Барбара Картланд

Королева спасает короля

 От автора

События этой книги относятся к тому времени, когда Сербия объявила войну Турции и тысячи русских добровольцев направились в Санкт-Петербург.

Царь Александр не хотел войны, но царица и ее фрейлины, постоянно твердившие о священной миссии России, вынудили его вступить в нее, и в ноябре 1876 года великий князь Николай повел войска на Константинополь.

Военные действия длились восемь месяцев и стоили множества жизней. В одном из боев русские потеряли 25 тысяч человек, не продвинувшись ни на дюйм.

Однако армия находилась уже в шести милях от Константинополя, когда королева Виктория, взволнованная происходящим, убедила кабинет послать адмирала Хорнби во главе шести миноносцев в Дарданеллы, с тем чтобы напомнить России, что Великобритания не всегда будет сохранять нейтралитет.

Россия вынуждена была отступить, и на конгрессе в Берлине был подписан договор.

Самым важным было то, что Россия не получила, как надеялась, доступа к Средиземному морю через Болгарию.

Глава 1

1874

— Черт возьми, что им нужно? - Алексиус, король Валтарнии, был зол.

Он как раз собирался прокатиться верхом, когда адъютант сообщил, что премьер-министр в сопровождении еще трех джентльменов хотят видеть его по неотложному делу.

— Не знаю, что им нужно, ваше величество, - извиняющимся тоном сказал адъютант, - но премьер-министр не приехал бы в такой час, если бы дело не было важным.

— Важным! Важным! - повторил король с раздражением. - Для них важно все, но только не то, что интересует меня!

В это утро он предвкушал прогулку на великолепном новом жеребце, выращенном в Венгрии. Король уже успел насладиться борьбой с умным животным, почуявшим, что оно обрело своего хозяина.

— Будь я проклят, если позволю им надолго удержать себя, - заявил король и почувствовал прилив оптимизма.

Он знал, каким многословным и скучным бывал премьер-министр, а другие члены кабинета и того хуже. Король был молод, и его чрезвычайно утомляли эти многочасовые сессии, когда приходилось выслушивать речь за речью.

Крохотная Валтарния граничила с Черногорией и Албанией, а на юге - с Македонией. Страна была необыкновенно красива, но бедна и неразвита.

Король вступил на трон совсем недавно, после смерти своего семидесятилетнего отца. И пока еще он не слишком хорошо представлял, что делать со своей страной. Более того, он был даже слегка расстроен тем, что ему пришлось вернуться на родину, прервав чудесное путешествие по Европе.

Значительную часть времени король провел в Париже. Он был необыкновенно красив, и женщины находили его неотразимым - так же как и он их.

Итак, ничего больше не сказав адъютанту, он вышел из комнаты.

Он шел по коридору, и провожавшее его солнце еще больше усиливало его раздражение.

Дворец был огромным зданием, которое на протяжении веков достраивалось и перестраивалось и от этого приобрело своеобразное очарование.

Главные покои были обставлены инкрустированной мебелью, доставленной из Франции, и освещались люстрами венецианского стекла. Мать короля наняла также множество местных мастеров, которые украсили дворец резьбой и картинами в традиционном стиле, господствующем на Балканах.

Король спустился по красивой лестнице в холл, и лакей поспешно открыл перед ним дверь в зал для совещаний.

Эта комната была гораздо более привлекательной, чем можно было предположить по ее названию.

По приказу покойной королевы перед пустыми гладкими стенами поставили колонны, а итальянские художники изобразили на потолке Венеру, выходящую из морской пены.

Стулья, стоявшие по обеим сторонам длинного стола, были обиты темно-розовой тканью, гармонировавшей с занавесками.

Комната казалась слишком пустой для сидевших за столом четырех человек.

При виде короля они поднялись.

Король, как и ожидал, увидел премьер-министра, канцлера и государственного секретаря по иностранным делам. Четвертый посетитель был ему не знаком.

— Доброе утро, господа! - произнес король, подходя к своему стулу, похожему на трон, и усаживаясь.

— Доброе утро, ваше величество, - ответили государственные деятели.

— Позвольте мне, ваше величество, - начал премьер-министр, - представить вам графа Кожотски, который прошлой ночью вернулся домой.

Король улыбнулся. Теперь он знал, кто этот незнакомец.

Несколько месяцев назад ему говорили, что этот человек, наполовину русский, наполовину - со стороны матери - уроженец Валтарнии, помогал его министру иностранных дел.

Граф и его родные жили в Толскари, столице Валтарнии. В то же время сам он часто возвращался в Россию.

Его величество знал, что этот человек был для государственного секретаря прекрасным источником информации.

— Граф прибыл во дворец сегодня утром, ваше величество, - продолжал премьер-министр патетическим тоном, - чтобы сообщить нам об очень опасной ситуации, которая повлияет не только на положение в нашей стране, но и на всех Балканах.

Король вопросительно поднял брови, не представляя, какое событие в России могло бы изменить жизнь его страны. Он знал, что многие с опаской следили за тем, что происходит в России, но тем не менее считал, что эти тревоги излишне преувеличены.

Поймав на себе взгляд премьер-министра, граф Кожотски вступил в разговор:

— Я думаю, вам известно, ваше величество, что Россия все больше завидует объединению Германии с Бисмарком.

— Я слышал об этом, - ответил король, - но не представляю, как они могут этому помешать.

— Логика рассуждений Санкт-Петербурга, - продолжал граф, - такова: если Пруссия смогла создать из германских государств и немецких народов могущественную империю, то почему бы и России не сделать то же самое?

Король взглянул на графа:

— И как же они собираются это сделать?

— Вопрос в том, почему бы России не собрать под своими знаменами всех славян на Балканах и в европейской Турции.

Король - молчал.

Он вспомнил, что уже слышал об этом предположении, но не воспринял его серьезно.

— Вчера я вернулся из Санкт-Петербурга, - вновь заговорил граф, не получив ответа, - и посчитал необходимым сообщить премьер-министру то, о чем открыто говорят во дворце и в любом министерстве как в Санкт-Петербурге, так и в Москве.

Государственный секретарь наклонился к королю:

— Еще до возвращения графа, сир, я слышал о том, что происходит, но мои сведения нуждались в подтверждении.

— Императрица, - добавил граф, - смотрит на это как на религиозный крестовый поход. Она хочет вернуть церковь Святой Софии в лоно ортодоксальной церкви и сделать Константинополь величайшим христианским городом.

Король подумал, что этого от нее и следовало ожидать.

— А император, со своей стороны, решительно настроен открыть проливы для российских кораблей и присоединить тысячи миль новых земель на Балканах.

— Это кажется невероятным, - прошептал король, - зная в то же время, что это давняя мечта русских. У вас есть какие-либо основания, - спросил он, - считать, что это нечто большее чем просто разговоры?

— Все основания, сир, - ответил граф. - Брат императора, великий князь Николай, уже формирует огромную армию, с которой намеревается вторгнуться на Балканы и направиться в Константинополь.

— Вы уверены? - спросил король.

— Совершенно уверен, сир, - подтвердил граф. - Мои русские друзья говорят о вступлении в армию, и довольно многие уже это сделали. Они думают, что оппозиция будет невелика и, без сомнения, наступление начнется в ближайшие несколько месяцев.

— Я не могу в это поверить! - воскликнул король. - Но если это правда, то что же может сделать наша маленькая страна?

— Над этим вопросом, ваше величество, я размышлял всю ночь, - заявил премьер-министр, - а утром, после длительной беседы с государственным секретарем и, конечно, канцлером, я убедился, что мы можем кое-что предпринять, чтобы защитить свою независимость.

— И что же? - поинтересовался король.

— Вашему величеству следует просить у английской королевы Виктории найти вам жену.

Король смотрел на премьер-министра в изумлении.

Он и не думал о женитьбе; по правде говоря, он вовсе не собирался жениться. В этот момент у него был бурный роман с очень привлекательной и безумно экзотичной русской графиней.

Она приехала в Валтарнию после смерти мужа. Король случайно встретил ее и сразу же был покорен ею.

Она, безусловно, всем отличалась от женщин его страны, которые были очень милы, но их нельзя было сравнить с красавицами, восхищавшими его взор в других городах, особенно в Париже. Графиня, муж которой был дипломатом, тоже много времени проводила во Франции.

Она приехала в Толскари, потому что в Валтарнии жило множество ее друзей. Но с той минуты как она увидела короля, она почти позабыла о них.

Им было непросто встречаться, и король пригласил ее погостить во дворце. Та часть дворца, которая предназначалась для гостей, была постоянно заполнена визитерами со всех частей света, так что никому и в голову не приходило, что графиня находится под покровительством короля. А то, чем она занимается во дворце, не должно было волновать никого за его пределами.

Король находил ее очень привлекательной. Теперь же его мучила мысль о том, что после рассказа графа премьер-министр в первую очередь намекнет на его отношения с графиней.

Король не собирался позволять своим чиновникам вмешиваться в его личную жизнь. Но ему и в голову не приходило, что им так скоро потребуется королева.

Теперь же он упрекнул себя в том, что не предусмотрел этого заранее.

Он должен был предугадать, что последует после его вступления на трон. Не менее десяти родственниц королевы Виктории были успешно выданы замуж за королей или принцев.

Во Франции он услышал, что ее называли «европейской свахой». Но даже тогда он не подумал о том, что и сам может попасть в ее сети.

Британия, несомненно, стала одной из наиболее сильных и могущественных стран во всем мире, ее боялись. Никакое другое государство не смело бы оказать давление на Россию.

— Я не раз слышал, - заметил государственный секретарь, - что ее величество королева Виктория настороженно относится к амбициям России.

Король подумал, что это вполне возможно.

— С большой неохотой, - продолжил государственный секретарь, - ее величество согласилась на бракосочетание герцога Эдинбургского с русской великой княжной Марией.

Поскольку это событие произошло всего год назад, король хорошо его помнил, хотя и не присутствовал непосредственно на церемонии.

— Мы просим у вашего величества, - сказал премьер-министр, - согласия на то, чтобы немедленно отправить посланника в Британию и попросить ее величество королеву Викторию предложить достойную супругу вашему величеству, с тем чтобы церемония свадьбы произошла как можно скорее.

Король замер. Ему с трудом удалось сдержать слова, готовые сорваться с его губ.

Он хотел сказать, что не намерен на ком-либо жениться, а тем более на какой-то непривлекательной, неуклюжей молодой англичанке, с которой у него не будет ничего общего. Англичанки вообще ему не нравились. Он считал, что сравнение с грациозными, остроумными, неотразимо привлекательными француженками было не в их пользу.

Англичанки, как, впрочем, и датчанки и немки, казались ему необыкновенно скучными. Француженки, гречанки и итальянки были совершенно другими.

Однажды у него была любовница-испанка, необычайно соблазнительная. К сожалению, она обожала жирную пищу, и роман быстро завершился.

Он пытался найти какую-либо другую кандидатуру, кроме англичанки, которая бы обеспечила безопасность его страны, кого-либо, кто не был бы столь невыносим, как «английский флаг в постели».

— Вы понимаете, ваше величество, - государственный секретарь был очень серьезен, - единственный способ сохранить нашу свободу и избежать господства России - это иметь на нашем троне родственницу королевы Виктории.

— Вы уверены, что русские с уважением отнесутся к интересам столь далекой от них Британии? - с сарказмом спросил король.

— Английский флот - самый большой в мире, лучше всех оснащенный, - ответил государственный секретарь, - и я уверен, что, если русские действительно попытаются взять Константинополь, Британия вмешается.

Королю ничего не оставалось, как молча кивнуть в знак согласия.

— Я понимаю, сир, - вмешался канцлер, - для вас это предложение неожиданно, но если все мы придем к соглашению - и я знаю, что парламент нас поддержит, - то это будет единственно правильное решение, единственная, защита от вторжения русских.

На это возразить было нечего. Король знал, что в первом же бою огромная Россия разгромит их маленькую армию.

Слишком поздно он пожалел о том, что с самого начала своего правления не настоял на укреплении обороны страны. Ему следовало потратить больше на вооружение. Но он сомневался, что помогло бы даже это.

Все его существо протестовало против того, чтобы быть связанным с какой-то неуклюжей англичанкой, которая будет прекрасно сознавать, что делает ему одолжение, защищая его королевство.

Эта идея не только раздражала, но и отталкивала его, и он резким движением отодвинул свое кресло.

Он прошел через комнату и посмотрел в окно. Дворец возвышался над городом. И король видел башни и купола церквей, здание парламента.

Сквозь листву деревьев мелькали проезжавшие по главной улице экипажи. Вдалеке белели заснеженные горные пики.

Солнце освещало красные черепичные крыши домов. Оно отражалось в волнах реки, плавно катившей свои воды через весь город к плодородной долине, где крестьяне возделывали урожай.

Картина, раскинувшаяся перед ним, была живописной и мирной.

Это была его страна, и король очень ею гордился, хотя и не говорил об этом.

В отличие от многих других балканских стран здесь не происходило никаких революций. Его корона переходила от отца к сыну уже пять поколений. И он знал, что однажды его сменит сын. Но он не ожидал, что его женой может стать англичанка.

Ее общество будет постоянно тяготить его, сможет ли он это вытерпеть? Она наверняка разрушит его налаженную жизнь, и ему придется отказаться от развлечений, которыми он наслаждался с тех пор, как занял трон отца.

Стоя спиной к министрам, он догадывался, что они обмениваются понимающими взглядами.

Они думали о том, что ему придется отослать свою русскую любовницу. Они понимали, что чем раньше это произойдет, тем будет лучше.

Конечно, он знал, как их раздражает то, что его женщины - всегда иностранки.

Теперь, когда угроза исходит непосредственно от России, Наташе придется уехать.

«Будь я проклят, если позволю им диктовать мне свою волю!» - поклялся себе король.

В этот момент он словно почувствовал, что руки королевы Виктории тянутся к нему. Он попался в сети, и спасения не было.

«Спасения нет!» - повторил он про себя.

Он знал, что оказался между двух огромных держав, Россией и Британией. Иного выхода не было, и это бесило его.

Король вернулся к столу. Государственные мужи вновь поднялись, и король обратился к министру иностранных дел.

— Хорошо, - проговорил он, - вы не оставляете мне выбора. Вы можете отправить посланника к королеве Виктории!

И, не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью, хотя понимал, что такая несдержанность недостойна взрослого человека.

* * *

Ее величество королева Виктория всегда с удовольствием принимала министра Бенджамена Дизраэли. Он ей нравился. Эту привязанность можно было сравнить лишь с ее отношением к лорду Мельбурну в то время, когда она вступила на трон.

Мистер Дизраэли льстил ей. Он осыпал ее цветами и комплиментами, которыми ее не радовал ни один из прежних премьер-министров.

Этим утром, когда солнечные лучи пронизывали окна замка, Бенджамен Дизраэли показался ей еще более представительным, чем обычно.

Когда он поднес к губам руку королевы, та почти что по-девичьи улыбнулась ему.

На этот раз министра Дизраэли сопровождали граф Дерби, министр иностранных дел, и виконт Крэнбрук, военный министр.

Когда королева села, джентльмены встали перед ней.

— Мы пришли, ваше величество, - заявил премьер-министр, - чтобы, как обычно, попросить вас о помощи в решении сложной проблемы, суть которой уже была доведена до внимания вашего величества.

— В таком случае, премьер-министр, - заметила королева Виктория, - я уверена, что это касается России.

Мистер Дизраэли улыбнулся.

— Разве ваше величество когда-нибудь ошибались?! - воскликнул он. - Вряд ли кто-нибудь еще так хорошо разбирается в опасной ситуации, с которой мы можем столкнуться в Европе!

— Что же произошло на этот раз? - поинтересовалась королева.

— Вашему величеству известно, что в течение некоторого времени агенты докладывают нам о стремлении России покорить Балканы и европейскую часть Турции, - ответил Дизраэли. - Россия хочет стать такой же великой державой, как Германия и, конечно, Британия.

— А есть ли у вас какие-либо разумные предложения относительно того, как помешать ей в этом? - спросила королева.

— Конечно, то, что происходит, непосредственно касается и нас, - ответил мистер Дизраэли, - и мы следим за событиями. А сегодня мы получили просьбу от его величества короля Валтарнии Алексиуса, что для нас явилось приятным сюрпризом.

— Какую просьбу? - поинтересовалась королева.

— Это прошение к вашему величеству о том, чтобы, воспользовавшись своей мудростью и знанием сложной ситуации, сложившейся вокруг Валтарнии, вы нашли английскую невесту для его величества.

— Я понимаю его мотивы, - кивнула королева. - Надеюсь, у нас найдется принцесса королевской крови, которая справится с этой несомненно трудной задачей.

На некоторое время воцарилось молчание.

Трое государственных деятелей думали о том, что нет нужды предупреждать королеву о репутации короля Алексиуса.

Он достаточно молод, и неудивительно, что у него оказались привязанности как во Франции, так и в других странах Европы.

В то же время ему уже больше тридцати.

Королева полагала, что с тех пор, как вступил на трон, он наконец-то всерьез задумался о женитьбе.

Однако лорд Дерби знал от одного из своих агентов, что король очень увлечен русской графиней, которая гостила в его дворце.

Как будто читая его мысли, королева заметила:

— Нам необходима разумная молодая женщина лет двадцати восьми - двадцати девяти, которая бы привнесла во внутреннюю политику британские идеи об управлении государством, вместо того чтобы предоставить это мусульманам, которые, кажется, плохо в этом разбираются.

— Конечно, ваше величество, вы совершенно правы, - сказал мистер Дизраэли, - сложность в том, что как мы трое ни пытались, мы так и не смогли найти, кого порекомендовать вашему величеству.

— Но кто-то должен быть! - резко ответила королева. - Видит Бог, у меня достаточно родственников, и везде, где они оказывались на троне, они имели успех.

— Конечно, мадам, - подтвердил лорд Дерби, - и не могу выразить, как я благодарен вам за то, что вы понимаете, насколько это сложная задача для министра иностранных дел!

Королева рассмеялась:

— Я вполне этому верю, лорд Дерби. - Помолчав, она сказала: - Что же? Я жду ваших предложений.