Бен Миллер

Мальчик, который заставил мир исчезнуть

Посвящается Стивену Хокингу, который всех нас научил кое-чему о чёрных дырах.


Пролог

Истории часто рассказывают о хорошем человеке, который совершил Плохой Поступок, и эта история — не исключение.

Герой нашей истории — Харрисон, причём герой во всех смыслах этого слова. Потому что прежде чем мы начнём, я хочу пояснить: сердце у Харрисона было огромное.

Он беспокоился о судьбе тропических лесов, регулярно приносил своей маме завтрак в постель и всегда делился игрушками с младшей сестрёнкой, Ланой (несмотря на то, что она часто теряла их, ломала или пыталась смыть в унитаз). Харрисон был добр к остальным ребятам в школе, даже к Гектору Бруму, который был слегка задирист и однажды нарочно толкнул Харрисона, а потом сказал учительнице, мисс Балоган, что это вышло случайно.

И Харрисон был честным. Если он разбивал вазу — например, случайно сшибая её с полки во время игры в Беара Гриллса, — он в этом признавался. Он никогда не воровал в магазинах, не жульничал в Монополии и не пробирался в цирк без билета. Каждую новую для себя еду он пробовал, не жалуясь, трижды, всегда держал за руку взрослого, когда переходил дорогу, и иногда даже аккуратно складывал одежду перед сном вместо того, чтобы просто швырнуть её на пол.

Иногда.

Поэтому я так и слышу ваш вопрос: если Харрисон был таким хорошим, какой же Плохой Поступок он мог совершить?

Что ж, видите ли, хоть Харрисон и был добрым, честным, хорошим и щедрым, у него имелся один БОЛЬШОЙ недостаток. Он не мог сдерживать гнев.

Большую часть времени он вёл себя очень хорошо. Но от случая к случаю что-нибудь начинало его здорово раздражать. И тогда… что ж, тогда он начинал Психовать.

— Ы-ы-ы-ыр-рг-гх-х-х-х-х! — ужасно недовольно стонал Харрисон. Он опускал голову, словно собирающийся атаковать бык. Его щёки краснели, лоб наморщивался, глаза прищуривались, а челюсти он стискивал так крепко, что было просто удивительно, как у него не ломался зуб-другой.

— Код Красный! — кричал в таких случаях его папа: это было его родительское обозначение для Харрисоновых вспышек гнева.

— НЕ ГОВОРИ ЭТО! — вопил Харрисон.

— Да, определённо Код Красный, — соглашалась его мама, убирая хрупкие предметы подальше.

— А-А-А-А-АР-Р-Р-Р-РГ-Г-Г-Г-ГХ-Х-Х-Х-Х! — орал Харрисон. — НЕНАВИЖУ, КОГДА ВЫ ТАК ГОВОРИТЕ!

С этого момента никто не мог успокоить Харрисона, пока он не выматывался сам.

— Ы-Ы-Ы-Ы-ЫР-Р-РГХ! — иногда восклицал он, бросаясь на пол и дрыгая ногами, отчего вертелся кругами, как брейкдансер.

— ПОЧЕМУ МЕНЯ НИКТО НЕ СЛУШАЕТ??!! — иногда голосил он, убегая в кусты и яростно их колошматя.

— Я ХОЧУ ДРУГУЮ СЕМЬЮ!! — иногда ревел он, захлопывая дверь в свою комнату и баррикадируя её всеми до единой игрушками.

Стоит отметить, что вспышки гнева у Харрисона случились не потому, что он был по-настоящему злой, но потому что его что-то беспокоило, а значит, в большинстве случаев окружающие его взрослые — родители, например, или учителя — вроде как относились к этому с пониманием. Они ждали, пока истерика закончится, а потом пытались выяснить, что же его так расстроило, чтобы помочь ему это исправить. А потом всё опять вставало на свои места.

Эта история не про один из таких случаев. Она начинается с вечеринки в честь дня рождения и… что ж, думаю, лучше я просто начну рассказывать. Устраивайтесь поудобнее, потому что история эта весьма захватывающая, и она навсегда поменяла жизнь Харрисона.

Глава первая

Вечеринка в честь дня рождения Гектора Брума беспокоила Харрисона несколько недель.

Гектор Брум был одним из тех людей, которые нравились Харрисону меньше всего.

Он был одним из самых больших ребят в их классе и вечно цеплялся к Харрисону. Например, если Харрисон придумывал на детской площадке какую-нибудь игру, Гектор просился присоединиться, а потом менял правила так, чтобы Харрисон не смог играть. Или, если они играли в футбол, он ставил Харрисону подножки или отпихивал его от мяча.

Но хуже всего была его резинка.

Это было идеальное оружие: быстро пользоваться, легко прятать. Когда меньше всего ожидаешь, вдруг чувствуешь резкий щелчок резинки по руке, шее или ноге и в следующий миг уже катаешься по полу от боли.

Одна только мысль о том, что придётся идти на вечеринку к Гектору, нервировала Харрисона. Но туда собирался весь класс, и Харрисон не хотел оставаться в стороне, когда в понедельник все будут обсуждать праздник, так что выбора у него не было.

Единственное, что делало посещение вечеринки Гектора Брума относительно сносным, так это её тема: космос. Потому что Харрисон обожал всё связанное со звёздами и планетами. Кроме того, Гектор всю неделю хвастался, что его родители пригласили самую настоящую астронавтку, чтобы она развлекала гостей. Звали астронавтку Шелли. Она приехала в гости к своей бабушке, которая работала регулировщицей дорожного движения у школы, и Брумы немедленно позвали её на праздник к их драгоценному сыночку.

Харрисону не терпелось с ней познакомиться. Она ведь бывала в настоящем космосе!

Праздник начался довольно весело. По всему залу были развешаны космические декорации, а ещё родители Гектора заказали огромный торт, украшенный серебристым космическим кораблём, врезающимся в красную планету, и зелёным инопланетянином с четырьмя глазами.

Все пришли в костюмах. Харрисон нарядился космонавтом, Персефона Бринкуотер — инопланетянкой, Чарли Нвосу — падающей звездой, Маркус Доун — ракетой, а Карл Инг — сотрудником Центра управления полётами. Кэти Броад пришла в костюме ангела, но никто ей ничего не сказал, хотя ангелов вообще-то не встретишь в космосе.

Гектор Брум, как и следовало ожидать, решил вырядиться Солнцем, потому что он хотел быть самой важной штукой в нашей солнечной системе.

Когда гости пришли, родители Гектора проводили детей к центру комнаты, и вскоре все расселись на подушках на полу, нетерпеливо ожидая главного события.

Харрисон чувствовал, как нарастает его волнение по мере приближения встречи с настоящей астронавткой.

И тут зловещий голос прошептал ему на ухо:

— Вот погоди, уйдут мои родители, и я до тебя доберусь.

Харрисон повернулся и увидел Гектора Брума, поигрывающего своей жуткой резинкой, со злобным огоньком в глазах.

— А когда начнутся игры — берегись у меня!

Харрисон сглотнул. Возможно, стоило всё-таки остаться дома.

Свет приглушили, и чей-то голос произнёс:

— Запуск через десять… девять… восемь…

Все дети начали считать хором.

— Семь… шесть… пять…

Мама и папа Гектора попятились к двери. Харрисон почувствовал, как все его мускулы напряглись. Как только они уйдут, кто защитит его от Гектора?

— Четыре… три… два… один…

— Зажигание! СТАРТ! — закричала, врываясь в зал через дверь кухни, женщина.

У неё были ярко-розовые волосы и просто шикарный скафандр — в точности такой, какой носят астронавты на Международной космической станции. Несмотря на тревогу, Харрисон очень впечатлился.

— Привет, дети! Я Шелли, и мы с вами сегодня здорово повеселимся! Итак, кто хочет полететь со мной в космос? — спросила она, оглядывая детей.

Все закричали:

— Я, я, я!

Родители Гектора обменялись улыбками и закрыли дверь. Как только они ушли, Гектор злобно улыбнулся Харрисону.

— Не я! — выпалил Харрисон.

— Прошу прощения? — переспросила Шелли, удивлённо уставившись на Харрисона.

— Я хочу домой! — закричал Харрисон, чувствуя, как нарастает его паника при мысли быть щёлкнутым резинкой.

— Но Харрисон, — сказал Маркус Доун, — ты же любишь космос.

— Не люблю! — завопил Харрисон. — Он скучный!

Конечно, на самом деле он так не думал, он просто боялся Гектора. Но Шелли этого не знала.

— Космос не скучный, — твёрдо ответила она, нахмурившись. — На самом деле ты и понятия не имеешь, до чего тебе повезло. Когда я была маленькой, я была бы счастлива побывать на таком празднике. — Она отвернулась от Харрисона и обратилась к остальным: — Ладно, дети, лягте на пол и закройте глаза.

Все сделали как было сказано — и Харрисон, пытаясь не обращать внимания на своё беспокойство, тоже.

Он закрыл глаза и слушал, как Шелли задёргивает шторы и выключает свет. Потом раздался щелчок, а за ним — жужжание…

— Открывайте глаза! — велела астронавтка.

Харрисон так и сделал, и вдруг оказалось, что они все как будто плывут по космосу! Кругом были звёзды! Они кружились на потолке, покрывали стены и падали на пол.

— Кто знает, что такое созвездие? — спросила Шелли. Харрисон поднял руку, но Шелли выбрала вместо него Персефону Бринкуотер.

— Это звёзды, которые образуют какую-то фигуру, — ответила Персефона.

— Очень хорошо, — сказала Шелли. — А теперь посмотрите вверх и познакомьтесь с Большой Медведицей. — Она направила на потолок луч лазерной указки, и яркая красная точка обвела несколько звёзд, которые — прямо скажем — на медведицу нисколько не походили.

— Вот её голова, — объясняла Шелли, а лазерная точка плясала на потолке. — Вот передние лапы, вот тело, а вот задние лапы.