— Лгунья! — бросил он ей в лицо. — А с виду приличная леди.

Злоба, звучавшая в оскорбительных словах, испугала девушку. Дора в панике отпрянула, увидев, что мужчина поднял руку словно для удара, и не почувствовала большого облегчения, когда рука замерла на полпути. Ощущение угрозы оставалось.

— Как вы смеете оскорблять меня? Убирайтесь вон из этого дома! — Ее переполняли страх и негодование. Отступив назад, Дора оказалась прижатой к резной балюстраде лестницы, которая вела в спальни. Окинув холл паническим взглядом, она поняла, что поблизости никого нет, и вцепилась в дубовые перила. — Если вы сейчас же не уйдете, я позову брата, и вас выкинут отсюда!

— Почему же ты этого не делаешь? — почти ласково спросил мужчина, приводя Дору в ужас своим спокойствием. Она увидела его безукоризненно белые зубы, блеснувшие в усмешке, больше напоминавшей оскал. — Зови своего брата и всех его друзей. Пусть они узнают, какая кровь течет в жилах у Эллисонов! — Фламинг смотрел в ее лицо с откровенной насмешкой. — Да ты ничуть не лучше уличной девицы, продающей свое тело за деньги. Но ни одна из них не стоит тех денег, которых потребовала ты! Так давай же, красотка, зови своего брата, если хочешь, чтобы все узнали, что ты сделала! Можешь быть спокойна, я тебе помогу. Я все расскажу ему сам.

— Нет, погодите!

Она бросилась наперерез Хуану Фламингу, направившемуся вглубь холла, выставила руки и преградила ему путь, думая только об одном: нужно оградить Барни от скандала, который может оказаться для него роковым.

— Ага, наконец-то ты готова признать, что благоразумие — уместнее наглости, верно? — На суровом лице Хуана отразилось торжество. — Идем. Мы немедленно уезжаем. Настало время воссоединиться с мужем. — Он протянул девушке руки, но тут за ее спиной раздался звук открывающейся двери.

— Дора… Что здесь происходит? — В голосе Сесиль слышалось легкое раздражение. — Вилли сказал, что ты пошла открывать дверь и пропала. Бог свидетель, мы наняли для этого достаточно прислуги…

Голос невестки умолк, когда она увидела импозантного мужчину.

— Я не имею дела с прислугой, сеньора, — поклонился он. — У нас с Дорой свои отношения, в которые неуместно вмешивать служащих.

— Вот как? — Сесиль удивленно подняла брови. — Дорогая, тебе следовало предупредить нас. Мы могли бы пригласить твоего… гмм… друга присоединиться к нам.

— Он совсем не мой…

Протест Доры был заглушен низким баритоном Хуана:

— Нет, нет, сеньора, благодарю. Мне пришлось бы отказаться от этого приглашения. Я очень огорчен, но присутствие Доры безотлагательно необходимо в другом месте.

На красивом лице Сесиль отразилось недовольство.

— Ну, знаешь, Дора! По правде говоря, ты могла бы быть более предусмотрительной. Ты ведь знаешь, насколько этот вечер важен для Барни. Как я объясню твое отсутствие Вилли?

— Пожалуйста! — обратилась Дора к невестке, не дав непрошеному гостю открыть рта. — Я уверена, что, если у меня будет возможность немного поговорить с мистером Фламингом наедине, я смогу все уладить. Десять минут, Сесиль…

Дора рисковала, но не очень. Если она не появится через отпущенные ей десять минут, Сесиль кого-нибудь пошлет за ней, а тем временем ей, возможно, удастся убедить пришельца в своей полной непричастности к делам его брата.

— Ну хорошо. Раз уж тебе так нужно… — Сесиль кивнула безупречно причесанной головой в сторону кабинета мужа. — Но я тебя умоляю ничего там не трогать. Ты ведь знаешь, как Барни трясется над своими книгами. Я полагаю, обед накроют через пятнадцать минут! — Она задержала ледяной взгляд на застывшем лице Фламинга, круто повернулась и возвратилась к гостям.

— Что ты надеешься сделать за эти пятнадцать минут? Заморочить мне голову? Или соблазнить, как ты это сделала с моим братом? — Пальцы Хуана сильно сжали плечи девушки, глаза не отрываясь смотрели в ее разгневанное лицо. — Предупреждаю, ты даром тратишь время, и не только свое, но и мое. Или твое предложение побеседовать — только отговорка, уловка, чтобы избавиться от хозяйки и уехать, ничего не объясняя?

— Что я должна объяснять? — повысила голос Дора, чувствуя себя окончательно сбитой с толку. — Послушайте… я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Я вообще ни за кого не выходила замуж, не говоря о вашем брате!

— Тогда почему же твое имя указано в брачном свидетельстве? — В небесно-голубых глазах мужчины светилось торжество.

— Нет никакого брачного свидетельства! — В голосе девушки зазвучали истерические нотки. Внезапно она умолкла, когда рука мужчины отпустила ее плечо и вытащила из кармана светлого пиджака вчетверо сложенный лист гербовой бумаги.

— Ты что же, думала, я настолько глуп, чтобы не прихватить с собой столь важную улику? — с презрением бросил Хуан, развернув документ. — Смотри, все здесь! Твое столь ординарное имя, адрес, имя и род занятий отца. — Он постучал по бумаге длинным красивым пальцем. — Думаю, от дальнейшего фарса теперь следует отказаться?

— Не может быть… Это подделка! — Изумленно раскрытыми светло-ореховыми глазами Дора рассматривала документ, который ее мучитель держал так, чтобы она не могла схватить его.

— Подделка? Выданная мне официальным лицом из архива? Тебе придется придумать что-нибудь получше, — с издевкой произнес Хуан.

Несомненно, свидетельство было настоящим. Чувство страшного отчаяния наполнило душу Доры; мозг лихорадочно пытался найти выход из невероятной ситуации. Может быть, в документе названо место, где она никогда не была? Нет, не выйдет. В свидетельстве указан отдел регистрации большого курорта на полуострове Кейп-Анн. Тогда дата? Первая пятница июля, три недели назад. Боже милостивый, где же она была в это время?

Дора в отчаянии напрягла память. Она уволилась из лагеря в конце июня и собиралась уехать немедленно, приняв приглашение Барни и Сесиль пожить у них на время поисков жилья. Но в последний момент возникла заминка с продажей дома ее бабушки, и она предпочла остаться в своей крошечной однокомнатной квартирке на побережье, пока не придет чек. Хотя она была благодарна за приглашение, но не хотела мешать светской жизни Сесиль и злоупотреблять гостеприимством родственников в момент, жизненно важный для карьеры брата.

Когда Дора осознала, что третьего июля все еще была на полуострове и могла зайти в отдел регистрации, у нее упало сердце. Курорт был забит народом, и ее могли видеть сотни людей.

— Свидетели! — Хватаясь за соломинку, она уставилась на две совершенно незнакомые фамилии. — Я никогда не слышала об упомянутых в документе людях!

— Конечно нет. — Горящие глаза Хуана уставились на выжидательно поднятое лицо девушки. — Ты что, принимаешь меня за идиота? Реализуя свой злодейский замысел, ты схватила двух первых встречных, абсолютно посторонних людей. — Он убрал документ в карман и спокойно продолжил: — Твое невразумительное мычание утомляет меня. Пора тебе встретиться с Марио.

— Подождите! — Ошеломленная столь неожиданно возникшими странными обстоятельствами, Дора старалась найти способ остановить неумолимый ход событий. — Должен же быть какой-то выход из этой нелепой ситуации, доказательства того, что кто-то выдает себя за меня… — Суровое лицо Фламинга оставалось непреклонным, и Дора, понявшая, что он ничего не желает слышать и остается глухим к доводам рассудка, выдвинула другой аргумент, возмущенно воскликнув: — Вы что же, рассчитываете, что я уеду из дома с незнакомым мужчиной?!

— С деверем, дорогая, — безучастно поправил Хуан. — Думаю, ты едва ли захочешь, чтобы твой брат отвернулся от тебя. А это неминуемо случится, если я перечислю все твои подвиги перед его гостями… — Он сделал многозначительную паузу, во время которой смятенная Дора пыталась понять, в чем же именно ее обвиняют. — Когда я разделаюсь с тобой, ему и так потребуется вся его братская снисходительность. Однако… — Он задумчиво рассматривал бледное растерянное лицо девушки. — В одном ты права. Несмотря на всю твою непорядочность и мерзкое мошенничество, ты все-таки представитель слабого пола и остаешься существом физически уязвимым. Это дает тебе право интересоваться моим удостоверением личности. Вот, смотри сама!

Последовало быстрое движение руки, и в сильных мужских пальцах появился мексиканский паспорт.

— Нужны ли еще какие-нибудь удостоверения, сеньора? — вкрадчиво поинтересовался Фламинг. — Не хотите ли поговорить с консулом или моими банкирами? Каждый из них сможет подтвердить мою личность.

Дора покачала головой. Никакого смысла проверять его личность не было. Она уже верила этому человеку, понимая, что тот скорее заблуждается, чем замышляет какое-то преступление. Однако никакие документы и рекомендации уважаемых людей не могли сделать его общество приятным…

— Думаешь, я блефую? Надеешься, что не стану разоблачать тебя? — Если бы можно было убивать взглядом, она сейчас корчилась бы в предсмертных судорогах, уткнувшись лицом в великолепные мужские туфли, подумала девушка, увидев, как издевательски поднялась густая черная бровь Хуана. — Не делай ошибки, недооценивая меня, красавица. Если ты вынудишь меня, я расскажу твоему брату и его влиятельным друзьям все. Как ты умело соблазнила Марио, заставила его влюбиться, жениться, убедила открыть единый банковский счет и положить на него деньги, доверенные ему компанией для ведения дел, а потом при первой возможности сняла их и исчезла. Тогда твой позор станет его позором… — Он немного помолчал и спокойно добавил: — И этот позор в одночасье уничтожит кандидата в конгрессмены.

— Какая-то женщина подло поступила с вашим братом. Но при чем здесь я? — Дора старалась создать из услышанного логическую цепочку. Так вот что имел в виду Фламинг, когда называл ее лгуньей, мошенницей и воровкой! Вглядываясь в его непреклонное лицо, девушка чувствовала холодок в животе. Сейчас, когда на карту поставлена политическая карьера Барни, никоим образом нельзя позволить мексиканцу выдвинуть против нее чудовищное публичное обвинение…

— Какая-то женщина, которую зовут Дора Честер Эллисон, — с нажимом ответил он. — А теперь, когда ты знаешь, что я в курсе всех деталей твоего мошенничества, ты можешь извиниться перед гостями, и мы уедем. Твое место — рядом с мужем.

И только теперь Дора, погруженная в сумятицу собственных мыслей, разглядела лучик надежды, вслед за которым последовала волна облегчения, спасительным потоком разлившаяся по всему телу. Господи, какая же она дура! Все время, пока происходил этот нелепый разговор, у нее мелькала мысль о некоем несоответствии, о каком-то пустяке, мешающем сложить мозаику. Теперь она поняла, что это за мысль. Единственное, что от нее требуется, это встретиться с Марио Фламингом лицом к лицу. Каким бы ни оказался конец этой чудовищной мистификации, по крайней мере, Хуан будет знать, что она не та женщина, на которой женился ее брат…

— Где сейчас Марио? — решительно спросила она и добавила, обеспокоенная внезапно пришедшей в голову мыслью: — Вы ведь не собираетесь везти меня в Мексику?

— Пока нет. — В его глазах отразилась боль и еще какое-то чувство, не поддававшееся определению. — Похоже, твой муж, по возвращении в Бостон увидевший, что его квартира пуста так же, как банковский счет, совершенно обезумел и решил тут же найти женщину, которая украла у него деньги и честь. К несчастью, он был настолько потрясен твоим вероломством, что забыл об осторожности, с которой нужно ехать по скоростному шоссе.

О Господи! Дора во все глаза смотрела на спокойное лицо Фламинга-старшего, прекрасно контролировавшего свои эмоции. Живое воображение заставляло ее бояться худшего, что могло произойти. Несмотря на нелепость всего происходящего, Дора не могла не сочувствовать человеческому горю.

— Вы хотите сказать, что он… — Голос не повиновался ей, и она не смогла выговорить последнее слово.

— Умер? — У Хуана не было нужды церемониться с собеседницей. — Нет, к несчастью для тебя, ты не стала богатой вдовой. Марио в больнице, в Сомервилле. Возможно, тебе будет лестно узнать, что в бреду он произносит твое имя. Только вот кто знает, чего он хочет — проклясть тебя или простить?

— Как вы можете быть таким бессердечным? — Побелевшая Дора вглядывалась в невозмутимое лицо мужчины. — Неужели у вас нет ни капли любви к родному брату?

— Судя по тому, что ты отказываешься ехать со мной, я люблю своего брата куда больше, чем ты своего, — быстро нашелся он. — Иди же! Предупреди семью, что уезжаешь, или готовься пожать плоды своих проделок. Мне надоело ждать!

Разве у нее был выбор? Кроме заботы о будущем Барни, девушка испытывала болезненное любопытство и желала выяснить, у кого это хватило наглости воспользоваться ее безупречным именем и самым безобразным способом обесчестить его. Первым шагом к разгадке этой тайны должен стать разговор с Марио Фламингом.

Придя к такому решению, Дора кивнула и холодно ответила:

— Что ж, очень хорошо. Так как вы не оставляете мне иного выбора, я позволю вам отвезти меня в больницу к вашему брату. — Круто повернувшись, она пошла в гостиную, чтобы извиниться перед братом за то, что вынуждена покинуть торжество. Хуан дошел за ней до дверей гостиной и остановился.

В уголках припухлого рта Доры появилась легкая улыбка. Ничто на свете, думала девушка, не доставит ей большего удовольствия, чем выражение лица этого высокомерного и наглого латиноамериканца в тот момент, когда ему придется признать, что она ни в чем не виновата и что по отношению к ней проявлено элементарное хамство. Было видно, что этот человек не привык к унижениям. Ну что ж, на этот раз ему придется испытать его.

2

Фламинг вел «понтиак» — мощную, необычайно длинную, под стать самому хозяину машину цвета морской волны в штормовую погоду. Скорость была намного выше дозволенной. Дора молча сидела рядом с Хуаном, стиснув зубы и устремив глаза на дорогу, серой лентой разматывавшуюся перед автомобилем. Стрелка спидометра уходила все дальше вправо.

Когда Дора начала объяснять причину своего ухода, Сесиль была недовольна, но резко изменила отношение к происходящему после того, как золовка сказала, что ей необходимо присутствовать у постели друга, попавшего в аварию. Сесиль даже предложила не спешить с возвращением и, если понадобится, остановиться в гостинице неподалеку от больницы.

Барни тоже был полон сочувствия. Он велел сестре позвонить ему и сообщить о состоянии друга, спросить не нужна ли тому помощь — будь то финансовая поддержка или какая-то иная. К счастью, и брат, и его жена были слишком заняты приемом гостей, чтобы вникать в подробности. И все же Дора позаботилась о том, чтобы они знали и имя Хуана Фламинга, и номер его «понтиака», записанный горничной.

Мексиканец не сделал ни малейшей попытки помешать ей сообщить все эти сведения. Более того, он даже предложил, чтобы Барни записал номер его паспорта, бостонский адрес и телефон.

Дора вздохнула. Она не сомневалась, что ее похититель был абсолютно искренен; этот хищник попал в ту же ловушку, что и она, и забыл обо всем, кроме желания защитить честь брата.

Девушка ерзала на сиденье, наблюдая за тем, как клонилось к закату июльское солнце. Жара спала, уступив место приятной прохладе летнего вечера, и Дора чувствовала себя более свободно в светлых брюках и просторном светло-коричневом шелковом жакете без застежки, накинутом поверх кремового атласного жилета с треугольным вырезом. Брюки и блузку она купила в магазине на главной улице и была вполне довольна приобретением, но жакет стал для нее просто находкой. Она никогда не верила, что изделие известного модельера можно встретить в магазине, торгующем по сниженным ценам, и купить вещь за десяток долларов. Впрочем, все зависело от того, где ты живешь. А Барни обитал в очень престижном районе…

Мысли Доры вернулись к незнакомцу, которого ей скоро предстояло увидеть. Насколько серьезно пострадал Марио? Она нахмурилась, раздумывая, стоит ли спросить об этом сидящего рядом Хуана. Не вызовет ли это новых выпадов?

— Жалеешь, что пропустила прием? — бросил тот, сосредоточившись на дороге и не глядя в сторону спутницы. Наверно, мельком увидел ее расстроенное лицо, подумала девушка. — Надеялась найти там еще одного богатого идиота, чтобы увеличить счет в банке? — Он не стал дожидаться возражений. — Да только Марио вовсе не богат. То, что ты прихватила, принадлежало компании, а у него не хватит собственных средств, чтобы вернуть эти деньги. Я полагаю, тебе и дела нет, что ему по возвращении в Мексику грозит тюрьма за растрату?

— Конечно, — спокойно согласилась Дора.

Какое ей дело до неведомого человека, которого она и в глаза не видела? Но повторять это было бесполезно. Чувство собственного достоинства и упрямство заставили ее отказаться от дальнейших протестов. В конце концов, встреча с Марио положит конец недоразумению и снимет с нее все подозрения в причастности к преступлению, жертвой которого стал неведомый ей молодой человек.

Она заставила себя расслабиться. Сиденье удобное; при скорости, с которой они едут, добраться до Сомервилла можно очень быстро, а там все ее проблемы разрешатся сами собой… Нет, неверно! Дора нахмурилась. С помощью показаний Марио Фламинга можно будет установить, что она в жизни его не видела, а тем более не выходила за него замуж. Гораздо труднее выяснить, кто воспользовался ее именем и фактами биографии в незаконных и даже преступных целях. Безусловно, это следует сделать как можно быстрее, а посему нужно уже сейчас готовить заявление. Но действовать придется очень осторожно, чтобы не привлечь к Барни внимания неблагожелательно настроенной прессы.

— Наверно, ты рассчитывала, что я приду к нему на выручку? — Вопрос, заданный хрипловатым голосом, вернул ее к действительности и заставил вспомнить о сидевшем рядом мужчине. По чеканному хищному профилю с крупным прямым носом сразу можно было сказать, что снисхождения от этого человека ждать не приходится; его суровые черты смягчала лишь ложбинка на мощном подбородке. — Что ж, я действительно выручил его. Все деньги до последнего доллара возвращены в банк. Так что Марио ты ничего не должна. Но еще неизвестно, что для тебя лучше, потому что теперь ты должна мне!

— Как скажете, — пожала плечами Дора, решив не вступать в бесполезную перебранку, хотя это и нервировало ее. Что-то часто в последнее время она стала признавать за собой несуществующую вину — с какой-то ленивой, инфантильной покорностью. Не умела она дать отпор нахалу и хаму, предпочитая уходить в сторону. А пора бы уже повзрослеть и уметь постоять за себя!

— Да, именно так и скажу. — Спокойствие Хуана привело ее в большее смятение, чем его гнев. — Я только хотел бы надеяться — ради тебя же самой, — что ты не так уж много успела потратить.

— А сколько там было? — смиренно поинтересовалась Дора. Так она собиралась держаться и впредь, до выяснения недоразумения. Ей доставляло странное удовольствие с помощью подобных фраз поддерживать в Фламинге уверенность, что он абсолютно прав. Но зато она зло восторжествует, когда войдет в палату к Марио и увидит его удивленный взгляд и растерянное лицо посрамленного старшего братца!

— Пытаешься одурачить меня, красотка? Это тебе не удастся. Ты сумела соблазнить и обмануть моего брата с помощью белой девичьей кожи и невинных глаз, но я противник посерьезнее. Я уже побывал в бостонском отделении банка, которым пользовался мой брат, и выяснил кое-какие детали. Там остались улики, и я сумел ими воспользоваться. Ты украла у него двадцать пять тысяч долларов и вернешь их все до единого цента.