Глава 5. Шоколад & маршмеллоу

Прежнего мира, каким его знал Седрик, больше не существовало.

В камине горел огонь, Седрик сидел на своей кровати, Эмили и Эллиот уютно устроились в небольших кожаных креслах. Они держали в руках чашки с горячим шоколадом и маршмеллоу. Седрик чувствовал, как к нему возвращались силы. Его наконец перестала бить нервная дрожь.

Брат и сестра заботливо ухаживали за ним, а горячий шоколад сделал всё остальное.

Эллиот посмотрел на него с улыбкой:

— Теперь ты нам веришь?

Седрик вздохнул и кивнул:

— Значит, вы и в самом деле можете превращаться?

Эмили смущённо улыбнулась:

— Ну да, хотя опыта у нас пока ещё маловато. Конечно, получается не всегда, но Эллиот со временем точно станет классным волшебником.

Эллиот стукнул себя кулаком в грудь:

— Я получил уже четвёртую грамоту, а летаю лучше всех в классе.

— Ты умеешь летать?! — У Седрика округлились глаза.

— Ещё как. — Эллиот усмехнулся. — Полёты на метле, основной курс — первая и вторая ступени. Лучший в классе! — Он вдруг помрачнел. — Правда, на контрольной по полёту к цели и приземлению в тумане у меня только «хорошо» с плюсом, но это из-за Дункана. Он поджёг мою метлу.

Дункан! Он что, всё ещё лежит на снегу?!

Седрик вскочил, подбежал к окну и посмотрел на улицу. Площадь перед домом была пуста. Ни волка, ни Дункана.

— Он… он ушёл?

Эмили подошла к нему:

— Вероятно, двойнец отнес его к отцу. А уж тот его отругает как следует. Здесь у нас запрещены любые стычки между магическими и немагическими существами. Ради мира и спокойствия.

— И поделом ему, — добавил Эллиот.

С учащённо забившимся сердцем Седрик вернулся на кровать и посмотрел на маленькую рану на ладони. Она уже не кровоточила, но никуда не делась. И он всё ещё чувствовал боль в том месте на ноге, где сомкнулись мощные челюсти волка-оборотня.

Он сделал большой глоток горячего шоколада и повернулся к Эмили:

— А ты… ты умеешь превращаться в кошку?

— Ну да, вообще-то я хотела бы превратиться в медведя или в другого крупного хищника, но для этого мне надо ещё потренироваться.

— Из нас мало кто такой же талантливый, как Эмили, — сказал Эллиот. — Трансформеры вообще-то тоже ведьмы, но только особенные. Зато они не очень умеют колдовать. И ещё Эмили не умеет летать на метле…

— Зато, когда я оборачиваюсь соколом, я летаю в тысячу раз быстрее тебя!

— Это да! И когда она до конца пройдёт курс обучения, она сможет превращаться почти в любого зверя, какие есть на земле.

— Боюсь, что до этого ещё далеко, — отмахнулась Эмили.

Седрик обеими руками обхватил кружку с горячим шоколадом:

— Вы все волшебники?

— Не все. Некоторые тоже… магические существа, но другие, — осторожно ответил Эллиот. — Или просто обычные люди. Вот мистер Мак-Канаган, к примеру, не волшебник. Мы наняли его, чтобы он делал то, чего не можем мы. Или не хотим. Например, водить автомобиль.

— Правда, он водит машину так плохо, что мама заколдовала её, а то у нас из-за него каждый день происходили несчастные случаи, — со смехом добавила Эмили.

Седрик тоже засмеялся и почувствовал, что ему стало легче.

— А эта… как вы её называете — двойнец? Подружки Дункана… они просто нормальные близнецы или как?

Эллиот снова посерьёзнел:

— Не совсем. Двойнец — это человек, который находится одновременно в двух телах. Значит, и управляет сразу двумя телами. В общем, всё просто.

— Но ведь мой отец абсолютно нормальный человек — почему он попал сюда? — с удивлением спросил Седрик.

Эмили виновато пожала плечами:

— Нам нужен учитель, который объяснит родившимся здесь детям, какой мир находится там, за пределами нашего города.

— А мой отец знает, что…

— Я понятия не имею, рассказала ли ему об этом наша мать.

Седрик невольно усмехнулся при мысли о том, что будет рассказывать детям из Края Омел об остальном мире учёный чудак О'Коннор. Знают ли люди из здешнего Совета, кого они пригласили? И тут он снова вспомнил:

— А волк-оборотень?

— Дункан? Да он просто идиот! — нахмурился Эллиот.

— …он тоже трансформер, — перебила его Эмили. — Специализируется на кровожадных волках, и это говорит о том, что он за тип. Но он колдун, который в любое время может превратиться в волка. Правда, только в волка, и всё. Зато он в волчьем обличье умеет говорить. Это довольно круто. И он неплохо колдует. Жалко только, что всё это досталось такому дураку.

— У меня не укладывается в голове — неужели он действительно напал на меня?!

— У нас, трансформеров, это большая проблема, — серьёзно объяснила Эмили. — Мы должны научиться контролировать инстинкты зверей, в которых превращаемся. Иногда это бывает трудно. А иногда свойства наших зверей переносятся на нас. Например, у меня очень хороший слух.

Седрик вытаращил глаза:

— Вы можете показать мне это ещё раз? Ну, что-нибудь из магии?

Эллиот засмеялся, покрутил глазами и, протянув руку к огню, небрежно щёлкнул пальцами:

— Драгайн!

Огонь ярко вспыхнул, и язычок пламени превратился в огненного дракончика. Рассыпая искры, светящееся существо облетело вокруг друзей и с шипением исчезло в камине.

А на ладони Эллиота снова появилось то голубое сияние.

— С ума сойти!.. Это… — Седрик снова рухнул на кровать и мысленно закончил фразу: «…для меня уже многовато…»

— Седрик, ты в порядке?

Он кивнул. Внизу хронометр пробил семь раз. Седрик прислонился головой к опоре балдахина и посмотрел на улицу. Там уже светила луна. Скоро опять пойдёт снег. Это хорошо, Седрик любит снег.

Вот он сидит в горах, в старинном таинственном городе, где живут волшебники, колдуны, ведьмы, трансформеры, волки-оборотни и другие магические существа…

Он резко выпрямился.

— Я тоже хочу вам кое-что рассказать. Сегодня ночью мне приснился сон, довольно странный. Про грифона.

Эллиот вскочил с кресла и, скрестив руки, встал перед Седриком и пристально посмотрел на него:

— Ты уверен?

— Да! Он был белый как снег — Зимний Грифон, кажется, так их называют. Он стоял перед моим окном здесь, на крыше!

Эмили и Эллиот быстро переглянулись.

— Зимний Грифон, говоришь? — переспросила Эмили. — И что было дальше?

— Он сердился и требовал, чтобы я ему ответил, чего я хочу. Или нет — он хотел знать, почему он явился именно мне. И всё время меня спрашивал, кто я — друг или враг.

Эмили подошла к Седрику:

— Ты серьёзно? Он говорил с тобой? — Она прикусила нижнюю губу. — Круто!

— А что здесь такого? Но почему он мне приснился?

Эллиот встал рядом с сестрой, глядя на Седрика с непонятной озабоченностью:

— Грифон не только геральдическое животное нашего городка — он ещё и наша магическая защита. Вроде как страж.

Седрик не понимал, почему Эллиот так странно на него смотрит: неужели ему и здесь грозят неприятности?!

А Эмили, наоборот, с восторгом продолжила:

— Грифон заботится о том, чтобы мы здесь жили в безопасности. Много веков люди изгоняли нас отовсюду и уничтожали. Вот как единорогов, например. И теперь в нас почти не верят.

Эллиот тут же запротестовал:

— Неправда! Многие утверждают, что единороги существуют!

— И их, и нас старались отовсюду изгнать! — с легкой обидой сказала Эмили.

— Но потом наши прапраправедьмы убедили грифонов помогать нам. С тех пор орлолев защищает наш город, и мы, как и другие магические существа, можем спокойно жить в нашем Краю Омел.

— Благодаря всего одному Грифону?! — поразился Седрик.

Эллиот покачал головой:

— Не одному. Они у нас повсюду — на гербах, на дымовых трубах и даже на флюгерах.

— И если городу угрожает опасность — они оживают, — добавила Эмили.

Седрик невольно оглянулся и посмотрел в окно. На крыше дома на другой стороне площади виднелось каменное изваяние. Тоже грифон?

— И тогда все эти каменные фигуры и изображения на флюгерах превращаются в магических монстров с острыми как бритва когтями! — прошептал подошедший к нему Эллиот.

Седрик вздрогнул.

— Значит, мне грозит опасность? Ну, я ведь видел ожившего грифона! Поэтому он требовал ответить, друг я или враг? — спросил он в лёгкой панике.

— Возможно, — мрачно кивнул Эллиот.

— Чепуха! — возмущённо воскликнула Эмили и даже топнула ногой. — Конечно, это не так. Но какая-то причина, почему Грифон ожил, должна быть.

— Но может, это был только сон? — тихо проговорил Седрик.

— Может быть, — согласилась Эмили.

— В Краю Омел? — Эллиот убеждённо покачал головой. — Это точно не сон! Я уверен!