Они вполне могли бы быть братьями. Нет, внешне они не похожи совершенно, но ведут себя странно — например, заканчивают фразы друг друга и повторяют каждое второе слово.
У Джонни есть настоящий брат, Колин, но, пообщавшись с этими двумя, я всерьез задумалась, не были ли они родственниками в прошлой жизни. Они даже в шутку спорят, кто на какой вопрос будет отвечать, постоянно перебивают друг друга и соревнуются в том, кто умнее. И это все забавы. Никаких драк а-ля Лиам-Ноэл в Radiohead нет.
Addicted to Noise: Как проходят гастроли?
Том Йорк: Очень хорошо. Весьма волнующе, правда мне, пожалуй, надо переставать пить.
ATN: Лучше, чем предыдущие?
Том: Да, вроде того… да. И все концерты аншлаговые, это просто невероятно.
ATN: Вам удалось вернуть хоть какую-нибудь аппаратуру, украденную во время турне Soul Asylum? [Однажды утром в Денвере группа проснулась и обнаружила, что грузовик, в котором хранилась вся аппаратура группы, угнали прямо с парковки.]
Джонни Гринвуд: Вообще ничего. Ни одной музыкальной колбаски.
Том: Ни одной, блин, колбаски.
ATN: Давайте начнем сначала. Вы все познакомились в школе…
Джонни: То была темная, лунная ночь…
Том: Темная, лунная ночь…
Джонни: Надо сделать все романтичнее, чем на самом деле. Скорее всего, это был какой-нибудь скучный школьный день.
Том: Я все еще с улыбкой вспоминаю, как Джонни приходил и играл на всех инструментах, которые мог найти, лишь бы его взяли в группу…
Джонни: Ага, однажды я пришел даже с флюгельгорном.
Том: Ага. Начинал он с губной гармошки, а мы такую музыку играть особенно не собирались.
ATN: Правда ли, что когда вы только собрали группу, никто из вас не умел играть на «своем» инструменте?
Том: «Не умел» — это относительное понятие, хотя я бы сказал, что это правда…
Джонни: (Тому) Правда?
Том: Ну, ты был довольно хорош.
Джонни: Мы просто не играли на публике. Думаю, мы были не так плохи, как большинство групп… мы просто… не думали, что очень хорошо играем.
Том: У нас, скорее, была низкая самооценка, но, по-моему, вполне оправданная.
ATN: У вас у всех разные музыкальные вкусы: джаз, Скотт Уокер, XTC, Magazine, различные трип-хоповые группы… Как вы вообще вместе сочиняете музыку?
Том: На самом деле ты не идешь в студию или на репетицию с мыслью «надо звучать, как вот эта группа». Если мы будем делать так, ничего хорошего из этого не выйдет. Если ты художник, ты же не думаешь в первую очередь о том, кого бы скопировать. Этот этап нужно быстро проходить. И на самом деле это не проблема. Если бы мы все любили, допустим, Pixies и больше никого другого, было бы совершенно очевидно, как будет звучать наша группа. Думаю, такая ситуация возникает в любой группе. Например, если поговорить с R.E.M., то у их музыкантов тоже вкусы совсем разные… настолько разные, что разнообразнее не бывает. Хотя (смотрит на Джонни) он меня тут подсадил на джаз. Сволочь.
ATN: Альбом The Bends наконец получил определенное признание. Как вы думаете, почему на это понадобилось так много времени?
Том: Ну, приятнее всего, конечно, эта штука с Billboard. У них три журналиста с вот такими лицами (притворно ухмыляется), и двое из них назвали нас номером один, а третий — номером три или как-то так.
Джонни: Это странно. Как с Pablo Honey, только наоборот. У нас был альбом, который хорошо продавался, но при этом оставался незамеченным, а сейчас мы превратились в это ужасное чудовище — «группу для музыкантов» или «группу для критиков»…
Том: Жуть.
Джонни: Для нас все встало с ног на голову…
Том: Потому что они еще капризнее, чем публика.
Джонни: Неплохая перемена в сравнении с первым альбомом.
ATN: Вы хотели этого с самого начала — такого медленного подъема в чартах?
Джонни: Ага. По крайней мере сейчас, когда журналисты ничего не понимают и критики ничего не понимают, мы можем с ними поспорить. Но вот когда критики говорят плохо о первом альбоме, мы наполовину с ними согласны. (Том громко хохочет.) В этом есть определенная доля истины. Если они говорят, что [The Bends] плохой альбом, а больше этого никто не говорит, в этом есть какой-то смысл.
Том: На самом деле из-за этого мы немного нервничаем.
ATN: Что служит вам вдохновением для песен?
Том: [Источники] постоянно меняются. Сейчас — в основном книги о политике.
ATN: Кстати, о политике — вы не собираетесь делать политическую карьеру? Вы сейчас участвуете в кампании Rock The Vote UK, у вас новая песня под названием Electioneering…
Том: О, да. Думаю, я хочу стать политиком. Хотя нет, сначала я займусь торговлей оружием и заработаю там денег. Надо ведь все попробовать в жизни — поп-звездность, торговлю оружием…
ATN: Что вы считаете высшей точкой карьеры на данный момент?
Джонни: Карьеры? Вы говорите, как моя мама… она так говорит. «Когда ты начнешь делать карьеру?»
Том: Ага. «Почему вы выбрали эту карьеру?» Карьера — это, например, пойти в армию.
Джонни: Карьера подразумевает долго…
Том: Долгожительство…
Джонни: …и планирование. Есть что-то очень депрессивное в том, когда какая-нибудь группа говорит: «Мы хотим вместе делать музыку еще 20–30 лет».
ATN: (Шутливо) А вы не хотите?
Джонни: Я на самом деле не знаю, чем хочу заниматься. Музыка — это, конечно, хорошо, но на самом деле я ничего не планирую.
Том: Питер Бак, он сказал… в общем, мы сидели в баре, к нам подошли две девушки и попытались с нами подраться. Сначала полезли ко мне, сказали что-то такое… О… в общем, у нас был концерт в Ванкувере, я вышел на сцену и сказал: «Мы объехали весь мир, и вы — самая, блин, невежливая аудитория из всех, что у нас была» (смеется), и началась драка (смеется еще громче), и она попыталась наехать на меня из-за этого, но ничего не получилось. Потом она повернулась к Питеру Баку и сказала: «Ты парень из R.E.M.», и начала пихать его и все такое. Блин, все было очень странно! Мы просто стояли, и он сказал: «Знаешь, нужно воспитывать в себе здоровое чувство абсурда», а я решил, что это очень даже круто. А потом я сказал: «Ага, это все не будет значить ни хрена, когда ты умрешь». Он ответил: «Нет-нет, это не будет значить ничего задолго до того, как ты умрешь». И это мне запомнилось.
ATN: Так все-таки — что вы считаете высшей точкой для Radiohead?
Джонни: Я слышал, как одну из наших песен использовал канал BBC для трейлера Match of the Day.
ATN: Что это такое?
Джонни: Ну, знаете, что-то типа [объявления] вечером по BBC1. (Подражая голосу диктора) «Сегодня мы покажем матч «Эвертона». И вот под эти слова играет песня Radiohead. Обычно там ставят Tears for Fears или что-то такое… (Том на фоне изображает голосом звуки барабанов.) Сюрреализм полнейший.
ATN: А как насчет низшей точки?
Том: Пожалуй, хуже Soul Asylum ничего не было.
Джонни: Да, хреново было.
Том: Очень хреново. (Смеется) У тебя украли весь аппарат, а турне надо продолжать. Не особенно весело. Особенно учитывая, что мы только что играли с R.E.M., и после этого вот такое… Мы были очень огорчены [let down]. Неплохая связь с песней. [Одна из новых песен Radiohead называется Let Down.]
ATN: Вы стараетесь держаться подальше от бритпоповой вечериночной сцены. Почему?
Том: Сейчас, судя по всему, как раз идет вечеринка. Мы на самом деле не очень-то любим кокаин.
Джонни: А еще мы не из того города… Из Оксфорда.
Том: Ага, мы специально там поселились. Нас просто не выпускают.
ATN: Пресса уделяет очень много внимания вашему эмоциональному характеру. Как вы считаете, почему газеты так одержимы этой чертой Тома Йорка?
Том: Потому что большинство людей в моем положении научились себя вести, а я — нет, я не очень хорош в этом плане…
Джонни: Думаю, людям просто нравится, когда поп-звезды легки в общении.
Том: Как и кинозвезды. Нельзя быть темпераментным: твоя задача, по сути, отвлекать внимание.
Джонни: Им нужны эдакие «поп-звезды лайт». Л-А-Й-Т.
Том: Кто-то из R.E.M. недавно мне сказал: «Нервничай, когда понимаешь, что у тебя получается. Получается целый вечер разговаривать с полусотней людей, а потом не помнить ни слова из этих долбаных разговоров? Вот тогда у тебя настоящие проблемы».
ATN: Я где-то читала, что вы записываете интересные мысли для следующего альбома. Записали уже что-нибудь?
Том: Самое близкое к этому — я недавно писал о цвете неба в Лос-Анджелесе.
ATN: Это интересная мысль?
Том: Да, потому что накануне ночью прошел дождь, и реально было видно небо. Пока что это самая интересная мысль.
ATN: И все?
Том: Да, и все. (Оба смеются.)
ATN: Чего можно ждать от следующего альбома? Вы не планируете включить в него вещи с обратных сторон синглов?
Том: Мы обсуждали, не выпустить ли на каком-нибудь этапе альбом с малоизвестными песнями.
Джонни: Ага, они довольно хороши, но теряются…
Том: Но, с другой стороны, это даже круто. Иначе мы станем как Принс: выпускать по три альбома в год, никакого контроля качества не будет, и зрители сразу это поймут — ну, серьезно, поймут же?
Ох… М-м… (Джонни) Что нам ждать от следующего альбома? Джон? Он будет аналоговым.
Джонни: Ага, типа того, ну, немного в жанре вестерн.
Том: Аналоговый.
ATN: Вестерн?
Том: Аналоговый вестерн. Коммунистический.
Джонни: Пост-техно-готика.
ATN: Это будет что-нибудь экспериментальное, вроде ремикса Planet Telex с обратной стороны сингла?
Джонни: Думаю, мы в самом деле сделаем что-нибудь экспериментальное, но, с другой стороны, это будет совершенно не похоже на Planet Telex и… страннее, чем что-либо другое.
Том: Лучший показатель того, что мы собираемся сделать, — мы строим собственную студию, продюсируем альбом сами, и это будет жуткий бардак.
ATN: Почему вы в этот раз сами собираетесь продюсировать альбом?
Джонни: Потому что мы всегда хотели это сделать, и мы уже к этому привычны с тех времен, когда записывались в спальнях. На самом деле, процесс не так уж и отличается…
Том: Ага, мы хотим вернуть себе эту «комнатную» ментальность — словно нам по фигу, и мы вообще не беспокоимся, выйдет ли это на диске.
ATN: Где вы строите студию?
Джонни: Это секрет.
ATN: Я не имею в виду точный адрес! Ну, просто в каком городе, в каком месте…
Джонни: (Смеется) Тернпайк, 17… А, нет, это какое-то старое хранилище яблок или бананов…
Том: Там целая куча перевернутых вверх тормашками деревьев.
ATN: Думаете, вам будет хорошо в таком уединенном месте?
Том: О, просто замечательно. Там нет туалета…
Джонни: Ци… это полезно для вибраций.
Том: (Джонни) Ци? Это как в тайцзи?
Джонни: Она поднимается вверх через землю. Фермы неподалеку. Ну, мы всегда были такой группой…
Том: (перебивает) Так вот что такое ци?
Джонни: Ага. (Пытается закончить свою фразу) Которая записывается…
Том: Так она поднимается вверх через землю?
Джонни: Ага. (Продолжает историю) Вот почему…
Том: (снова перебивает Джонни) Я-то думал, это сточными водами воняет.
Джонни: Нет. Вот почему [хорошо] ходить босиком и не носить обуви.
Том: Правда?
Джонни: Ага. В общем…
Том: (опять перебивает Джонни) Охренеть, почему я этого не знал?!
Джонни: В общем, да. Мы там записываемся. Мы всегда были такой группой, которая записывается в живописных деревеньках у черта на рогах, а не в городских молодежных центрах, и это, наверное, даже хорошо. Не знаю.
Конец ознакомительного фрагмента
