Дилан уходит в бар, и Артур с Самантой дружно приникают к папке.

— Тут есть что-нибудь из «Гамильтона» или «Дорогого Эвана Хэнсена»? — спрашивает Артур. — В караоке у нас дома выбор ужасно старомодный.

Саманта принимается листать страницы.

— Было бы здорово, но я пока не вижу ни того ни другого. Хотя бродвейский раздел довольно большой. И тут просто тонны «Диснея».

— Я знаю все песни из «Геракла», «Русалочки», «Аладдина», «Красавицы и Чудовища», «Тарзана», «Истории игрушек» и «Книги джунглей».

— И только?

— Ну, и еще парочку из «101 далматинца», — гордо говорит Артур.

Дилан возвращается с подносом, на котором стоят четыре стакана. Слава богу. Я отпиваю из одного, ожидая резкого вкуса алкоголя, но мне в нос ударяют только щекочущие пузырьки.

— Это что, кола?

— Она мало того что не купилась на бороду, так еще и меня обсмеяла. — Дилан опрокидывает стакан колы, будто шот. — Было унизительно.

Саманта убеждает Дилана спеть дуэтом, и моя тревожность тут же взлетает до небес. Потому что Артур наверняка захочет того же, правильно? Я согласился на поход в караоке только при условии, что все песни мы будем исполнять хором, — но появление Артура внесло в игру коррективы. Встреча втроем превратилась в двойное свидание. Прежние договоренности можно спустить в трубу. Теперь дуэты разрешены, и я почти ощущаю запах надвигающейся катастрофы.

Начинается она с «Telephone» Леди Гаги и Бейонсе. Саманта достает смартфон и записывает видео, как они с Диланом тянут припев на два голоса. И черт возьми, вот за что я люблю Дилана: ему даже не требуется смотреть на экран, чтобы не путаться в словах. В какой-то момент он просто забирает у Саманты телефон и исполняет партию Бейонсе прямо в камеру, будто это олдскульный панк-рок-клип, а не попсовая песенка про девчонку, которая веселится с подругами, а ее донимает звонками унылый бойфренд.

Все это время Артур сидит бок о бок со мной, негромко подпевает и пританцовывает. Наши коленки то и дело сталкиваются под столом.

Песня подходит к концу.

— Давай теперь «Bad Romance», — предлагает Дилан.

— Не самый романтичный выбор. — Саманта шутливо стукает его микрофоном по лбу. — Попробуй еще раз, приятель.

Она поворачивается ко мне, и у меня тут же сердце уходит в пятки — как когда я сижу в классе и учитель ждет ответа на вопрос.

— Хочешь?

— Я бы лучше на вас посмотрел, — отвечаю я.

— На меня бы ты лучше посмотрел, — фыркает Дилан.

Артур стаскивает папку нам на колени.

— Может, попробуем дуэтом? Я могу взять ведущую партию. Папа у меня тоже не большой любитель пения, но, когда мы ездили в Йель, я подпевал всему, что играло по радио, а он был за хор.

— Думаю, мне просто нужно время раскачаться, — говорю я.

— Артур, я спою с тобой дуэтом, — предлагает Саманта.

— Моя героиня.

— Раз уж я направила Бена по ложному пути, нагуглив ту встречу абитуриентов Йеля, пусть это будет моим маленьким извинением.

— Я о ней даже не знал, — пожимает плечами Артур. — А если бы знал, наверняка бы сходил, хотя мне до поступления еще год. Всегда полезно запастись хитростями по составлению резюме. — Он накрывает мою руку своей. — Черт, у нас сейчас такое классное время. Я имею в виду, все детали наконец складываются в картину. Через год перед нами будут открыты все дороги. Если честно, я буду счастлив попасть в любой университет Лиги плюща, но вы же знаете, с ними никогда нельзя быть уверенным. Наверное, подамся еще в пару гуманитарных вузов — просто на всякий пожарный.

Я смотрю в пол и киваю, словно перспективы Артура на будущее ничуть не отличаются от моих. Внезапно он осекается — видимо, вспомнил историю с рестораном и бургерами.

— Конечно, всегда можно получить стипендию или грант, — добавляет он немного невпопад.

Я качаю головой.

— Я не получу грант.

Сердце стучит как бешеное. Теперь я окончательно чувствую себя лузером. Будто мне так и суждено до конца жизни карабкаться в гору, чтобы занять хоть какое-то место под солнцем. А смысл трепыхаться, если у меня ни денег, ни мозгов? Хорошо, допустим, вселенная расщедрится, и я действительно получу финансовую помощь. Я же все равно не сумею поддерживать нужный средний балл. Не факт даже, что я сумею закончить старшую школу. И зачем такому, как Артур, связываться с таким, как я?

— Я сказал какую-то глупость, — бормочет Артур.

— Все нормально, — отвечаю я. Но все равно не могу поднять на него глаза. Вот сейчас я бы многое отдал, чтобы Дилан заполнил паузу дурацкой шуткой. Назвал Артура Арнольдом, заговорил про секс, что угодно. Лишь бы наша комната не была самой тихой во всем здании.

Артур убирает ладонь с моей руки и прячет между коленями.

— Давай выйдем, — говорю я, направляясь в лобби.

Артур встает и оборачивается к Дилану и Саманте. Видимо, не уверен, стоит ли прощаться. Что ж, это ему решать.

По холлу мечется эхо песен из других комнат. Какая-то развеселая компания неловко исполняет Journey [Американская рок-группа, образованная в 1973 году бывшими участниками Santana.]. В общем-то, этого ты и ждешь от караоке — неловкого пения. А не неловких разговоров.

— Бен, я идиот. Не знаю почему, но знаю точно. Прости меня, пожалуйста.

— Нет, это ты меня прости. Стоило бы помнить, что ты не знаешь обо мне каждую мелочь. Например, что я лузер в учебе — так что Лига плюща мне точно не грозит. А я не знаю тебя настолько хорошо, чтобы сказать, важно ли тебе это.

Он трясет головой.

— Неважно! Совсем. Просто мысль о вузе меня взбудоражила.

— Но она и должна тебя будоражить. Это клево. Я искренне надеюсь, что ты поступишь в Йель, или Гарвард, или Хогвартс, или куда ты там хочешь. Но прямо сейчас тема школы для меня больная. Я…

Вообще-то я не собирался признаваться в этом сегодня. Но какая теперь разница.

— Помнишь дополнительные занятия, про которые я говорил? На самом деле я хожу в летнюю школу.

Артур наконец поднимает на меня взгляд.

— Ну и ладно.

— Ты думаешь, я идиот.

— Серьезно?!

Да, Артур, серьезно. У нас с Хадсоном и Харриет такой же учитель, как у всех, но на отработку почему-то попали только мы трое. У Хадсона и Харриет вообще были приличные оценки, пока они не связались со мной. Строго говоря, я единственный, кому полагается быть в летней школе.

— С чего бы мне так думать?

— С того, что ты собираешься в Йель, а я даже в следующий класс нормально перейти не могу.

— И что? — Артур шагает ближе. — Это ничего не значит. Я сам однажды чуть не остался на второй год.

— Ну да, конечно.

— Правда. В пятом классе. Мне тогда еще не подобрали лекарства. — Он сжимает мою руку. — Я ни на чем не мог сосредоточиться — то есть буквально ни на чем. Не остался на второй год только потому, что мама наняла мне шесть репетиторов. И я не шучу.

— Шесть — это прилично.

— Слушай, насчет Йеля и прочего… — Артур вздыхает. — Мне это правда неважно. Неважно, что ты в летней школе.

— Я верю. Прости, что у меня не получается за тебя радоваться и одновременно не ощущать себя лузером.

— Мы то и дело просим друг у друга прощения.

— Как и все люди, которые хотят, чтобы у них получилось, — отвечаю я. — Вернемся к ребятам?

— Да. Конечно. Стопроцентно.

Я уже собираюсь открыть дверь, но в последний момент медлю и стучу.

— МЫ ТРАХАЕМСЯ! — орет Дилан изнутри.

Я толкаю дверь. Дилан с Самантой листают папку с песнями.

— Секс натуралов такой странный, — говорю я.

Мы усаживаемся обратно. Артур залпом осушает колу, в которой не прибавилось ни капли алкоголя, и берется за пульт.

— Я помню, что мы хотели дуэт, но можно я влезу с одним соло?

— Ни в чем себе не отказывай.

Дилан нежно меня приобнимает, и Саманта даже не закатывает глаза. Видимо, смирилась. Артур выбирает трек и откашливается, пока в колонках набирает громкость вступление.

— Песня называется «Бен», и я посвящаю ее… Саманте и Дилану. Шутка. Бен, это тебе.

Ситуация становится предельно неловкой, и даже Артур морщится.

Он заметно нервничает — но вряд ли так, как я, когда на экране появляется первая строчка песни. Это «Бен» Майкла Джексона. Я разом хочу упасть в обморок и улыбаюсь до ушей, потому что именно такие моменты попадают в книги.

— Бен, нам не нужно больше искать…

Не похоже, чтобы Артура в ближайшее время взяли на Бродвей, но у него правда классный голос, и я одновременно в ужасе и очарован, хотя никогда не подозревал, что эти два состояния могут сочетаться.

Когда песня заканчивается, он делает глубокий вдох.

Саманта первая принимается хлопать и улюлюкать.

— Йе-е-е! Жжешь, Артур!

Дилан тем временем давится от смеха.

— Знаю, с верхними нотами я немного налажал, — принимается оправдываться Артур. — И давно не тренировал фальцет. И…

— Ты прекрасно пел, — перебиваю я его и шлепаю Дилана по руке. — Что забавного?

Тот уже икает от смеха.

— Это… песня… про крысу…

— Что?! — восклицаем мы с Артуром одновременно.

— Про ручную крысу, — объясняет Дилан. — Из одноименного ужастика. Там одинокий мальчик подружился с крысой по имени Бен.

Теперь Саманта тоже хихикает.