Бернард Корнуэлл

Экскалибур

Джону и Шарон Мартин посвящается

Действующие лица

Агрикола — гвентский полководец

Амхар — незаконный сын Артура, близнец Лохольта

Арганте — принцесса Деметии, дочь Энгуса Макайрема

Артур — незаконный сын Утера, думнонский полководец, опекун Мордреда

Артур-бах — внук Артура, сын Гвидра и Морвенны

Балиг — кормщик, шурин Дерфеля

Бализ — бывший друид Думнонии

Балин — один из воинов Артура

Биртиг — король Гвинедда

Борс — двоюродный брат Ланселота, его первый воин

Брохваэль — король Повиса в послеартуровское время

Будик — король Броселианда, женат на Анне, сестре Артура

Гавейн — принц Броселианда, сын короля Будика

Галахад — единокровный брат Ланселота, один из воинов Артура

Гвидр — сын Артура и Гвиневеры

Гвиневера — жена Артура

Дафидд — писец, переводит повесть Дерфеля

Дерфель — рассказчик, один из воинов Артура, впоследствии монах

Диурнах — король Ллейна

Игрейна — королева Повиса после смерти Артура, супруга Брохваэля

Исса — заместитель Дерфеля

Каддог — лодочник, некогда слуга Мерлина

Кайнвин — сестра Кунегласа, возлюбленная Дерфеля

Кердик — король саксов

Килдидд — магистрат Аква-Сулис

Киууилог — некогда любовница Мордреда, служанка Мерлина

Кулух — двоюродный брат Артура, один из его воинов

Кунеглас — король Повиса

Ланваль — один из воинов Артура

Ланселот — изгнанный король Беноика, ныне союзник Кердика

Лиова — первый из воинов Кердика

Лладарн — епископ Гвентский

Лохольт — незаконный сын Артура, близнец Амхара

Мардок — сын Мордреда и Киууилог

Мерлин — друид Думнонии

Морвенна — дочь Дерфеля и Кайнвин, замужем за Гвидром

Моргана — сестра Артура, замужем за Сэнсамом

Мордред — король Думнонии

Морфанс — один из воинов Артура, прозванный Уродливым

Мэуриг — король Гвента, сын Тевдрика

Ниалл — предводитель отряда черных щитов при Арганте

Нимуэ — жрица Мерлина

Олвен Серебряная — помощница Мерлина и Нимуэ

Передур — сын Ланселота

Пирддил — сын Кунегласа, впоследствии король Повиса

Пирлиг — бард Дерфеля

Саграмор — предводитель одного из военных отрядов Артура

Серена (1) — дочь Дерфеля и Кайнвин

Серена (2) — дочь Гвидра и Морвенны, внучка Артура

Скарах — жена Иссы

Сэнсам — епископ в Дурноварии, впоследствии настоятель монастыря в Динневраке

Талиесин — Сияющее Чело, знаменитый бард

Тевдрик — некогда король Гвента, теперь — христианин и отшельник

Тудвал — монах-послушник в Динневраке

Утер — некогда король Думнонии, дед Мордреда, отец Артура

Фергал — друид Арганте

Хигвидд — слуга Артура

Хлодвиг — король франков

Эахерн — один из копейщиков Дерфеля

Эйнион — сын Кулуха

Элла — король саксов

Эмрис — епископ Дурноварии, впоследствии епископ Иски Силурийской

Энгус Макайрем — король Деметии, предводитель черных щитов

Эрке — саксонка, мать Дерфеля

Место действия [Названия мест, отмеченных звездочкой, упоминаются в исторических хрониках.]

Аква-Сулис* — Бат, Эйвон

Беадеван* — Баддоу, Эссекс

Бурриум* — Уск, Гвент

Вента* — Винчестер, Гемпшир

Викфорд* — Уикфорд, Эссекс

Глевум* — Глостер

Гобанниум* — Абергавенни, Монмутшир

Дун-Карик — Касл-Кэри, Сомерсет

Дунум* — Ход-хилл, Дорсет

Дурновария* — Дорчестер, Дорсет

Инис-Веир* — остров Ланди в Бристольском заливе

Инис-Видрин* — Гластонбери, Сомерсет

Иска Думнонийская* — Эксетер, Девон

Иска Силурийская* — Карлеон, Гвент

Камланн* — местонахождение с точностью не установлено; в качестве гипотезы предлагается Долиш-Уоррен, Девон

Кар-Амбра — Эмсбери, Уилтшир

Кар-Кадарн — Саут-Кэдбери, Сомерсет

Келмересфорт* — Челмсфорд, Эссекс

Кориниум* — Сайренсчестер, Глостершир

Лактодурум* — Тоустер, Нортгемптоншир

Леодасхам* — Лиден-Родинг, Эссекс

Линдинис* — Илчестер, Сомерсет

Личворд* — Летчуорт, Хартфордшир

Май-Дан* — Девичий замок, Дорсет

Минидд-Баддон* — местонахождение с точностью не установлено; в качестве гипотезы предлагается Малый холм Солсбери, близ Бата

Моридунум* — Кармартен

Сорвиодунум* — Олд-Сарум, Уилтшир

Стеортфорд* — Бишопс-Стортфорд, Хартфордшир

Тунресли* — Тандерсли, Эссекс

Цикуциум* — римская крепость близ Сеннибриджа в Повисе

Часть первая

Костры Май-Дана

Глава 1

Женщины вторгаются в мою повесть, словно так и надо.

Когда я только начал составлять жизнеописание Артура, я думал, что получится повесть о мужах — хроника мечей и копий, выигранных битв и пересмотренных границ, нарушенных договоров и поверженных владык, ибо не так ли сказывается сама история? Когда мы перечисляем предков наших королей, мы же не называем их матерей и бабушек, но говорим: Мордред ап Мордред ап Утер ап Кустеннин ап Кюннар и так далее, вплоть до великого Бели Маура, а он — отец нам всем. История — это повесть, рассказанная мужами, и творят ее мужи, однако в моей повести об Артуре женщины сияют ярким светом — вот так лосось проблескивает в торфяно-черной воде.

Да, историю творят мужи, и не буду отрицать, что именно мужи Британию погубили. Нас были сотни, все облачены в железо и в кожу, вооружены щитами, мечами и копьями, и думали мы, что Британия в наших руках, ибо мы — воины. Но чтобы погубить Британию, понадобились как мужчина, так и женщина, а из них двоих женщина причинила наибольший вред. Она сотворила проклятие — и уничтожила целое воинство. Так что ныне сказывается ее повесть, ибо она была врагом Артура.

— Кто она? — спросит Игрейна, дочитав до этого места.

Игрейна — моя королева. Она наконец-то беременна, что для нас для всех — великая радость. Ее супруг — король Брохваэль Повисский, а я живу под его покровительством в небольшом монастыре Динневрак и пишу повесть об Артуре. Пишу по повелению королевы Игрейны — сама она слишком юна, чтобы помнить императора. Так мы называем Артура — император, «амхераудр» по-бриттски, хотя сам Артур этим титулом пользовался редко. Пишу на языке саксов, потому что я сакс и еще потому, что епископ Сэнсам, святой и глава нашей маленькой общины в Динневраке, в жизни не позволил бы мне писать об Артуре. Сэнсам ненавидит Артура, порочит его память и зовет его предателем. Мы с Игрейной сказали святому, будто я перевожу Евангелие Господа нашего Иисуса на саксонский, а поскольку Сэнсам по-саксонски не говорит, а читать не умеет вообще ни на каком языке, благодаря нашему обману записки пока что в безопасности.

А повесть между тем становится все мрачнее, рассказывать ее все тяжелее. Иногда, задумавшись о возлюбленном мною Артуре в зените славы, я вижу словно бы солнечный полдень, и однако ж, как быстро сгущаются тучи! Позже — до этого мы еще дойдем — тучи расступились и солнце вновь согрело мягким светом горизонты, а после наступила ночь — и солнца мы уже не видели.

Не кто иная, как Гвиневера, омрачила полуденное солнце. Это случилось во время мятежа, когда Ланселот, коего Артур почитал другом, попытался захватить трон Думнонии. Ланселота поддержали христиане, одураченные своими вождями, и епископом Сэнсамом в том числе: христианам внушили, будто их священный долг — очистить страну от язычников и подготовить остров Британия ко второму пришествию Господа Иисуса Христа в году пятисотом. А еще Ланселоту помог саксонский король Кердик: он обрушился на наши земли и прошел с войском вдоль долины реки Темзы, рассчитывая разделить Британию надвое. Если бы саксы достигли моря Северн, вот тогда северные бриттские королевства и впрямь оказались бы отрезаны от южных, однако ж, милостью богов, мы разгромили не только Ланселота и его христианский сброд, но и Кердика. Правда, в ходе этой войны обнаружилась измена Гвиневеры. Артур застал ее обнаженной в объятиях другого, и словно бы солнце зашло с его небосклона.

— Ничегошеньки не понимаю, — пожаловалась мне однажды Игрейна в конце лета.

— Чего ты не понимаешь, милая госпожа? — спросил я.

— Артур ведь любил Гвиневеру, так?

— Любил.

— Так как же он мог не простить ее? Я же простила Брохваэля за Нвилле.

Нвилле была полюбовницей Брохваэля, однако подцепила какую-то кожную болезнь и лишилась всей своей красоты. Подозреваю — хотя напрямую я не спрашивал, — что Игрейна прибегла к наговору, дабы наслать недуг на соперницу. Моя королева, возможно, и зовет себя христианкой, однако христианство — не та религия, что дарует своим приверженцам сладость мести. Для этого надо пойти к старухам: старухи знают, какие травы собрать и какие заклинания прочесть под убывающей луной.

— Ты простила Брохваэля, — кивнул я, — но простил бы Брохваэль тебя?

Королева поежилась:

— Конечно же нет! Он бы сжег меня заживо: таков закон.

— Артур мог бы сжечь Гвиневеру, — согласился я, — и многие ему это советовали, но он и впрямь любил ее, любил страстно, вот поэтому не смог ни казнить ее, ни простить. Во всяком случае, поначалу.

— Ну и глупец! — отрезала Игрейна. Она совсем юна и судит с блестящей безапелляционностью юности.

— Он был очень горд, — возразил я; вероятно, гордость и делала Артура глупцом, но то же можно сказать о любом из нас. Я помолчал, размышляя. — Он много о чем мечтал. Мечтал о свободной Британии, мечтал разгромить саксов, а в глубине души ему хотелось, чтобы Гвиневера постоянно подтверждала: он — достойный человек. А когда она переспала с Ланселотом, Артур убедился, что уступает Ланселоту как мужчина. Конечно же, правды в том нет — но ему было больно. О, как больно. В жизни не видел, чтобы человек так мучился. Гвиневера истерзала ему сердце.