Моя книга учета раскрыта рядом на столе, и я поднимаюсь с кресла и бегло пролистываю страницы. Все заказы я автоматически вношу в компьютер, но веду и письменную документацию: в свое время на этом настаивал мистер Уэнтуорт. Я сохранил все его гроссбухи. Ему безумно нравилась сама мысль о том, что когда-нибудь кто-то будет читать о разных вещах, которые он сделал, о том, какую древесину он использовал, о примерном количестве часов, которое на это ушло, и о том, сколько он за все это брал. Он умер пять лет назад, и, хотя к этому моменту я не работал с ним уже больше десяти лет, мне по-прежнему очень его не хватает.

Почти все дерево, которое сейчас имеется у меня в сарае, уже в том или ином виде обещано заказчикам (самый крупный объект — замечательно красивый кусок шлифованного дуба — должен в конце концов стать столом для богатого банкира, проживающего в Найтс-бридже), но черный орех, мой любимец, зарезервирован для Марни. Я намерен вырезать из него скульптуру на ее двадцатилетие, которое будет уже скоро, в июле.

До ее появления на свет я и не ожидал ничего особенного. Тремя годами раньше родился Джош, и меня это так ошеломило, что за все эти три года я так и не освоился в роли отца. Но Марни зачаровала меня, едва я ее увидел. Если рождение Джоша словно бы пробудило во мне худшие черты, то появление Марни — лучшие. Она-то и научила меня быть отцом. Для этого хватило самого факта ее существования.

Когда она немного подросла, мы сильно сблизились: я полагал, что вряд ли мы когда-нибудь так же сблизимся с Джошем. После школы она приходила ко мне в сарай, садилась в одно из кресел и, пока я работал, подробно рассказывала, как у нее прошел день. Я обзавелся первым мотоциклом, когда ей было двенадцать, и она полюбила его так же сильно, как и я сам. Ливия всегда настаивала, чтобы дети ходили в школу пешком (идти было всего двадцать минут), но когда Марни стала постарше, она специально тянула с утренними сборами, а потом просила, чтобы я подбросил ее на мотоцикле, уверяя, что иначе она опоздает.

— И вообще это же дико круто — когда подкатываешь на «Триумф-Бонневиль-Т120», — шептала она мне, убедившись, что Ливия ее не услышит.

Ливия не одобряла, что я так балую Марни. Попроси меня Джош, я подвез бы и его, но он в жизни не стал бы просить, скорее остался бы в школе после уроков за опоздание. Позже, когда Марни стала ходить на вечеринки, я отвозил и забирал ее именно на мотоцикле. И она никогда не переживала насчет того, что шлем испортит ей прическу, а кожаные штаны (я настаивал, чтобы она их надевала) помнут платье. Я гордился тем, что она разделяет мою любовь к мотоциклам. Как ни странно, почему-то мне не приходило в голову, что в один прекрасный день она захочет обзавестись собственным. Вот дурак.

— Все, я решила, — объявила она мне и Лив всего месяц назад, во время одного из наших очередных видеоразговоров по фейстайму. Она сидела на своей кровати в общежитии, зажав телефон между коленями. На стене позади нее, рядом с плакатом «Сохраняй спокойствие и иди вперед», висели фотографии — мои, Ливии и Джоша, а также ее здешних друзей. Был тут и групповой снимок: она с Клео, а позади стоим мы с Робом, отцом Клео. Я вспомнил, что снято это в одной виндзорской пиццерии, куда мы их повели вскоре после экзаменов.

— Не поеду я ни в какое путешествие, когда закончу здесь все в июне, — заявила Марни. — Сразу домой.

— Почему? Зачем такая спешка? — спросила Лив, прежде чем я успел что-то ответить. Она уже несколько лет не говорила с Марни так резко. Я понимал — она беспокоится, что на Марни опять напала тоска по дому.

— Потому что я хочу нормальную долгую прогулку на день рождения.

Мы с Ливией не знали, что и сказать. Все последние десять лет в день рождения Марни мы ходили с ней на «долгую прогулку» в Большом Виндзорском парке, но тогда она жила с нами, так что никаких особых усилий для этого не требовалось. Стоило ли отказываться от путешествия ради того, чтобы пораньше вернуться домой и совершить прогулку, на которую можно пойти когда угодно, ведь мы живем совсем рядом с парком? Но тут, уже не в силах притворяться, она расхохоталась.

— Шучу! — заявила она. — Я приеду раньше, потому что хочу позаниматься — мне надо получить права. На мотоцикл.

— Ну ладно, — с облегчением отозвался я. — Но торопиться-то некуда, верно?

— Нет. Потому что я хочу мотоцикл.

— Ты его себе еще несколько лет не сможешь позволить, — заметила Лив. — Может, лучше все-таки путешествие? Вдруг тебе вообще больше не выпадет шанс увидеть Вьетнам и Камбоджу?

— Мамочка, — терпеливо произнесла Марни, — я их прекрасно увижу, я по ним еще покатаюсь на мотоцикле!

Нам не удалось ее переубедить. Никакие наши доводы на нее не действовали. Вообще-то я не так из-за этого беспокоился, как Лив. Я очень соскучился по Марни, и мне понравилась мысль о том, что она вернется раньше, чем мы думали. А еще мне понравилась ее решимость добиться желаемого. Мне вспомнился прошлый год, когда мы безуспешно пытались отговорить ее делать себе татуировку с изображением мотоцикла — во всю спину, от плеча до плеча.

— Ну как, хотите посмотреть? — спросила она у нас, приехав на выходные домой из университета. — Я про татушку.

— Ты этого не сделала, — ответил я, пораженный тем, что она все-таки настояла на своем.

— А вот и сделала. Не переживай, она тебе понравится.

— Не уверен, — предупредил я.

— Я хочу посмотреть, — заявила Ливия, хоть я и знал, что ей ненавистна сама мысль о том, что у Марни появилась гигантская татуировка.

Смеясь, Марни стянула свитер и продемонстрировала нам свою руку.

— Я струсила, — призналась она. — Решила, что так будет лучше.

Ливия одобрительно кивнула:

— Уж это точно.

— А ты что скажешь, па?

Вдоль всего предплечья у нее протянулась красивая надпись курсивом: «Ангел, шагающий под барабан Дьявола».

— Любопытно, — ответил я, с облегчением вздыхая, все-таки татуировка оказалась сравнительно небольшой.

Татуировка как раз и подсказала мне идею для скульптуры, которую я хочу сделать для Марни. Хочу вырезать ангела, но не обыкновенного, а в кожаных штанах и на мотоцикле. Я бы с радостью начал прямо сейчас, но мне все-таки надо повидать Лив, прежде чем она уедет с Кирин, а еще предложить Джошу помощь с воздушными шарами и украшениями, он все это притащил сам. Кроме того, необходимо отыскать какой-то другой ящик. Может, на чердаке? План такой: Марни пришлет мне эсэмэску минуты за две до того, как подойдет к дому, а я вытащу ящик из-под стола и незаметно дотащу его до середины террасы. Она проскользнет через боковую калитку и заберется в ящик — будем надеяться, никто этого не увидит. Как только я закрою ее крышкой, позову всех на террасу, чтобы все увидели, как Лив открывает свой подарок.

Марни умница — предупредила Ливию, что уезжает на выходные и будет вне доступа. Поэтому Ливия не расстроится из-за того, что Марни ей сегодня не позвонит. Мне прямо не терпится увидеть, какое у нее сделается лицо, когда Марни вдруг объявится. Это будет самый лучший подарок, какой мы только могли бы для нее придумать.