ГЛАВА ВТОРАЯ

Миссис Нэш всю жизнь называла Алекса по имени. Но с тех пор как он переехал из своего пентхауса в фамильный особняк на Лонг-Айленде (это было частью блестящего плана Гантера по улучшению его репутации), она стала называть его мистером Гаррисоном. Всякий раз, когда она это делала, Алекс невольно искал взглядом своего отца, умершего три года назад. Ему самому вполне хватало и того, что он занимал отцовский кабинет.

— Зовите меня Алексом, — проворчал он, оторвавшись от финансовых новостей в газете.

Миссис Нэш остановилась в дверях.

— Мистер Гаррисон. — Когда она сердилась, ее британский акцент становился более заметным. — Вас ждет мисс Маккинли.

Насторожившись, Алекс закрыл газету.

— Которая?

Брови миссис Нэш взметнулись вверх.

— Мисс Эмма Маккинли, сэр.

— Не злите меня.

— Сэр? — В ее серо-голубых глазах загорелись озорные огоньки.

— Меня зовут Алекс. Слышите? Алекс. Вы меняли мне пеленки и шлепали меня по заднице.

Пожилая женщина фыркнула.

— Осмелюсь сказать, что это не очень помогало.

Алекс положил газету на стол из красного дерева и встал с кожаного кресла.

— Не могли бы вы по крайней мере избавить меня от этого «сэра»?

— Да, мистер Гаррисон.

Он подошел к ней.

— Вы уволены.

Выражение ее лица осталось бесстрастным.

— Сомневаюсь.

— Потому что вам известны все мои секреты?

— Потому что вы вечно забываете код на замке винного погреба.

Алекс ухмыльнулся.

— Отличный довод.

— Тогда я продолжаю работать… сэр.

— Вот упрямая, — пробурчал он, проходя мимо нее.

— Мисс Маккинли останется на ленч?

Хороший вопрос. Скажет ли Эмма «да» и упростит им обоим жизнь или будет продолжать делать хорошую мину при плохой игре? Алекс оценил эти возможности как равные.

Он глубоко вдохнул.

— Понятия не имею.

Миссис Нэш кивнула и удалилась. Немного помедлив, Апекс покинул кабинет и направился по галерее под пристальными взглядами своих предков, чьи портреты висели на стенах. Портрет его отца был последним в ряду. Отец печально смотрел на Алекса, словно переживал, что не может помочь, в то время как его сын был вынужден в одиночку решать столь серьезные проблемы.

Завернув за угол, Алекс увидел свою последнюю проблему, стоящую в круглом фойе со стеклянной крышей. На Эмме Маккинли было строгое платье цвета слоновой кости. Ее каштановые волосы до плеч сегодня были убраны за уши; темные ресницы оттеняли светло-карие глаза; в ушах поблескивали бриллиантовые сережки. Она была безукоризненно накрашена и, судя по всему, сильно нервничала.

— Эмма. — Алекс приветливо протянул ей руку, сделав вид, что забыл, на какой ноте закончилась их вчерашняя встреча.

— Алекс, — произнесла она, обменявшись с ним рукопожатием.

— Может, пройдем в мой кабинет? — предложил он, указывая в сторону галереи. — Там нам будет удобнее.

Эмма кивнула.

— Хорошо.

— Как вы доехали? — спросил Алекс для поддержания разговора. Он не волновался. Когда дело касалось бизнеса, он всегда был абсолютно спокоен, а эта сделка ничем не отличалась от других.

— Хорошо, спасибо, — ответила она.

Если Эмма скажет «нет», то он либо переубедит ее, либо перейдет к плану Б. Гантер и Райан придавали этому браку слишком большое значение. Алекс не должен был позволять, чтобы его будущее зависело от капризов мисс Маккинли.

Когда они вошли в кабинет, Алекс указал Эмме на одно из кресел рядом с камином, и она опустилась в него, разгладив юбку. Сев напротив, Алекс невольно залюбовался ее стройными ногами.

— Итак, приняли решение?

Немного поколебавшись, она кивнула.

— Да.

Он вскинул голову.

— И каково оно?

Эмма повернула кольцо с изумрудами и сапфирами на безымянном пальце правой руки.

— Я выйду за вас замуж.

Это прозвучало так, словно она только что подписала свой смертный приговор.

Впрочем, Алекс тоже не находил в этом особого удовольствия. Он собирался обременить себя нелюбимой женой, придется ограничить и свою половую жизнь. Но так как их брак будет простой формальностью, совсем отказываться от встреч с женщинами он не хотел.

— Спасибо, — выдавил он из себя.

Кивнув, Эмма начала подниматься, но Алекс ее остановил.

— Подождите.

Она вопросительно подняла бровь.

— Вам не кажется, что нам нужно еще многое обсудить?

— Что тут обсуждать? — обреченно спросила Эмма, но снова опустилась в кресло.

— Вы уже кому-нибудь сказали?

— О том, что я выхожу за вас замуж?

Он покачал головой.

— О том, что наш брак будет фиктивным.

— Моя сестра в курсе.

— А еще кто-нибудь знает?

— Мой поверенный. — Настала ее очередь диктовать свои условия. — Он свяжется с вами, чтобы обсудить детали брачного контракта.

Алекс выдавил из себя смешок.

— Вы хотите составить брачный контракт?

— Разумеется.

— Вы проверяли в «Форбс» стоимость моего имущества? — Брачный контракт защищал в большей степени его интересы, нежели ее.

— Конечно, нет, — возмутилась Эмма. — Меня меньше всего интересует стоимость вашего имущества.

Верится с трудом, однако он не стал говорить об этом вслух.

— Для начала мы должны обручиться.

— Я думала, мы сделали это только что… — Алекс хотел что-то сказать, но Эмма продолжила: — Вы сказали что-то вроде «выходите за меня замуж, или я вас разорю», и я решила выбрать меньшее из двух зол. — Она поджала губы. — Романтичнее и быть не может, правда?

Откуда этот сарказм? Она получит миллионы долларов, в то время как он вынужден согласиться на не очень выгодную для себя сделку ради сохранения доброго имени.

— Вы не очень-то благодарны, — заметил Алекс.

— Неужели те, кого вы шантажируете, обычно вас благодарят?

Алекс недоверчиво покачал головой. А он-то еще думал, что она паникует!

— А вы ожидали цветов и шампанского?

— Я надеялась на банковскую ссуду.

— А вместо этого получили меня.

Эмма выразительно кивнула.

— Именно так.

Этот разговор ни к чему не приведет, подумал Алекс, поднимаясь.

— Если мы хотим, чтобы план сработал, нам нужно с самого начала кое о чем договориться.

— Научиться терпеть друг друга?

— Убедить прессу в том, что мы друг в друга влюблены.

Губы Эммы медленно расплылись в улыбке. И Алекс впервые увидел, как она улыбается. В ее глазах появился золотистый блеск, на правой щеке образовалась ямочка. Когда она кончиком языка коснулась передних зубов, его бросило в жар.

Как только у Райана язык повернулся назвать ее дурнушкой! Еще неизвестно, которая из двух сестер была красивее.

— Вы хотите что-то сказать? — спросил Алекс, подавив неожиданную реакцию.

— Я только что поняла, что между нами есть одно существенное различие. — (Алекс искоса посмотрел на нее. Неужели он что-то упустил?) — Я реалист, а вы мечтаете о невозможном.

Он был вынужден признать, что в целом Эмма права.

— Думаю, мы сможем научиться друг друга терпеть, — продолжила она, — но сомневаюсь, что нам удастся убедить кого-то в том, что мы влюбленная пара.

Алекс сделал шаг вперед и, уловив тонкий аромат ее духов, подавил еще один прилив желания. Это какое-то безумие. Он не мог испытывать влечение к Эмме. Он не допустит, чтобы его к ней влекло.

— Знаете, какая ваша главная проблема?

Эмма встала, но он все равно возвышался над ней.

— Нет, но, уверена, вы мне сейчас скажете.

— Ваш пессимистический настрой.

— В действительности моя главная проблема — это вы.

— Моя дорогая, я — ваше спасение.

— От скромности вы не умрете.

— В бизнесе скромность ни к чему. — Он подошел ближе и понизил голос. — Во всем мире только шесть человек знают, что я в вас не влюблен, и я намерен убедить остальных в обратном.

— Весь мир? — Она дерзко подняла бровь.

— Будьте оптимисткой, Эмма.

— Будьте реалистом, Алекс.

— Одно не исключает другого.

— Думаю, все же это слишком противоречивые качества.

— Тогда вы, должно быть, исключение. — Алекс ухмыльнулся. Он не собирался оставлять без ответа ее дерзкий выпад. — А я, моя дорогая Эмма, исключительный.

Она выразительно закатила глаза.

— Могу я добавить в брачный контракт пункт, запрещающий вам выставлять напоказ ваше тщеславие?

— Только если ваш поверенный намного опытнее моего.

Эмма сделала шаг назад.

— Итак, в чем состоит ваш гениальный план? На публике мы с обожанием смотрим друг другу в глаза, а в остальное время остаемся сами собой?

Алекс жестом велел ей сесть, и она подчинилась. Ее грудь вздымалась и опускалась под тканью платья.

— Именно так. Теперь вернемся к нашей помолвке.

— Полагаю, речь пойдет о показном обручальном кольце?

— Не совсем. — Алекс сел в свое кресло. — Полагаю, всех в первую очередь будет интересовать не сам факт нашего брака, а то, как мы нашли друг друга.

Эмма помедлила.

— Уверена, то, что вы сейчас скажете, мне не понравится.

— Вы любите бейсбол?

Эмма покачала головой.

— Нет. Послушайте, Алекс, наш брак — обыкновенная коммерческая сделка. Разве для кого-то будет иметь значение, как мы нашли друг друга?

Неужели она так ничего и не поняла?

— Для меня, — отрезал он. — Вы сохраните половину своей компании, а я получу хороший пиар.

Эмма открыла рот, чтобы возразить, но Алекс был намерен положить конец этому спору.

— Не оплошайте, Эмма. Либо мы с вами постараемся убедить всех, что влюблены друг в друга, либо сразу откажемся от этой затеи.

— Не знаю, как я буду это делать, — сказала Эмма Кэти, когда они уходили с двенадцатого корта «Коннектикут Клаба». Отвлеченная раздумьями о плане Алекса, она проиграла сестре матч.

Эмма не была ни актрисой, ни публичным человеком. В отличие от большинства владельцев гостиничного бизнеса, ведущих активную светскую жизнь, Эмма ревностно охраняла свое уединение.

— Неужели он и вправду такой мерзавец? — сочувственно произнесла Кэти, подходя к свободному столику под зонтом.

— Не хуже, чем мы ожидали, — честно ответила Эмма. — Проблема заключается в том, что он все уже спланировал до мелочей, а я не готова играть роль любящей невесты на глазах нью-йоркской общественности.

Нахмурившись, Кэти выдвинула один из белых стульев и села.

— Полагаю, он рассчитывает что-то получить.

— Он получит наши отели.

— Только половину.

Эмма удивленно подняла брови. Неужели Кэти и вправду считала Алекса благоразумным человеком?

— Мы обещали ему жену, а не показной трофей для бульварной прессы.

Кэти пожала плечами.

— Что плохого в том, что он хочет выводить тебя в свет? Почему бы тебе не уступить ему и не плыть по течению?

Эмма сняла с головы эластичный ободок и тряхнула волосами.

— Потому что все это одна большая ложь.

Кэти ухмыльнулась.

— Но при этом тебе никто не запрещает хорошо выглядеть.

Эмма достала бутылку воды из ведерка со льдом, стоящего на столике.

— Прекрати надо мной смеяться.

— Извини. Просто это…

— Касается меня, а не тебя?

Кэти сменила тон.

— Конечно, нет. Ты же знаешь, как я тебе благодарна.

Эмма вздохнула.

— Я должна найти способ убедить его не устраивать шумиху вокруг нашей свадьбы. Мировой судья, скромная гражданская церемония…

Кэти тоже достала бутылку и открыла ее.

— Я могла бы тебе помочь выбрать кое-что из одежды, чтобы ты произвела фурор на вашей свадьбе.

— К чему это все?

— Небольшой успех поднимет тебе настроение. В последнее время ты слишком много работала.

— Но этого оказалось недостаточно, чтобы спасти компанию.

— Зато ты спасешь ее сейчас.

Эмма откинулась на спинку стула.

— Это похоже на проституцию.

— Без секса?

— Без секса.

— Тогда это никакая не проституция. Взбодрись, Эмма. Мы едем к Саксу.

— Да, конечно. Сакс нам поможет. — Если у нее будет правильно подобранный гардероб, она сможет смело разгуливать по улицам Манхэттена под ручку с Алексом и бросать на него влюбленные взгляды. Какой ужас!..

Она содрогнулась.

— О боже, — произнесла Кэти, переключив свое внимание на кого-то за спиной у Эммы.

— Что такое?

— Он здесь.

— Кто он?

— Алекс, — ответила Кэти.

Эмма похолодела.

— Что?!

— Ты не ослышалась.

— Но он же не является членом клуба.

— Возможно.

— Это же частный клуб!

— По-твоему, администратор клуба смог бы отказать самому Алексу Гаррисону?

Эмма напряглась.

— Что он делает?

— Идет сюда.

— Нет!

Кэти кивнула.

— Да. — Она широко улыбнулась. — Привет, Алекс.

Эмма почувствовала, как на ее голое плечо легла теплая ладонь. От его прикосновения у нее внутри все напряглось, словно ее никогда прежде не касался мужчина. Она с трудом удержалась от того, чтобы не стряхнуть эту руку.

— Привет, дорогая. — Голос Алекса прогремел у нее в ушах.

Затем его губы легонько коснулись ее виска, и у нее перехватило дыхание и участился пульс. Немедленно возьми себя в руки, приказала себе Эмма, но, к счастью, он отпустил ее плечо и сел на стул рядом с ней.

— Как прошла игра? — спросил он, достав из ведерка со льдом бутылку с водой.

На нем была белая рубашка поло с голубой полосой, обтягивающая широкую грудь и внушительные бицепсы. Расстегнутый воротник обнажал сильную загорелую шею.

— Отлично, — выдавила из себя Эмма. Теперь, когда она немного пришла в себя, ее охватил гнев. То, что он сделал, было просто возмутительно, и Алекс это знал. Люди, сидящие за соседними столиками, бросали на них любопытные взгляды.

Алекс кивнул.

— Я выиграла у нее все сеты, — дружелюбно произнесла Кэти, и это не понравилось ее сестре.

Эмма наклонилась к Алексу и прошипела:

— Не хочешь ничего мне сказать?

Он небрежно положил руку на спинку ее стула.

— Нет.

— То, что ты сделал, просто возмутительно!

— Правда? Какая жалость. — Он огляделся. — Потому что уже слишком поздно.

— Обманщик, — пробормотала Эмма, зная, что он прав. По меньшей мере, человек десять были свидетелем этого преднамеренного поцелуя.

Алекс рассмеялся и посмотрел на Кэти.

— Поздравляю с победой.

Кэти улыбнулась ему в ответ.

— Сегодня Эмма никак не могла сосредоточиться.

— Правда? — Он снова сжал плечо Эммы, и ее тело бурно отреагировало на его прикосновение. Она отказывалась признавать, что это ей приятно, и убеждала себя, что подобная реакция вызвана элементарным отвращением.

— Это как-то связано с тем, что произошло вчера вечером? — нарочито громко спросил он.

В двух столиках от них Мэрион Терстон высоко подняла подведенные брови. Этой женщине понадобилась всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Затем она полезла в сумочку и достала сотовый телефон. Не нужно было обладать большим умом, чтобы догадаться, кому она звонила. Ни для кого не было секретом, что Мэрион Терстон обеспечивала новостями Линн Хайт, обозревателя светской хроники одной из бульварных газет. Эмма снова наклонилась к Алексу.

— Я тебя убью!

— Твоего имени еще нет в моем завещании.

— Мне все равно.

Алекс снова рассмеялся.

— Завтра вечером мы идем в казино на благотворительное мероприятие, которое устраивает «Теддибэр Траст». — Он посмотрел на Кэти. — Тебя это тоже касается.

— Я не играю в азартные игры, — сказала Эмма.

— Тогда пришло время начать, — небрежно бросил Алекс.

— Я согласна, — ответила Кэти. — А для Дэвида найдется место?

— Для таинственного Дэвида? Конечно.

— Я не собираюсь начинать, — проворчала Эмма.

— Мы будем играть в блэкджек. — сказал Алекс. — Я дам вам денег.

— Ты не…

— Не спорь со мной, — произнес он тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо. Может, заодно сделаешь мне на лбу татуировку в виде надписи «невеста Алекса Гаррисона»?

Поднеся ее руку к своим губам, он спокойно произнес:

— Нет, лучше я надену тебе на палец кольцо с бриллиантом.

— У нас проблема, — сказал Райан, плюхнувшись в кресло для посетителей в кабинете Алекса.

Алекс оторвал взгляд от проспекта «Маккинли Иннз».

— И что это за проблема?

— «Дрим Лодж» хочет прибрать к рукам Кейвен-Айленд.

Алекс почувствовал прилив адреналина.

— Старик Мердок знает о Кейвене?

— Скорее всего, — ответил Райан, откинувшись на спинку кресла. — Иначе как еще можно это объяснить?

Алекс пришел в ужас.

— Что объяснить?

— Что он готов предложить Маккинли требуемую сумму.

— Сукин сын. — Алекс поднялся, прокручивая в голове множество разных вариантов. — За всю сеть?

Райан поднялся вслед за ним.

— Только за Кейвен-Айленд.

Алекс на миг закрыл глаза.

— И сестры Маккинли сохранят за собой все остальное? — Для Эммы это было бы настоящим чудом.

— Да, — ответил Райан.

— Сколько времени у нас осталось?

— Совсем ничего. Вопрос надо решить до понедельника.

— Откуда ты про это узнал?

— Я сделал вывод, руководствуясь шестью различными источниками.

Алекс снова прокрутил в голове возможные сценарии, и все они заканчивались победой «Дрим Лодж» и поражением «Гаррисон Хоутелс».

— Мы не должны допустить, чтобы он сделал такое предложение сестрам Маккинли.

Райан кивнул.

Алекс должен был помешать Мердоку. Но каким образом он сможет это сделать до понедельника? Ответ был один: женившись на Эмме.

— Интересно, как она отнесется к Лас-Вегасу? — пробормотал он.

— Ты не сможешь жениться на Эмме в течение ближайших сорока восьми часов.

Алекс фыркнул.

— Мой самолет в аэропорту Кеннеди. Я женюсь на ней до понедельника.

— Тебе не кажется, что поспешная свадьба в Лас-Вегасе будет выглядеть немного подозрительно?

Алекс повысил голос.

— Пусть лучше уж так, чем провалить все дело.

— А что будет, когда Мердок поговорит с ней?

— К тому времени она уже будет миссис Алекс Гаррисон.

Райан покачал головой.

— Нет. Нам вообще не нужно, чтобы он с ней говорил.

— Но мы не сможем ему помешать.

Райан сел и положил ногу на ногу.

— Сможем, если убедим старика, что этого делать не стоит.

— На карту поставлены сотни миллионов, — напомнил ему Алекс.

— Да, — спокойно согласился Райан. — И мы сделаем так, чтобы все они достались нам.

Алекс узнал этот коварный блеск в глазах своего партнера и испытал облегчение. Сев за стол, он взял золотую ручку и начал ее вертеть в длинных пальцах.

— Каким образом?

— Для этого нам понадобятся четыре вещи, — ответил Райан.

Алекс весь превратился в слух. Райан был гениальным стратегом. Именно поэтому он и взял его себе в партнеры.

— Финансовый отчет Маккинли, серьезный человек в «Дрим Лодж», быстрый план сбыта и обручальное кольцо на пальце Эммы Маккинли.

Алекс мог позаботиться о кольце и плане сбыта. Возможно, он также ухитрится придумать рациональное объяснение тому, для чего ему понадобился на выходные финансовый отчет Маккинли. Но у него не было контактов с «Дрим Лодж»

— Что за человек тебе нужен?

Райан немного помедлил.

— Ты можешь позвонить Натаниэлю?

Услышав имя своего кузена, Алекс пристально уставился на него.

— Хочешь использовать тяжелую артиллерию?

— Не забывай, на карту поставлены миллионы долларов, — заметил Райан.

Он прав. Натаниэль был весьма подходящим человеком.