Тут она поняла, что голоса раздавались не сзади, а перед ней: значит, погони из гостиницы не было. Она прислушалась. Неожиданно по лесу пронесся крик удивления и ужаса — или даже смертной боли. Только один крик — потом снова наступила тишина.

Кэролайн показалось, что сердце ее на секунду остановилось, а потом заколотилось так сильно, что еще чуть-чуть — и оно выскочило бы из груди. Она тесно прижалась к стволу дерева, крепко обхватив его обеими руками. Казалось, этот крик отдавался в ее ушах, но больше он не повторился. Вместо этого она услышала, как кто-то продирается через кусты, быстро, как будто бегом.

В эту полную страха минуту Кэролайн подумала, что кто-то движется в ее сторону. Она еще теснее прижалась к стволу, отчаянно надеясь, что ее не заметят.

Но шаги повернули в сторону, минуя ее. По звуку она поняла, что человек удаляется, и разглядела, как кто-то двигается в тени деревьев. Ей показалось, что это мужчина, но лунный свет был обманчив, а она слишком испугана, чтобы чувствовать уверенность хоть в чем-то, кроме того, что шаги удаляются все дальше и дальше.

Едва решаясь дышать, она прислушивалась к звукам, пока они не стихли вдали, и снова наступила тишина — странная, таинственная тишина после внезапного шума. Лес казался неестественно спокойным. До того слышны были шорохи, движения маленьких зверушек в зарослях, хлопанье крыльев проснувшейся птицы, теперь же ее окружало только молчание; молчание, которое само по себе было страшным.

Наконец Кэролайн глубоко вздохнула. Она вышла из-за дерева, только сейчас почувствовав, как крепко за него ухватилась. Кора врезалась в ее руки и оставила следы на коже. Девушка потерла занемевшие руки и смахнула листья и пыль с платья. Потом она двинулась дальше.

Тропинка, по которой она шла, по-прежнему плутала в темных зарослях, но в конце концов вывела ее на вырубку. Лунный свет был ярким, деревья кругом вырублены, а вдалеке Кэролайн разглядела стены коттеджа. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что коттеджем строение можно было назвать лишь условно.

Крыша, покрытая дранкой, провалилась, проем двери зиял пустотой, многие кирпичи вывалились.

Бояться тут нечего, строго сказала себе Кэролайн, но тут же почувствовала, что дыхание ее участилось, а сердце не переставало колотиться с того самого момента, как она услышала раздавшийся в лесу крик. Сделав еще несколько шагов вперед, она остановилась, и с ее уст сорвался крик ужаса. На земле в самом центре вырубки лежал человек.

Он лежал скорчившись, одна нога была неловко подвернута, руки раскинуты, и кисти их разжаты как бы в полной беспомощности. Его голова была закинута назад, так что Кэролайн с того места, где стояла, могла видеть только резкое очертание его подбородка. Пораженная ужасом, она застыла, словно в кошмаре. Лунный свет отражался от пряжек на туфлях, от пуговиц черного сюртука и от начищенной рукояти ножа, торчавшего из его шеи. Под ним на белоснежных брыжах рубашки расплывалось темное пятно.

На минуту Кэролайн потеряла способность соображать. Застыв в неподвижности, она не могла отвести глаз от убитого, не понимая, куда ей двигаться: вперед или назад. Вид этих белых пустых рук, неподвижно лежащих на жесткой траве, наполнял ее ужасом. Затем она снова услышала шаги.

Кто-то твердо, целенаправленно шел к вырубке с другой стороны леса. Хрустели сухие сучья, шелестели ветви, как будто кто-то нетерпеливо пробирался сквозь деревья.

Наконец, когда шаги звучали, казалось, уже на вырубке, к Кэролайн вернулась способность двигаться. Она хотела было повернуться и броситься назад по той тропинке, по которой пришла, но колени ее подгибались, и внезапная страшная слабость не дала ей двинуться дальше толстого дуба, к стволу которого она прислонилась.

«Я должна скрыться», — говорила она себе, но ноги не слушались ее.

Она презирала себя за эту слабость, но за всю ее безмятежную жизнь ей еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека, а его предсмертный крик все еще звучал в ушах.

Кэролайн снова прижалась к дубу и увидела, как на вырубку вышел человек. Он был высокого роста, в модной касторовой шляпе, а его синий сюртук и лосины были великолепно скроены, и даже в теперешнем своем ошеломленном состоянии Кэролайн догадалась, что он занимает высокое положение в обществе. Это чувствовалось и по тому, как он гордо держал голову и как властно двигался, раздвигая кустарнику края вырубки.

Не останавливаясь, он прошел дальше и увидел лежащего на земле человека.

— Господи! Что это?

Он произнес эти слова очень громко, и казалось, что они эхом отдались среди деревьев.

Именно этот звук — звук человеческого голоса — не позволил Кэролайн потерять сознание.

«Я должна скрыться», — прошептала она пересохшими губами и шагнула было к тропинке, по которой пришла.

Джентльмен, стоявший на вырубке, видимо, заметил это движение, так как не успела она и на два шага отойти от укрывшего ее дуба, как он повернулся в ее сторону, выхватив из кармана пистолет.

— Стойте! — крикнул он. — Кто вы? Идите сюда сейчас же!

Кэролайн остановилась. В голосе незнакомца было нечто, требовавшее безоговорочного подчинения.

Очень медленно она пошла вперед, пока не оказалась в лунном свете.

— Женщина! — воскликнул джентльмен, убирая пистолет в карман.

Он сорвал с головы шляпу.

— Прошу прощения, мадам. Я не ожидал увидеть леди, скрывающуюся здесь и при таких обстоятельствах.

Его голос звучал ровно и был совершенно спокойным, и Кэролайн почувствовала, что гордость требует от нее стойкости. Хотя страх все еще не отпускал ее, а руки дрожали, она смогла сделать ему реверанс.

В лунном свете ясно было видно его лицо. Кэролайн поняла, что видит перед собой человека, красивее которого еще не встречала. Неверный свет луны придавал его волосам цвет бронзы, а глаза, широко посаженные под высоким лбом, казались металлически-серыми и странно проницательными.

— Могу я узнать, что вы здесь делаете, мадам? — спросил он, не дождавшись от нее ответа. — А также знаете ли вы что-нибудь об… этом?

Он указал шляпой на тело, лежавшее на траве. Его голос был негромким, но таким властным, что Кэролайн почувствовала, что необходимо как-то объяснить свое присутствие.

— Я шла… через лес, сэр, и вдруг услышала голоса… а потом внезапный крик… крик ужаса и боли… а потом я слышала, как кто-то быстро пробежал туда.

Она сделала слабый жест рукой и тут заметила, как много на ней грязи.

Джентльмен водрузил шляпу на голову и, встав на колени, приложил руку к сердцу убитого.

— Он… совсем мертвый? — спросила Кэролайн, и, как она ни старалась, голос ее дрогнул.

— Несомненно! Тот, кто нанес этот удар, знал свое дело.

Он поднялся на ноги и продолжал стоять, глядя в лицо мертвеца.

— Странно, — сказал он как бы самому себе. — Странно, очень странно, ведь я должен был здесь с ним встретиться.

— Вы… знаете его, сэр?

— Да. Я его знаю. Это адвокат по имени Айзек Розенберг. Мошенник, это верно, но и мошеннику я не пожелаю такой смерти.

— И вы пришли сюда, чтобы встретиться с ним, сэр? — спросила Кэролайн.

Она не знала причины своего любопытства, но что-то подсказывало ей, что нужно постараться узнать о нем как можно больше.

— Да, по его приглашению, — ответил незнакомец негромко. — И, кстати, это мне напомнило…

Он взглянул на мертвеца, снова опустился на одно колено и засунул руку в его карман.

— А, они здесь! — воскликнул он довольным тоном.

Он вытащил пакет писем. Насколько Кэролайн смогла разглядеть, их было с полдюжины — перевязанные бечевкой и запечатанные красным сургучом. Джентльмен переложил их в свой карман, затем, поколебавшись секунду, пробормотал вполголоса:

— А все ли они здесь?

Он ощупал второй карман сюртука, который оказался пустым, а затем просунул руку во внутренний нагрудный карман. В нем что-то было — лист писчей бумаги. Он взглянул на него и встал во весь рост, внезапно напрягшись.

Кэролайн еще раз подумала, что, несомненно, никого красивее этого мужчины она в своей жизни не видела, — но в его лице было что-то странное. В этот момент она не смогла бы сказать, что это было за выражение. Незнакомец смял лист бумаги, который держал в руках, и внезапно откинул голову с резким смехом, в котором не было веселья.

— Черт подери, кто-то необыкновенно тщательно продумал все детали!

— Что случилось, сэр? — спросила Кэролайн.

Он посмотрел на нее так, как будто забыл о ее присутствии.

— Это шутка, мадам, — ответил он, и в голосе его послышался сарказм. — Чудовищная шутка, надо признать, но она наверняка доставит удовольствие — правда, не мне лично.

— Не понимаю, — проговорила Кэролайн.

— Вполне естественно, — отозвался он. — Но я объясню. Этот бедный мошенник был убит специально для того, чтобы накинуть мне петлю на шею. Его пригласили сюда встретиться со мной. Меня заманили в это же самое место. Вот он лежит мертвый у моих ног — а я должен оказаться в руках правосудия.

— Но, сэр, — воскликнула Кэролайн, — вы его не убивали, я могу в этом поклясться!

— О! Конечно, можете! От этого шутка становится еще смешнее. Кто знает, что вы в этом лесу?

— Никто, сэр! Совершенно никто. Я и сама еще совсем недавно не думала в нем оказаться.

Джентльмен снова откинул голову и расхохотался.

— Шутка становится все забавнее, — сказал он. — Более того, сюжет становится все запутаннее. Как же обозлится совершивший это элегантное убийство, когда узнает, что вы можете засвидетельствовать мою невиновность!

— Но, сэр, — Кэролайн внезапно испугалась, — я не хочу свидетельствовать… Я хочу сказать, что если речь будет идти о том, чтобы спасти вас от виселицы, но… но, сэр, я хотела бы, чтобы никто не узнал, что я была здесь… Уверяю вас, будет ужасно, если узнают, что я была здесь в столь поздний час. Особенно если об этом узнают в суде…

Джентльмен улыбнулся.

— В этом случае, мадам, умоляю вас исчезнуть как можно скорее: если я не ошибаюсь, очень скоро сюда придут и обнаружат труп, а если им особенно повезет, где-то неподалеку будет скрываться и убийца. Поэтому бегите, мадам, так быстро, как только могут нести вас ваши ножки, иначе вы будете втянуты в высшей степени неприятное и очень нечистоплотное преступление.

— Но, сэр, я не могу так поступить! — воскликнула Кэролайн. — Конечно, я не могу вас бросить, поскольку знаю, что вы невиновны, но…

— Тут не может быть никаких «но», мадам, вы должны скрыться.

— А вы?

— Я буду ждать суда.

— Но почему? — спросила Кэролайн. — Почему вы хотите поступить так глупо? Если вас здесь не будет, никто не сможет доказать, что вы убили этого человека…

Ведь это же нужно доказать, знаете ли.

Джентльмен пожал плечами.

— Я не настолько привязан к жизни, мадам. Говоря кратко, в настоящий момент жизнь не представляет для меня никакого интереса. Я вполне согласен умереть таким образом.

— Значит, вы либо безумны, либо пьяны! — сердито воскликнула Кэролайн. — Есть немало вполне приличных способов умереть, но умереть из-за предательства, смиренно подчиниться тому, что вы сами называете кознями, — это трусость или малодушие. Уйдемте отсюда, сэр, пока у нас еще есть время, и, если им надо найти убийцу, пусть они его поищут.

Слова Кэролайн звучали страстно. Незнакомец слушал ее с улыбкой, потом пожал своими широкими плечами.

— Мадам, вы меня убедили. Я вас послушаюсь. Можно мне по крайней мере сопровождать вас из лесу, если в ваши намерения входит уйти отсюда?

Он хотел было предложить Кэролайн руку, но в этот момент она предупреждающе подняла палец:

— Слушайте!

Они застыли на месте. В отдалении, в той стороне леса, откуда пришла Кэролайн, послышались голоса и шаги людей, пробирающихся между деревьями.

Кэролайн чуть слышно вскрикнула.

— Скорее, — шепнула она. — Может быть, они ищут вас или… меня.

Джентльмен быстро повернулся.

— Тогда идемте сюда, — сказал он. — У меня неподалеку отсюда лошадь.

Он провел ее через вырубку, и они вошли в лес. Кэролайн шла за ним следом, хотя идти было нелегко: здесь деревья были гуще, и не раз отклонившаяся ветка задевала ее по лицу, а за ее подол и кружева на вороте цеплялись плети ежевики. Нетерпеливо высвобождаясь она спешила за незнакомцем, торопливо шагавшим впереди, прислушиваясь к шуму голосов и шагам за спиной.

Наконец (спустя целую вечность, как показалось Кэролайн) деревья расступились, и она увидела, что к одному из них привязана лошадь.

— Ну вот, прибыли, — сказал джентльмен. — Вы сможете ехать сзади меня?

— Да, — коротко ответила Кэролайн.

Он поднял ее, посадил на лошадь и сам вскочил в седло. Она обхватила его за талию. Внезапно оба услышали шум и крики, явно доносящиеся с вырубки.

— Слышите? Они нашли тело, — проговорил незнакомец. Пришпорив лошадь, он пустил ее легким галопом через поле, лежавшее за лесом.

Глава 2

Они проскакали уже немало, и лес почти скрылся из виду. У Кэролайн перехватило дыхание от быстрой езды и неудобного положения, в котором трудно было сохранять равновесие. Наконец она с трудом проговорила:

— Куда мы едем, сэр?

Ее спутник натянул поводья и, переводя лошадь на шаг, ответил:

— Я живу неподалеку, в замке Брекон. Между прочим, меня зовут Брекон.

— Кажется, я слышала о замке, — задумчиво отозвалась Кэролайн.

— Вполне вероятно. Достопримечательность, будь она неладна. Народ толпами собирается поглазеть на нормандские башни. Может, и вы его видели с дороги.

Кэролайн гордо выпрямилась и собралась было высокомерно сообщить ему, что не имеет привычки осматривать замки с дороги или в толпе зевак, но вспомнила о своем разорванном платье и испачканных руках и сообразила, что незнакомец не имеет представления о положении, которое она занимает в обществе. С трудом она удержала слова, уже готовые сорваться с языка, и кротко сказала:

— Конечно, я не забыла бы ваш прекрасный замок, если бы видела его когда-нибудь. Правильно ли я поняла вас, сэр: вы — лорд Брекон?

— Правильно, — ответил тот. — И я буду иметь удовольствие показать вам мой замок.

— Вы собираетесь вернуться к себе домой, милорд? — удивилась Кэролайн.

— Да. А что?

— Но ведь это очень неразумно! Всего несколько минут назад вы сказали мне, что того беднягу в лесу убил кто-то, кто хотел приписать это преступление вам.

Если вас подозревают, они сразу же направятся в замок Брекон, чтобы найти вашу светлость и осведомиться, где вы были весь вечер, и в особенности в то время, когда этот человек получил смертельный удар.

— Клянусь небом, — воскликнул лорд Брекон, — одно из двух, мадам: либо вы сообразительнее любого адвоката, либо — пылкая почитательница популярных романов.

Кэролайн рассмеялась. Действительно, родители не раз упрекали ее за то, что ей нравились самые невероятные романтические повести.

— Однако, — продолжил ее спутник, — в этом что-то есть. И что же вы предлагаете?

— У вас есть надежные друзья? — спросила Кэролайн. — Я помню, как-то одного зажиточного фермера вызвали на допрос в суд: его подозревали в связи с бандой контрабандистов. Многие считали, что он виновен, но трое его друзей поклялись, что ту ночь он провел, играя с ними в карты. Мой отец сказал потом:

«Достаточно трудно уличить во лжи одного человека, а когда четверо клятвенно утверждают одно и то же, пусть и не правду, тут ничего не смогут сделать и судья с присяжными».

— Ваш отец был прав, — сказал лорд Брекон и направил лошадь в другую сторону. — Послушаюсь его и поищу если не трех верных друзей, то хотя бы двух.

Кэролайн почувствовала, что он опять не правильно понял ее, и с трудом удержалась от объяснений, что, когда фермера допрашивали, ее отец был в судейском кресле, а не на скамье подсудимых. Однако она сказала себе, что его ошибка ей на пользу: теперь, когда она знала, что ее спутник — лорд Брекон, она поняла, насколько важно, чтобы он не узнал, кто она.

— Я вспомнил двух друзей, которые будут мне полезны, но, чтобы их отыскать, нам предстоит проехать пару миль, — сказал лорд Брекон. — Вы можете продолжать путь или вы слишком неудобно сидите?

— Все в порядке, милорд, не беспокойтесь, — ответила Кэролайн.

— Черт подери, мои манеры никуда не годятся, мадам! — внезапно воскликнул лорд Брекон. — Я не спросил вас, каковы ваши пожелания. Прошу меня извинить, но последние события меня несколько выбили из колеи.

— Вполне понятно, милорд.

— Мы едем в сторону Севеноукса. Это направление вам подходит?

— Рада сказать, что оно меня вполне устраивает, — с достоинством отозвалась Кэролайн, подумав про себя, что там она наймет почтовую карету, чтобы вернуться в Лондон.

— Теперь, когда мы уже так хорошо знакомы, можно ли задать вам нескромный вопрос, — осведомился лорд Брекон. — Как ваше имя?

— Кэролайн… — начала было Кэролайн, но осеклась.

Ее мысли были заняты возвращением в Лондон, и в рассеянности она чуть было не ответила на его вопрос полностью.

— Да? — напомнил он ей.

— Э-э-э… Фрай, — закончила Кэролайн, назвав первую попавшуюся фамилию.

— Ваш слуга, мисс Фрай. Может быть, теперь вы удовлетворите мое любопытство и скажете, почему вы оказались в лесу в тот самый момент, когда Айзека Розенберга сразила чья-то предательская рука?

Кэролайн принялась лихорадочно думать. Она так сосредоточилась на неприятностях лорда Брекона, что не приготовила никаких объяснений. К счастью, и здесь ей немало пригодились романы, и она неспешно стала излагать историю, которая, как она надеялась, звучала достаточно убедительно:

— Я — жертва пренеприятнейшего стечения обстоятельств, милорд. Я была компаньонкой у знатной дамы.

Я служила у нее недолго, всего несколько недель, но за это время ее характер и поведение внушили мне ужас и отвращение. Она страшно эксцентрична, и во многом это можно объяснить ее пристрастием к бренди. Сегодня вечером, после ужина, она не впала в дремоту, как это бывало обычно, а настояла, чтобы мы немного проехались. Видимо, она надеялась, что ночная прохлада освежит ее; и вот карета была подана, и мы отправились.

Всю дорогу она попрекала меня недостатками, которых у меня нет, и ошибками, которых я не совершала.

Я была терпелива: мой долг — сносить все покорно.

Через некоторое время звук собственного голоса ее утомил, и она сказала, чтобы я передала ей дорожное зеркальце, которое я всегда держала для нее в своем ридикюле. Я передала его, как она просила, но, к несчастью, именно в этот момент карету тряхнуло — а может, у нее рука была нетверда из-за выпитого бренди. Как бы то ни было, зеркальце упало и разбилось вдребезги.

В ярости она обвинила меня в том, что я накликаю на нее несчастье, и заявила, что с этой минуты видеть меня не желает. Она приказала остановить карету и высадила меня на дороге. Я умоляла ее, чтобы она по крайней мере довезла меня до дома, где я могла бы взять свои вещи и уехать на следующее утро, но она не слушала. Швырнув причитающиеся мне деньги в дорожную пыль у моих ног, она приказала кучеру трогать.

— Чудовищно! — воскликнул лорд Брекон. — Совершенно чудовищно! Таким женщинам не место на земле!

— Я оказалась на узкой пустынной дороге, — продолжила Кэролайн, — но мне казалось, что если я пройду через лес и пересеку поле, то выйду на главную дорогу к Севеноуксу.

— Так оно и есть. — подтвердил лорд Брекон. — Но это миля, а то и больше. Вы бы очень устали.

— Вот, милорд, как я оказалась в лесу, — закончила Кэролайн, в восторге от своей истории. Она не сомневалась, что его светлость во всем ей поверил.

— А теперь, если я провожу вас до Севеноукса, как вы считаете, вы сможете найти почтовую карету или дилижанс, которые доставят вас обратно в Лондон? — спросил лорд Брекон.