Бетти Лоуренс

Бесценный дар

ГЛАВА 1

Высокая статная шестидесятилетняя леди, стоящая рядом с большим письменным сто­лом красного дерева, протянула руку и позво­нила. Немедленно появилась крошечная по сравнению с ней сморщенная китаянка и по­чтительно поклонилась.

— А Ма Тан, мистер Стэнли уже дома?

— Да, госпожа.

— Пригласи его ко мне.

А Ма Тан, старейшая из прислуги семьи Гилбрайт, бывшая нянька детей, теперь уже взрослых, а ныне домоправительница, снова поклонилась и исчезла, что-то неодобритель­но бормоча себе под нос. А Кларисса Гилбрайт повернулась к окну, выходящему в сад, и глу­боко задумалась. Ей предстоял последний се­рьезный разговор с сыном перед принятием важного решения.

Спустя несколько минут раздался громкий стук в дверь. Она вздрогнула, пришла в себя и отозвалась:

— Да-да.

На пороге появился невысокий, но прекрас­но сложенный светловолосый молодой человек с высокомерным выражением лица и хо­лодным взглядом.

— Мама, ты хотела меня видеть? — произ­нес он ледяным тоном.

— Да, Стэнли. Когда ты вернулся?

— Это мое личное дело, — сквозь зубы про­цедил ее сын.

— Нет, не твое. Сегодня рано утром состоя­лось заседание совета директоров, и прошло оно, заметь, без тебя, хотя твое присутствие было желательно.

— Я занимался другими делами.

— Догадываюсь, — иронично ответила мис­сис Гилбрайт. — Но, несмотря на твое блиста­тельное отсутствие, мы приняли решение об очередном расширении международных связей «Гилбрайт трейдинг интернешнл».

— Не надо разговаривать со мной, как с малолетним несмышленым ребенком, — вспы­лил Стэнли. — Я тоже не развлекался, а встре­чался с президентом «Первого гонконгского банка».

Миссис Гилбрайт не обратила внимания на гневную вспышку сына. Их разногласия, увы, давно уже стали привычным явлением.

— Сейчас самым перспективным, как ты прекрасно знаешь, является австралийский континент.

— А как же мое предложение о расширении европейских контактов? — спросил Стэнли.

— Австралийский рынок еще не освоен, там кроются колоссальные возможности, — бес­страстно продолжила она, словно не слышала его слов. — Мы намерены немедленно открыть отделение в Сиднее. Ты отправишься туда и займешься этим лично. Твоя кандидатура при­нята единогласно. Стэнли просиял.

— Черт, наконец-то! — воскликнул он.

— Да, наконец-то, — согласилась миссис Гилбрайт. — Уверена, что ты справишься. В кон­це концов, канадское отделение развивается и процветает благодаря твоим заслугам.

— Удивительно, что ты это признаешь, — едко заметил ее сын.

— У меня достаточно ума, чтобы не смеши­вать твои деловые качества и образ жизни, — холодно ответила миссис Гилбрайт.

— Какие же у тебя претензии к моему обра­зу жизни?

— Прекрати паясничать, Стэнли! — при­крикнула на него мать. — Мы говорили с то­бой на эту тему миллион раз. Твои похожде­ния являются предметом сплетен всего Гон­конга. Не забывай, что тебе через четыре месяца исполняется двадцать восемь. Согласно заве­щанию твоего отца я должна буду передать тебе пост президента и контрольный пакет акций «Гилбрайт трейдинг интернешнл». Но только при условии, что ты будешь удовлетворять всем требованиям, которые лично я нахожу необ­ходимыми для лица, занимающего такой важ­ный пост.

— И что же это за требования? — поинтере­совался сын.

— Я считаю, что если взрослый мужчина не в состоянии управлять собственной семьей, то он тем более не сможет справиться с делами крупного концерна. Поэтому, если ты не же­нишься к двадцать восьмому дню рождения, мне придется продолжать исполнять обязан­ности главы предприятия, пока твой младший брат не достигнет такого же возраста, и уже тогда решить, сможет ли он занять президент­ское кресло.

— Черт побери, мама, ты не можешь так поступить со мной! — заорал Стэнли, оконча­тельно выйдя из себя.

— Могу, мой мальчик, еще как могу! Я ус­тала быть посмешищем в обществе, выслуши­вать скабрезные подробности о твоих приклю­чениях. Тебе пора остепениться.

— Остепениться?! Да на ком же, к дьяволу, мне надо жениться? Ты уже лет пять пытаешь­ся сосватать мне перспективных, на твой взгляд, невест, но все они или уродины, или зануды, или просто безмозглые идиотки!

— Не надо кричать на меня, сын, — стро­гим голосом сказала миссис Гилбрайт. — И ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Марга­рет Горденс в высшей степени достойная и интересная девушка и могла бы стать тебе пре­красной женой.

— Маргарет?! — Стэнли уже не мог сдержи­ваться и только что не плевался от бешенства. — Да эта Марго, к твоему сведению, спит со все­ми подряд, и с парнями, и с девицами, причем нередко предпочитает девиц! Хочешь женить меня на лесбиянке? Тогда будешь посмешищем всю оставшуюся жизнь, это уж точно!

— Не смей так отзываться о дочери моей лучшей подруги! — Миссис Гилбрайт тоже кричала, не в состоянии терпеть грязной клеветы.

— Да твоя лучшая подруга вместе со своей доченькой потаскухой и лесбиянкой только и ждут, как бы запустить свои крашеные ногот­ки в наши деньги!

— Все, Стэнли, замолчи! — решительно обо­рвала его мать. — Я не верю этим отвратитель­ным сплетням. Итак, или ты через четыре ме­сяца женишься, или не будешь президентом «Гилбрайт трейдинг интернешнл». Учти, это мое последнее слово! Я хочу иметь внуков, в конце концов. Твоя женитьба — мое единствен­ное, но непременное условие!

— Ты это серьезно? — тихо, но угрожающе спросил Стэнли.

— Абсолютно!

— Ладно, давай уточним еще раз, чтобы не осталось никаких сомнений. Не позднее пят­надцатого марта у меня должна быть жена, тог­да я получу контрольный пакет акций «Гилб­райт трейдинг интернешнл» и стану ее прези­дентом, правильно?

— Совершенно верно!

— Что ж, будь по-твоему, только не забудь своих слов, — прорычал Стэнли, повернулся и вышел, с силой хлопнув дверью.

12 марта 1971 года, Сидней, Австралия

— Стэн, милый, какая прелесть, — провор­ковала платиновая блондинка, принимая от сидящего напротив молодого человека золо­тое кольцо с бриллиантом. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Он откинулся на спинку кресла и обвел взглядом полутемный зал рес­торана. — Извини, но у меня сегодня еще мно­го дел, так что пора собираться. Помни, что завтра напряженный день, Милли. Будь готова к половине девятого. Мы заедем в адвокатскую контору и подпишем брачный контракт, по­завтракаем, потом к двенадцати — на церемо­нию в ратушу, вечером — на самолет.

— О, Стэн, — интимным голоском произ­несла Миллисент Флерри, — ну зачем тратить время на всех этих юристов? Мы могли бы про­вести утро намного интереснее, чем оформ­ляя скучные и ненужные бумажки. — И она вызывающе облизнула ярко накрашенные губы. — Я же согласилась на твои условия, к чему такие формальности?

— Ты действительно согласилась. В том чис­ле и на подписание контракта, — напомнил Стэнли Гилбрайт с холодком в голосе. — Я го­тов выполнить свои обещания при условии, что ты выполнишь свои.

— О, я не обману тебя, Стэн, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь. Не о чем. Все предус­мотрено и завтра утром будет подтверждено документально. Ты проведешь со мной в Гон­конге три месяца, потом уедешь домой. Спус­тя девять месяцев мы официально разведемся и я перечислю на твой счет сто пятьдесят ты­сяч долларов. Так, Миллисент?

— Все так, Стэн, кроме одной мелочи… — Женщина взглянула на него с плохо скрываемой смесью хитрости и жадности. — Ты запла­тишь мне не сто пятьдесят, а триста тысяч. Только на таком условии я подпишу твой чер­тов брачный контракт.

— Что ж, Милли, дорогая, ты все решила сама, — спокойно ответил ее компаньон. — Никто из Гилбрайтов никогда не позволял шантажировать себя, и я не собираюсь быть исключением. Колечко можешь оставить себе, в оплату уже оказанных услуг, — прибавил он.

Миллисент ощутила смутное беспокойство: а вдруг рыбка все же сорвется? Да нет, крю­чок сидит слишком глубоко. Если самолет вы­летает завтра, то ему ни за что не успеть найти другую женщину, которая согласится зареги­стрировать брак в столь короткий срок, даже при такой сверхщедрой оплате.

— Постой, постой, Стэн, у тебя нет другого выхода, кроме как жениться на мне. И я не собираюсь надувать тебя, просто не хочу ос­таться на мели через пару лет. А для тебя, что сто пятьдесят, что триста тысяч, — разницы никакой.

Но Гилбрайт не слушал ее. Он поднялся с кресла, бросил на стол стодолларовую банк­ноту и ледяным тоном произнес:

— Все, дорогуша, мое предложение больше не действует. Счастливо оставаться.

Он невозмутимо направился к выходу, хотя внутри у него все кипело. Жадная стерва сорвала все старательно выстроенные планы. Но пусть даже не надеется, что у нее пройдет этот фокус.

Миллисент догнала его и схватила за локоть.

— Подожди, Стэн, минутку…

Он хладнокровно стряхнул ее руку, словно назойливую муху, и продолжил путь. Милли не сдавалась:

— Ты не можешь так поступить. Я нужна тебе…

— Ошибаешься, дорогуша, я прекрасно обой­дусь без тебя. Джордж, — Стэнли повернулся к приближающемуся к ним официанту, — вызо­вите, пожалуйста, машину для мисс Флерри.

— Но… но на ком же еще ты успеешь же­ниться до отъезда?

— Хоть на первой встречной, только не на тебе! — С этими словами он решительно вы­шел из ресторана.

Молодая женщина медленно брела по ули­цам города мимо ярко освещенных витрин магазинов, кафе и ресторанов. Пухлая полу­торагодовалая девчушка то неуклюже ковы­ляла рядом, держась за руку, то просила, чтобы ее понесли, то начинала крутиться на руках и требовала опустить ее на землю, то залезала в коляску. Малышка Камилла была полна сил и энергии, несмотря на поздний час, чего нельзя было сказать о ее матери. Орланда Смит чувствовала себя смертельно усталой после длинного, но бесплодного дня, проведенного в поисках работы. Позавчера ее уволили из небольшого кафе, где она мыла посуду за мизерную плату, которой едва хва­тало на жизнь. Хозяин грубо заявил, что у него не ясли и не благотворительное заведе­ние. Раньше девочка преспокойно спала в коляске, пока мать занималась делом, но в последнее время стала больше бодрствовать и требовать внимания, как и положено рас­тущему ребенку.

Что же делать? — размышляла Орланда. Ка­кую найти работу, чтобы иметь возможность присматривать за малышкой? Тех жалких гро­шей, что платят за мытье посуды или уборку, ни за что не хватит на няньку. Идеальным ре­шением была бы надомная работа, но какая? Вот если бы она умела печатать… Но у нее нет денег, чтобы купить или взять напрокат пи­шущую машинку и освоить даже такое неслож­ное искусство. Или открыла бы свой малень­кий детский садик, чтобы постоянно быть с дочерью. Но…

— Ма, ма, — пролепетала крошка, дергая ее за край старой выцветшей юбки и преры­вая печальные размышления. — И-и-и…

Орланда посмотрела на девочку и улыбну­лась. Камилла, единственная ее радость, лю­бимая, ненаглядная дочурка. Она сделает все, что угодно, абсолютно все, лишь бы создать ей достойные условия жизни.

— Пить хочешь, моя маленькая? Сейчас, сейчас.

Молодая женщина достала из коляски бу­тылочку и обнаружила, что та пуста. Огляну­лась, заметила уличного торговца и потяну­лась к сумке… О Боже! Замок открыт, а коше­лек… Где же кошелек? Куда он подевался? Орланда лихорадочно перебирала скудное со­держимое — расческа, носовой платок, не­сколько заколок…

— Ма… — Камилла настойчиво тянула за край юбки.

Ее мать продолжала нервно копаться в сум­ке, уже начиная понимать весь ужас происшед­шего: кошелек, а с ним и все деньги — и пред­назначенные в уплату за квартиру, и сэконом­ленные и отложенные на питание на ближайшие две недели, пока она ищет работу, — украде­ны! О Господи, не может быть… Как такое слу­чилось? И что… что теперь делать? Малышка хочет пить, скоро проголодается, они обе да­леко от квартиры, где домовладелец именно сегодня ждет арендной платы.

Орланда присела на корточки, притянула к себе маленькую девочку и забормотала:

— Тихо, родная моя, тихо. Погоди, мама что-нибудь придумает, обязательно придумает.

Но из глаз ее уже текли слезы — слезы отча­яния, уныния и безнадежности.

Стэнли Гилбрайт широко шагал к стоянке, где оставил машину, продолжая кипеть от яро­сти. Будь проклята эта негодяйка, которая ре­шила, что сможет перехитрить его, угрозами вырвать лишние деньги! И мать тоже, за то, что своим дурацким условием поставила его в такое невозможное, немыслимое положение! Почему, ну почему она не желает понять, что он никогда и ни за что не согласится же­ниться на Маргарет, которая так и ждет, ког­да сможет начать проматывать его состояние? Да, надо признать, она хороша собой, эффект­ная высокая брюнетка, но непомерное тще­славие и баснословная жадность в сочетании с неимоверной распущенностью не вызывают в нем ничего, кроме отвращения. Невозможно даже представить, как лечь с такой в постель, не то что произвести на свет следующее поко­ление Гилбрайтов.

Что ж, мрачно думал Стэнли, ультиматум матери заслуживает только одного ответа. Жаль только, что алчность и глупость Миллисент сорвали его прекрасно подготовленную месть. И теперь он снова оказался на исходных пози­циях: перед необходимостью найти невесту, которая вызовет ярость матери и сотрет само­довольную ухмылку с красивого лица Марго. А времени на это практически не осталось, ему необходимо оформить брак не позднее зав­трашнего вечера.

Внезапно он споткнулся и чуть не упал… Чертыхнулся, посмотрел вниз и увидел коляс­ку с маленькой девочкой, которую он чуть не опрокинул. Присев на корточки, Стэнли по­смотрел на ребенка, затем оглянулся по сто­ронам. В двух шагах от него молодая женщина рылась в своей сумочке.

— Простите, сэр, — испуганно пролепетала она, хватая ребенка на руки. — Это моя дочка.

— Я догадался, — сурово ответил Стэнли, поднимаясь. — А что она тут делает? Это не­подходящее место для прогулок с детьми.

К тому же в такое время этой крохе полагает­ся быть дома, в кроватке, подумал он. Безответ­ственная мамаша, преступно безответственная!

— Извините, пожалуйста, — повторила жен­щина, вытирая рукой мокрые глаза, и попя­тилась, ощущая на себе пристальный взгляд незнакомого мужчины.

Орланда остро чувствовала разницу между ними: он — свежевыбритый, благоухающий дорогим лосьоном, безупречно и дорого оде­тый, вышедший из хорошего ресторана, и она — растрепанная, в мятой и далеко не новой одеж­де, с покрытым пылью и слезами лицом, го­лодная и без единого цента в кармане.

— Я с вами разговариваю. Почему вы мол­чите?

— Мы… мы уже собирались ехать домой… — запинаясь, начала Орланда, — но у меня… у меня… — И замолчала, чтобы не расплакаться снова.

— Что у вас? — продолжал допытываться мужчина как-то странно разглядывая ее.

— У меня украли кошелек! — отчаянно вы­палила она. — Мне нечем даже за трамвай за­платить, а хозяин квартиры сказал, чтобы се­годня без денег я и не думала приходить. Ка­милла скоро захочет есть и спать… — И вдруг, неожиданно для самой себя, прошептала: — Помогите, пожалуйста… — И вспыхнула от не­стерпимого стыда.

В это мгновение Стэнли осенило: да может ли кто-то быть лучше этой жалкой невзрачной особы с младенцем, к тому же еще и попро­шайки, для его цели? Он бросил взгляд на ее руку: нет ли случайно обручального кольца? Нет, конечно нет!

— Вы замужем? — все-таки решил уточнить он, продолжая лихорадочно прикидывать все плюсы и минусы.

Плюсов виделось больше, вернее, одни сплошные плюсы. Мать хватит удар, когда она узнает, что своими угрозами заставила его же­ниться на замухрышке с ребенком, выпра­шивающей на улице деньги у посторонних муж­чин. А сама девица, судя по всему, настолько нуждается, что согласится на его предложение, не раздумывая, и будет еще благодарна. И уж конечно не станет шантажировать его, как Миллисент Флерри, вымогая лишние деньги.

— Нет, — еле слышно прошептал объект его коварных замыслов.

— Так я и думал, — буркнул Стэнли и уви­дел, как женщина попятилась. — Вам не нуж­но бояться меня, — тут же добавил он более мягко.

Орланда была в ужасе. Да она ли это? Как только язык у нее повернулся произнести эти слова? Как она смеет просить помощи у по­стороннего? О чем думает? А вдруг он позовет полицейского и ее посадят в тюрьму? Что тог­да будет с Камиллой? С другой стороны, что ей еще остается делать? Без родных, без дру­зей, с ребенком на руках и без денег…

— А приятель у вас есть? — продолжал свои расспросы мужчина. — Я имею в виду, лю­бовник.

В ответ она только молча покачала головой. Стэнли перевел глаза на пухлую румяную де­вочку, которая задрала голову и с огромным интересом разглядывала его, посасывая палец. Что ж, похоже, ребенок здоровый, несмотря на такую безответственную мать. Хорошая ма­лышка, симпатичная, любопытная, вон как глазенки поблескивают! И не капризная. Он снова взглянул на женщину и заметил, что та сильно побледнела. Господи, ну что она такая нервная?

— У меня есть к вам деловое предложение, — с трудом подавив раздражение, ровным голо­сом произнес Стэнли Гилбрайт.

Орланда в ответ то ли всхлипнула, то ли тихо простонала, но он не обратил внимания, поскольку оснований для такой реакции не было. Женщина, однако, отшатнулась, слов­но ее ударили, и пробормотала:

— Простите, сэр, извините, сэр, нам надо идти. До дома очень далеко…

— О, Стэн, дорогой, — неожиданно раз­дался рядом ехидный голосок Миллисент, тоже покинувшей ресторан, — я смотрю, ты спе­шишь выполнить свое обещание — «Хоть на первой встречной, только не на тебе». Как тебе, однако, не повезло с первой встречной!

Мужчина обернулся и уставился в кошачьи зеленые глаза своей бывшей «невесты».

— Нет, Милли, дорогая, как раз очень по­везло, — тихо, но твердо произнес он. — Она именно то, что необходимо для моего плана.

Лицо блондинки исказилось от недоверия и бешенства.

— Ты шутишь, Стэн?

Но он насмешливо приподнял бровь и за­верил ее:

— Вовсе нет. А теперь, почему бы тебе не оставить нас одних, дорогая?

Несколько мгновений блондинка стояла рядом с ними, кипя от ярости, потом оттолк­нула с дороги другую женщину и молча про­должила свой путь.

Перепуганная Орланда подхватила на руки девочку и хотела было догнать разгневанную Миллисент.

— Мисс, мисс, подождите! — крикнула она ей вслед, но блондинка не обратила на при­зыв ни малейшего внимания.

Господи, ну зачем ему надо знать, заму­жем ли я, есть ли у меня приятель и тем более любовник? — лихорадочно думала несчастная молодая женщина. Ясно, у него дурные наме­рения. Ей не раз доводилось слышать истории о том, как мужчины используют в грязных це­лях оказавшихся подобно ей в тяжелом поло­жении женщин.

— Послушайте, я же сказал, что у меня к вам деловое предложение. Будьте же хоть не­много вежливы и выслушайте. — Ироничный мужской голос немедленно приковал ее к ме­сту, лишив сил бежать. — Оно сможет значи­тельно улучшить ваше финансовое положение.

— Нет-нет, спасибо, я не занимаюсь таки­ми вещами, — поспешно пролепетала Орлан­да, прижимая дочку к груди.

Мужчина нахмурился.

— Но вы даже не знаете, о чем идет речь, — резко возразил он.

— Что бы то ни было, я этим не занимаюсь. Два дня назад я работала судомойкой в кафе, пока меня не выгнали из-за ребенка. Я могу мыть, убирать, немного готовить, но это все. Все!