— Это твое имя?

Да, подумал он. Почему бы и нет.

Он больше не являлся безымянным «созданием» или чудовищем, не поддающимся классификации. Он Рэйв. Не рейф, но что-то похожее. Неправильно написанное слово, ошибка без прошлого и будущего.

Женщина пялилась на него. Похоже, она терялась между страхом и любопытством. Он гадал, почему она подавляла желание сбежать, и изучал ее, пытаясь понять.

На ней была свободная белая сорочка, поверх наброшен яркий халат. Босые ноги выглядывали из-под ночнушки. Ее волосы представляли дикий вихрь черных кудрей, подвязанных ярким шелковым платком. Загорелая кожа казалась на несколько оттенков светлее, чем у него, а глаза по цвету походили на сияющее серебро, напоминая о свете луны.

Она была… прекрасна.

Это осознание почти удивило его. Все, кого он встречал после пробуждения в пустыне, оказались уродливы или внутри, или внешне — но только не она. Он полагал, что у него имелись понятия о красоте, и все же, пока не увидел ее, не знал, на что красота похожа. Но теперь знал.

Он не произнес ответ на ее вопрос, но она, кажется, поняла его.

— Приятно познакомиться, Рэйв. Я Хэрроу.

Он знал, что ненавидит разговаривать, но открыл рот и снова использовал голос:

— Хэрроу.

Ее имя.

К его изумлению, ее серебристые глаза внезапно наполнились слезами.

Как стрела, выпущенная из лука, она сорвалась с места так резко, что он инстинктивно отступил к середине клетки. Схватившись за металлические прутья, она стала яростно трясти их, дребезжа закрытой дверцей. Звон металла пронзил его обостренный слух.

— Нужно вытащить тебя оттуда!

Ее голос звучал так встревоженно, что он даже оглянулся в поисках невидимого врага, от которого ее нужно спасти. Но, за исключением их двоих, в палатке никого не было, и он не чувствовал, чтобы поблизости находился кто-то еще. Он нахмурился, пытаясь понять.

— Почему ты в этой клетке? Как нам открыть дверь? Замок! — Она схватилась за замок, дергая его. Снова взглянула на пленника. — Как ты зажег те лампы? Может, ты сможешь открыть дверь?

Он уставился на нее. Он ничего не сделал, просто захотел, чтобы стало светло и он смог лучше ее разглядеть, так и получилось.

— Ты должен попытаться. Я не могу оставить тебя здесь.

Наконец поняв причину ее беспокойства, хотя и едва веря в нее, он присел, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Медленно, чтобы не напугать, протянул руку и коснулся тыльной стороны ее ладони, которая крепко сжимала решетку. Она замерла, глядя на их руки.

Он не пытался нанести ей раны, задушить или оторвать руки, как сделал бы с любым, рискнувшим подобраться к нему так близко. Он только… касался ее.

Она понятия не имела, какое доверие он выказывал ей, но он не возражал. Все, кого он встречал с момента пробуждения, использовали его тем или иным образом — захватывали в плен, продавали, заставляли выступать в цирке.

Но не она. Она спросила его имя. Она поборола страх, чтобы поговорить с ним.

Он сомневался, что доверяет ей, — сомневался даже, что понимает концепцию доверия, — но точно знал, что не хочет ее убивать. Он желал убить всех, кого до сих пор встретил. Кроме нее. Это что-то да значило, разве нет?

Чтобы выразить противоречивые чувства, он сделал для нее то, что другие заставляли его делать под пытками. Возможно, так он пытался установить с ней связь или лучше понять ее. Он не знал. И не задумывался о причинах.

Все еще касаясь ее мягкой руки, он снова сменил цвет кожи. На этот раз его кожа стала такой же, как у Хэрроу. Он мог бы вернуться к изначальной бесцветной пустоте, но ему не хотелось, чтобы она видела его таким.

Его кожа начала меняться там, где соприкасались их руки — новый цвет распространился до плеча, затем — вниз по торсу, пока не охватил все тело.

— Милостивая Богиня… — выдохнула женщина, уставившись на него с изумлением. — Ты… что ты такое?

Он взглянул на вывеску. Она проследила за его взглядом.

— Рэйв? Я не понимаю… — Она ахнула. — Рейф? Неужели Сализар думает, что ты один из них? Но это…

Внезапно она застыла, словно окаменев.

Что противоречит инстинкту выживания, подумал он отстраненно. Во всем ее теле двигались только глаза: они расширялись, пока не превратились в крошечные круги, глядящие на него с ужасом.

Странная боль вспыхнула в его груди, похожая на удар молнии от посоха Сализара. Он не хотел, чтобы она боялась его, — что странно, ведь защититься гораздо проще, когда другие тебя боятся.

Он сменил цвет кожи на более темный, жалея, что показал ей эту способность. Было глупо думать, что она не испугается его, как остальные…

— Это нелепо, — объявила Хэрроу внезапно.

Он зачарованно наблюдал, как ее мышцы расслабляются и она успокаивается. Страх исчез из ее глаз, и она встряхнула головой, избавляясь от тревоги.

— Ты не можешь быть рейфом. Ни за что.

Он наклонил голову. «Почему? — хотел спросить он. — Откуда ты знаешь?» Но звук собственного голоса беспокоил его, и он предпочитал не говорить без необходимости.

К счастью, она верно поняла язык его тела.

— Потому что рейфы, если они вообще существуют, — бестелесные сущности, вроде призраков, и их нельзя пленить. Они — тени смерти, бездумные убийцы, которые служат Королеве Огня. Они ужасные злобные монстры.

Рэйв снова задумался, почему рейфы считаются злыми, но был рад, что Хэрроу его таковым не считала.

— Так зачем Сализар велел написать это на вывеске? Каждому будет очевидно, что ты — не рейф, только потому, что ты застрял в этой клетке. Если только… может, он придумает какую-нибудь ложь? Но как убедить людей? Мне ты не кажешься похожим на рейфа. То есть да, твои глаза… они, ну, очень необычные, но это не значит…

Внезапно снаружи послышались голоса, привлекая их внимание. Они переглянулись в панике оттого, что их могут застать вместе.

В третий раз за эту новую жизнь Рэйв переборол отвращение к речи и использовал свой голос:

— Уходи.

— Но как же ты?

Он останется здесь — клетка была зачарована. Он не мог выбраться. Хэрроу, казалось, поняла это.

— Я вернусь. Завтра, когда цирк закроется на ночь.

Он покачал головой. Это опасно. Она могла пострадать из-за того, что связалась с ним, а он уже решил, что эта мысль ему не нравится.

Голоса приближались. Рэйв указал на вход в палатку, торопя ее.

Бросив на него последний взгляд, она поспешила к выходу, но вдруг остановилась, понимая, что опоздала и не может уйти этим путем. Голоса были совсем рядом.

— Почему лампы горят? — услышал Рэйв голос Сализара.

Он сжал стальные прутья клетки так крепко, что сталь заскрипела. Беспомощность угрожала ввергнуть его в бездумную ярость.

Хэрроу, однако, показала, что может сама позаботиться о себе. Развернувшись, она побежала к дальней стене, бросилась на землю и перекатилась на бок. Она выскользнула из-под навеса в тот самый момент, когда в палатку заглянул Сализар.

— Кто зажег лампы? — требовательно спросил он у Рэйва.

Тот, разумеется, промолчал.

Лорен вошел вслед за боссом. Сализар обернулся к нему:

— Ты не погасил лампы, когда уходил?

— Погасил, сэр.

Сализар пробуравил его взглядом.

— Кто-то побывал здесь. — Он сердито уставился на Рэйва. — Кто это был?

Рэйв продолжал смотреть на него.

— Все так же играешь в молчанку.

Сализар подошел ближе, размахивая посохом. В его синих глазах пылала ненависть. Рэйв глядел на него с неменьшей, не боясь ни боли, ни ран, которые зачарованный посох мог ему нанести.

Не отводя от пленника взгляда, Сализар приказал:

— Лорен, поставь ночью стражу у палатки. — Он повернулся, собираясь уйти. — У меня нет времени следить за ним самому, и… Какого черта?

Он смотрел на незаконченную вывеску. Рэйв едва не рассмеялся.

— Сэр?

— «Рэйв»? Ты, должно быть, шутишь.

— Сэр, я не…

— Там «е» и «ф». «Рейф». «Р-Е-Й-Ф».

Лорен тихо выругался. Сализар раздраженно потер переносицу.

— Завтра же с утра начни работать над новой вывеской. И ради Богини — на этот раз напиши без ошибок.

Лорен поклонился и вышел из палатки. Сализар, оглянувшись, последовал за ним, не сказав больше ни слова.

Хэрроу сидела на земле, обняв себя за плечи и тяжело дыша. Чуть не попалась. Если бы Сализару стало известно, что она сует нос в его дела… Ничего хорошего ее бы не ждало. Но теперь, когда она все узнала, она не могла забыть, что Рэйв там.

Из-за Сализара. Он должен быть защитником элементалей, каким видела его Малайка. Как он мог обращаться так с невинным существом?

Ладно, возможно, Рэйв был не таким уж невинным. Она не настолько наивна. Как знать, сколько ужасных вещей он совершил? Если она не ошибалась, свое имя он придумал, когда она спросила его, и, похоже, ему было известно о себе не больше, чем ей — о нем.

Но он не мог оказаться рейфом.

Никто не знал, откуда рейфы взялись и существовали ли вообще. Слухи о них разнились от ужасающих до совершенно нелепых. Одни говорили, что рейфы — злые духи из Теней, которых Королева Огня научилась призывать. Другие утверждали, что они — мифические драконы, дышащие огнем, а третьи заявляли, что они лишь иллюзионисты-Чародеи или убийцы-гибриды. Были и те, кто верил, что Фьюри создала их при помощи магии Огня и бездонной ненависти, которая охватила ее после смерти возлюбленного.