Каким бы травмирующим ни выдался мой первый перекур, я не могла сосредоточиться на уроке экономики вовсе не из-за этого. А из-за того, что, как только прозвенит звонок, я пойду обедать вместе с чертовым Лансом Хайтауэром — ну, и со своими друзьями, конечно, Джульет и Августом, но главное — с чертовым Лансом Хайтауэром.

Я смотрела, как шевелятся губы учителя, но слышала при этом только лихорадочный бег своих мыслей. Я хочу обязательно сесть рядом с ним. А что, если я приду туда первой? Сядет ли он со мной? Может, лучше спрятаться и подождать, чтобы Ланс пришел и сел, и тогда прибежать и сесть рядом с ним, пока кто-то другой не займет место. Да. Точно. И тогда у меня будет повод до него дотронуться. И я буду смеяться над его шутками. Это и не сложно. Он такой веселый. И прекрасный. И высокий. И крутой. И вообще офигенный.

Звонок наконец прозвенел, я подскочила, как будто подо мной горело, и понеслась в туалет поправлять косметику. Потом я потрусила в кафетерий, приглядываясь, за каким столом сидят все крутые. Каждый панк, гот, нарк, веган, хиппи, скейтер и металлист в нашей школе хотел сидеть за этим столом, а Ланс, хотя он учился только в десятом классе, был его признанным королем. Получить место рядом с ним было не так-то просто.

Вбежав, я поняла, что Ланс не только уже занял свое место — ровно посередине пятиметрового стола, — но что прямо рядом с ним уже сидит не кто иной, как проклятый Колтон Харт.

Черт.

Вот же черт побери.

Какого черта он вернулся?

Колтон был крупной засадой на моем пути к тому, чтобы стать миссис Хайтауэр. Он вечно был в каждой бочке затычка — собственно, так я и стала его подружкой, потому что он вечно влезал между мной и Лансом, пока я не сдалась и не разрешила Харту меня поцеловать. Что он и сделал. И не раз. Не поймите меня неверно, тусоваться с Колтоном Хартом значило отличным способом провести время. Он был ужасно милым. И забавным. И ехидным. И плохим. Он просто не был Лансом.

Но формально Колтон все еще считался моим парнем.

Боже, боже, а что, если он думает, что мы с ним еще вместе? Нет. Не может быть. Он даже не позвонил мне ни разу, как уехал. Он, может, перетрахал там всех стриптизерш, в этом своем Лас-Вегасе, и я для него никто. Просто девчонка, которая осталась в Джорджии, которая даже лапать себя не давала. Вот и отлично. Ничего. Такого.

Подойдя поближе, я не могла не признать, что он чертовски хорошо выглядел. Лучше, чем раньше. Он был похож на злобного Питера Пэна. Торчащие русые волосы с золотистыми кончиками, острые уши, улыбка, как у модели. Когда он уезжал, он тоже был панк-рок, как мини-Ланс, но, наверное, его старший брат-скейтер наложил на него в Вегасе свой отпечаток. Колтон сменил свои ботинки на пару кроссовок «Адидас», бандажные штаны — на черные карго-шорты, а кованый ремень — на цепочку.

Рядом с ними обоими были свободные места, но я села рядом с Лансом, чтобы сразу обозначить, чья я девушка. Ну, или чьей девушкой я хочу быть.

Как только я села и бросила рядом рюкзак, Колтон тут же заорал: «Киска! Тащись скорей сюда!» Я взглянула на Ланса, который не сделал даже попытки спасти меня, и вздохнула. Поднявшись и обойдя его, я обнялась с Колтоном, который уже вскочил и ждал меня с распростертыми объятиями.

Изображая восторг, я сказала:

— Привет, Колтон! Боже мой! Когда ты вернулся?

А он в это время выжимал из меня дух.

— На той неделе, — ответил он, раскачивая меня из стороны в сторону. — Маме стало одиноко. Что я могу поделать? Жизнь без меня тяжела. — Оторвавшись от меня, он подмигнул. — Правда?

Я состроила в ответ гримасу, но не смогла сдержать предательской улыбки. Он правда был ужасно милым. И от него так приятно пахло. Как от девочки. Колтон всегда любил всякое — и для волос, и для кожи — он был чистюля и гордился этим.

Оглядев меня с головы до ног, Колтон присвистнул:

— Да только погляди на себя. Я прямо думаю, как это я мог от тебя уехать. — Я покраснела и опустила глаза. — Хочешь поехать сегодня домой на автобусе, со мной? Как раньше? Мама там как раз затарила пива в холодильник…

Да. Нет. Не знаю…

Прежде чем я успела ответить какую-нибудь глупость, вмешалась Джульет и спасла меня:

— Она едет домой со мной, Колтон. Биби теперь моя сучка.

Джульет поставила свой поднос напротив моего рюкзака и уставилась на Колтона. Она всегда его недолюбливала. Для начала, когда мы с ним стали встречаться, я практически ее бросила. Я начала ездить домой с ним, а не с ней — ну да, мерзко, я знаю, но мне было четырнадцать, и это был мой первый настоящий парень. Я почти уверена, что «первый настоящий парень» было бы принято за уважительную причину для временного помрачения даже в суде. Но Джульет ненавидела его еще и за то, что я проболталась ей, как сильно он настаивал на том, чтобы мы сделали с ним это по-настоящему. Я бы сдалась, если бы он не сказал мне, что уезжает. А я не собиралась сдаваться всякому, кто через пару недель собирался уехать навсегда. Кроме того, я берегла себя для Ланса Хайтауэра.

Колтон с минуту поглядел на нее, а потом улыбнулся:

— А мне можно будет посмотреть?

Все рассмеялись, даже Ланс, который следил за всем этим с возрастающим интересом. Вернувшись на свое место рядом с ним (подальше от облака феромонов по имени Колтон Харт), я судорожно выдохнула и благодарно взглянула на Джульет. Ланс, продолжив разговор с Колтоном, опустил руку под стол и успокаивающе сжал мне ногу выше колена. После чего так и оставил там свою руку, и я молилась всем известным богам, чтобы он поднял ее еще чуть повыше. Этого он не сделал, но его пальцы рассеянно перебирали отверстия в моих сетчатых чулках, отчего у меня так захватило дыхание, что я едва не задохнулась и чуть не умерла ко всем чертям.

Я почти отключилась, когда Август, про которого я вообще забыла, заговорил со мной со своего места рядом с Джульет.

Мы с Августом Эмбри дружили с самого первого класса, в котором учились вместе. Тогда он был стеснительным пухлым малышом, у которого не было друзей, а я была нахальной маленькой болтушкой, у которой тоже не было друзей, так что мы подружились. Он был мне как брат.

Август и сейчас оставался стеснительным пухлым малышом. Свои добрые карие глаза он прятал под челкой волос, выкрашенных в черный цвет, и каждый вечер красил ногти в черный им под тон. Конечно, с утра он снова смывал лак, оставляя лишь мелкие черные точечки, как дорожку из хлебных крошек. Август был милейшим и добрейшим человеком из всех, кого я знала.

Я поняла по его поведению, что он тоже не в восторге от возвращения Колтона. После его отъезда Август с Лансом заметно сблизились. Им нравилась одна и та же жуткая музыка, и они соревновались, у кого в коллекции больше записей самых лучших и редких групп, так что Августу не могло понравиться возвращение лучшего друга Ланса.

— Привет, А! — заорала я с излишним энтузиазмом, стараясь не выглядеть так, как будто парень рядом гладит в этот момент мою ногу под столом. — Я и не знала, что у тебя тоже сейчас обед. Ты что, отрастил волосы? Классно! — Август улыбнулся и стал внимательно рассматривать свой поднос с едой, словно решив, что ее нужно срочно переложить.

Я повернулась к Джульет, чтобы спросить, можно ли мне будет поехать домой с ней и с Тони, и обнаружила, что она ушла. Но ее вещи лежали тут, и мне показалось, что я слышу ее голос. Как бы это ни убивало меня, но я убрала руку Ланса, чтобы заглянуть под стол. Там она и сидела, на полу, сложив ноги по-турецки и разговаривая по мобильнику, что было в школе строжайше запрещено. Значит, она могла разговаривать с единственным человеком.

— Джульет, — прошептала я.

Она раздраженно подняла взгляд:

— Ну что?

— Спроси Тони, сможет ли он меня сегодня подвезти?

Она моргнула и прошептала в свою «Нокиа» размером с кирпич:

— Биби тоже хочет поехать с нами домой, нормально? — Услышав ответ, она показала мне большой палец.

Класс.

И тут я почувствовала, что Ланс нажимает рукой мне на затылок, и увидела, как вздымается перед моими глазами его ширинка. Завизжав, я резко дернулась, отчего моя голова впечатала руку Ланса снизу в крышку стола. Когда я, вся красная, вылезла из-под стола с видом девушки, только что съевшей на ланч член панка, все кафе заржало в голос.

Я уставилась на Ланса, изо всех сил стараясь казаться рассерженной, но у него были закрыты глаза, и он так хохотал, что даже не издавал никаких звуков. И только от вида этого огромного дебила с ирокезом и улыбкой до ушей я в одну секунду растеклась лужей сладкого сока. Я тоже рассмеялась, осторожно взглянув в сторону Колтона.

Он смеялся, но в его глазах не было улыбки. Наверное, ему не очень понравилось, что вся столовка подумала, будто его девушка устроила его лучшему другу минет под столом.

И в этот момент я поняла, что с Колтоном у меня проблем не будет. Ланс только что дал всем понять, ясно и очевидно, что я — его девушка.

От всплеска смеси гормонов и надежды я оказалась на краю внезапного внутреннего взрыва, так что почти не заметила громкого хлоп, который раздался где-то позади меня. И, в общем, как-то не ощутила волны некоторой дрожи, пробежавшей по всему столу. И не оборачивалась взглянуть, что там такое, пока лица всех вокруг не изменились и все они не уставились куда-то мне за плечо. Тогда я крутанулась на стуле, следуя за направлением общих взглядов, и увидела опустевший стул в конце стола…