— У него обширные ожоги второй степени, но раны заживают хорошо. Если хотите узнать больше, вам придется представиться. — Последние слова звучат твердо. А ведь доктор Томас вообще не должен был раскрывать мне информацию о состоянии Митча! Понятия не имею, почему он это сделал…
Ожоги второй степени. Значит, мое предположение оказалось верным. Меня бросает в жар, и внутренности словно завязываются в узел.
— Ему что-нибудь передать? — спрашивает доктор Томас, и я моргаю.
Полный сочувствия голос, вопрос… Этого еще не хватало!
— Нет необходимости, — выдавливаю я, пытаясь сохранить хотя бы частицу достоинства, но, сделав несколько шагов, перехожу на бег и мчусь к лифту, мечтая оказаться подальше отсюда.
Подальше, подальше, подальше.
Кнопка загорается. Только когда закрываются двери, я снова могу нормально дышать. Я с такой силой сжимаю поручень, что у меня белеют костяшки пальцев. Лифт едет с третьего этажа на первый, откуда я пройду в главное здание.
Митч в порядке. Его перевели из операционной. Самое худшее позади. Больше не придется ходить в соседний корпус и стоять посреди отделения комбустиологии, гипнотизируя взглядом дверь в палату Митча.
Такие ожоги, как у него, обычно заживают за три-пять недель. Конечно, останутся шрамы, но было бы хуже, если…
— Возьми себя в руки, Сьерра, — произношу самую бесполезную фразу всех времен и народов, радуясь, что нахожусь в лифте одна. — Ты врач. Человек пострадал, ты оказала ему помощь, на этом все. Ты сделала свою работу. В отделении неотложки ты и не такое видела, поэтому возьми себя в руки.
Дзинь!
Выйдя из лифта, спешу в главный корпус, чтобы не опоздать к началу смены. У меня потеют руки, а сердце колотится так, словно я пробежала марафон.
Захожу в раздевалку. Коллеги, готовясь к дежурству, переодеваются и разговаривают.
Встав перед своим шкафчиком, делаю глубокий вдох, чтобы справиться с подкатывающей к горлу тошнотой и отогнать мысли о Митче, о взрыве.
Вот и все.
— Вот и все, — повторяю и вздрагиваю, когда кто-то рядом неожиданно спрашивает:
— Что все? Твоя смена? А я думала, мы сегодня дежурим вместе.
— Черт, Мэйси! Ты меня напугала!
Взглянув на нее, вынуждена признать, что в отличие от меня она выглядит неплохо — несмотря на отсутствие макияжа, о чем говорят многочисленные веснушки на ее лице. Ярко-красные очки, розоватые щеки, волосы собраны в небрежный пучок. Цвет ее волос всегда напоминал мне черный кофе, в который капнули немного молока.
— Извини, я не хотела. — Она поднимает руку, в которой держит потрепанную книгу. Похоже на детектив или триллер, но названия разобрать не могу. — Я читала и теперь готовлюсь к смене. Хотела поздороваться и спросить, как дела. Ты выглядела немного рассеянной и… — Она пожимает плечами. — Последние дни были тяжелыми.
— Да, знаю. — Пока мы разговариваем, я надеваю тунику. Халат остается в шкафчике — сегодня обойдусь без него. Понятия не имею, почему Лора так любит халаты… Меня они раздражают, я ношу их только во время обходов, чтобы произвести хорошее впечатление на главврача.
— Лора сегодня работает? — спрашиваю, потому что не успела посмотреть расписание.
— Думаю, нет. Кажется, она взяла еще один выходной и выйдет только завтра. Говорят, доктор Брукс чувствует себя намного лучше, а доктора Райса вообще выписали.
— Йена выписали? — переспрашиваю удивленно и, убрав пейджер в карман, запираю шкафчик.
Мэйси кивает:
— Да. Но это еще не все: он уже вернулся к работе.
У меня вырывается смешок. Йен спятил. Судя по всему, он не только вырвался из плена демонической медсестры Тори и выписал себя сам, но и решил пойти дальше. Кто бы мог подумать, что это возможно.
— Что у него было? Легкая черепно-мозговая травма, синяки и ушибы? Не прошло и четырех дней! Он должен отдыхать. Я думала, его освободили от обязанностей?
Вот же сукин сын. Наверное, я так бешусь из-за того, что Йену разрешили выписаться и вернуться к работе, в то время как меня почти заставили взять дополнительный выходной, чтобы прийти в себя.
— О ком речь? — интересуется Зина, присоединяясь к нам.
— О Йене, — отвечаю и пересказываю то, что узнала от Мэйси.
— Я не удивлена, — посмеиваясь, говорит Зина. — Рада, что все пострадавшие идут на поправку.
«Похоже, Зина снова в норме», — думаю я, наблюдая за ней. Может, спросить, как она справляется? Но расскажет ли она правду?
— И еще кое-что, — взволнованно продолжает Мэйси, вырывая меня из размышлений. — Митч, наверное, уже пришел в сознание. Через несколько недель ожоги затянутся настолько, что можно будет снять бинты и выписать его.
При упоминании Митча у меня перехватывает дыхание. Не хочу думать — ни о нем, ни о его ранах, которые медленно превращаются в шрамы.
— Отлично, — отвечаю отрывисто, завершая разговор. — Быстрее, Мэйси, а то опоздаешь. Я пойду. Скоро увидимся.
Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь от Мэйси с Зиной и, пройдя мимо занятых своими делами коллег, выхожу из комнаты и спешу в отделение.
Сегодня смена Изабеллы Дейнс, которую мы все называем Беллой. Я вижу ее за стойкой в приемной кардиохирургии.
— Привет, Сьерра. Хочешь кофе? — спрашивает она, окидывая меня обеспокоенным взглядом.
— Нет, спасибо. Можешь глянуть, не появились ли новые распоряжения? У меня был выходной, и я не в курсе событий.
— Конечно, подожди минутку.
— Привет, малышка! — раздается веселый голос, и рядом появляется Грант. Он смотрит на меня даже пристальнее, чем Белла. Это раздражает.
— Ты пытаешься прорентгенить меня взглядом или что?
— Возможно. Чтобы решить, стоит ли спрашивать, как у тебя дела.
— Побереги силы, — бормочу, прислонившись к стойке.
Белла углубляется в поиски. Понятия не имею, что она ищет. Вся необходимая информация должна быть у нее в компьютере.
— Хорошо, тогда сменим тему. Ты уже слышала, что скоро здесь появится свежее мясо?
— Грант, я не Лора и не понимаю твоего странного сленга.
Грант смеется — а ведь я не шутила.
— Говорят, что к нам приняли новых врачей — специалистов по травматологии, кардио- и торакальной хирургии. И кто знает, может, по чему-то еще.
— Вы с Мэйси похожи на уведомления, которые невозможно отключить.
— Приму за комплимент.
Грант небрежно проводит рукой по волосам и смотрит куда-то мимо меня. Проследив за его взглядом, вижу Мэйси и Зину, которые тоже заступают на смену.
— Красный ей идет, — бормочет Грант.
Повернувшись к нему, с улыбкой спрашиваю:
— Мэйси, значит?
Но Грант даже не меняется в лице.
— Понятия не имею, о чем ты.
— Вы встречаетесь? Или хотя бы разговариваете друг с другом? Или ты сталкеришь ее? — спокойно интересуюсь, потому что на самом деле… мне все равно. Хотя то, как щеки Гранта внезапно заливаются нежным румянцем, — зрелище интересное. — Да ты влюбился по уши! Скоро «Уайтстоун» из больницы превратится в агентство знакомств.
— Кто бы говорил, — возражает он, вставая рядом со мной и опираясь на стойку. — Посмотри на себя и своего прекрасного принца!
Смеюсь:
— И кто же прекрасный принц? Я его знаю? Или это один из предполагаемых новых врачей?
— Я говорю о Ривере.
— Это Ривера прекрасный принц? Что, серьезно? Так ты называешь нашего недотепу?
Грант нахально ухмыляется:
— Ах, дорогая, мы оба прекрасно знаем, что этот парень на многое способен.
— Да, особенно болтать и выводить меня из себя, — отзываюсь я. — Тебе что, нечем заняться? И куда подевалась Белла?
— Ты уже ходила к нему?
— Нет. — Ложь, и в то же время не совсем. — А ты уже поговорил с Мэйси? — пытаюсь сменить тему и облегченно вздыхаю, когда к нам возвращается Белла со стопкой документов в руках.
— Не совсем. Дашь какой-нибудь совет? — спрашивает Грант, и, к моему удивлению, он говорит серьезно. В его голосе нет ни насмешки, ни притворной бравады.
— Будь собой. Даже если это сложно. Иначе все закончится, не начавшись.
— Я… — начинает Грант, но, к счастью, его прерывает Белла, которая с громким хлопком кладет передо мной документы.
Зачем я вообще ответила? Какое мне дело до этой любовной чепухи? Мой опыт ограничивается сексом без обязательств. У меня никогда не было нормальных отношений — они мне и не нужны. Я не создана для такого. Не заслуживаю. Интересно, как мне в голову пришел такой банальный совет? Пожалуй, я слишком много времени провожу с Лорой…
— Прости, у нас здесь хаос. — Белла откидывает с лица прядь волос и, нахмурившись, добавляет: — Надеюсь, руководство наймет новых медбратьев или медсестер.
— Пока речь только о врачах, — отзывается Грант. — В конце концов, кому нужны медбратья и медсестры? — усмехается он, и Белла вздыхает. — К тому же «Уайтстоун» — это и коммерческое предприятие, а последние два года дела шли не очень хорошо. Доктор Гарднер делает все возможное, но… Что сказать? Он не главный босс.
— К этому давно шло. Нам не хватает рабочих рук, когда кто-то из врачей не выходит на смену. Когда случается что-то вроде… — Белла замолкает, и я отвожу взгляд. — В общем, при первой возможности поговорю с Нэшем. После того, как он поправится. Возможно, у него есть какие-то мысли, — уверенно говорит Белла, и Грант кивает. Белла с улыбкой поворачивается ко мне. — Здесь все документы, которые тебе нужны. Смены немного перепутаны, приходится работать сверхурочно.