Да, она уже наша. Мы её выиграли, и у малышки Алисы нет выбора. Жадно осматриваю девушку. Стройная, красивая. Губки пухлые, алые. Отлично будут смотреться на моём члене.

Грудь размера второго, не больше. Попка упругая.

— Я бы оценил её сиськи без рубашки и лифчика, — вздыхаю, отправляя в пепельницу очередной окурок, — блядь, хочу трахнуть эту лисичку.

Богдан лишь ухмыляется. Он вообще разговаривать не очень любит. Человек дела.

Шлёп!

— Что вы себе позволяете? — слышу напряженный голосок, напрягаюсь.

— Ну чё ты ломаешься?

Мужик явно пьян и слетел с катушек. Мы с Богданом поднимаемся, направляемся прямо к Алисе. Она от возмущения глотает ртом воздух.

На нас даже не смотрит, стоит спиной. Затем улепетывает на кухню. Это хорошо.

— Эй, братан! — гремит Богдан. — Ты чего хулиганишь-то? Пойдем-ка выйдем!

— Что случилось? — хостес подбегает к нам. — Охрану позвать?

— Не надо охраны, — рычит Богдан, — сейчас мы мусор вынесем, не благодарите.

Тащим пьянчугу из ресторана под руки. Выводим, толкаем за угол. Он падает на землю. Сплевывает. Вокруг никого, переулок безлюдный. Это нам на руку.

Богдан нависает над ним. Я встаю с другой стороны. Друг бьёт мужика по рёбрам. И еще раз, для профилактики. Слегка отпинав, оставляем его валяться на земле.

Затем Богдан со всей силы наступает на руку извращенца. Слышится хруст. И вопль мужика.

— Еще раз коснешься своими грязными лапами Алисы, вторую сломаю, — скалится Богдан, — ясно тебе?

— Эээ… — он таращится на нас, — моя рукааааа!

Хватаю за волосы, притягиваю к себе.

— Ясно, блядь?! — рычу, понимая, что меня задело его поведение.

— Да, да! ПОНЯЛ Я! — верещит, икает. — Больно!

— Вспоминай эту боль, когда в следующий раз надумаешь коснуться чужой женщины.

Какая мерзость!

— Вот так. Такси до травмпункта сам вызовешь, — поднимаем его, отряхиваем, затем пинком отправляем в сторону остановки.

Сами возвращаемся в машину. Долго курим.

— Она не должна здесь работать. Одни похотливые извращенцы, — выплевываю.

— И не будет. Из этого инцидента я вынес лишь одно, — довольно скалится Богдан, — хочу эту девочку до боли в яйцах. И больше никто, кроме нас не посмеет к ней прикоснуться. Так что поехали, начнём готовить ловушку для нашей лисички.

Глава 11

Алиса

— Ваня, твою налево, ты чего меня преследуешь?! — подхожу к мажору, тыкаю пальцем ему в грудь.

— Я облажался, Алиска, — стонет он, — пиздец виноват… я просто…

— Мне неинтересно! — рычу. — Ты поступил как мудак. Понимаю, что для таких как ты, расставание по инициативе девушки — это удар по самолюбию. Но прими поражение и живи себе.

— Я… блядь… — он зарывается пальцами в волосы, садится на ступеньку.

Выглядит реально виноватым. Но на меня это не действует. Наоборот, бывший жалок. И внутри меня нет ничего, кроме отвращения.

— Ваня, я понимаю, что уроки истории ты прогуливал. Но крепостное право отменили в 1861 году!

— Я… — мнется он.

— Что ты? — исподлобья гляжу на бывшего.

— Идиот. Сам не понимаю, как так вышло… Мы с Богданом играли в карты, потом я проиграл и…

— Думаешь, мне важно, как ты опустился до того, что так по-свински поступил?! — толкаю его.

— Прости! Алис, я могу помочь!

— Интересно, как? — складываю руки на груди.

— Пойду к отцу, он приструнит Богдана.

Выгибаю бровь. Интересно, но у меня сложилось впечатление, что именно Богдан может приструнить кого угодно. По телу вновь проносится приятная дрожь.

— Я тебе не верю.

— Обещаю, Алис! Но кое-что хочу взамен, — нагло заявляет мажор.

— Ну кто бы сомневался, — закатываю глаза, — всё, Ваня, мне некогда.

Бам!

За спиной бывшего громко хлопает дверь, и в подъезд заходят двое мужиков. Огромные, высоченные. Подходят к Ваньке. Замираю.

— Вам пора, Иван Константинович, — басит один, хватает мажора за капюшон.

А я таращусь на них. Не припомню, чтобы в нашем доме жили эти зверюги. Делаю шаг назад.

— Вы кто? Эй! Отпустите меня! — верещит бывший, а я пользуюсь тем, что он отвлёкся, бегу к двери.

— Алиса Юрьевна! — слышу другой голос, тоже бас. — Вам привет от Богдана Артуровича!

Эти слова действуют как холодный душ. Забегаю в квартиру, игнорируя ругательства Ваньки.

Поделом! Нечего было корчить из себя барина середины девятнадцатого века. Прислоняюсь спиной к двери. Тяжело дышу.

Почему мне не страшно?

Привет от Богдана Артуровича…

Он же бандюк отъявленный, чему я радуюсь? Паниковать нужно! Блин! Раздеваюсь, умываюсь. Постепенно успокаиваюсь. Пока готовлю ужин, поглядываю в окно.

На улице темно, половина фонарей, как всегда, не работает. И прямо рядом с нашим подъездом стоит крутая тачка. Судя по форме, какая-то БМВ. Или Ауди? Непонятно.

Вижу лишь, что она чёрная.

Может, им еды вынести? Так, фу! Это бандюки! Мне вообще нужно держаться от них подальше. Готовлю своё любимое мясо по-французски. И всё равно как-то стыдно.

Так что, поужинав, какое-то время смотрю на противень, полный мяса. Затем, полностью выключив инстинкт самосохранения, одеваюсь, беру еду и спускаюсь вниз.

Топаю к машине.

В голове нет вопросов. А вдруг это вообще не они? Или Богдан следит за мной не из добрых побуждений, и сейчас я иду в пасть ко льву? Но оставить мужиков голодными не позволяет совесть.

Да и отблагодарить хочется, что Ваньку удалили из моей жизни хотя бы на этот вечер.

Стучу в окно. Проходит секунд тридцать, стекло опускается. Вижу лысую голову, затем мужики включают свет в салоне.

— Алиса Юрьевна? — спрашивают с удивлением. — На улице опасно в это время.

— Вы голодные, наверное… — бормочу, чувствуя себя глупо.

— Эм… — они явно ошарашены моей заботой об их желудках.

— Вот, — протягиваю противень, накрытый кухонным полотенчиком и две вилки, — это вам. Посуду оставьте под дверью.

— Спасибо, — басят дядьки, а я топаю домой.

Ну, меня не убили, не оглушили и не увезли за МКАД. Уже радует.

На следующее утро нахожу противень и вилки под дверью. Чистыми. Улыбаюсь. Очень забавно получается, не правда ли?

Собираюсь на занятия. В мысли постоянно лезут образы моих случайных любовников. Блин, кому рассказать — не поверят. Натягиваю платьишко, распускаю волосы, немного крашусь. Впрыгиваю в кеды и выхожу.

Машина на месте. Стоит. Выхожу, она мигает фарами. Улыбаюсь в ответ. Но тут они срываются с места и подъезжают ко мне. Один мужчина выскакивает, открывает мне дверь.

— Садитесь, Алиса Юрьевна, довезем, — басит.

— Да я на метро…

— Не стоит, — он прищуривается, — поступило указание вас довезти. И мы бы хотели отблагодарить за вкусный ужин.

— Ну ладно, — пожимаю плечами, сажусь на заднее сиденье.

В салоне пахнет сигаретами и ароматизатором воздуха. Сиденье кожаное, комфортное. Кладу сумку на колени.

— А сам Богдан… Артурович, — облизываю губы, — не соизволил явиться?

— У боссов много работы. Мы следим за вашей безопасностью.

— Вот как… — разочарованно вздыхаю.

Не могу себя понять. Должна же бояться! Но мне бы хотелось немного поговорить с тем, кто так помог нам с бабушкой. Пусть за это мне пришлось провести ночь с ним и его другом.

Горячую ночь.

Но, видимо, не судьба. Поскольку, несмотря на постоянный присмотр, на протяжении недели ни Богдан, ни Алекс не дают о себе знать.

И постепенно я привыкаю. Хожу на учёбу, работу. Навещаю бабушку. Её положили капитально. Почти неделя уходит на всевозможные анализы и исследования.

Поначалу я жду. А ближе к концу недели начинаю так неслабо скучать. Всё чаще ласкаю себя по ночам, лёжа в холодной постели. Вспоминаю тот огонь, которым наполняли меня взрослые, опасные и сексуальные хищники.

А ещё немного плачу после каждого оргазма. Потому что мне одиноко и любви хочется. Настоящей, крепкой, мужской любви. Хотя бы капельку.

Не знаю, почему их нет… мстят за то, что я сбежала?

Но спустя неделю всё меняется…