Окружающая нищета петлявшую по закоулкам Франческу совершенно не смущала. Время от времени ей приветственно махал кто-нибудь из ребятишек, и она с теплой улыбкой благосклонно кивала в ответ.

– Пациенты? – догадался Сайрус.

– Кроме меня мало кто из клириков наведывается к Северным воротам.

В очередном проулке им попался растущий на открытом пятачке молодой саванный дуб, увешанный молитвенными лентами.

– Куда мы идем? – спросил Сайрус.

– К одному человеку, который мне кое-чем обязан, – ответила Франческа, обходя лужу. – Если кто здесь и может быть в курсе насчет Никодимуса, то старик Луро. Рассказывают, что в молодости, в караванной охране, он чистой смекалкой спас весь свой обоз от Саванного Скитальца. До сегодняшнего дня я считала, что это выдумки. В общем, старик Луро вернулся в Авил героем и годами был в Северовратном квартале кем-то вроде народного представителя. Но в последнюю нашу встречу он сказал, что заниматься чужими проблемами больше не намерен. Однако это не значит, что ему о них неведомо.

Сайрус что-то задумчиво промычал.

– Имей в виду, Луро, как и положено старому канику, скользок словно угорь, – предупредила Франческа. – Придется прихватить его за жабры.

Мимо промчалась пара вопящих сорванцов и большая собака. Сайрус поморщился, посмотрев на забрызганную мантию.

– Почему у каников либо мелкота, либо трухлявые пни, а среднего возраста словно и нет? – спросил он задумчиво.

Франческа свернула на развилке.

– Молодежь в большинстве своем, что женщины, что мужчины, работают в караванах – погонщиками волов, стряпухами, ремонтниками, охранниками… В саванне их подстерегают ликантропы, травяные пожары, жажда. Оставшиеся в городе служат в ополчении, а поскольку на этот квартал ликантропы нападают частенько, думаю, понятно, почему столько каников погибает молодыми, а дожившие до преклонных лет настолько циничны.

– Да уж, у нас по сравнению с ними просто курорт, – хмыкнул Сайрус.

– Так оно и есть. – Франческа остановилась перед домом, который выглядел покрепче других. – Только упаси тебя всевышний им посочувствовать – Луро сочтет это снисхождением. А лучше вообще никаких чувств не выражай. Ты ему все равно не понравишься. Ему никто не нравится.

Сайрус, кивнув, подождал, пока Франческа постучит в дверь.

– ЛУРО! – заорала Франческа во всю глотку. Сайрус подпрыгнул.

– Фран, кровь и пламя, ты что творишь?

– СТАРИК ЛУРО!

В доме что-то глухо стукнуло, и кожаный полог едва заметно сдвинулся, явив в узкую щель бородатое лицо. Карий глаз оглядел Франческу с головы до ног. Наконец полог распахнулся, и на пороге возник невысокий скрюченный старик. Годы, избороздившие морщинами его лицо, пощадили сивую копну на голове, однако не тронули и седые кусты, торчащие из ушей и носа.

– А, это вы, – буркнул старик. – Заходите-заходите. Дария!

Франческа прошла внутрь. Сайрус, шагнув следом, очутился в теплой полутемной комнате со столом и несколькими стульями. У дальней стены негромко потрескивал огонь в очаге, рядом с которым хлопотала старуха.

– Дария, смотри, кто к тебе пришел!

Когда глаза слегка привыкли к темноте, Сайрус различил лежащих у огня огромных псов. А потом троих ребятишек – двое спали, пристроив голову на собачье брюхо, как на подушку, а третья, сидя рядом, гладила косматую морду. Под взглядом Сайруса девочка вскочила и посмотрела на Франческу.

Выражение лица у нее было не по-детски суровым, словно ей ежесекундно приходилось решать сложнейшие моральные дилеммы. Франческа присела на корточки.

– Кто это у нас тут? – поинтересовалась она вкрадчивым полушепотом.

Девочка, просияв, кинулась к Франческе, которая подхватила ее и закружила. Обе от души рассмеялись и о чем-то оживленно затараторили.

Сайрус, скрестив руки на груди, наблюдал за целительницей. Сарказм из ее потеплевшего голоса пропал начисто, на лице, озаренном неясными красноватыми отблесками огня, играла непринужденная искренняя улыбка.

– Иерофант, – прохрипели над ухом.

Обернувшись, Сайрус наткнулся на изучающий взгляд Луро.

– Мастер Луро, – кивком поздоровался Сайрус.

Старик шагнул ближе.

– Что тебе здесь понадобилось, ветрогон?

Сайрус оглянулся на девочку.

– Ваша дочь?

– Правнучка.

Между ними вклинилась Франческа, обнимая прижавшуюся к ноге девчушку.

– И как же это тебя тогда угораздило? – Она шутливо нажала на курносый девочкин нос.

Девчушка захихикала, но заметила Сайруса и тут же, посуровев, уткнулась лицом Франческе в плечо.

– Дела у нее на лад идут, выправляется помаленьку, – доложил старик Франческе. – Ест без выкрутасов, носится вон со всеми. Поспала сейчас, когда дождь их в дом загнал.

Франческа покачала девчушку на колене.

– Рада слышать. Но я не только красотулю Дарию навестить пришла.

– Нет? – сощурился старик.

– За вами должок, пора бы его отдать. Помогите мне – а заодно и всем вашим – в одном деле.

– Да вы мастерица изящного вымогательства, – отрывисто хохотнул старик. – Будьте спокойны, за труды мы заплатим сполна – а если станете отказываться…

– Мне нужны сведения, – перебила Франческа.

– Какие?

– Начнем с того, что попроще. Расскажите мне про Саванного Скитальца. Говорят, вы геройски с ним потягались?

– Ну как же, как же, я всем героям герой, легенда из легенд! – заклекотал старик. – Любой канонист позавидует!

Девчушка у Франчески на руках что-то залопотала, и все умолкли, дожидаясь, пока она изложит Франческе на ухо свою просьбу.

– Хорошо, детка. – Франческа спустила девочку на пол, и та убежала обратно к собакам. – Так вы видели Скитальца? – обернулась она к Луро.

– Не сказать чтобы прям видел. Встал наш караван лагерем на ночь, вокруг ликантропы рыщут, баррикады между повозками на прочность проверяют. Обычное дело. Только лучников дразнят, те все никак им стрелу между глаз не влепят. А потом волки вдруг словно взбесились – катаются по земле с визгом, наскакивают друг на друга, на каких-то невидимых тварей в траве. Трава колышется, как в грозу, и понятно, что там кто-то покрупнее ликантропов. Крупнее даже, чем катазубр. От его шагов земля тряслась.

– Скиталец? – выдохнула Франческа.

– Кто же еще? – пожал плечами Луро. – У нас в повозке нашлось несколько дарских свечей, я забил уши воском и остальных охранников почти всех на то же самое уломал. Те, кто решил обойтись, двинулись умом. Попрыгали с повозок – на растерзание ликантропам. Или Скитальцу. Неизвестно. Через час уже никого не осталось. Поутру мы нашли одни кости и клочки ликантропской шкуры.

– Значит, героем Северовратного квартала вас сделал воск?

– Да какой я, шерсть на заду, герой? Повадились ко мне ходить плакаться только и всего, а я уши развешиваю. Молодой был и глупый.

– Получается, Скиталец с ликантропами враждовал?

– А мне-то, пылающая преисподняя, почем знать? – озадачился Луро. – Ликантропские кланы и между собой ужиться не могут. Одни говорят, Скиталец – это гигантский ликантроп. Другие – ликантропский бог. А кто-то и вовсе несусветное городит, мол, это призрак, сотканный из душ погибших от жажды. Никто не знает точно. А мне без разницы.

Он посмотрел вприщур сперва на Франческу, потом на Сайруса.

– Вы пришли послушать байки о моей славной молодости?

– Отчасти, – кивнула Франческа. – И спасибо, что поделились. Но у нас к вам еще вопрос.

– Выкладывайте, чего уж там.

– Под конец прошлого сезона дождей у Северных ворот случились беспорядки. Кто-то из ваших укрывал некоего Никодимуса Марку, иерофанты его вычислили, и началась мясорубка. Помогите мне узнать, что с ним случилось.

Старик низко опустил брови.

– С кем случилось? С Николо? Это кто?

– Не надо, Луро, не прикидывайтесь.

– Ни о каких мясорубках не помню, – покачал головой старик.

– Довольно ломать комедию.

– Да какая тут комедия, это вы загадки загадываете, – осклабился Луро.

Франческа только руки на груди скрестила.

– Никодимус – отступник… – откашлявшись, начал Сайрус, но замолчал, остановленный жестом Франчески.

– Луро в курсе. Иначе нам бы уже прищемили нос за любопытство, – пояснила она.

– Ха! – фыркнул старик. – Можно подумать, кому-то есть дело до того, что творится в нашей сточной канаве. Это вам вдруг втемяшилось в голову ловить рыбу в мутной воде.

– Хотите, чтобы каниками заинтересовалась канонистка? – невинно поинтересовалась Франческа.

– Это еще что за глупости?

– Думаете, кроме нас никто Никодимуса разыскивать не придет?

– Теперь играем в «ответь вопросом на вопрос»? – всплеснул руками Луро. – Проклятье! Знать ничего не знаю, ведать не ведаю.

Франческу его слова не убедили.

– В лечебнице кто-то из приближенных канонистки пустил слух о том, что Марка скрывается у каников. Вы же понимаете, что вы мне не безразличны.

– Вот, значит, как? – вскинул брови старик. – Доблестный клирик является спасти наши горемычные шкуры? А ветрогона зачем притащили? – Он с кривой усмешкой кивнул на Сайруса. – Он мне не нравится, слишком болтливый.

Сайрус хотел возразить, что и двух слов здесь не произнес, но Франческа снова остановила его взмахом руки.