Он смотрел на меня, ожидая ответа.
— Ты выглядел умнее, когда пернул, — сообщил я.
— А ты, надо полагать, господин Утред. Знаменитый лорд Утред! — Внезапно его перекосило. — Утред, ты убил одного из моих людей.
— Первого из многих.
— Отер Хардгерсон, — медленно произнес он имя. — Я отомщу за него.
— Ты последуешь за ним в могилу, — бросил я.
Рагналл потряс головой, отчего золотые кольца в волосах зазвенели.
— Мне нравился Отер Хардгерсон. Хорошо играл в кости и умел удерживать выпитое.
— Зато с мечом управлялся кое-как, — заметил я. — Не у тебя ли учился?
— Господин Утред, через месяц, считая с этого дня, я буду хлебать мерсийский эль из сделанного из твоего черепа кубка. Мои жены станут помешивать твоими берцовыми костями жаркое, а дети — играть в бабки фалангами твоих пальцев.
— Твой брат похвалялся так же, — отозвался я. — И кровь его людей до сих пор пятнает улицы. Его правый глаз я скормил своим псам, и их от него стошнило.
— Но дочь твоя у него, — лукаво вставил Рагналл.
— Даже свиньи не станут жрать твое вонючее мясо, — гнул я свое.
— И дочка-то красивая, — мечтательно сказал он. — Слишком хороша для Сигтригра!
— Мы сожжем твой труп — то, что от него останется, — и от смрада боги заткнут носы в отвращении.
Это его рассмешило.
— Богам мой смрад нравится, он их радует! Боги любят меня. И боги отдадут мне эту землю. Итак, кто начальник над этим местом? — Рагналл кивнул в сторону стен Сестера.
— Леди Этельфлэд, — сообщил я.
Ярл обвел взглядом своих спутников.
— Господин Утред шутит над нами! Он говорит, будто женщина командует воинами! — Его парни послушно захохотали, все, кроме Коналла, который по-прежнему злобно глядел на брата. Рагналл снова уставился на меня. — Вы все приседаете на корточки, когда хотите отлить?
— Если ему нечего сказать по делу, тогда мы возвращаемся в город. — Голос Этельфлэд дрожал от ярости. Она излишне резко дернула поводья Гаст.
— Убегаете? — Рагналл осклабился. — А я ведь принес тебе подарок, госпожа. Подарок и обещание.
— Обещание? — переспросил я.
Этельфлэд развернула кобылу и прислушалась.
— Уходите из города завтра до наступления сумерек, — заявил Рагналл. — И я буду милостив и пощажу ваши никчемные жизни.
— А если не уйдем? — задал вопрос Этельстан. Тон его был дерзким и вызвал сердитый взгляд со стороны тети.
— Щенок затявкал, — захохотал Рагналл. — Малыш, если не уберешься из города, мои воины хлынут через ваши стены, подобно гонимой штормом волне. Ваши женщины послужат мне утехой, ваши дети станут моими рабами, ваши мечи — моими игрушками. Ваши тела будут гнить, церкви — гореть, вдовы — рыдать. — Он помолчал и указал на свое знамя. — Можешь взять этот флаг, — предложил ярл мне, — и вывесить над городом. Так я пойму, что вы уходите.
— Знамя я твое возьму, — кивнул я. — Пригодится подтирать задницу.
— Будет лучше, если вы просто уйдете. — Рагналл говорил так, как будто обращался к ребенку. — Перебирайтесь в другой город! Конечно, я и там вас найду, не беспокойтесь, но так вы проживете немного дольше.
— Приходите завтра, — сказал я тем же тоном. — Попробуйте перебраться через наши стены. Будьте нашими гостями, и ваши жизни станут немного короче.
Ярл хмыкнул:
— Господин Утред, мне доставит удовольствие убить тебя. Мои поэты воспоют этот подвиг! Будут петь о том, как Рагналл, властелин морей и король Британии, заставил великого Утреда хныкать, как дитя! Как Утред умер, умоляя о пощаде. Как он рыдал, когда я выпускал ему кишки. — В последних словах прорезалась вдруг злоба, но потом он снова улыбнулся. — Я совсем забыл про подарок!
Он подозвал одного из своих воинов и указал на траву между нашими лошадями.
— Поставь здесь.
Воин спешился и опустил на траву деревянный сундучок. Сундучок был квадратный, размером с кухонный котел, и украшен резьбой. На крышке — распятие, а по сторонам шли рисунки людей с нимбами над головой, поэтому я решил, что некогда там хранилась священная книга христиан или какая-то из реликвий, так почитаемых ими.
Конец ознакомительного фрагмента