— Садись, отдохни. — Рука Энн скользнула под локоть Шарлотты — малышка точно знала, о чем, вернее, о ком грустит старшая сестра, хотя и ни за что не осмелилась бы произнести его имя вслух, так же как Шарлотта никогда не осмелилась бы его назвать. Но каждый ее лишенный упругости шаг, каждое движение и взгляд, — все выдавало ее потерю и тоску по тому, с кем она не могла быть. — Займись чем-нибудь, что тебя развлечет: почитай книгу или вот лондонскую «Таймс», — номер совсем свежий, всего двухдневный, и в нем есть любопытная статья о новой профессии «детектив», который решает преступные загадки.

— Наверное, ты права, Энн, — кивнула Шарлотта, опускаясь на стул напротив Эмили. — У меня действительно есть несколько писем, которые требуют ответа.

Шарлотта думала о последнем письме своему бывшему наставнику, месье Эгеру: она вложила в него всю себя — и душу, и тело. Но он не ответил. Напрасно она живописала мучения своего разбитого сердца, напрасно молила хотя бы о крохе сострадания — он не ответил. Да и как он мог? Ведь он человек женатый. Но все же… Закрыв глаза, Шарлотта сосредоточилась на душевной боли, готовой в любую секунду выплеснуться наружу, представила ее в виде листа бумаги, мысленно сложила его в несколько раз, затем расправила, вновь сложила, так что он стал крохотным, как те игрушечные книжки, какие они делали в детстве, и засунула его в щель между кирпичами непробиваемого спокойствия, стеной из которых она окружила себя в последнее время. Если бы она этого не сделала, несчастье поглотило бы ее целиком, задушило бы ее. Так она находила в себе силы терпеть ту боль, которую доставляла ей безответная любовь, и выносить безразличное молчание возлюбленного.

— Держитесь крепче, сестренки. — Дверь распахнулась, и в комнату шагнул Бренуэлл, а с ним и ненастный вечер — капли дождя стекали по носу брата, красно-рыжие волосы прилипли к бледной коже, одежда распространяла крепкий запах пива и табачного дыма. — Бросайте свою глупую девчачью болтовню и готовьтесь выслушать ужасающую весть!

— Что, в «Быке» наконец-то кончился джин? — Эмили окинула брата взглядом, когда тот опустился рядом с ней на стул и встряхнулся, точно мокрый пес.

— До Хоэрта дошел слух о том, что совершилось убийство. — При этих словах глаза Бренуэлла сверкнули кровожадным восторгом. — Мне рассказал об этом парень, который разливает в «Быке» пиво, а ему рассказал возчик, который доставляет эль в гостиницу в Арунтоне: там, поблизости, все и случилось. Вчера всего в нескольких шагах от нашей с вами двери было совершено страшное, кровавое преступление. Преступник скрылся с телом, ни больше ни меньше, и, возможно, прямо сейчас крадется в темноте у нас под окнами.

— С мертвым телом в обнимку? — нахмурилась Эмили. — Не слишком удобно красться, когда на тебе висит труп.

— В Арунтоне? Боже мой! — воскликнула Энн и вскинула руку к горлу. — Как страшно знать, что совсем рядом творятся подобные жестокости.

— Милый Бренуэлл, будет лучше, если ты станешь придерживаться фактов, а не стараться напугать нас до полной потери соображения, — осадила брата Шарлотта. — Кто же стал жертвой?

— Некая Элизабет Честер, супруга Роберта Честера из Честер Грейндж. — Бренуэлл откинулся на спинку стула. — По крайней мере, так предполагают.

— Что значит «предполагают»? — раздраженно набросилась на него Шарлотта. — Бедная леди либо жива, либо убита — никакой середины тут просто не может быть.

— И вот тут, дорогая Шарлота, ты как раз ошибаешься. — Бренуэлл погрозил ей пальцем. — Ибо в ранние часы сегодняшнего утра в спальню второй миссис Честер вошли и обнаружили там море крови и никаких следов ни хозяйки, ни ее бренных останков. Конечно, предполагают, что это ее кровь, но наверняка ничего сказать нельзя, поскольку иных следов леди не оставила. А ведь она всего год как вышла замуж.

— Как ужасно, — сказала Энн. — То есть ее взяли и унесли? Какой кошмар!

— Как интересно, — добавила Эмили, ее глаза блеснули. Шарлотта еще не знала, ужасаться ей, как делала Энн, или не скрывать любопытства, как Эмили, когда ее посетила страшная мысль.

— Честер Грейндж! — Она схватила Эмили за руку. — Это тот дом, куда устроилась гувернанткой наша подруга по несчастью, Матильда Френч! Ты ведь помнишь Мэтти, Эмили, — ту девочку, которая была с нами в Кован Бридж, пока папа не забрал нас оттуда, и с тех пор мы с ней переписываемся. Господи, уж не она ли обнаружила следы преступления?

— Матильда — милая, робкая, почти без способностей, — да, я ее помню, — сказала Эмили, откладывая перо. — Представляю, каково это — проснуться и обнаружить, что, пока ты мирно спала в своей постели, убийца с ножом крался по коридорам и, может быть, под самой твоей дверью! Действительно страшно.

Но, судя по ее виду, Эмили ничуть не испугалась.

— Положим, нож ты придумала только что, — сказала Шарлотта, устремляя глаза к потолку. — Но все равно, бедная Мэтти. Она с этим не справится, я уверена, не справится. Надо немедленно ей написать.

Взявшись за перо, Шарлотта на мгновение замешкалась и тут же ощутила приятную дрожь предвкушения: в ее голове сложился план.

— Нет, я поступлю лучше. Я не буду писать, а поеду к ней, прямо с утра.

— Я с тобой, — сказала Эмили. — Мне всегда была так симпатична эта бедняжка Марта Френч.

— Матильда, дорогая, — поправила сестру Шарлотта. — До Честер Грейндж час ходьбы, если идти через холмы напрямую. Так что я буду рада любому спутнику, лишь бы этот человек не увязался за мной с единственной целью — поглазеть на чужое несчастье.

Эмили с тоской поглядела в окно, на дождь, в котором словно растворился город. Не верилось, что где-то за плотным пологом туч по-летнему ярко светит солнце.

— Хватит мне быть пленницей дождя и этого дома. Хочу на волю, и пусть я промочу ноги и даже замерзну!

Шарлотта взглянула на Энн: та сидела, сложив руки на коленях, и выглядела совершенной паинькой, какой ее и считали те, кто знал ее совсем мало. Но Шарлотта была уверена: кротость для младшей сестры — личина.

— Что ж, не могу же я отпустить вас одних, — сказала Энн. — В конце концов, кто-то ведь должен позаботиться о том, чтобы ваша затея выглядела прилично.

— Я тоже пойду, — пообещал Бренуэлл в широте душевной. — Кто-то должен защитить вас от сумасшедшего убийцы с ножом и все такое прочее.

— Ах, дорогой брат, — с легкой обидой в голосе возразила ему Энн. — Боюсь, что если дело дойдет до защиты, то скорее мы втроем прикроем тебя, чем ты станешь нам опорой. Так что, думаю, мы вполне можем обойтись без тебя.

— Ты все еще сердишься на меня, Энн? — спросил Бренуэлл так, словно с того дня, когда ей пришлось отказаться от места гувернантки в Торп Грин по причине бурного романа, который Бренуэлл, учитель рисования в том же доме, закрутил с женой хозяина миссис Робинсон, прошло не меньше тысячи лет. На самом деле брат и сестра возвратились в Хоэрт всего несколько недель назад, покрытые позором. Конечно, у Энн были основания сердиться на брата и за потерю заработка, и за тень, которая по его милости легла на репутацию всей семьи, однако Шарлотта поняла — едва взглянув на Бренуэлла, чье лицо выражало глубочайшее раскаяние и скорбь, сестра тут же пожалела о своих словах.

— Неужели это несчастное происшествие будет преследовать меня вечно? — сказал он. — Пожалуйста, прошу вас — дайте мне хотя бы на время забыть о том, что причинило мне такую боль, и сопровождать вас в вашей экспедиции, как раньше. — Он по очереди посмотрел на сестер. — Ну можно мне пойти?

— Да! — выпалила Эмили.

— Думаю, не стоит, — тут же возразила Шарлотта.

Эмили посмотрела на нее сердито, и Шарлотта сразу поняла почему. В последнее время слабость Бренуэлла к «Черному быку», да, по правде говоря, и к другим питейным заведениям Хоэрта стала куда более выраженной, чем раньше, и Эмили считала, что нужно любыми способами стараться удержать брата поближе к себе и подальше от крепкого алкоголя, хотя бы на несколько часов. Конечно, она была права, но…

— Почему? — возмутилась Эмили, взяв Бренуэлла за руку. — Что бы ни говорила Энн, мы трое — всего лишь слабые женщины, отправляющиеся на дальнюю прогулку без мужского сопровождения и защиты.

— Не помню, чтобы отсутствие мужской защиты когда-нибудь смущало тебя прежде, Эмили, — засмеялась Шарлотта и, повернувшись к Бренуэллу, мягко сказала: — Дорогой брат, не в этот раз. Если ты пойдешь с нами, то наш визит наверняка запомнится, а мы как раз не хотим привлекать к себе внимание. Так уж повелось в нашем мире, что люди всегда заметят мужчину, тем более такого красивого, как ты. Другое дело мы — три провинциальные старые девы. На нас никто и не взглянет лишний раз, а уж тем более не запомнит… Что нам сейчас как раз на руку. Может быть, втроем мы даже сумеем разгадать ужасную тайну исчезновения Элизабет Честер.

Шарлотта старательно избегала смотреть на Энн, зная, что младшая сестра внимательно следит сейчас за каждым ее словом и жестом, пытаясь понять, в какой степени ее намерение навестить Матильду Френч продиктовано заботой о подруге, а в какой — желанием отвлечься от своих бед. Ну и пусть, Шарлотта твердо решила — нельзя бросить Мэтти в беде лишь потому, что кому-то кажется, будто она затевает этот визит для собственного удовольствия.