Бет О’Лири

Квартира на двоих

Посвящается Сэму


Февраль

1. Тиффи

И все-таки даже у отчаяния есть плюсы: оно заставляет по-новому взглянуть на мир.

Квартирка не так и страшна. Плесень на кухонной стене можно отскрести. Новый матрас, взамен здешнего, замызганного, обойдется недорого. А грибы, растущие за унитазом, определенно создают ощущение свежести, как в лесу.

Мо и Герти, однако, безысходностью не страдают и мириться с увиденным не хотят. Выражение их лиц я бы назвала «ошалелым».

— Здесь жить нельзя!

Это Герти. Она стоит, плотно сдвинув ноги в ботильонах и прижав руки к бокам, словно в знак протеста решила занять как можно меньше места. Волосы стянуты на затылке в «бублик» и заколоты невидимками, специально под адвокатский парик. Наблюдать за ней было бы довольно смешно, если бы речь не шла о моих собственных планах.

— Наверняка можно найти еще что-нибудь недорогое, Тифф, — озабоченно говорит Мо, объявившись после осмотра чулана с бойлером. Вид у Мо взъерошеннее обычного, чему весьма способствует паутина на его бородке. — Эта еще хуже той, что мы смотрели вчера вечером.

Оглядываюсь на риэлтора; к счастью, тот не слышит, ибо курит на «балконе» — просевшей крыше соседского гаража, явно не предназначенной для прогулок.

— Я больше никакие гадюшники смотреть не собираюсь, — заявляет Герти, бросая взгляд на часы.

Уже восемь, а к девяти ей надо в уголовный суд в Саутуарке.

— Должно быть другое решение, — добавляет она.

— Может, все-таки потеснимся и возьмем ее к нам? — предлагает Мо в пятый раз с субботы.

— Прекрати, ей-богу! — не выдерживает Герти. — Это не выход. К тому же ей пришлось бы спать стоя — у нас просто нет места. — Смотрит на меня с некоторым раздражением. — И чего ты такая дылда? Не вымахала бы метр восемьдесят, положили бы тебя под обеденным столом.

Я корчу виноватую мину, хотя, по правде говоря, лучше остаться здесь, чем переехать в крошечную и сумасшедше дорогую квартиру, которую Герти и Мо сняли на двоих в прошлом месяце. Они никогда не жили под одной крышей, даже в университете. Боюсь, теперь их дружбе придет конец. Мо неряшлив, рассеян и, несмотря на тщедушное телосложение, обладает исключительной способностью заполнять собой все имеющееся пространство. Герти, напротив, последние три года прожила в квартире сверхъестественно чистой — безукоризненной, как на картинке. Как бы наложение двух таких диаметрально противоположных стилей не привело к взрыву и не обрушило к чертям собачьим весь Западный Лондон.

Главная же загвоздка в том, что, если уж спать по чужим углам, вполне можно вернуться и к Джастину. Хотя с одиннадцати вечера этого четверга я твердо решила: такой опции нет. Нужно жить дальше и, дабы сжечь мосты, — найти постоянное жилье.

Мо потирает лоб и садится на заляпанный кожаный диван.

— Тифф, давай я одолжу тебе…

— Не надо ничего одалживать! — произношу я резче, чем хотела. — Слушайте, мне надо определиться на этой неделе: или жить здесь, или снимать на пару с кем-то.

— В смысле спать с кем-то в одной койке? — иронизирует Герти. — А можно узнать, с чего такая срочность? Нет, я рада, только, помнится, в прошлую нашу встречу ты никуда переезжать не собиралась и ждала, когда же соизволит наконец появиться тот, чье имя нельзя упоминать…

Вздрагиваю от удивления. Не из-за сарказма — им обоим Джастин никогда не нравился, и они злятся оттого, что я до сих пор у него живу, хотя и знают, что он домой почти не заглядывает. Просто необычно, что Герти заговорила о нем напрямую. Последний примирительный ужин на четверых закончился жутким скандалом, и я бросила затею всех подружить, вовсе перестав упоминать Джастина в присутствии Герти и Мо. Привычка — вторая натура, и, даже когда мы разошлись, тема оставалась табу.

— И почему ты ищешь что-то настолько дешевое? — не унимается Герти, игнорируя встревоженный взгляд Мо. — Я знаю, зарплата у тебя нищенская, но, честно, Тиффи, четыреста фунтов в месяц для Лондона — нереально.

Сглатываю, чувствуя на себе внимательный взгляд Мо. Вот и заводи себе друзей-психотерапевтов: Мо — дипломированный «телепат» и, видимо, никогда не выключает свои сверхспособности.

— Тифф… — мягко произносит он.

Все, с меня хватит! Ничего не попишешь, придется показать им сообщение. Лучше быстро и сразу — как сорвать пластырь с раны.

Достаю телефон и открываю «Фейсбук».


Тиффи,

вчера вечером ты меня серьезно разочаровала. Абсолютно неадекватное поведение. Это моя квартира, Тиффи, и я могу приходить сюда когда и с кем хочу.

Вообще, сказала бы спасибо, что тебя отсюда не попросили. Я знаю, наш разрыв больно по тебе ударил и ты пока не готова съехать. Но если ты вообразила, что можешь «устанавливать правила», то будь добра, заплати мне за последние три месяца. И впредь рассчитывайся по полному тарифу. Патрисия говорит, что ты села мне на голову — живешь практически бесплатно. До сих пор я всегда тебя защищал, а после вчерашнего цирка начинаю думать, что она права.

Джастин


Когда перечитываю «села мне на голову», сердце щемит, — я вовсе не хотела такого, просто не осознавала, что на сей раз он ушел по-настоящему.

Мо дочитывает первым.

— Он что, снова «забегал» в четверг? С Патрисией?

Отвожу взгляд.

— В чем-то он прав. Живу у него который месяц…

— Странно, — хмурится Герти, — у меня всегда было ощущение, что ему такое положение вещей нравится.

В ее устах это действительно звучит странно. Да я и сама так думала. К тому же в четверг я наконец познакомилась с Патрисией… Красивой и очень милой девушкой, ради которой Джастин меня бросил. До нее других женщин не возникало.

Мо берет меня за руку, Герти — за другую. Мы стоим, не обращая внимания на риэлтора, который курит за окном, и на секунду я даю волю чувствам — по щекам скатываются две крупные капли.

— В любом случае мне пора съезжать, — заявляю я, бодрясь. Высвобождаю руки и вытираю слезы. — И как можно скорее. Если бы даже я осталась, рискуя, что Джастин снова приведет Патрисию, на аренду мне не хватит, а я должна ему кучу денег и категорически не хочу занимать. Достало жить за чей-то счет, честно. Поэтому… да: или здесь, или снимать с кем-то на двоих.

Мо и Герти переглядываются. Герти на секунду закрывает глаза, нехотя уступая.

— Что ж, здесь жить точно нельзя… Покажи еще раз объявление.

Я открываю объявление и протягиваю ей телефон.


Солнечная квартира в Стоквелл, одна двуспальная кровать. Триста пятьдесят фунтов в месяц, включая коммунальные. Заезд — в любое время. Минимальный срок — шесть месяцев.

О себе: двадцать семь лет, ночные смены в хосписе, всегда уезжаю на выходные. Дома понедельник — пятница с 9:00 до 18:00. Остальное время квартира полностью в вашем распоряжении! Идеальный вариант для работающих с девяти до пяти.

Заинтересовавшихся прошу звонить Л. Туми. Координаты — ниже.


— Это же не просто жить в одной квартире, а еще и спать в одной кровати! Это дико, Тифф, — озабоченно замечает Мо.

— А что если Л. Туми — мужчина? — добавляет Герти.

К такому вопросу я подготовилась.

— Неважно, — отвечаю невозмутимо. — Мы никогда не окажемся в одной кровати вместе. Да и в квартире, если на то пошло.

Подозрительно похоже на то, что я говорила в прошлом месяце, объясняя решение остаться у Джастина, ну да ладно…

— Ты будешь спать с ним, Тиффани! — не унимается Герти. — А первое правило совместного съема квартиры — не спать с соседом! Спроси кого хочешь.

— По-моему, Герти, тут имеется в виду другое, — иронизирую я. — Видишь ли, иногда, говоря «спать вместе», люди подразумевают…

Герти смотрит на меня в упор.

— Да, Тиффани, спасибо.

Мо тихонько прыскает, но тут же затыкается под свирепым взглядом подруги.

— А я бы сказал: первое правило — узнать, что это за человек, — говорит он, ловко переводя внимание Герти обратно на меня. — Особенно при таких обстоятельствах.

— Естественно, я сперва познакомлюсь с Л. Туми. И если не поладим, не перееду.

Мгновение спустя Мо кивает и сжимает мне плечо. Погружаемся в молчание, как бывает после тяжелого разговора, когда и рад, что все позади, и доволен, что неплохо справился.

— Ладно, — сдается Герти и обводит взглядом комнату. — Ладно. Поступай, как знаешь. Все лучше, чем это убожество. — Она широким шагом направляется к выходу и напоследок бросает риэлтору: — Проходимец!

Тот моргает. Герти хлопает дверью. Воцаряется неловкая тишина.

Риэлтор гасит сигарету и спрашивает:

— Так что, берете?


Я приезжаю в издательство рано и падаю в кресло. Сейчас именно рабочий стол дарит мне наибольшее ощущение дома. Райский уголок из недовязанных шарфов, вещей, которые неохота везти домой в автобусе, и цветочных горшков, поставленных так, чтобы видеть всех приближающихся еще до того, как они поймут, на месте я или нет. Коллеги помоложе, все как один, считают горшочную стену потрясающей декоративной находкой. Если честно, надо просто выбрать растения под цвет волос — рыжих в моем случае, — и тогда можно, если что, пригнуться или незаметно улизнуть.