Глава 7

Следующей парой у нас была «Теория и практика по уходу за магическими животными», отличавшаяся от спецкурса по защите от этих самых животных своей направленностью.

Вел ее смесок, наполовину вампир, наполовину оборотень. Аргашасс сортон Гарский прибыл к нам в академию из другого мира, тоже магического. Высокий широкоплечий шатен с синими глазами и крупными чертами лица, он всегда носил военную форму с неизвестными нам нашивками. Официально он появился здесь в качестве добровольца по обмену опытом. Неофициально же, по углам и за спиной Аргашасса, и адепты, и преподаватели рассказывали совершенно иное.

Поговаривали, что он сбежал из семьи. Как тот Одиссей [Имеется в виду фраза: «Ты куда, Одиссей, от жены, от детей?» Фильм «Ангел в тюбетейке». Песню исполняет ВИА Аккорд.], сбежал от жены и детей. У оборотней часто бывают большие семьи. Вот и Аргашасс помог появиться на свет пятерым парням и двум девчонкам, а потом не выдержал такой бурной жизни и сбежал отдыхать к адептам академии.

Так это или нет, никто не мог сказать точно. Но вел себя препод отстраненно, фамильярности не допускал и драл с адептов по три шкуры. Получить у него самоэкзамен было практически невозможно.

— Добрый день, адепты, — поздоровался он, едва мы гудящей толпой ввалились в аудиторию. — Рассаживайтесь по своим местам. С этого дня мы начнем изучать русалок, их образ жизни, особенности строения и так далее. Сегодня у нас теория. Следующая пара — практика. Мы отправимся к крытому водоему академии и понаблюдаем за русалками в их естественной среде обитания.

Группа горестно застонала. Вся. Разом.

Русалок мы не любили, можно сказать, ненавидели. Чванливые и хитрые твари, русалки могли и под воду утащить, если зазеваешься, и специально оглушить своими воплями. Точно так же, как земные сороки, русалки обожали все яркое и блестящее. Поэтому перед визитом к ним все подряд маги рекомендовали снимать с себя украшения.

— Отличная реакция, — иронично заметил препод. — У вас на экзамен вынесен образ жизни и быт русалок. С практической частью. Как вы собираетесь отвечать на этот вопрос, если ни разу не видели русалок живьем?

Ну, допустим, видели, даже я, попаданка. Имели такое несчастье, впрочем, для обеих сторон. А про быт можно и в учебнике прочитать.

Но спорить с Аргашассом было бессмысленно.

Так что все, что нам оставалось, — это раскрыть конспекты и начать строчить под диктовку препода.

— Русалки — существа прекрасные, хоть и надменные. С существами других рас они обычно ведут себя горделиво, стараются как можно меньше общаться с ними. При общении с себе же подобными русалки открываются совершенно с другой стороны. Их домом являются прекрасные амфитеатры из живых кораллов, которые по сути есть жилище для всех русалок. Одно на всех. Место, в котором русалки собираются, чтобы отдохнуть и набраться сил. Русалки живут в постоянном симбиозе с морскими обитателями и растениями. Они поддерживают гармоничное равновесие в морских глубинах, а их быт тесно связан с исследованием океана и сохранением его богатств. Русалки активно изучают различные виды рыб и морских созданий, изучают их поведение и биологические особенности. Они являются настоящими защитниками и хранителями океана. Русалки — творческая нация. Их искусство является важной составляющей их быта. Они обладают великолепными голосами и яркими душевными мелодиями. Их песни служат способом межличностной связи, передачи и объединения различных эмоций в подводном царстве.

Аргашасс рассказывал, а я вспоминала, как на первом курсе кто-то из преподов отвел нас к водоему с русалками, тому самому, закрытому, в котором жили несколько особей, довольно агрессивных на первый взгляд.

Уж не знаю, что именно они изучали у себя в океане, но здесь, едва увидев «зеленых» адептов, они принялись кривляться и визжать, словно обезьяны.

Нам повезло: препод сразу же поставил магический щит между нами и русалками. И те, в тщетных попытках выпрыгнуть из воды и достать нас, бесились и визжали еще сильней.

Ничего прекрасного в них я тогда не заметила. Обычные женщины средних лет, с длинными хвостами и зелеными волосами.

Потом, охотно делясь полученными впечатлениями с Ларой и Нарией, я сказала, что не понимаю, почему якобы свободолюбивые русалки живут в водоеме академии.

— Скорей всего, их выгнали из дома, ну, из океана, — пояснила Нария. — Я слышала, что ни одно магическое существо, кроме домовушек, не находится в стенах академии добровольно. Все они появились здесь, потому что им больше некуда идти.

— А что такого могли сделать русалки, чтобы их выгнали? — не поняла я.

— Топили живых существ, например, — пожала плечами Лара. — У них, бывает, крыша едет от собственной значимости. А так как у государства русалок мирные договора со всеми расами этого мира, то и нарушителей карают строго.

Я тогда только головой покачала. Теперь же, слушая лекцию Аргашасса, я меньше всего желала повторно встречаться с русалками из академии.

Глава 8

Большая перемена, во время которой адепты могли набить их желудки, чтобы не страдать на оставшихся парах, как правило, была после второй пары. К тому моменту голодные и злые адепты готовы были смести отовсюду все съедобное. Ну а не съедобное — рассовать по карманам и постараться превратить в съедобное чуть позже.

Вот и теперь мы, толпой, вывалились из аудитории и вместе с остальными курсами готовы были мчаться в столовую, когда по академии разнесся механический голос.

— Всем адептам собраться на площадке перед академией. Повторяю: всем адептам собраться на площадке перед академией.

Мы переглянулись с недоумением. Подобный голос собирал нас дважды в год, не чаще, в начале учебного года и после сдачи экзаменов, перед наступлением долгих двухмесячных каникул. Сейчас же, считай, в середине учебного года, у нас не было никакой причины для сбора.

Но голос приказал — пришлось идти.

Через несколько мгновений мы всей толпой вывалились на площадь перед академией. Широкая и прямоугольная, она, по слухам, могла вместить больше тысячи адептов за один раз.

Мы выстроились привычной шеренгой в три ряда перед входом в академию. Стояли, переминались с ноги на ногу и ждали, что будет дальше. Зачем-то нас сюда согнали, не дав нормально поесть.

Практически сразу же воздух замерцал, открылся портал, и на ступеньках академии появились двое: наш ректор и незнакомец.

Перемещение порталом было незаконно на территории академии. Ни преподы, ни адепты не могли так передвигаться. Только ножками, из пункта А в пункт Б. Единственный тип, кому дозволялась такая вольность, сейчас стоял перед нами. Наш ректор. Стоял и молча смотрел на нас.

Ну, он — на нас, мы — на него.

Играли в гляделки недолго, примерно десять секунд.

Затем ректор заговорил, магически усилив свой голос.

— Добрый день, адепты. Знаю, у вас большая перемена, все вы мыслями уже в столовой, — он хмыкнул, мы заухмылялись. — Поэтому сразу успокою. Перемена продлится на те минуты, которые вы тут находитесь. Хочу вам представить моего преемника, нового ректора этой академии, Раймонда шертас Хартона.

А вот тут мы впали в самый настоящий ступор. Стояли и молча смотрели и на уже старого ректора, и на нового. Шертас — приставка перед фамилиями драконов. Причем драконов-аристократов. Высшая ступень иерархии этого мира. Такие типы наслаждаются жизнью в закрытых магических мирах, попивая коктейли и развлекаясь с одалисками [Одалиска — прислужница в османском гареме. На Западе одалиски воспринимались как наложницы или сексуальные рабыни, хотя в большинстве случаев они были лишь обычными горничными и служанками.], а не стремятся стать ректорами в магакадемиях и третировать несчастных адептов.

И вот что этот Раймонд здесь забыл, спрашивается?!

При поступлении в академию каждый адепт вылечивался от всех своих болезней, и от крупных, и от мелких. Так что здоровье у всех здесь было отличным, а зрение — стопроцентным.

И вот теперь, стоя в третьем ряду, довольно далеко от ректоров, я могла в подробностях разглядеть этого самого Раймонда. Высокий, широкоплечий, крупнее нашего предыдущего ректора, он выглядел настоящим аристократом, но не тем, которые предпочитают негу и развлечения, а тем, которые в древности сражались в первых рядах с нечистью из самой Бездны.

В чертах его лица была видна самая настоящая порода. Не удивлюсь, если у него имелось больше десятка поколений благородных предков.

Оливковый разрез глаз, прическа по последней моде, прямой нос, тонкие губы — красавец, которого с удовольствием пригласил бы на обложку любой глянцевый журнал на Земле.

Ну и деньги, кончено же, у него водились, Это было заметно по шикарному наряду, явно выкроенному искусным портным. Костюм-тройка казался дорогим даже на первый взгляд. Думаю, его цена испугала бы многих адептов, не настолько богатых.

В общем, мы всей толпой молчали и разглядывали нового реактора. А он внезапно повернулся и посмотрел на меня. Не в мою сторону, а именно на меня. Глаза в глаза. Внимательно так посмотрел.

Ну, я — женщина не из пугливых. И драконов, даже из самой верхушки, не боюсь. Преклоняться перед ними не обучена. Потому в ответ на взгляд нового ректора лишь вопросительно подняла брови. Как бы поинтересовалась: «Мужчина, вам что, собственно, надо?»

На губах Раймонда появилась и зазмеилась странная улыбка. Он что-то негромко сказал предыдущему ректору. Тот кивнул, хлопнул в ладоши. И мы всей толпой оказались перед зданием столовой.