5 глава

— Ты могла бы и раньше посвятить меня в секрет! — в притворном негодовании Мадлен Кредж отчитывала Лауру, размахивая бокалом шампанского в одной руке и аппетитным кусочком копченой форели на вилке в другой. — За столько лет нашей дружбы ты ни словом не обмолвилась о том, что с детства знакома с молодым хозяином поместья!

Свадебный банкет был в самом разгаре, но подруги рискнули хоть ненадолго уединиться в малой итальянской гостиной. Стоя под старинными часами в серебряной оправе, Лаура прыснула со смеху, глядя на оскорбленную кошачью гримаску своей давней наперсницы.

— Наверное, оттого, что я дожидалась, когда вырасту большая и смогу привлечь его внимание самостоятельно, — солгала новоявленная миссис Фоклейн, от души наслаждаясь отсутствием гостей и шампанским.

Мадлен была одной из немногих наперсниц Лауры и знала мотивы ее предшествующего брака. Хорошо понимая, какое горе и боль ожидает подругу, она очень помогла ей сохранить выдержку, когда неизбежное случилось. Сейчас же экспансивная Кредж вся кипела и пенилась от услышанного, пожалуй, сильнее, чем игристый напиток в бокале.

— Отличное объяснение! — с энтузиазмом кивнула Мадлен. — Но если бы у меня на задворках вот так подрастало что-нибудь многообещающее, я бы постаралась подлатать щели в заборе! Почему бы нам не рассмотреть версию молниеносного романа? Последний раз, когда мы разговаривали по телефону, ты была компаньонкой его бабушки и на мой вопрос, есть ли у нее какие-нибудь родственники, заявила, что есть где-то внук, но он в кругосветном путешествии и слишком радуется жизни, чтобы послать ей хотя бы открытку.

— Да, но… — Уличенная в криводушии, Лаура прикинула, как выкручиваться. — Это суждение оказалось поспешным. В тот момент я еще не знала важных дополнительных обстоятельств.

— Каких же именно? — В зеленых глазах Мадлен зажглись огоньки любопытства.

— Конфиденциальных! — Резковатый ответ тут же скрасила чарующая улыбка, после которой обижаться было, ну никак невозможно. Лаура все более входила в роль и, сказать по правде, начинала получать подлинное удовольствие от игры.

Мадлен приняла скрытый намек со снисходительным благородством закадычной приятельницы, легко и непринужденно сменив тему разговора.

— Слушай, а что это все за публика?

— Большей частью жители Амершема. Вполне добропорядочные провинциалы.

— Им будет что вспомнить! — одобрительно воскликнула Мадлен. — Хотя… должна сказать, что тот джентльмен у окна как-то выпадает из общей радостной картины. Скорее напоминает привидение, забредшее по ошибке на бал. А что, если я пойду сейчас и попробую слегка его расшевелить?

— Нет-нет, по-моему, это не самая лучшая идея! — поспешно ответила Лаура. Краем глаза она засекла Рея, стоявшего поодаль с каменным лицом. — Вообще-то он кузен Джесса, точнее, двоюродный дядя по линии Раджеблов.

Приподнятые брови Мадлен означали, что «объяснение» не принято.

— Боюсь, что он не одобряет нашего союза. — И тут же вновь спохватилась. Ведь это главная запретная тема! — Тебя ведь уже представили Теренсу, одному из свидетелей? Он старый друг Джесса и…

— Ну да… и его жене, и двум очаровательным дочуркам, — с пафосом протянула Мадлен. — У твоего душки супруга что, все друзья женаты?

— Насколько мне известно, да. По крайней мере, наиболее близкие.

— А что наш неприветливый кузен? Нет ли тут поблизости и его наследничков?

— Похоже, нет… — Лаура величественно покачала головой. Еще бы, такая сногсшибательная прическа! — У Рея и Гилды никогда не было детей. — Тут ее посетила шальная мысль. Быть может, у Рея есть внебрачные дети? Преследовал ли он цель передать Хантерс собственному отпрыску или же намерение уничтожить поместье, а заодно и всякую память о Нелли, прибравшей его к рукам, завладело «коротышкой» совершенно?

Ей всегда казалось, что Джесс унаследовал мстительную напористость вместе с корсиканской кровью. Но не была ли жестокая струнка, столь очевидная в других линиях Раджеблов, наряду с высокомерием, еще одной частью английского наследства? Это предположение отнюдь не убавляло дурных предчувствий, которые затаились где-то рядом, оттесненные в сторону суматохой праздника.

— Ну, что ты скисла? Подумаешь, нашла повод для расстройства, — защебетала Мадлен. — Я не из тех несчастненьких, что готовы выйти за первый попавшийся мешок с деньгами. В конце концов, разве у нас теперь не равные возможности с мужчинами? В принципе, я и сама могла бы заработать достаточно, не прибегая к утолению низменных мужских инстинктов.

Лаура крепче сжала пальцами ножку бокала.

— Не это ли, как раз собираются приписать мне?

— Тебе? — Мадлен вытаращила глаза от изумления. — С какой стати люди должны так думать? Не говоря уж о том, что твои родители не знают, куда деньги девать, здесь ясно каждому остолопу, что вы с Джессом просто без ума друг от друга. А этот поцелуй после церемонии? — Она фыркнула. — Девять и девять десятых по шкале Рихтера!

Горячий румянец, вспыхнувший на щечках Лауры, лишь отчасти был связан с доброй порцией выпитого шампанского.

— Мне неловко перед всеми, — выдавила она. — Какое-то непристойное тисканье…

— Ерунда! — отмахнулась Мадлен. — Наоборот, нечто свеженькое. Естественный прорыв сквозь груды условностей и ограничений, связанных с церемонией бракосочетания. Кто станет всерьез осуждать нетерпение новобрачных?!

— Ну, может быть, те, кто в свое время посещал женскую школу при монастыре?

— Скажешь тоже! Этот вид образования открывает очень специфическое окно в мир сокровенных чувств. Запретные плоды и все такое.

— Ты неисправима, — укоризненно вздохнула Лаура, но ее улыбка свидетельствовала, что подружка попала в точку. «Оттяни миг наслаждения — и плод нальется медом…». Среди жизненных принципов, усвоенных от тетушки Пэркью, этот оказался особенно кстати. Ничто так не оберегало ее от бросания очертя голову в предприятия, о которых впоследствии можно было бы лишь сожалеть. До сегодняшнего события, разумеется.

— Дурочка, просто я завидую тебе! — весело призналась Мадлен. — Так твои родители не смогли приехать?

— Видишь ли, в чем дело, — пожала плечами Лаура, убежденная в душе, что отделена от образцовых «предков» неким эмоциональным вакуумом. — Отец руководит каким-то важным проектом где-то у черта на куличках. Он не мог просто так сорваться с места и примчаться, узнав обо всем только накануне.

— А ты, в свою очередь, не могла отложить свадьбу так, чтобы дать старику время уладить все на работе?

— Джесс не верит в затянувшиеся помолвки, — поморщилась она, жестом изображая покорность и благодаря Бога, что условия завещания Нелли не были преданы огласке.

— А также в затянувшееся гуляние на собственной свадьбе! — С этой игривой репликой бесшумно подкравшийся супруг обнял ее за плечи. — Радость моя, думаю, пора и честь знать.

«Непристойное тисканье» возобновилось. Правда, в облегченном варианте, с ориентацией на Мадлен. Но когда Джесс нежно прикусил мочку ее уха, Лауру будто ударило током. У нее вырвалось слабое подобие протеста.

— Ради всего святого, милый! — Она вложила в интимное обращение убийственную иронию, перехватив заинтересованный взгляд Мадлен. — Ты непременно должен продемонстрировать свое нетерпение окружающим?

— А как же! — Муженек поднял брови, изображая удивление. — Брак вообще много чего демонстрирует. Не думаю, что наши гости упадут в обморок оттого, что я ткнулся носом в ушко собственной жены. Скорее, их озадачило бы, не сделай я ничего подобного. — Джесс одарил обеих леди самой обольстительной улыбкой. — Не сомневаюсь, они отнесутся с сочувствием и к моей спешке устроить таинственное похищение. Утащить тебя в дальнюю даль, где я смогу позволить себе гораздо больше, не опасаясь оскорбить целомудренную впечатлительность своей киски.

— В какую еще даль? — Лаура подозрительно покосилась на блаженствующего потомка Гасьеров и Раджеблов. На фоне его самодовольной безмятежности все громче звучали молоточки тревоги, биение которых болезненно отдавалось в висках. Никаких разговоров об отъезде из Хантерса прежде не было, и она не сомневалась, что они просто разойдутся по своим комнатам и все потечет как раньше.

— Возможны варианты. — Джесс о чем-то призадумался. — Твой паспорт в порядке?

Загнанная в угол испытующим взглядом его сверкающих глаз, она одновременно чувствовала и нетерпение заинтригованной Мадлен, понимая, что пропадает. Ее ли лучшей подруге не знать, что рождественские каникулы Лаура по традиции проводит с родителями, и маловероятно, чтобы столь важный документ оказался просрочен.

— Да. — Никакого другого ответа, за которым бы не последовали удивленные расспросы, придумать было нельзя. Если Джесс предпочитал верить, что в мотивах их брака с ее стороны была хоть капля корысти, это его дело. Она не станет разочаровывать его, тем более с чужой помощью.

— Отлично! — Джесс обернулся, заслышав бой часов. — В таком случае мы, по воле фортуны, отправимся… Куда унесет нас воображение.

— Тайный медовый месяц — это же потрясающе романтично! — В глазах Мадлен, и не думавшей скрывать восхищение таким импозантным оригиналом, блеснуло озорство. — На вашем собственном реактивном самолете?

Джесс отрицательно покачал головой, не преминув скользнуть оценивающим взглядом по ее стройной фигурке.

— К сожалению, после продажи акций моей компании на фондовой бирже пятьдесят процентов оказалось в руках других держателей. Подозреваю, турне за линию горизонта придется устроить несколько иначе.

— Первый класс, конечно же! — Раздражение в голосе Лауры было неподдельным, хотя сокровенная причина не имела ничего общего с обсуждением способа путешествия. Как могла Мадлен так бесстыдно флиртовать с ее мужем? Как он смел, принимать недвусмысленное заигрывание с явным удовольствием?! В том, что для вертихвостки Кредж это было естественной забавой, Лаура не сомневалась ни на секунду. Но так, по-кобелиному подыгрывать первой подвернувшейся девчонке. Это уже чересчур!

— Что ты сказала, любовь моя? — За шоколадным бархатом глаз, которые наконец обратились на нее, явно скрывался новый подвох. — Нет, переживать не стоит, тебе не придется сутки томиться в металлической коробке.

— Ах, значит, не Австралия все-таки. — Она надула губки в притворном разочаровании. — А я так мечтала исследовать Большой барьерный риф.

— Достойное желание, цыпленочек. Но с этим можно чуть подождать. Сейчас у нас есть отличный повод исследовать гораздо более близкую страну.

— Я бы согласилась и на это, — вновь встряла Мадлен нахально, продолжая делать ему глазки. — С таким-то мужем!

Стыдясь раздражения, которое все неудержимее пробивалось наружу, Лаура почувствовала, что срывается из дипломатического лавирования в крутое пике.

— В таком случае, — с неожиданной резкостью заявила она, — почему бы тебе и не поехать с Джессом. А с меня вполне хватит ковыряния в саду здесь, в Хантерсе.

— О-о! Это уже напоминает дамскую дуэль! — Очаровательное личико Мадлен озарилось неподдельным интересом. — Ло, не дуйся, я стреляю в воздух.

— Позвольте вмешаться секунданту. — В низком вкрадчивом голосе Джесса звучали фальшивые нотки участия. — Вполне естественно, что жена переживает за усадьбу, которая останется без ее чуткого внимания. А сад вообще занимает особое место в истории нашей встречи после долгой разлуки. Правда, маленькая? — Он нежно провел губами по щеке Лауры, заставив ее буквально заскрежетать зубами от бессильной ярости. — Ну, успокойся же, любовь моя, все будет устроено. От перерыва в поставках молока до хорошего места, чтобы пристроить Рута. За драгоценным розарием тоже будут ухаживать.

Он оставил, наконец в покое ее лицо и крепко обнял за талию, удерживая напротив себя.

— А теперь, дорогая Мадлен, с вашего позволения, мы пойдем соберем кое-какие мелочи, прежде чем улизнуть отсюда. Тереке прекрасно освоился с ролью главного затейника, и вы наверняка не прогадаете, если останетесь до конца. Впереди еще масса сюрпризов. — Он заговорщически подмигнул. — Чуть позже подойдут еще гости. Кстати, в основном мужички. И потом я пригласил звездочек местной эстрады, чтобы поиграли сегодня на танцах. Надеюсь угодить, в конечном счете всем.

— Но вы, надеюсь, еще вернетесь, чтобы попрощаться перед отъездом? — Мадлен являла собой воплощенное уныние. — Я имею в виду, вы ведь не собираетесь просто так взять и раствориться во мраке ночи?

— Ни в коем случае, — заверил ее Джесс. — Вы сможете помахать нам рукой на прощание. Клянусь честью!

Итак, похоже, у него все схвачено? Лаура едва не дымилась от злости, влекомая за руку сквозь шумное скопище в парадном холле. Только после того, как им удалось успешно преодолеть людской затор на первом этаже и достичь верхней лестничной площадки, она повернулась к Джессу с необыкновенно красноречивым выражением лица.

— Не знаю, что за игру вы затеяли, мистер Фоклейн! — гневно начала Лаура, чувствуя неприятное клокотание в горле.

— «Счастливый билетик» подойдет? — бросил он на ходу, еще крепче сжав ее руку выше локтя, когда они преодолевали последние ступени лестничного пролета. Распахнув дверь в спальню, Джесс подтолкнул жену через порог. — На сборы у тебя один час.

Красные круги ярости поплыли перед глазами Лауры, когда та встретила его неумолимый взгляд.

— Если этот брак называется счастливым, — с вызовом ответила она, — такая игра не для меня!

— Гораздо лучше других. Пока что… — спокойно возразил Джесс. — И будет лучше, если ты ее продолжишь, если только, конечно, твоя цель не в том, чтобы увидеть на месте Хантерса корявые и безликие творения современной архитектуры.

— Нет нужды напоминать мне об этом! — Она выдернула руку и направилась в глубь комнаты, ощутив болезненный спазм сожаления при виде коробочки из-под орхидеи, пустой и никому не нужной, как и ее нелепый брак. — Да, я согласилась помочь. От чистого сердца… Но при этом рассчитывала на минимальное уважение и внимание к себе.

— И на жизнь как у Христа за пазухой, бедняжка? — насмешливо осведомился он. — Наяда моя, ты заключила трудную и опасную сделку, но волноваться не из-за чего — все… почти все, что я в состоянии взять у жизни, непременно будет твоим.

Любому человеку с мало-мальски развитой интуицией было бы ясно, какой бездушный расчет таится в этих словах! Впрочем, стоит ли так удивляться? Виною тому было не только незримое присутствие Элен де Буи. Рана, нанесенная ему этой аристократической шлюхой, до сих пор, видимо, не зажила, а теперь, после потери Нелли, щедро сдобрена кайенским перцем. Что ж, он мог бы обойтись со своей злополучной женой куда бесцеремоннее, не снисходя до уважения ее чувств.

— Неужели нельзя было посвятить меня в эти планы чуть раньше и подробнее, хотя бы из простой любезности? — Встретившись глазами со взглядом Джесса, в котором не угадывалось ни капли раскаяния, она почувствовала нервное биение жилки на виске. — А если допустить, что мне действительно хочется остаться здесь?

— Вот именно, — дружелюбно поддакнул он. — Поэтому-то я и не стал утруждать себя выяснением того, что ты думаешь по этому поводу. — Он смотрел куда-то сквозь нее, и Лаура почувствовала на спине крупные мурашки. — Теоретически брачные отношения предусматривают равноправие. На деле, однако, инициативу всегда берет на себя кто-то один. Это вполне естественно. Я только хотел, чтобы ты убедилась, что в данном случае мое решение обсуждению не подлежит.

— Почему? — не сдавалась Лаура. — Разве не достаточно того, что сроки, указанные в завещании, соблюдены? Зачем теперь целый месяц есть искусственный мед?

— Ну, ты же умная девочка, Ло! — с укором воскликнул он. — Ты же видела, какое лицо было у нашего пупсика на церемонии. И наверняка чувствовала, какое разочарование, злоба и ненависть исходили от него на приеме. Подумать только, добыча была почти у него в руках, и вдруг — такой пассаж! Ты и вправду надеешься, что он смирится с положением вещей и не постарается использовать самый ничтожный шанс, чтобы изменить ситуацию в свою пользу?

— Обвинив нас в мошенническом сговоре? — с сомнением произнесла она. — Но… не понимаю, как мы можем дать такой повод… если здесь останемся?

— Нет?! — Сарказм превратил односложное восклицание в укол рапиры. — Это живя порознь, каждый в своей комнате? Притом, что ты по-прежнему выполняешь обязанности кухарки и экономки, не говоря уже о роли главного садовника? Ты ведь так представляла себе нашу предстоящую жизнь? Интересно, как отнесутся к такой отменно убедительной картине дружелюбные и любопытные аборигены Амершема?

— Они бы не узнали, — вымученно возразила Лаура. Не хотелось напоминать ему о том, что Нелли держала и домработницу, и садовника. Все, что она делала в доме своими руками, было продиктовано любовью, а не обязанностями. — Ну ладно… С раздельным проживанием все понятно. Что же до всего остального — разве для большинства жен это не естественные занятия?

— Только не для моей, — мрачно парировал он. — А ты, оказывается, еще наивнее, чем я подозревал. Раз так искренне веришь, что мы не рискуем стать жертвой опаснейших сплетен. Неужели я, взяв в жены девушку, работавшую у моей бабки, позволю ей после первой брачной ночи хоть пальчиком дотронуться до грязной посуды или садового инструмента?! Опомнись, в конце концов!

Все еще упрямо сопротивляясь его логике, хотя и начиная вникать в ход рассуждений, Лаура решила прибегнуть к более нейтральным, житейским доводам.

— Другие люди…

— И есть еще один мотив! — перебил он ее с недовольным блеском в глазах. — Нам нужно побыть наедине, вдалеке от суеты и шума, чтобы наметить основы совместного… цивилизованного сосуществования. У меня терпения не хватит, если ты будешь продолжать ставить под вопрос каждое мое решение или отчитывать как непослушное дитя.

От тягостного воспоминания, каким приемом угостила она Джесса в день его возвращения домой, заныло сердце. Но откуда ей было знать о его разлуке с Элен? С другой стороны, коль скоро он решил играть роль волевой натуры, то мог бы найти в себе силы и на то, чтобы замечать людей вокруг себя.

Отказываясь признать моральное поражение, она попыталась еще раз изменить тактику.

— Неужели я произвожу такое впечатление? — притворно изумилась Лаура. — Если да, то это, скорее всего последствия моей практики в качестве логопеда, когда приходилось иметь дело в основном с детьми. Бывает, необходимо обходиться с ними построже, когда они капризничают или прикидываются дурачками. Боюсь, что эти навыки так скоро не изживаются.

Лаура со вздохом опустила ресницы, чтобы скрыть раздражение, которое наверняка улавливалось во взгляде. Дети были не единственной проблемой. Она с грустью вспомнила, в каком отчаянии находилась Нелли несколько дней после первого инсульта, пока не смогла, наконец с грехом пополам выговаривать слова и не убедилась, что ее понимают.

— Вот именно! — с триумфом воскликнул он. — Поэтому-то нам и нужно перебраться в какую-нибудь симпатичную глушь, пока ты не справишься со своими «профессиональными» повадками. И поверь, дорогая, я не собираюсь давать тебе ни малейших оснований сомневаться в том, что во всех отношениях являюсь абсолютно зрелым мужчиной. — Несмотря на спокойный тон, которым были произнесены последние слова, за ними угадывалась угроза. — Уверяю тебя, что, когда мы вернемся, ни у кого из наших друзей и просто знакомых не останется и тени сомнения, что наш союз — истинное слияние двух любящих сердец.