— Для начала, — киваю я. — Я хочу вернуться к заводским настройкам. Устроить перезагрузку. Перезапуск. Вы оба для нас важны — и сами пришли сюда явно не ради шутки. Значит, тоже считаете это правильным.

Харриет не отрывает взгляда от капучино.

— Ты никогда раньше не попадал в больницу с панической атакой. Я в субботу жутко перепугалась, но чувствовала, что мне рядом с тобой будет не место. А все из-за эго, которое не позволило сохранить хотя бы приятельские отношения после того, как ты так внезапно меня кинул.

— Мне очень жаль, — говорит Дилан. — Я правда не хотел тратить твое время.

— Знаю. Думаю, теперь я за это даже благодарна, хотя и злюсь немного. Но, как бы я ни злилась, когда ты попал в больницу, мне захотелось быть рядом. Совсем как в старые времена. — Харриет поднимает взгляд. — Вряд ли бы я решилась на этот разговор, если бы не проворочалась без сна всю субботу.

— Погоди, ты не могла заснуть из-за меня? — изумляется Дилан. — Ты же обожаешь спать.

— Пришлось наутро замазывать мешки под глазами, — кивает Харриет.

— Это признание для меня бесценно. — Дилан прижимает руку к сердцу. — А еще я наконец-то не чувствую себя белой вороной. Пока вы тут тусили с Беном, я даже пожалел, что не завалил химию.

— Ди, завязывай уже с подколками про летнюю школу, окей?

— Да ладно тебе. — Он подается вперед и заговорщицки понижает голос: — Мы теперь в одной команде.

— Нет никаких команд. Только та, в которой мы пытаемся разрулить эту ситуацию. — Я барабаню пальцами по столу. — Слушай, у меня выдался нелегкий день. Я почти завалил тест — и завтрашний тоже наверняка завалю. Честно говоря, мне сейчас не помешала бы поддержка.

— Прости, Биг-Бен. Ты же знаешь, я просто шучу.

— Не время и не место. Думаю, я тоже посмеюсь над летней школой — когда получу аттестат. Если получу, что вряд ли. Скорее всего, мне придется перепроходить одиннадцатый класс в другой школе. Без тебя, и без тебя, и без тебя. — Я чуть не добавляю «и без Артура», но правда в том, что отсутствие Артура в моей школе — и вообще в обозримом будущем — сейчас ощущается самой большой проблемой. — Скоро это я окажусь белой вороной, которую оставят на обочине и забудут.

Дилан берет меня за руку.

— Биг-Бен, если ты завтра провалишься, я просто переведусь в твою новую школу. И я сейчас не шучу, ты знаешь.

Я сжимаю его руку в ответ. Неважно, как обернутся дела с Хадсоном и Харриет, Дилан будет в моей жизни всегда. Накануне отъезда Артура это одна из немногих утешительных мыслей.

— Если ты и там собираешься надо мной стебаться, лучше не переводись.

— Заметано. — Дилан оборачивается к Хадсону. — Так, с Харриет и Беном разобрались. У тебя ко мне тоже какие-то претензии или можем уже переходить к групповым объятиям?

— Никаких претензий, — говорит Хадсон. — Но я хотел бы перекинуться словом с Беном.

— И я, — киваю я.

— Окей, — отвечает Дилан и выжидающе смотрит на нас.

— Думаю, их стоит оставить наедине, — замечает Харриет.

— С чего бы? Мы-то перед ними наизнанку вывернулись!

— Пойдем, купишь мне капучино и заодно расскажешь про свою новую девушку.

Дилан мигом поднимается, всегда готовый потрепаться про Саманту. С трудом верится, что последние четыре месяца они с Харриет друг на друга даже не смотрели.

Я сдвигаюсь по скамейке, чтобы оказаться лицом к Хадсону.

— Что ж… Вроде неплохое начало?

— Для тусовки — да, — кивает тот. — Слушай, прости, что пытался тебя поцеловать. Не стоило мне так наскакивать. Это была… ошибка.

— Ну да, ты решил, будто я хочу вернуться.

— Не только. К слову об ошибках. Я не думал возобновлять наши отношения, просто… Мои родители не единственные заставляли меня верить в любовь. Ты был у меня первым, и мне, наверное, захотелось снова ощутить эту уникальность. Но друзья из нас лучше, чем бойфренды, и я серьезно считаю, что так должно и оставаться. Если честно, я долго сомневался, говорить об этом или нет, потому что ты вечно к себе слишком строг, — а я не хочу, чтобы ты опять чувствовал себя ненужным. Но я должен был прояснить этот вопрос, чтобы ты мог доверять мне как другу. Ты для меня правда важен. Нам с самого начала не стоило рисковать своей дружбой.

— А я рад, что мы рискнули. Как раз обсуждали с Диланом в субботу. Я не жалею, что с тобой встречался, и не хочу ничего выбрасывать из памяти. В буквальном смысле. — Я достаю из-под стола коробку. — Все здесь напоминает мне о тех временах, когда ты еще не считал любовь фикцией. Делай с ней что хочешь, конечно. Но если решишь выкинуть — может, сперва просмотришь? Ты один из самых добрых людей, кого я знаю. Думаю, мне не было бы так больно от нашего разрыва, если бы ты в первую очередь не был таким потрясающим.

Хадсон забирает коробку.

— Спасибо, Бен. Для меня это много значит. — Он делает глубокий вдох. — Так что ты решил насчет Артура?

— Не знаю. Наверное, это в любом случае бессмысленно, раз он завтра уезжает, но… Просто не верится, что все вот так и закончится. Может, есть какой-то выход.

— Тогда ты обязан его найти.

Я поднимаю глаза на Хадсона — и вижу, что он не только болеет за нас с Артуром, но и заранее переживает из-за той боли, которую я, скорее всего, испытаю.

Мы машем Дилану и Харриет, что они могут возвращаться, и говорим, что все прояснили. На этот раз обходится без шуток. Никто не задает нам никаких вопросов — а мы не спрашиваем, правда ли они говорили о Саманте или вспоминали свои отношения. Даже самая близкая дружба не дает автоматического права лезть в душу.

Я развожу руки, и мы четверо обнимаемся. Жест ощущается слегка преждевременным, но, может быть, это и не плохо. Нам пришлось потрудиться, чтобы снова сблизиться, и это по-своему прекрасно. Возможно, однажды в наши отношения вернется былая легкость. Начнем пока с малого: подпишемся друг на друга в инстаграме, смахнем пыль с группового чата. Будем договариваться о встречах вместо того, чтобы без предупреждения заваливаться в гости, как раньше. Попробуем вернуться к началу — или хотя бы в ближайшую к нему точку. Целое лето, полное перезапусков и вторых шансов, дарит мне надежду, что мы справимся.

Глава тридцать седьмая

АРТУР

6 августа, понедельник

Не хочу уезжать домой.

Я лежу на животе на слишком-маленькой-кровати Бена в его-слишком-маленькой комнате с теплым спертым воздухом, обложенный карточками с вопросами, и читаю гребаный учебник по химии. Самому молекулядскому предмету из всех, и я сейчас даже не ионически.

Хотелось бы мне остановить время.

Бен плюхается рядом и закрывает лицо руками.

— Поверить не могу, что мы проводим наш последний вечер, трахаясь с химией.

— Ради тебя я готов трахаться даже с ней.

— Знаешь, я бы лучше исключил из этого уравнения химию и перешел сразу к…

Я зажимаю ему рот рукой.

— Не смей называть это трахом. Вот просто не смей.

Бен приглушенно смеется мне в ладонь.

— Почему?

— Потому что. — Рука перемещается ему на щеку. — Это самое неромантичное слово для секса.

— Коитус лучше?

— Окей, новый претендент на самое неромантичное слово для секса.

— Совокупление. Прелюбодеяние. Половые отношения.

— Звучит как название порно на тему международной политики.

Бен прыскает со смеху.

— В главных ролях, конечно, Макрон и Обама.

— Спасибо, Артур, теперь я буду воображать эту картину до конца жизни.

— И сиквел: «О чем молчат коридоры Белого дома».

— Я тебя ненавижу.

Бен целует меня, но, даже когда наши губы размыкаются, я не могу оторвать взгляда от его лица. Думаю, я с удовольствием провел бы всю жизнь, перецеловывая его веснушки. И, думаю, он это знает.

— Окей, вопрос на миллион. Какой элемент в хлориде натрия имеет отрицательный заряд?

— Хлорид.

— Ага!

Бен смущенно улыбается.

— Поехали дальше. Как добавление соли влияет на температуры замерзания и кипения воды?

— Температура замерзания понижается, температура кипения возрастает.

— И у кого тут проблемы с химией?

— Просто хочу впечатлить своего крутого бойфренда со специализацией по Йелю.

— Нет такой специализации.

— Ты первый, у кого будет.

— Кстати об этом. — Я буквально чувствую, как учащается пульс. — У меня сегодня была интересная беседа с Намратой и Джульеттой.

— О чем?

— О Нью-Йоркском университете. Говорят, крутой вуз. С мощной театральной программой.

— Ты хочешь на театральный?

— Нет, но было бы круто закорешиться со знаменитыми актерами до того, как они станут знаменитыми. А еще парень Намраты обещал поделиться со мной фишками по поступлению в Колумбийский.

— Это… здорово.

— Я имею в виду… — Я адресую Бену неуверенную улыбку. — Возможно, это не последний мой вечер в Нью-Йорке.

Бен не улыбается в ответ. И не говорит ни слова.

— Ладно, не такой реакции я ожидал. Прости. Я не хотел тебя пугать. Просто…

— Артур, нет. Ты меня не напугал, но послушай. — Он трет лоб. — Ты не можешь планировать будущее, ориентируясь на меня.

Если у меня и были какие-то слова, сейчас они испарились все до единого. Сердце сжимается почти до боли.