытию не приведут ни к чему хорошему. Мне двадцать три, а я разваливаюсь, как восьмидесятилетний старик. Так что, я предпочитаю бегать по асфальтированной дороге и любоваться пейзажами пустыни вокруг.
Двадцать минут спустя солнце уже практически полностью взошло, сияя на ясном голубом небе ярким пятном. Мы добегаем до бетонного пирса, расположившегося в устье.
— Иди сюда, — торможу Лукрецию и притягиваю ее к себе. Она смотрит на меня широко-распахнутыми глазами и открывает от удивления рот, когда я включаю Gina Rene — U Must Be.
— «Шаг Вперед»? В самом деле? — Лукреция запрокидывает голову и смеется.
— В самом деле, — улыбаюсь я.
— И что дальше?
— Давай сделаем стант с видом на рассвет и снимем это на видео. Мне кажется, что если мы сделаем несколько видео и начнем выкладывать их в социальные сети, то сможем таким образом привлечь спонсора. Чем больше людей о нас узнают, тем выше вероятность найти финансирование.
— Звучит логично.
— Я знаю.
— Зачем тебе это?
Хороший вопрос.
Зачем я вообще попросил ее бегать со мной?
Зачем решил снять видео в стиле «Шага вперед»?
Почему переживаю о том, что команда не попадет на чемпионат?
Я наоборот должен быть счастлив, если мы не соберем нужную сумму, ведь тогда я буду спасен от этой ужасной участи — скакать по ковровому покрытию в костюме чирлидера.
Понятия не имею, зачем мне все это. Правда.
Наверное, мне просто хотелось как-то поддержать Лу. Мы ведь одна команда. Я не могу просто взять и бросить ее. Хотелось, чтобы она чувствовала себя сильной. Потому что я, как никто другой, знаю, каково это — видеть в глазах смотрящих жалость.
А Лу не жалкая.
Да, я определенно не в восторге от того, что нам придется проводить столько времени вместе, но она хотя бы ко мне не клеится. В отличии от половины девчонок команды, которые стреляют в меня глазками и то и дело пытаются потрогать бицепсы, будто я какой-то экспонат.
Лу много болтает, чем вызывает у меня желание придушить ее. Но во всем остальном мне нравится с ней тренироваться. Она пунктуальная, целеустремленная и много работает над ошибками. Если она хочет чего-то добиться, то приложит все усилия для того, чтобы у нее получилось. Лучшего партнера в этой схватке мне не найти.
Конечно, мне бы вообще не хотелось, чтобы в моей жизни была подобного рода схватка. Быть чирлидером — это полнейший отстой. Вот я придумал снимать видео на рассвете. А завтра, видимо, запишусь на шугаринг или коррекцию бровей. Ну, или чем там занимаются чирлидеры в обтягивающих тайтсах?
— Итан? — зовет меня Лу, прерывая мой поток мыслей.
— Да.
— Так и что ты предлагаешь?
— Как насчет незапланированной тренировки?
— Здесь?
— Ты мне доверяешь?
Лукреция прикусывает губу, а затем усмехается и произносит:
— Нет.
Я запрокидываю голову и смеюсь.
— Хоббит, ты должна мне доверять. Я ведь однажды не дал тебе упасть лицом в грязь, — вскидываю бровь. — В прямом смысле.
— Ладно, ладно, спаситель, — закатывает глаза она.
Улыбаюсь и ставлю телефон, оперев его на бетонную плиту. Переключаю камеру на фронтальную и нажимаю на треугольник снизу. Встаю позади Лу, обхватив ладонями ее изящную талию. Лукреция приседает и отталкивается от земли, прыгая вверх и немного назад в вытянутое положение. Выталкиваю ее корпус вверх, и Лу делает сальто в воздухе, держа при этом группировку, а затем выпрямляет ноги, опираясь на мои ладони, которые я держу перед собой на ширине плеч, и выравнивает корпус прямо. Затем Лукреция встает в арабеск [Арабеск — элемент, когда опорная нога прямая, а другая согнута под углом.], а я обхватываю ее стопу двумя ладонями. Подкручиваю ее и слегка выталкиваю наверх. Лу делает оборот в воздухе, и приземляется прямо ко мне на руки.
Когда наши лица оказываются на одном уровне, то я внимательно рассматриваю ее красивые глаза цвета карамели. Ее длинные черные ресницы часто моргают, а дыхание становится немного учащенным, она облизывает свои пухлые губы и недовольным тоном произносит:
— Может, уже опустишь меня на ноги?
Усмехаюсь и опускаю ее на землю. Она снимает с волос резинку, и ее длинные пряди тут же развеваются на сильном ветру.
— Что, если ты будешь выталкивать меня одной рукой?
— Хоббит, ты же только что говорила, что мне не доверяешь.
Закатывает глаза.
— Доверяю. Если бы не доверяла, то меня бы сейчас здесь не было.
— Ты же спросила меня утром, не собираюсь ли я тебя убить.
Она пожимает плечами.
Теперь глаза закатываю я.
— То есть, ты серьезно считаешь, что если бы я собирался тебя убить, то так бы и ответил на твой вопрос?
— Господи, я правда не верю, что говорю это уже не в первый раз. Но… ХВАТИТ БОЛТАТЬ!
Я смеюсь и подхожу к ней, чтобы вытолкнуть ее вверх одной рукой. Лу послушно встает передо мной, и мысль о том, что она доверяет мне, греет меня изнутри.
Может, мы даже сработаемся.