— Вот это правильный настрой, — поддержал ее Друстан. — Оставьте чуток на следующее занятие по фехтованию. А я позабочусь о том, чтобы вас поставили в пару.

Бернадетта скорчила кислую физиономию. Все знали, что Люка учила Мишель, и никому не хотелось выступать против него. Но девочка была слишком горда, чтобы уступить. Люк решил не позорить ее, если им действительно придется фехтовать друг с другом. Это не по-рыцарски — пользоваться своим превосходством. Он опозорит и себя, и Мишель, если слишком посрамит Бернадетту. Хотя эта дерзкая девчонка явно нуждается во взбучке.

— Хватит мечтать! — одернул его Друстан.

Тем временем все выбрались из ямы, отряхнули пыль с одежды и, выстроившись в колонну по двое, помаршировали по направлению к топкой лощине. Четырнадцать Львов. Четырнадцать будущих рыцарей!

Все вместе они заняли место на одной из странных ступеней, окружавших заиленную лощину. Пришли сотни учеников. Они очень мало общались со старшими курсами, которые при встрече вели себя вежливо. Но эта вежливость только увеличивала дистанцию между ними.

Люк с любопытством смотрел на старших учеников. Однажды он станет таким, как они, — если, конечно, выдержит.

Они были хорошо натренированы и двигались с уверенным спокойствием воинов. Их лица были отмечены ветром и непогодой. У некоторых уже появились шрамы. Говорили, что старшие курсы тренируются с заточенным оружием. Среди них не было уродцев. Играет ли внешность роль при отборе послушников? Люк с сомнением оглядел себя: он казался себе чересчур худым. Ну, по крайней мере не урод…

— Есть свободное место? — раздался над ним знакомый голос, вырывая из задумчивости.

Мишель! Он не видел ее с тех пор, как переехал со всеми остальными послушниками в барак.

— Конечно, здесь свободно!

Женщина поглядела на Друстана.

— Тебе не помешает, если я посижу с твоим звеном?

— Скучаешь по своему мальчику? — с самодовольной ухмылкой спросил магистр.

Некоторые послушники захихикали. Мишель выдержала колкий взгляд Друстана.

— Он составлял мне компанию лучше некоторых рыцарей.

— Да уж видно. Говорят, ты рассталась со своим звеном и даже стреляла в своего брата, который был тяжело ранен и беспомощен.

Люк заметил, что глаза Мишель слегка сузились.

— Н-да, разные рыцари бывают. Некоторые расстаются со своим звеном, потому что считают, что их братья и сестры оставили путь нашего ордена. Другие расстаются со своей рукой, потому что даже семь лет тренировок не сделали из них бойцов, умеющих защитить себя на поле боя. Я отношусь к тем, кто я есть. А как насчет тебя, брат?

Друстан стал белее мела. В его глазах засверкали гневные искорки.

— Я не чувствую себя вправе спорить с тобой перед послушниками. Но не пытайся оболгать меня еще раз перед моим звеном. В следующий раз я приведу тебя к Суду чести нашего ордена!

Мишель отбросила с лица длинную прядь волос.

— Место для дуэли тех, кто не решается встретиться до рассвета, на полянке.

— Ошибаешься, мастерица. Это место для дуэли тех, кто не боится, что его развенчают как горлопана и лгуна.

Внезапно рыцарша рассмеялась.

— Лгуна! Это великолепно! Назвать мастерицу фехтования лгуньей! С чувством юмора у тебя все в порядке.

Люк достаточно хорошо знал Мишель, чтобы понимать, что это смех от чистого сердца, что в нем нет ни тени насмешки. Но Друстан этого не понимал.

— Ты получаешь разрешение удалиться, мастерица фехтования. Ты встретишься с моим звеном на своих уроках фехтования. А в остальное время держись от них подальше!

Он поглядел на Люка.

— Ты тоже можешь выбрать, с кем проведешь первый бугурт: со своими братьями и сестрами или с отверженной. Ты можешь пойти с ней.

Не колеблясь ни минуты, Люк встал. С Мишель он провел почти целый год. Она была героиней, его учительницей. А Друстан не более чем живодер! «Пусть знает, что я думаю по этому поводу», — решил Люк.

Мишель положила руку ему на плечо.

— Меня радует, что ты пошел со мной, но это было не мудрое решение, — тихо сказала она.

— Зато честное! — ответил Люк.

Рыцарша остановилась и пристально посмотрела на него. Может быть, она тоже тоскует по тому времени, когда они путешествовали вдвоем?

— Не нужно было мне приходить. Очень важно, чтобы вы, Львы, были связаны крепкими узами. Не должен каждый идти своим путем. Пока еще не должен. Сначала вы обязаны научиться доверять друг другу и вступаться друг за друга. Но… Мне так хотелось посмотреть бугурт вместе с тобой.

Сердце Люка забилось сильнее. Итак, она скучает по нему!

— С остальными как-нибудь получится.

Она кивнула. Может быть, она тоже радовалась тому, что не нужно больше говорить об этом. Было бы разумнее не принимать ничью сторону. И зачем эти двое поссорились!

Люку было ясно, что нужно завоевать расположение Друстана. Магистру предстоит решать, достоин ли он носить золотые рыцарские шпоры. Мальчик вздохнул. Но как он мог пойти против Мишель? Только благодаря ей он оказался в Валлонкуре. Нужно подумать о чем-нибудь другом. И так понятно, что отношения с Друстаном испорчены. Теперь он станет особенно послушным. И все опять будет хорошо.

— Почему во время нашего путешествия ты никогда не рассказывала мне о «танце на цепях»?

Мишель медлила с ответом. Неужели это настолько трудный вопрос? Или неправильный? Они смотрели, как два звена собрались на противоположных концах сплетенных цепей. Сверху, со ступеней, на которых они сидели, поле для игры выглядело похожим на веретено. С каждого конца была свая толщиной с корабельную мачту, вокруг которой располагалась узкая деревянная платформа. А на верху сваи стояло знамя. Сегодня с одной стороны был красный лев на белом фоне, а с другой — вставшая на дыбы красная лошадь. Знамена выглядели новыми. Их не было на этом месте, когда Люк впервые увидел сплетение цепей.

От мачт с обоих концов поля шли три очень толстые цепи, которые через десять шагов прикреплялись к другим трем толстым сваям. Поддерживаемая прочными опорами, сеть разветвлялась дальше. Более тонкие цепи, висевшие поперек, придавали сооружению некоторое сходство с гамаком. По обоим концам игрового поля, имевшего шагов сто в длину, вздымались настоящие мачты, на которые обе стороны водружали свои знамена. Примерно в двух шагах под цепями начиналась трясина. Она немного побулькивала, словно густой суп, готовящийся на медленном огне.

— Думаю, я не говорила об этом потому, что это есть только здесь. В других местах такой игры нет. Хотя мы и называем ее бугуртом, она уже почти не имеет ничего общего с этой турнирной игрой, где всадники на очень маленьком пространстве бьют друг друга мешками с песком и пытаются толкнуть друг друга лошадьми. В нее играем только мы, братья и сестры.

— А в чем суть игры?

Из-под накидки Мишель вынула холщовую сумочку и достала из нее пару холодных завернутых в промасленную бумагу колбасок и немного сухого хлеба.

— Суть в том, чтобы мы — те, кто сидит наверху, — получили удовольствие. Мы будем набивать животы и кричать, пока у нас не заболит горло, чтобы поддержать свою команду. Ты за кого?

Люк указал на знамя со львом.

— Что за вопрос?

— Ах, аутсайдеры. В первой игре нового года всегда выступает худшая команда старшего курса против лучшей команды предпоследнего курса. Играют Львы сорок второго выпуска против Коней сорок первого выпуска. Никто не думает, что победят Львы. А если это все же случится, то для них это окажется невероятным событием, а для Коней — несмываемым позором. Кони сильнее и опытнее, хотя и заняли последнее место среди семи остальных звеньев на своем курсе. Они не должны проиграть!

Люк начинал терять терпение.

— Хорошо, это я понял. Но в чем вообще суть?

Мишель откусила кусочек колбасы и принялась жевать.

— Это совсем просто. Нужно намочить противника, а потом отнять их флаг. Кто первый завладеет знаменем другого, тот и выиграл.

— Намочить? Что это значит?

— Так говорят. В правилах написано: «Кто вымажется в черной грязи лощины, тот проиграл и должен покинуть поле». Суть в том, чтобы столкнуть другого игрока с цепей в тину. Кто упадет в ил, тот вылетает из игры. И чем меньше противников остается на поле, тем легче добраться до флага и захватить его.

Зазвучали фанфары, и от многочисленных групп послушников на обоих концах игрового поля отделились две команды.

Юноши и девушки подошли к сваям с флагами и побежали по цепям, чтобы занять свои места на этом странном поле. У каждого из них было одно из трех разрешенных видов оружия: деревянный посох, обмотанный шерстью и хлопком, деревянный меч, исчезавший под обивкой, или маленький мешок с песком, подобный тем, которые использовались в классическом бугурте.

Все игроки надели белые узкие полотняные брюки до колен и белые туники с гербом их звена. Все были босиком, чтобы лучше держать равновесие на цепях.

Игроки заняли на своей половине три сваи, через которые можно было пройти к мачте с флагом, а также девять свай на краю сплетенных цепей. И застыли. Большинство искусно поигрывали своим оружием, чтобы расслабить запястье.

— Этого ты лучше потом не делай, — заявила Мишель. — Хороший игрок занят исключительно делом и не должен развлекать публику никакими трюками. Видишь того высокого блондина, который стоит с самого краю на девяти цепях Львов? Это Роберт де Грейс. Следи за ним. Он хороший игрок, капитан сорок вторых Львов. Их предводитель. Ходячий пример. Однажды он станет украшением рыцарства.

Люк скептично оглядел парня. Он показался ему чересчур долговязым, не таким мускулистым, как остальные игроки. Люк спросил себя, будет ли однажды кто-нибудь сидеть вот так же на этих ступенях и шептать на ухо соседу: «Обрати внимание на Люка де Ланцака».

Из приятных размышлений его снова вырвали фанфары. Трое игроков Коней, занимавших задние сваи, покинули свою позицию и устремились к центру поля. Все так легко перемещались по цепям, словно это было самое простое занятие во всем мире. Тихо позвякивало ржавое железо.

Роберт выкрикнул приказ своим Львам. Они немного отступили назад — шли задом наперед!

— Кони хотят легкой победы, — пояснила Мишель. — Собираются навалиться все в одном месте и просто прорваться. Поэтому Львы отступают к задним сваям. Там Кони уже не смогут сыграть на численном превосходстве, потому что поле чересчур узкое.

Столкнулись первые игроки. Юноша с посохом напал на послушницу с мечом. Они с таким размахом использовали свое оружие, что было слышно, как ударяется друг о друга дерево. Очевидно, нужно было вывести противника из равновесия при помощи особенно сильных ударов.

Девушка держалась храбро. Она пригнулась и пыталась увернуться от настигавшего ее острия палки. Но противник ее оказался очень проворным. Благодаря своим легким шагам он постепенно продвигался вперед. Воительница уступала, полностью сосредоточенная на своей цели: столкнуть Коня, поэтому не заметила, как приблизился еще один. Удар по ребрам настиг девушку совершенно неожиданно. Люк увидел, как искривилось от боли ее лицо. Она выбросила вверх руки, чтобы удержать равновесие. В тот же миг последовал еще один удар спереди. Она попятилась назад. Нападающий со стороны всунул посох ей между ногами. Она споткнулась и получила еще один удар. Следующий выбил меч у нее из руки. Она упала, но, падая, схватила посох мальчика, стоявшего перед ней, и тот упал в теплую грязь. Противник остался без оружия.

— Чистый ход, — похвалила Мишель. — Один Конь оттянул ее вперед. Если бы Львица осталась на своей позиции, то товарищи прикрыли бы ее при нападении с фланга. К шестому курсу пора бы это уже осознавать.

Люк счел комментарий женщины несправедливым. Ее ведь заманили в ловушку!

— Это не по-рыцарски — так сражаться!

— Что по-рыцарски, а что нет, решает победитель.

Мальчик удивленно посмотрел на Мишель. Неужели она и вправду так считает?

Та заметила его взгляд.

— Как ты думаешь, в чем тут суть? Может быть, ты видишь грубую игру. Но здесь скрыто гораздо больше. При помощи бугурта мы готовим вас к войне. Все, что происходит там, внизу, справедливо и для поля боя. Воительница, которая оставляет свое место в ряду, не только рискует своей жизнью, но и дает нападающим возможность прорвать оборону.

Люк смотрел на лежащую в грязи Львицу и видел, как безжалостно и проворно действуют Кони. Теперь они захватили две из трех свай в последнем ряду и шли по нескольким цепям одновременно. Впереди шел боец с деревянным мечом, за ним вплотную продвигался второй с посохом, которым колол защитников через плечо мечника. Еще два Льва упали в грязь под плотной атакой. Только один игрок Коней, державший в руках посох, находился немного сзади, все остальные сражались в первом ряду.

Весь курс поддерживал Коней, а Люк вскочил и громко закричал:

— Львы! Львы!

Казалось, большая часть публики находится на стороне младшекурсников. По крайней мере, Люку казалось, что крики болеющих за Львов слышатся громче, чем крики фанатов Коней. И их крики будто сотворили маленькое чудо: из рядов своих воинов вырвался Роберт де Грейс. Похоже было, что никто не ждал его атаки. Двое Коней упали в грязь. Крик «Львы!», словно ураган, облетел лощину.

Люк отчаянно размахивал руками. И сердце его билось в том же ритме, в котором сотни послушников скандировали: «Львы! Львы!»

У Роберта получилось. Он прорвался мимо нападающих и устремился к другому концу площадки, туда, где развевалось никем не защищаемое знамя Коней. Он справится.

Один-единственный мальчик с боевым посохом немного пригнулся, схватил посох за край и послал его вперед. Вращаясь, посох пролетел прямо над цепями. Крики смолкли. Роберт обернулся через плечо, и в этот миг посох ударил его под колени. Звук удара донесся до самых верхних ступеней. Роберт рухнул, словно подкошенный дуб. Лицо его было искажено болью. Он упал в тину.

По рядам сторонников Коней пронесся вопль радости, и нападающие с новой силой устремились на Львов. Те сражались храбро, но позиция уже была проиграна. Их оставалось только двое, когда Кони добрались до знамени Львов и с видом триумфаторов подняли его ввысь. Игра была окончена.

Люк испытывал разочарование.

— Этот трюк с брошенным посохом… Это было…

— Не по-рыцарски? — Мишель обняла его рукой за плечи. — Ах, мальчик, в этом-то и все дело. Мы — рыцари и представляем определенные добродетели. Но в битве против Других законы рыцарства не работают. Если вам встретится эльф-рыцарь, сражайтесь только в том случае, если можете напасть на него втроем. Это одно из первых правил, которому я вас научу. А единственно разумное построение в битве — закрытая формация, когда вы можете спокойно положиться на товарища справа и слева. Человеку нужно было столетиями брать крепости, чтобы научиться сражаться с эльфийским рыцарем. Будет не по-рыцарски трусливо, если такого воина вы вызовете на дуэль. В этом случае вы можете только проиграть.

Отбросив со лба волосы, она, казалось, смотрела сквозь него. Может быть, она уже сталкивалась лицом к лицу с эльфийским рыцарем? И вдруг она улыбнулась.

— Ты уже получил первый вызов на дуэль?

Люк потерял дар речи. Уставился на нее. Откуда она знает? Она улыбнулась еще шире.

— Я так и думала, что много времени для этого не понадобится. И как он, хорош? Ты уже видел его в битве? Надеюсь, ты не посрамишь меня.

Все еще растерянный, он покачал головой.

— Не думаю, что она лучше меня.

— В таком случае, вот тебе возможность поступить по-рыцарски. Воображаю, как ты с ней разделаешься.

Испытывая сильное беспокойство

...

«Мой дорогой друг и брат, я долгое время боролся с собой, размышляя, посылать ли тебе это письмо, потому что знаю: твои обязательства по отношению к любимой нашей Церкви владеют всеми помыслами твоими и поступками. Быть может, я вижу всего лишь призраки. И все же, возможно, твоя жизнь в опасности. Мы оба слишком хорошо знаем, насколько низки наши враги и со скольким коварством нам приходится сталкиваться в жизни. И в первую очередь ты, ведь, будучи эрцрегентом Друсны, ты управляешь ее судьбой. Итак, слушай же, что случилось в Паульсбурге и о чем сообщает тебе твой верный друг, хотя Новое рыцарство делает из этого тайну. Ты помнишь капитана Рональдо Руэйду? Он командовал галеасой „Молот язычников“, флагманом той флотилии, которую ты ожидал в Паульсбурге почти год назад — тогда, когда твое мужество стало причиной падения безрассудной и неопытной комтурши Лилианны де Дрой. Рональдо был уважаемым человеком в ордене Древа праха, человеком с большими амбициями, собиравшимся вскоре принять командование важным флотом. Но вот уже три недели, как он бесследно исчез во время сухопутного пути в Паульсбург. Вчера нашли его. То есть опознали то, что нашли, скорее по его гербовой печатке, чем собственно тело. Он лежал в старом заброшенном колодце, неподалеку от барачного лагеря на укреплениях Паульсбурга. Несмотря на то, что труп сильно изуродовали летняя жара и мелкие грызуны, можно было понять, что перед смертью он перенес страшные мучения. Его пытали. Егерь, которого привлекли к расследованию, говорил, что труп пролежал в высохшем колодце почти три недели. Совершенно очевидно, что капитан Рональдо умер не вследствие падения. Его убили. Но никто ничего не заметил. Только запах разложения привлек внимание, поэтому труп и обнаружили. А теперь я подхожу к тому, что так сильно беспокоит меня, брат мой. На деревянной обшивке колодца Рональдо написал своей кровью имя. Твое имя, дорогой брат. Не знаю, как это объяснить. Писал ли Рональдо из последних сил, когда убийца уже оставил его умирать, чтобы предупредить тебя? Или он предал тебя? Будет ли убийца покушаться на твою жизнь? Прошу тебя, дорогой брат, избегай ненужных поездок по стране. Ты же знаешь, как сильно беспокоят нас люди-тени. Они да еще эльфы могут быть повсюду. Крупных сражений не было вот уже год, но маленькая война ежедневно требует своих жертв. Знаю, должность твоя обязывает тебя путешествовать, дорогой брат. Но во имя Тьюреда заклинаю тебя: путешествуй только на борту кораблей ордена Древа праха. Избегай также Нового рыцарства. Нет, у меня на руках нет никаких доказательств, которые давали бы мне право отзываться о них дурно. Доказательства измены нет. Но я доверяю своему сердцу. Комтуршу Лилианну очень любили. И тебе известно, сколь усердны наши братья, выступающие под знаменами Древа крови. Они произносят твое имя без уважения и почитания. Они не забыли, что ты отнял у них комтуршу и пленницу, за которую они заплатили таким количеством крови. Почему умер капитан „Молота язычников“ — того самого корабля, который увез эту злополучную девочку? И почему рыцарство пытается держать обнаружение трупа в тайне? Я узнал об этом только потому, что егерь, с которым они советовались, доверился мне и рассказал, кого нашли в том колодце. Разве не должен был ты первым узнать о том, что произошло? Ведь это твое имя было написано на стенке колодца!

Признаюсь, дорогой брат, я чую измену. Поэтому обдумывай каждый свой шаг! Обрати внимание на то, что за люди окружают тебя. Береги свою жизнь! Ведь твое сердце — это сердце освобожденной Друсны»

Письмо, обнаруженное среди личных документов почтенного брата Шарля, эрцрегента Друсны