Глава 8
— Нет. Я идиот, — бормочу я и проклинаю свою болтливость. — Прости.
— Нет, нет, — отмахивается Мэйси, улыбаясь. — Это ведь правда. Знаешь, если встретишь кого-то, кто будет выглядеть мало-мальски прилично после долгой и тяжелой смены, поездки в аэропорт, аварии и песчаной бури, будь осторожен. Это либо вампир, либо Бейонсе, тебя в любом случае уже будет не спасти.
Не могу сдержать улыбки, я счастлив, что Мэйси не обиделась. Ладно, пора заняться тем, чем собирался. Наклоняюсь и внимательно осматриваю пострадавший глаз. При этом отмечаю, что мне очень нравится светло-коричневый оттенок радужки.
— Взросление с двумя сестрами оставило на мне отпечаток. Пришлось приложить немало сил, чтобы выжить, — это не совсем правда: Кэйси и Эмберли напоминали две противоборствующие стихии, каждая была по-своему разрушительна. — И они сразу понимали, когда я пытался их обмануть, пусть это и была ложь во спасение. Они ненавидят обман. Кэйси всегда говорит: «Если и придется пережить боль, то я выберу боль от правды!»
— Это звучит очень… мудро. Наверное, здорово иметь братьев или сестер.
— Конечно.
Несмотря на бесконечные споры и ежедневные трагедии мирового масштаба, я могу положиться на них, когда понадобится, и это самое главное. Особенно когда мама или папа читают мне очередную проповедь о том, что я разрушаю свою жизнь.
Конечно, отношения между мной и сестрами — это не просто. Отношения между людьми, неважно, родственники они или нет, не появляются на пустом месте. Нужно вкладывать себя и брать в нужной мере. Вот так и получилось, что я очень люблю сестер и благодарен родителям. Я тоже не идеален, и им приходится со мной мириться. И пусть родители требовательны, в конце концов они желают нам счастья. После небольшой заминки я снова сосредоточиваюсь на «здесь и сейчас»:
— Посмотри, пожалуйста, вверх.
Мэйси выполняет указание, и я вдруг понимаю, что сижу рядом с доктором Джонс. Рядом с той самой Джонс, которая умеет широко и заразительно улыбаться, у которой коллекция очков в разноцветных оправах, которая ведет себя очень спокойно, но при этом кажется веселой. Рядом с женщиной, о которой думаю уже несколько недель, хотя на работе мы редко разговариваем. Рядом с женщиной, которую хочу лучше узнать, потому что она мне интересна. Мэйси кажется притягательной. Настолько, что я впервые за долгое время хочу понять, подходим ли мы с кем-то друг другу. В жизни, а не в постели. Не только…
Я тяжело сглатываю, подавляя странный звук, который едва не срывается с губ, и кладу руку на щеку Мэйси. Прикосновение вызывает необычные ощущения: будто по коже проскакивают электрические искры.
Дыхание Мэйси учащенное, возможно, она нервничает, глядя в потолок, пока я рассматриваю ее лицо. Веснушки рассыпались по коже, словно брызги краски, красивый разрез и форма глаз, едва заметный шрам между бровей.
Мэйси вдруг облизывает губы, потрескавшиеся из-за песчаной бури, приоткрывает их, и я понимаю, что готов переступить опасную черту.
Черт возьми! Проклятье! Ругательства — это все, что сейчас проносится у меня в голове. Сердце бешено колотится — или, возможно, мне только кажется. Понятия не имею, что со мной происходит.
Что, черт возьми, я делаю? Сам себе копаю могилу? Я ведь и до этого понимал, что не могу мыслить здраво, когда нахожусь рядом с Мэйси, не могу сосредоточиться и…
— Ты что-то видишь? — шепчет она, и ее теплое дыхание выводит меня из оцепенения.
— Э… да. В смысле, подожди минутку, — я провожу большим пальцем по ее коже и немного оттягиваю нижнее веко. Осторожно, не слишком сильно, но достаточно, чтобы разглядеть. Сначала не вижу ничего необычного, возможно, это просто раздражение? Но потом замечаю ресницу у самого уголка глаза.
Вот она.
— Ресничка. Ты почти вытащила ее. Убрать ее или попробуешь сама?
Мэйси сидит смирно, поджав губы.
— Пожалуйста, постарайся не касаться глаза, ладно? — ее голос звучит высоко, почти отчаянно, но мне это кажется милым.
— Слишком личное? — шучу я, но она не смеется.
— Я ужасно боюсь. Пожалуйста, не делай этого.
— Только не дави на меня, или я не справлюсь с ответственностью, — отвечаю, чтобы отвлечь ее внимание, пока пытаюсь вытащить ресницу.
— Ты же медбрат, Грант, — чуть улыбаясь, бормочет она. — Если ты не справишься с ответственностью, то кто?
— Доктор? — предполагаю я и в ту же секунду кладу палец на маленький волосок, чтобы удалить его из века. — Готово! — я гордо держу ресничку, будто добыл Святой Грааль или заключил поверженных титанов в Тартар. Признаться, я чувствую себя героем.
Мэйси моргает и опускает голову, я смотрю на нее, радостно улыбаясь, и держу ресничку перед ее носом. Хотя без очков она, наверное, сможет увидеть только мой палец.
— Получилось? — как и ожидалось, она прищуривается и мило морщит нос. Затем достает очки и надевает их.
— Да, справился.
— Теперь гораздо лучше. Спасибо!
Ее губы растягиваются в невероятно обаятельную улыбку, и Мэйси смотрит на меня. Опускаю руку, но мне плевать. Мыслей в голове слишком много, но в то же время я ни о чем не думаю. Моя голова полна и пуста одновременно, потому что я сижу на кровати, перед Мэйси, ее колено касается моего бедра. И сейчас она выглядит очаровательно: широкая улыбка, кривоватые очки и растрепанный пучок волос.
Монитор ЭКГ, наверное, задымится, если меня к нему подключить. Пульс слишком высокий, дыхание учащенное…
— Грант? — еле слышно произносит она, и я оказываюсь на грани фибрилляции желудочков.
— Да?
— Твоя… твоя рука.
— Что? — от неожиданности я вздрагиваю. Моя рука все еще лежит на ее щеке, которая теперь слегка покраснела. — Прости. Я хочу сказать… ну… опасность миновала, твой глаз спасен.
Она слегка наклоняет голову.
— Что ты здесь делаешь? Внизу уже все в порядке? Как обстановка в отделении неотложной помощи?
Что я здесь делаю? И что мне ответить? За последние несколько часов я так часто думал о ней и беспокоился, что имя «Мэйси», должно быть, выгравировано в каждой клеточке моего мозга…
— В отделении все под контролем, полчаса назад мы опять начали принимать людей, и с тех пор поступило всего три пациента. Я собираюсь уходить домой, Митч и еще несколько человек тоже заканчивают. Наконец-то, — вздохнув, потираю напряженную шею. — И я здесь, потому что хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Ну, ты… то есть что у вас все в порядке. У тебя и Сьерры. Но ее здесь нет, — последние слова я говорю так быстро, что запинаюсь. Приходится откашляться.
Почему рядом с Мэйси я веду себя так, будто у меня серьезные когнитивные проблемы?
— Очень мило. Спасибо.
— Я тоже так думаю, — отвечаю и тут же морщусь. — Это было неуместно. Иногда я просто болтаю всякую ерунду.
— Как я уже сказала, ты честный. — Она улыбается, наклонив голову, будто пытается просканировать меня и понять, какие мысли крутятся в моей голове. — Мне это нравится.
Фибрилляция желудочков. Электрокардиограф заходится в истерике. Мы его теряем!
— Ну что, ты в порядке? — спрашиваю серьезно и выдерживаю ее взгляд. Я сижу рядом с ней на кровати и наслаждаюсь моментом. Наслаждаюсь тем, что нам обоим не нужно работать, и она может уделить мне больше, чем пять минут, что нам не надо заниматься десятком пациентов одновременно, и мне удалось набраться храбрости быть здесь. С Мэйси, черт возьми.
— Да, я в порядке. Насколько это возможно. И со Сьеррой, надеюсь, тоже все хорошо, — она пожимает плечами, избегая моего взгляда.
— Не совсем правда, но и не совсем ложь.
Она морщит нос и бросает на меня предостерегающий взгляд.
— Я не лгу.
— Мне это нравится, — повторяю я ее слова и с усмешкой вздергиваю брови, чтобы поднять ей настроение и дать понять, что все действительно в порядке. Она не обязана мне все рассказывать. Она может поделиться, но не обязана.
— К слову о Сьерре. Где она?
Кровать рядом с Мэйси пустует, свет в маленькой ванной выключен.
— Надеюсь, ее уже выписали. Она отчаянно сопротивлялась осмотру, но доктору Грегори удалось убедить ее. Судя по всему, у нее сломана носовая кость, или, может, в ней трещина? Точно не знаю, пока никого, кроме тебя, я не видела. — Она глубоко вдыхает и выдыхает. Она устала и встревожена, это очевидно. Ей нужен отдых, а я сижу здесь и мешаю.
— Доктор Грегори? — переспрашиваю я. Кто это, можно пояснение, пожалуйста? Почему я его не знаю?
— Новый доктор. Он временно переведен к нам из клиники Майо. Он наш лечащий врач и очень милый человек. Он позаботится о Сьерре, если ей придется остаться в больнице.
Очень милый… замечательно. Восхитительно…
Нет.
— Будем считать, что он везунчик, если переживет это. Я не волнуюсь за Сьерру, уверен, она справится. Она крепкая.
Мэйси фыркает, будто соглашаясь: да, именно так о ней все и думают.
Я понимаю, что у Сьерры Харрис есть слабые места, но прежде чем до них добраться, нужно пройти девять кругов ада и вернуться обратно. Наверное, когда ты влюблен, как Митч, это ощущается по-другому.
— Митч тоже хотел прийти сюда, но, возможно…