— Одно — еще раз побывать в Риме, — продолжила Алина, — а второе — твое личное, которое всегда исполняется, если верить рассказчикам.

Дениза всплеснула руками:

— Вот туда мы поедем в первую очередь!

— Конечно! — ответила Алина, хорошо зная, какое желание задумает ее кузина.

Когда она взглянула на Денизу, то поняла, что в этот момент все мысли той устремлены к Генри Уэскотту.

— Мне кажется, под вашим влиянием желания Денизы станут чрезмерными, — пошутил Тевертон. — В конце концов, трудно поверить, что все, кто задумывает желания у фонтана Треви, так уж счастливы. Алина взмахнула рукой:

— Вы не разобьете наши иллюзии. Вы уже бывали в Риме, а для Денизы и меня — это целое событие. И мы хотим верить всему, наслаждаться всем и быть очень-очень счастливыми и благодарными судьбе за то, что она дала нам возможность увидеть Рим.

Девушка говорила так искренне, что лорд Тевертон замолчал. Вновь он подумал: леди Лэнгли сильно отличается от того, что он предполагал увидеть. Нет, в самом деле, она совершенно не похожа на тех женщин, которых он встречал в Лондоне. И именно жизнь в деревне, по его мнению, помогла ей остаться такой неиспорченной. Все, что она увидит, принесет ей массу волнующих впечатлений, в то же время он понимал, что все больше и больше попадает под власть ее красоты и обаяния. Он отметил ее очарование сразу же, как только увидел ее. Теперь же, без шляпки, она выглядела еще моложе и прекраснее. «Сколько же ей лет? — подумал он про себя, зная, что такой вопрос никогда не задаст. — Наверное, у нее был хороший и заботливый муж»,

Дениза поймала его взгляд, устремленный на колье Алины, которое та надела, по ее настоянию, к вечернему платью. Оно было скромным по форме — другое было бы и неуместно в дорожных условиях, — но бриллианты были чистейшей воды и сочетались с серьгами и брошью на груди Алины. Дениза улыбнулась про себя, думая, как ловко провела кузена Маркуса — он поверил всему, чего она и добивалась, — и еще раз самодовольно отметила, как она умна.

Затронув историческую тему, Алина не могла остановиться. Ей очень не хватало отца после его смерти. Он всегда беседовал с ней на равных, и они вели содержательные интеллектуальные разговоры по самым различным предметам. История была их любимой темой. Но мама никогда не принимала участия в их бурных дебатах, ограничиваясь ролью влюбленного в них слушателя. А по окончании дискуссии всегда говорила им, какие они оба умные.

— Мы должны быть осторожными, дорогой! — сказала она однажды мужу. — Иначе Алина превратится в синий чулок, а ты ведь знаешь, как боятся мужчины слишком умных женщин.

— Если женщина действительно умна, — ответил муж, — она никогда не даст мужчине почувствовать своего превосходства, каким бы тот ни был глупцом!

Алина и мать посмеялись над этой сентенцией. Но теперь, когда отца уже нет в живых, Алина не раз с тоской думала о том, что никогда больше не будет вести таких умных и интересных бесед. И вот теперь она поймала себя на мысли, что ей нравится спорить с лордом Тевертоном. И вовсе де потому, что, следуя указаниям Денизы, она поставила его да место или хотела произвести на него впечатление.

Но день был долгим, и когда Дениза зевнула, Алина поняла, что пора спать.

— Когда мы приедем в Рим? — спросила она Тевертона.

— Завтра после обеда, ближе к вечеру. Поэтому не торопитесь с завтраком, хотя Стивене подаст его в девять.

— В таком случае не ждите нас, — сказала Дениза.

— А я и не собираюсь делать этого, — ответил Тевертон. Он опять вернулся к тому пренебрежительно-ерническому тону, который она особенно не любила.

Когда они вернулись в свое купе, Дениза сказала шепотом:

— Ты была восхитительна! Но видишь, как он обращается со мной? Как будто я несмышленый ребенок!

— Да, он действительно довольно строг, — ответила Алина.

— Но ты его поставила на место, — сказала с улыбкой Дениза, — и он очень удивился, что ты такая образованная и умная.

Они разделись и легли.

Когда лорд Тевертон вошел в свое купе, то услышал, что его соседки смеются. Смех звучал, на удивление, молодо. Он привык говорить женщинам, что их смех своей мелодичностью напоминают колокольчик, хотя это было далеко не так.

Две женщины в соседнем купе смеялись весело и заразительно, как школьницы.

«Сразу видно, что леди Лэнгли из деревни, — сказал он себе. — Но в Лондоне она произвела бы сенсацию, сама не подозревая об этом».

Он заметил ее грациозную походку и знал, что ее необычная красота не оставила бы равнодушным принца Уэльского. Хотя, наверное, для нее было бы позором превратиться в одну из этих безнравственных женщин. Она напоминала ему своей целомудренностью скромный полевой цветок. И нельзя превращать ее в орхидею — роскошный а экзотический цветок, но безо всякого аромата.

«Черт возьми, я становлюсь слишком романтичным! — подумал он. — Чем скорее я приеду в Рим и встречусь с княгиней, тем лучше!»

Но в постели он долго лежал без сна, прислушиваясь к голосам сквозь стук колес. Он не знал, о чем они говорят, но жизнерадостность и молодость их голосов угадывались сразу. Заснул он не скоро.

На следующий день Алина не могла оторваться от окна. После завтрака она не сделала никакой попытки завязать разговор с лордом Тевертоном, что очень удивило его. Он привык, что женщины, даже если он не проявлял к ним интереса, ищут его общества и делают все возможное, чтобы привлечь его внимание. Алина, напротив, уселась в удобное кресло у окна и, казалось, погрузилась в созерцание пейзажа за окном. Изредка она восклицала, обращаясь к Денизе: «О, взгляни на этих крестьян, работающих в поле!» или «Посмотри, какой изысканный дворец! Я уверена, что в нем живет дворянин, семья которого владеет им на протяжении столетий».

Лорд Тевертон, занятый чтением газет, с которыми нужно было ознакомиться до прибытия в Рим, невольно прислушивался к их разговору.

Они уже пересекли границу с Италией, и ландшафт за окнами стал совсем иным. Алину привели в восхищение высокие шпили соборов, архитектура домов и живописный вид селений.

— Я вижу, — сказал лорд Тевертон слегка насмешливо, когда они сели обедать, — что по прибытии в Рим вы собираетесь стать заядлым туристом.

— Ну конечно же! — ответила Алина. — Было бы глупо с моей стороны упустить возможность увидеть как можно больше достопримечательностей и запечатлеть их в своей памяти на случай, если я никогда сюда не вернусь.

— Тогда ваше желание у фонтана Треви может не исполниться, — сказал Тевертон таким тоном, словно выиграл очко.

— Но я вернусь сюда в иной жизни, — ответила Алина. — Без сомнения, раньше, в одной из своих предыдущих жизней, я была римлянкой.

Лорд Тевертон не удержался, чтобы не обрушиться на ее веру в возможность перевоплощения. Они яростно заспорили. Неожиданно Алина замолчала и отвернулась к окну. — А вдруг я пропущу какой-нибудь интересный пейзаж, — объяснила она.

Лорд Тевертон опять взялся за газеты. «Невероятно», — размышлял он, просматривая газеты. Он не мог припомнить случая, чтобы женщина, которой он уделил внимание, предпочла его обществу пейзаж за окном или что-нибудь в этом роде. С некоторым налетом цинизма он подумал:

«Действительно, леди Лэнгли весьма необычна!»

В Рим они приехали уставшими. Поезд пришел поздно, и, когда они добрались до дома, который снял Тевертон, было уже темно.

Дом оказался гораздо больше, чем представляла Алина, и находился на самом верху, возле Испанской лестницы. Вскоре после приезда она узнала, что прекрасный парк рядом с домом известен еще как Вилла Боргезе. Она читала в свое время о прекрасной Паулине Боргезе, сестре Наполеона Бонапарта. Теперь все прочитанное о ней пришло ей на память. Ее взволновала сама мысль о том, что они находятся совсем рядом с палаццо Боргезе, которое стояло чуть ни напротив их дома, возле самого Тибра.

Она вздохнула, подумав: «Наверное, я никогда туда не попаду, но, может быть, увижу дворец, проезжая мимо».

Мысли же Денизы были целиком заняты Генри Уэскоттом. Она уже сотни раз спрашивала Алину, как ей лучше всего связаться с ним.

— Что бы там ни было, — твердила она, — он не должен подумать, что я приехала сюда только из-за него.

— Ты знаешь, где он остановился?

— Да. Он гостит у своей бабушки, графини Дауджер. Она постоянно живет в Риме из-за климата — он ей подходит больше, чем английский. — Дениза улыбнулась: — Думаю, ей не очень приятно видеть внука на месте своего мужа, хотя она непрестанно говорит Генри о том, что надо жениться и обзавестись семьей.

— Конечно, именно так он и должен поступить, — согласилась Алина.

В конце концов девушки решили, что Дениза отправит герцогу короткую записку. Она напишет ему, что приехала в Рим, сопровождая свою подругу, леди Лэнгли, и будет рада встретиться с ним снова. Потребовалось некоторое время, прежде чем записка была написана. Перед тем как отправиться спать, они отдали ее слуге и попросили утром первым делом отнести письмо на виллу графини Дауджер.

Целуя Алину на ночь, Дениза спросила:

— Ты молишься? Скажи, Алина, ты молишься, чтобы все было хорошо?

— Конечно, дорогая. Не беспокойся. С утра мы пойдем к фонтану Треви, бросим в воду монетки и загадаем, чтобы вы с Генри были счастливы. Навсегда.

— Я верю, все твои пожелания исполнятся, что бы там кузен ни говорил, — сказала Дениза.

— Думаю, он сказал это нарочно, чтобы поспорить.

— Я же говорила тебе, — напомнила Дениза, — это ужасный человек.

— Не ужасный, — поправила ее Алина, — он умен, но, мне кажется, по какой-то непонятной для меня причине презирает женщин.

— Презирает? — повторила Дениза с сомнением в голосе. — Боже мой! Да у него постоянно роман то с одной, то с другой женщиной. Я сама слышала, что о нем говорят матери девушек. А по словам моей бабушки, его называют «Казановой Лондона», и она надеется, что я никогда не выйду замуж за человека, подобного ему.

— Да, это действительно было бы несчастьем, — согласилась Алина, — но мне понравилось вести с ним споры.

— Больше тебе такой возможности не представится: он дал ясно понять папе, когда тот просил приютить нас, чтоне сможет уделить нам ни минуты своего времени.

Алина рассмеялась.

— Думаю, мы сможем обойтись в Риме и без него. А теперь давай спать и будем верить, что все исполнится, даже еще до того, как мы задумаем желания.

Это были пророческие слова!

Утром, не успели они позавтракать, приехал герцог.

Когда он вошел в комнату, Алина с облегчением нашла, что он очень приятный молодой человек. Типичный англичанин с открытым честным лицом. Такой тип лица ей нравился.

О его приходе доложили после того, как девушки перешли из столовой в гостиную, чтобы обсудить планы на день. Само собой разумеется, лорд Тевертон позавтракал в одиночестве, и, когда они спустились вниз, его уже не было. Пока герцог шел через комнату, Алина смотрела в его глаза и видела, что они выражают любовь.

— Как вы здесь очутились? — спросил он Денизу. — Я не мог и вообразить, что вы приедете в Рим.

Когда доложили о его приходе, Дениза едва сумела сдержать радостный возглас. Но теперь она отвечала с напускным безразличием.

— Ax, леди Лэнгли попросила сопровождать ее, и я ре, шила воспользоваться этой счастливой возможностью. — Она повернулась к Алине: — Насколько мне известно, вы не встречались с герцогом прежде?

— Рад приветствовать вас, — сказал вежливо герцог. — Замечательно, что вы приехали в Рим и что Дениза вместе с вами.

— Благодарю вас, — отвечала Алина, — мы как раз обсуждали, что нам посмотреть. — Затем она обратилась к Денизе:

— Прости, дорогая, мне надо подняться наверх и принести ту книгу, о которой я тебе рассказывала. В ней хорошо описаны все те места, которые мы собираемся посетить. Думаю, она поможет нам составить программу.

— Давайте я схожу за ней, — ответила Дениза.

— Нет-нет, лучше я сама. Я не помню, в какой чемодан я ее положила. К тому же я должна сделать кое-какие распоряжения служанке.

С этими словами она вышла из комнаты, думая, что проявила максимум тактичности в этой ситуации.

Как только Генри Уэскотт закрыл за ней дверь, он подошел к Денизе.

Она молча стояла возле камина, ожидая, пока он станет рядом.

— Вы приехали мучить меня? — спросил он.

— Я… я не понимаю… что вы имеете в виду.

— Вы свели меня с ума. Я уехал, чтобы впредь не видеть вас.

— Как вы можете быть… таким жестоким?

— Вы считаете, что это жестокость? Или вы были рады, что я уехал?

— О нет. Я не поверила, я не могла поверить, что вы можете поступить так… немилосердно, бросить меня безо всяких на то причин.

— Я думаю, причина более чем веская, — сказал Генри. — Вы вызывающе вели себя с Чарльзом Пэтерсоном, я был готов убить его на дуэли, и потому счел за благо уехать.

Генри говорил возбужденно. И Дениза внезапно поняла, что она не может более притворяться.

— Давайте забудем Чарльза… — сказала она тихо. — Мне так… нравилось, что вы… злитесь.

— Это правда?

— Клянусь вам.

Их взгляды встретились, и они на мгновение замолчали.

— Я люблю вас! — сказал Генри. — Вы знаете это. Но я хочу, чтобы и вы любили меня тоже.

Дениза хотела ответить, но слова замерли на ее устах. Словно поняв все, Генри обнял ее и привлек к себе. Ее губы ждали его поцелуя, и когда он поцеловал ее, то почувствовал, что никакие слова и объяснения не нужны. Он целовал ее до тех пор, пока у них не поплыло все перед глазами. Когда он поднял голову, Дениза спрятала свое лицо у него на плече. — О… Генри! — сказала она растерянно, как девочка.

— Ты любишь меня! — с триумфом объявил он. — Ты любишь меня! А теперь скажи, что выйдешь за меня замуж.

Ее желание было столь страстным, и она так боялась, что этого может не произойти, что почувствовала, как из ее глаз брызнули слезы. Генри нежно взял ее за подбородок и приподнял ее голову. Он не мог оторвать глаз от этих слез и дрожащих губ, затем еще теснее прижал ее к себе.

— Мы будем очень счастливы! — сказал он и нашел ее губы своими губами.

Наверху Алина закончила разбирать вещи. Она разложила свои платья, чтобы знать, где что лежит. Затем она взглянула в окно, подумав при этом: «Интересно, сколько времени Дениза будет оставаться внизу?». Ей хотелось быстрее начать знакомиться с Римом. Ведь предстояло так много сделать, так много увидеть! Нельзя было терять ни минуты. Казалось, время остановилось. Не оставаться же ей, в самом деле, все утро в спальне!

Внезапно дверь широко распахнулась, и в комнату ворвалась Дениза.

Она обхватила Алину руками и сказала:

— Все в порядке! Все в полном порядке! Он любит меня. Он любит меня, и мы поженимся! О, Алина… я так счастлива!

Алина поцеловала ее:

— И я счастлива за тебя!

— Мы собираемся навестить бабушку Генри, и он хочет, чтобы ты тоже поехала с нами.

— Я уверена, что не нужна вам!

— Генри говорит, что бабушка строго блюдет приличия и может воспринять это как верх безрассудства, если мы приедем в карете вдвоем, без сопровождения.

— Тогда, конечно, я поеду с вами, — сказала Алина. — Надеюсь, я выгляжу достаточно респектабельно для графини Дауджер.

— Надень свою самую шикарную шляпку, а я пока пойду переоденусь.

Она побежала к себе в спальню. Алина последовала ее совету и выбрала самую замысловатую из всех ее шляп, которые она переделала и украсила в соответствии с модой. Взяв сумочку и перчатки и взглянув на себя в зеркало, она решила, что произведет должное впечатление на графиню.

Денизе не терпелось быть снова с Генри, поэтому она облачилась в одно из своих самых нарядных платьев буквально за считанные минуты.

Когда они спустились вниз, Генри ожидал их в холле. Алина протянула ему руку:

— Поздравляю вас, милорд. Уверена, вы с Денизой будете очень счастливы.

— Благодарю вас, — ответил герцог, широко улыбаясь. — Обещаю вам, что когда мы поженимся, то будем необыкновенно счастливы. Но бабушка захочет устроить вечер или даже несколько вечеров в нашу честь, прежде чем мы уедем из Рима.

Алина почувствовала, как у нее дрогнуло сердце. Ожидая Денизу там, наверху, она ужасно боялась, что дело примет именно такой оборот. Молодые люди помолвлены, и им надо незамедлительно возвращаться в Англию. Теперь она с надеждой подумала, что по крайней мере у нее в запасе есть несколько дней, чтобы успеть увидеть все самое главное.

Генри приехал в открытом экипаже, запряженном двумя лошадьми, спереди восседали кучер и слуга. Генри с Денизой расположились друг против друга. Алина подумала, что трудно найти более влюбленную пару, и была рада, что Бог услышал ее молитвы. В то же время она понимала, как бегут бесполезно драгоценные мгновения. Ведь она была в Риме! Нет, какое желание ни задумывай у фонтана Треви, никогда она больше сюда не вернется.

— А вот парк, известный как Вилла Боргезе, — сказал герцог, когда они проезжали мимо. — Кстати, мы сегодня вечером обедаем во дворце.

— Обедаем? — спросила Дениза.

— Князь и княгиня пригласили бабушку некоторое время назад. Она с радостью приняла приглашение, тем более что я здесь. Теперь она, конечно, захочет, чтобы на вечер пришли и вы с леди Лэнгли, и лорд Тевертон.

Алина почувствовала волнение. Она много читала о дворце Боргезе, о том, что здесь находится самая лучшая в Риме коллекция произведений искусства. Дворец начал сооружать в 1605 году кардинал Камилло Боргезе, еще до того, как стал папой. Она не надеялась, что когда-нибудь сможет попасть во дворец. Конечно, это будет самое восхитительное событие в ее жизни. Ей захотелось сказать об этом герцогу, но, взглянув на него, она увидела, что он Ц смотрит на Денизу завороженным взглядом. Они оба казаялись погруженными в мир своих собственных чувств и переживаний.