— И много они там наработали? — спросил Кащей.

— Да уж без дела не сидели. С деталями я не знаком, но суть в том, что они, в числе прочего, искали способы заблокировать «обручи», чтобы не допускать их спонтанного срабатывания.

— Это когда червяки полезли? — уточнил Юрка.

— И это тоже, но главное — инцидент с «Лагранжем», когда «звёздный обруч» забросил станцию вместе с экипажем к спутнику Сатурна. И в том и в другом случае, спонтанное срабатывание «обручей» были вызваны действием находившихся недалеко от них наших «батутов» — вот Гарнье и искал способ, как не допустить такое впредь. А заодно, изучал сами «обручи» — про них до тех пор было известно непозволительно мало. По сути, они были для учёных своего рода «чёрными ящиками»: ясно, как привести их в действие, более-менее понятно, что получится на выходе — а вот что происходит в этом промежутке скрыто во мраке.

— Так им же, учёным то есть, запретили ковыряться в «звёздном обруче»! — заметил Юрка. — А как без этого разобраться в его устройстве?

— Ну, не совсем… — я покачал головой. — Запрет касается только действующего «обруча», того, что на Луне. А недействующий, тот, что нашла в сорок восьмом экспедиция Ефремова можно изучать сколько угодно — только вот толку от этого до сих пор было немного.

— До сих пор? — Юрка сощурился. — Значит, Гарнье сумел что-то выяснить?

— И немало. По его заказу с Земли доставили уменьшенный вариант «батута» — самый компактный из существующих, всего два метра в диаметре. Вообще-то таких «малышей» разрабатывали для перемещений на небольшие расстояния мелких объектов, в том числе, и людей в гермокостюмах…

— Это как Юлька предлагала? — перебил Кащей. — Помнишь, в Королёве?

Я кивнул, припомнив беседу, состоявшуюся в аудитории Центра Подготовки. Тогда мы, зелёные «юниоры», вчерашние школьники и выпускники кружков юных космонавтов, покрутившись на настоящей центрифуге и познакомившись с новейшими космическими разработками, принялись фонтанировать идеями. И одной из них было высказанное Юлькой предложение перемещать людей и небольшие грузы с Земли в космос через компактные «батуты», установленные внутри орбитальных станций. Помнится, отец ответил, что такие работы уже ведутся, и у нас, в СССР, и в Штатах.

— Да, опытные образцы уже готовы, их сейчас испытывают. А Гарнье как раз и дали один из них, только перемещать с его помощью людей на луну никто не собирался. «Батут» установили в двухстах метрах от кратера со «звёздным обручем», и стали перемещать через него мелкие предметы. «Обруч» облепили датчиками, окружили камерами — и всякий раз, когда происходил спонтанный выброс, фиксировали сопутствующие параметры.

— А червяки больше не вылезали?

— Нет.

— А жаль. — Юрка вздохнул. — Интересно было бы.

— Ну, извини… — я развёл руками. — Так вот, всё это продолжалось около полугода. В итоге Гарнье сумел подобрать такие частоты электромагнитных и каких-то ещё полей, при которых «обруч» при срабатывании «микробатута» либо не реагировал вовсе, либо дело ограничивалось совсем уж слабыми импульсами, возникающими в плоскости его тахионного зеркала.

— То есть у него получилось? Молодец, хоть и француз.

— Ты что-то имеешь против французов? А как же Поль? Нам с ним ещё к Сатурну лететь, не забыл?

— Ну, не то, чтобы имею. — Юрка замялся. — Просто лучше бы наши, разве нет?

— В группе Гарнье кого только нет — и его соотечественники, и американцы, и наши тоже. Так что можешь на этот счёт не переживать.

Он пожал плечами.

— Да я и не переживаю. Наоборот, радуюсь, что у них получилось.

— Получилось, да не совсем. Астрофизики, работавшие над этой проблемой на Земле, заявили, что надо повторить серию экспериментов не на поверхности Луны, а в пространстве. Для этого «звёздный обруч» надо поднять на орбиту луны, расположить рядом «микробатут» и заново откатать серию перебросок. Гарнье уверял коллег, что всё и так очевидно, но в итоге вынужден был согласиться.

— А куда бы он делся? — Юрка ухмыльнулся. — И что, для этого ему понадобился «Тихо Браге»?

— Никуда бы не делся… — согласился я. — Француз за каких-то две недели разработал программу исследований на орбите Луны. Для того, чтобы забросить туда «Обруч» и всё прочее, потребное для экспериментов, решили переоборудовать «Тихо Браге». Заодно на корабле смонтировали комплекс датчиков и контрольно-измерительной аппаратуры, с помощью которых учёные могли бы вести наблюдения дистанционно, не подвергаясь опасности.

— Так для этого и забирают сейчас «Тихо Браге»?

Я поморщился.

— Не спеши, а? Корабль, как и было запланировано, поднял «обруч» и всё прочее на орбиту, а дальше дело застопорилось — земные учёные хотели ещё раз проанализировать полученные данные, а «Тихо Браге», чтобы не простаивать, работал пока на околоземных рейсах. Например — перебросил нас с тобой сюда, на «Звезду КЭЦ».

Юрка озадаченно нахмурился.

— И всё это тебе Гарнье объяснил?

— Он самый.

— А зачем ему сейчас понадобился «Тихо Браге» — не сказал? Снова перетаскивать «обруч» на другую орбиту?

— Угадал. Только на этот раз всё куда интереснее. Дело в том, что аппаратура, установленная на «обруче», стала передавать какие-то странные сигналы. Гарнье пытался установить связь с прибытиями и отбытиями через «батут» на «Звезде КЭЦ», но ничего у него не вышло. Вот он и предположил, что в Пространстве артефакт действует как-то иначе, не как на поверхности Луны, и решил на всякий случай поднять его на более высокую орбиту — и сам «обруч», и экспериментальный «микробатут». А единственный корабль, который имеет подходящее для этого оборудования — «Тихо Браге».

— Могли бы и «крабами» оттащить… — проворчал Кащей. Или новыми «омарами», у них тут четыре штуки.

— Это на три тысячи кэмэ? Сейчас «обруч» висит на той же опорной орбите, что и «Звезда КЭЦ», с афелием в двести двадцать километров, на такие расстояния «крабы» не летают даже с дополнительными баками.

— Три тысячи? — Юрка присвистнул от удивления. — Зачем Гарнье понадобилось так высоко забираться?

— Говорит, из соображений безопасности.

— Ну, не знаю… — проворчал Юрка. — Перестраховщик твой Гарнье, одно слово — француз!

— Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться! — я добавил в голос толику ехидства. — Если бы не он — мы бы пошли прямиком к «Заре», не заходя на станцию, не встретился бы ты со своей ненаглядной скрипачкой!

Браслет на запястье пискнул, и сразу заверещал сигнал внутренней связи. Юрка торопливо хлопнул ладонью по клавише.

— Монахов и Кащеев? — зазвучал из никелированной решётки приятный женский голос. — Вас ждут у третьего шлюза. «Тихо Браге» отбывает в четырнадцать-тридцать, но капитан просил быть на борту хотя бы за полчаса. Так что, не опаздывайте!

— Так точно, не опоздаем! — жизнерадостно отозвался Юрка.

— Тогда удачного вам полёта! — ответил голос, и переговорник умолк. Я покосился на браслет — до старта оставалось почти два часа.

— Не понимаю, к чему эта спешка? — Юрка тоже посмотрел на браслет. — Вполне могли бы дождаться «Ломоносова».

— Перед смертью, как говорят, не надышишься. Иди, прощайся с Мирой, а я на корабль.

— Кота только прихвати… — он показал на Дасю, прислушивавшегося к нашему разговору из своего угла. — Не таскать же мне его клетку по всей станции!

— Боишься, что Мира обрадуется ему больше, чем тебе? — Девушки — он такие: им только дай потискать котиков.

— Между прочим, надо заглянуть к рекреационщикам, взять у них кошачий гермомешок… — сказал Юрка, проигнорировав моё язвительное замечание. — Им с Земли недавно прислали три штуки. На «Звезде КЭЦ» тоже есть кот, это для него. Ну, я и выпросил один.

— Гермомешок? — удивился я. — Впервые слышу. Это что, вместо лотков с опилками — чтобы, значит, кот в невесомости мог свои дела делать?

Не угадал. Помнишь, на «Астре», во время учебной тревоги Юлька запихивала мистера Томаса в «Скворец»? После этого и придумали эти гермомешки — по сути, обычные пузыри из прочной воздухонепроницаемой ткани с герметической застёжкой и штуцером для воздушного шланга. Если что случится — ловишь кота в такой мешок, запечатываешь, присоединяешь к стандартному чемоданчику жизнеобеспечения — и пусть ждёт, пока не дадут отбой тревоги.

— Ну-ну… — я недоверчиво покачал головой. — Помяни моё слово — этот хвостатый разбойник просто так не дастся. Сам будешь ловить, если что. И учти: на этот раз расцарапанной щекой можешь и не отделаться!

VI

Увидев Юрку-Кащея в компании Миры, я испытал лёгкий приступ досады. Долгие проводы — лишние слёзы; не могли, что ли, в каюте попрощаться?

Мысль эта мелькнула — и разбилась вдребезги о гермокостюм, в который облачилась скрипачка. Шлем от него лежал поверх груды багажа на тележке, которую волок Юрка: два стандартных контейнера жизнеобеспечения со свисающими шлангами (сам он, как и я, тоже был в персональном «Скворце» с эмблемой «Зари» на левой стороне груди) и два чемодана. Нет, даже, влюбившись по уши, Кащей не мог стать таким идиотом!..

— И как это всё понимать? — осведомился я. — Кстати, привет, Мира, давно не виделись.