— Праздничный завтрак в честь начала твоих каникул! — радостно объявляет Мэттью.

Не желая портить ему настроение, пытаюсь изобразить улыбку:

— Замечательно!

Я хочу рассказать ему о прошлой ночи, о том, что меня могли убить. Хочу поделиться своим кошмаром, потому что мне слишком тяжело держать это в себе. Но если я скажу, что возвращалась через лес, — и это после того, как он специально попросил меня не ехать той дорогой, — будет скандал. И не важно, что сейчас я здесь, сижу на кухне целая и невредимая; он все равно разнервничается, будто это я лежу мертвая в машине, и будет ужасаться тому, что могло случиться и какой опасности я себя подвергла.

— Так когда ты в магазин уходишь? — спрашивает он.

На нем серая футболка и тонкие хлопковые шорты. В другое время я бы обязательно подумала о том, как мне повезло, что он достался мне. Но сейчас я почти не смотрю в его сторону: мне кажется, что моя тайна выжжена у меня на лбу.

— Сразу после завтрака, — отвечаю я, глядя в окно на сад и стараясь им любоваться. Но мысли возвращаются к вчерашнему вечеру, и я вспоминаю, как уехала прочь. Тогда она еще была жива, эта женщина в машине.

— А Рэйчел с тобой идет? — прерывает Мэттью мои размышления.

— Нет. — Я вдруг понимаю, что это отличная идея: пожалуй, я могла бы поговорить с Рэйчел, поделиться с ней своими переживаниями. — А что, хорошая мысль. Пойду позвоню ей.

— Только недолго, завтрак почти готов.

— Я на минутку.

Я иду в холл к домашнему телефону (мобильная сеть в доме ловится только наверху) и набираю номер Рэйчел. Она долго не подходит, и, когда наконец отзывается сонным голосом, я вдруг вспоминаю, что она только вчера вернулась из Нью-Йорка.

— Я тебя разбудила? — спрашиваю я, чувствуя неловкость.

— Да, и такое ощущение, что посреди ночи, — ворчит она. — Который час?

— Половина десятого.

— Точно посреди ночи. Получила мое сообщение?

Вопрос застает меня врасплох. Где-то в глубине мозга начинает пульсировать боль.

— Получила, — отвечаю я после паузы. — Но еще ничего не покупала для Сьюзи.

— Эх…

— Совсем не было времени, — торопливо оправдываюсь я, вспоминая, что Рэйчел считает, будто мы договорились об общем подарке. — Ну и я решила подождать до сегодня — вдруг мы с тобой еще что-нибудь придумаем, — добавляю я в надежде заставить ее проговориться.

— А зачем придумывать что-то еще? Все одобрили твою замечательную идею. И кстати, вечеринка-то уже сегодня, Кэсс!

«Все»? Кто такие эти «все»?

— Ну, как знать… — увиливаю я. — Может, сходим за подарком вместе?

— Я бы с радостью, но эта смена часовых поясов…

— А что, если я угощу тебя обедом?

Пауза.

— В «Костеллос»?

— Ага. Давай встретимся в одиннадцать в кафе в «Фентонсе», кофе тоже за мой счет.

Из трубки доносится зевок, потом похрустывание.

— Можно я еще подумаю?

— Нет, — строго отрезаю я. — Давай уже, вылезай из постели. Увидимся в одиннадцать.

Повесив трубку, чувствую некоторое облегчение. Подарок для Сьюзи отходит на второй план: это ерунда по сравнению с жуткими новостями. Возвращаюсь на кухню и сажусь за стол. Мэттью эффектным жестом ставит передо мной тарелку с сосисками, беконом и яичницей:

— Ну как тебе? Красота?

Кажется, я не смогу проглотить ни кусочка.

— Потрясающе! Спасибо! — бодро отзываюсь я.

Мэттью, усевшись рядом, берет нож и вилку.

— Как там Рэйчел?

— Хорошо. Согласилась со мной пойти.

Глядя в тарелку, я не представляю, как все это съесть. Глотаю пару кусочков, но желудок бунтует. Еще какое-то время ковыряюсь в тарелке, потом сдаюсь и откладываю нож с вилкой.

— Прости, похоже, я еще после вчерашнего не проголодалась.

Мэттью тянется к моей тарелке и насаживает на вилку сосиску.

— Чего добру пропадать, — ухмыляется он.

— Угощайся, конечно.

Его голубые глаза притягивают мой взгляд словно магнитом, не давая отвернуться.

— У тебя все в порядке? Ты какая-то вялая.

Быстро моргаю, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

— У меня та женщина все никак из головы не выйдет, — отвечаю я, ощущая огромное облегчение оттого, что могу об этом говорить, и начинаю тараторить: — По радио сказали, что полиция считает ее смерть подозрительной!

— Значит, ее убили, — отзывается Мэттью, откусывая сосиску.

— Правда? — Я и сама знаю, что правда.

— Обычно они так говорят, пока судмедэксперты не дадут заключение. Жуть, конечно. Никак не пойму, зачем было так рисковать и ехать ночью той дорогой? Конечно, она не могла знать, что ее убьют, но все равно…

— Может, у нее машина сломалась, — отвечаю я, стискивая под столом руки.

— Наверно. Зачем еще было останавливаться в такой глуши? Бедная женщина. Представляю, как ей было страшно. Телефон там не ловит, и она, наверно, молилась, чтобы хоть кто-то проехал мимо и помог. И вот что из этого вышло.

Я хватаю ртом воздух, едва не задохнувшись от потрясения. Меня будто разбудили, вылив на голову ушат ледяной воды, и показали всю чудовищность моего поступка. Я убеждала себя, что она уже кому-то позвонила. Но ведь я знаю, что в лесу связи нет! Почему я это сделала? Забыла? Или просто хотела уехать с чистой совестью? Ну так теперь моя совесть не чиста. Я оставила женщину на произвол судьбы. Отдала в руки убийце.

— Ладно, я поехала, — говорю я, отодвигая стул, и начинаю энергично убирать со стола пустые чашки; только бы он больше не спрашивал, все ли со мной в порядке. — Не хочу заставлять Рэйчел ждать.

— Во сколько же вы встречаетесь?

— В одиннадцать. Но ты же знаешь, какие там пробки в субботу.

— Я так понял, вы обедаете вместе?

— Да. — Я поспешно целую его в щеку: скорей бы уже уйти. — До встречи!

Я хватаю сумку и ключи от машины со столика в холле. Мэттью провожает меня до двери с недоеденным тостом в руке.

— А может, ты заодно заберешь из химчистки мой пиджак? Я бы тогда надел его вечером.

— Конечно, заберу. Где твой талончик?

— Секунду. — Он тянется за бумажником и вынимает из него розовый листок. — Уже оплачено.

Бросив талон в сумку, я открываю входную дверь. В холл врывается солнечный свет.

— Осторожней за рулем, — напутствует он, пока я сажусь в машину.

— Хорошо. Люблю тебя.

— А я тебя еще больше!

* * *

На дороге в Браубери уже полно машин. Я нервно барабаню пальцами по рулю. Я так хотела поскорее вырваться из дома, что не успела подумать, каково мне будет снова оказаться за рулем. На том самом сиденье, с которого я видела ту женщину. Чтобы как-то отвлечься, я пытаюсь вспомнить, какой подарок придумала для Сьюзи. Они с Рэйчел работают в одной компании, но в разных отделах; когда Рэйчел сказала, что все одобрили мою идею, она, наверно, имела в виду их общих друзей с работы. В последний раз мы с ними виделись примерно месяц назад, и я помню, как Рэйчел воспользовалась тем, что Сьюзи не смогла прийти, и заговорила о вечеринке в честь ее сорокалетия. Может, это тогда я выдвинула идею насчет подарка?

Каким-то чудом нахожу парковочное место на улице недалеко от универмага «Фентонс» и поднимаюсь на пятый этаж в кафе. Внутри толпа народу, но Рэйчел уже на месте — ее ярко-желтое летнее платье сразу бросается в глаза. Голова в темных кудряшках склонилась над мобильником. На столике две чашки кофе. Я вдруг ощущаю прилив благодарности — она всегда такая заботливая! Рэйчел на пять лет старше меня, и она заменила мне сестру, которой у меня никогда не было. Ее мама постоянно работала сверхурочно, чтобы прокормить себя и дочь (муж бросил ее вскоре после рождения Рэйчел). А поскольку они дружили с моей мамой, в детстве Рэйчел проводила у нас много времени, так что мои родители даже ласково называли ее своей второй дочерью. В шестнадцать она бросила школу, чтобы начать работать и облегчить жизнь матери, и завела традицию обедать у нас раз в неделю. С моим папой Рэйчел была особенно близка, и когда его прямо перед домом насмерть сбила машина, то горевала по нему, наверное, не меньше меня. А когда заболела мама и ее нельзя было оставлять одну, Рэйчел раз в неделю приходила с ней посидеть, чтобы я могла пройтись по магазинам.

— Сушняк замучил? — пытаюсь пошутить я, кивая на две чашки. Голос звучит фальшиво. Чувствую себя как на сцене — кажется, все вокруг уже знают, что вчера я видела ту женщину и ничем ей не помогла.

Рэйчел вскакивает и обнимает меня:

— Тут такая очередища, что я решила взять сразу на двоих. Я знала, что ты скоро будешь.

— Прости, пришлось постоять в пробке. Спасибо, что пришла, я тебе правда очень признательна.

— Ты же знаешь, ради обеда в «Костеллос» я готова на все, — отвечает она с лукавыми искорками в глазах.

Усевшись напротив, я отпиваю кофе.

— Ну как вчера все прошло, оторвалась там? — интересуется Рэйчел.

Я улыбаюсь, и напряжение слегка спадает.

— Не то чтобы оторвалась, но было весело.

— А красавчик Джон был?

— Конечно. Все учителя были.

— Надо было и мне заглянуть, — ухмыляется она.

— Он для тебя слишком молод, — фыркаю я. — И к тому же у него есть девушка.

Рэйчел вздыхает:

— Эх, подумать только — а ведь он мог быть твоим!